 |
Мальтийский тигр. Маргарита и Мэл
|
|
|
|
Мальтийский тигр
Продрогшим больным прохожим сквозняк пробежал по коже,
Корица, жасмин и персик торопятся отцвести.
Колышется парус шторы, и пьёт беспощадный город
Стремительными глотками печаль из моей горсти.
Туман серебром венчает остывшую чашку чая,
На дне её льдом искрятся морозные блики звёзд,
Напевы резной шкатулки струятся по переулкам,
Свиваясь индийской коброй, кусая себя за хвост.
А где-то туманный вечер лёг шёлком на чьи-то плечи,
Расписана кожа бубнов орнаментом рыжей хны,
В такт флейтам звенят браслеты, и встал на ребро монетой
Шлифованный в тёплых водах опаловый диск луны.
Закат разрисован кистью, и ветер колышет листья
Смолящихся апельсинов, гибискуса веера.
Там бродит моя удача с улыбкой кривой, кошачьей,
В узорной тигровой шкуре из дымного серебра.
Я помню тот миг пьянящий, когда в изумрудной чаще
Алмазом пещер Голконды зажёгся и вмиг погас
Блик солнца в крови рубина, коралл из морской пучины,
Звезда на индийском небе – янтарный тигровый глаз.
Игриво, неуловимо, размытою каплей грима
Штрих иссиня-чёрной туши ворвался в мою тоску,
И я не могу забыться, огню предаю страницы,
Мне чудится поступь зверя по бежевому песку.
Смолисты, тонки, крылаты мне чудятся ароматы
Шафрана, сандала, мирры, чадящих восточных ламп.
Вскрывают былые раны цветочный дурман кальяна,
Смех тонкой кашмирской шали, винтажные зеркала.
Зима скалит зубы в спину, я руки тяну к камину,
Надеюсь согреть ладони, пью терпкий зелёный чай.
Снег выбелил тротуары, и голосом струн ситара
Поёт в антикварной клетке задумчивый попугай.
Но где-то на тёплом Ганге качается в лодке ангел
|
|
|
В пурпурном, как небо, шёлке, где вышит жасмин в цвету,
И ходит предвестьем бури мой тигр в туманной шкуре –
Такой же как я, охотник, преследующий мечту.
_______
Примечание: Мальтийский тигр – предположительно существующая вариация окраса тигра, дымчато-серая с голубоватым оттенком. Многие охотники и путешественники утверждают, что видели этих животных в различных регионах Азии – впрочем, ни фотографий, ни документальных подтвержений этому нет.
Маргарита и Мэл
На пустом чердаке колышется паутина,
Застывает росы октябрьской серебро,
В полутёмной гостиной - ласковый треск камина,
Только иней ложится жемчугом на порог.
Кто-то смотрит в окно, касаясь стекла губами,
Оставляет на партах изморозь, уходя.
В интернате старинном много гуляет баек,
И не спится студенткам ночью под стук дождя.
В каждой спальне, едва опустит туман кулисы,
Поминают соседки духов, накинув плед,
И особенно - мисс Макалистер, директрису,
Что работала здесь без малого двадцать лет.
Говорят, что была Макалистер злой и хмурой,
Не умела без злой насмешки вести речей,
Занималась вокалом – или литературой? –
И гуляла с ручной вороною на плече.
Что в венке из омел и пёстрых тигровых лилий
В чаще леса она пряла из соломы шерсть…
Ученицы её боялись и не любили,
Кроме замкнутой Мэл из комнаты номер шесть.
Мэл носила косички, старый потёртый свитер,
Обожала стихи, терзала виолончель,
На уроках у старой «тётушки Маргариты»
Улыбалась назло диагнозам всех врачей.
Одноклассницы обзывались, дразнили ведьмой,
Сумасшедшей, твердили: «За директрисой вслед
Скоро будешь ночами петь, завывать и бредить,
Резать кур по подвалам, кровью пятнать паркет! ».
Та, не слушая наговоров соседок склочных,
Как-то раз – был Самайн, как водится, на носу –
Увязалсь за мисс Макалистер тёмной ночью –
|
|
|
Посмотреть, что творит учительница в лесу.
Грея руки о жёсткий твид полосатой формы,
В клочья гольфы порвав, тайком в полутьме кралась…
Маргарита одна в наряде, как уголь, чёрном
Средь опушки на старой скрипке играла вальс.
Вкруг неё танцевали кобольды, эльфы, феи,
Алый бархат вина струился по бронзе чаш…
Мэл застыла в испуге, слова сказать не смея,
Средь созданий, что всё сильнее входили в раж.
Воздух резали крылья, когти, клыки, копыта,
Но забрезжил рассвет – и кончился карнавал.
Отложив инструмент, промолвила Маргарита:
Подойди, дорогая. Мэл? Я была права.
Ты упряма, так слушай правду, легенды краше –
Дружбу с миром холмов прабабка моя вела,
С той поры завелись колдуньи в семействе нашем,
Только плата за дар немыслимо тяжела.
Я играю для них – казалось бы, верх почёта,
Я играю для них с полуночи до зари,
Если раз не смогу, споткнусь, позабуду ноты –
Не сдержать им огня воинственного внутри.
Раззадоренные своим сумасшедшим танцем,
Уничтожат они и школу, и лес, и дол…
Не меня ученицам следует опасаться,
Не меня называть проклятием и бедой.
Жаль, что время уходит – магия истощает,
Скоро гнить мне в гробу, а дочку не родила,
Мне б наследницу, чтоб заклятья пряла ночами,
Защищая окрестных жителей ото зла.
Я хочу, чтобы фейри песни её любили,
Чтобы преданно ждали девочки у окна…
Маргарита уж двадцать лет как лежит в могиле,
А директором школы числится Мэл Макнаб.
Мэл другая, она давно поборола робость,
Носит шляпки и мини-юбки, чулки в горох,
Математику полюбила - вовек, до гроба,
Занимается с выпускницами вплоть до трёх.
Мэл другая, она общительна и открыта,
Заменил ей рояль дурную виолончель…
Только в косах – полынь, и птица по кличке Рита
Неизменно сидит на правом её плече.
|
|
|
