 |
Город историй
|
|
|
|
Колония №27. Признаться, я не поверил своим глазам, когда увидел это название. Даже подумал, что мой радар глючит. Это не входило в мои обязанности, но я доложил о пойманном сигнале капитану. Понимал, что могу получить выговор – навигатору положено прокладывать курс, а не искать на карте объекты, которых там не должно быть, - но не смог удержаться. «Если это действительно колония двадцать семь, - подумал я, - то это сенсация! Я не могу упустить такой шанс! ».
- Мы не можем упустить такой шанс, - повторила мои слова капитан Вальц на вечернем собрании. К счастью, ей передался мой энтузиазм, и она не только не стала меня наказывать, но и всецело разделила мою идею, - да, нам придётся отклониться от курса, но наши друзья из системы Ригеля вполне могут подождать. Ничего не случится, если мы доставим им товар на пару дней позже, чем договаривались. Земная Федерация будет нам благодарна, если мы предоставим ей информацию о забытой колонии.
«Забытой, - мысленно усмехнулся я, - правильнее будет сказать, воскресшей из небытия. Если там действительно кто-то есть, и этот кто-то посылает сигналы с просьбами о помощи – эта новость будет из того же разряда, что открытие Атлантиды». Кто не слышал истории о колонии двадцать семь – одной из первых колоний, основанных землянами на заре исследования космоса? Капитан Берольди, руководивший её строительством, считался пионером терраформирования и обещал, что за пару лет превратит маленькую необитаемую планетку, больше похожую на астероид, во вторую Землю. Судя по отчётам, дела его шли хорошо, пока в один прекрасный день связь со станцией не была прервана. Никаких новостей, никаких сигналов, никаких признаков жизни. Начальство уже собиралось нанести туда визит, когда на Земле случилось восстание роботов, положившее начало масштабной войне, и всем стало не до того. Даже координаты планеты в скором времени были забыты, чудом сохранившись лишь в памяти допотопных радаров вроде моего. С тех пор прошло двести лет, на протяжении которых колония считалась погибшей. Все сходились во мнении, что экипаж «Ястреба-Перепелятника», как назывался корабль Берольди, погиб в результате некой катастрофы, но о подробностях случившегося землянам оставалось только гадать. Теперь же нам предстояло собственными глазами увидеть место событий и, вполне вероятно, установить, что же там произошло. Откровенно говоря, мне не верилось, что мы встретим кого-то живого. «Это определённо ошибка, - говорил я себе, - возможно, перед смертью кто-то из команды “Перепелятника” послал сигнал бедствия, вот чудом уцелевший бортовой компьютер и транслирует его до сих пор. Ему же невдомёк, что спасать уже некого. Другого объяснения быть не может…».
|
|
|
И всё-таки, любопытство не давало мне покоя. На следующий день мы ступили на поверхность планеты. Она оказалась вполне пригодной для жизни, здесь имелась атмосфера, растительность и вода, что свидетельствовало об успехах команды Берольди. «Они почти завершили терраформирование, - подумал я, - странно, что катастрофа, повлёкшая их смерть, не вернула планету к первоначальному виду. Значит, она была не такой уж масштабной и затронула только корабль. Скорее всего, это был пожар. В те времена использовали поистине взрывоопасное топливо, поднесёшь спичку – и всё взлетит на воздух. Сколько народу от этого пострадало… А здесь красиво, что ни говори! ».
Я окинул взглядом окружающий нас пейзаж. Зелёные холмы, горы со снежными вершинами, море на горизонте… А вот и первое доказательство того, что здесь есть жизнь – с ближайшего дерева спорхнула крупная и, как мне показалось, слегка неуклюжая птица с вытянутым клювом и разноцветным оперением. Прежде я таких не встречал. Возможно, на Земле этот вид уже вымер, а здесь, гляди-ка, сохранился, прямо как в заповеднике. А это что? Колея? В самом деле, эти следы не могли принадлежать животному. Это определённо были отпечатки колёс – скорее всего, небольшой телеги. Я проследил за взглядом капитана и понял, что она тоже обратила на них внимание. Не сговариваясь, мы пошли по следу. Вскоре к нам присоединились другие члены команды, так же весьма заинтригованные увиденным. Мы понятия не имели, куда нас выведет эта тропа. Лично я ожидал обнаружить жалкую маленькую деревушку с покосившимися хижинами, возможно, построенными из ржавых обломков развалившегося звездолёта. Вряд ли потомки колонистов могли построить цивилизацию за такое короткое время, скорее всего, они живут родо-племенным строем, охотятся с копьями и едва освоили колесо… Не успел я вообразить эту картину, как дорога вильнула, обогнув большой холм, и оборвалась у внушительной каменной арки. Мы остановились, и нашим глазам предстал город. Город, которого здесь просто не могло быть. Город, само существование которого не вписывалось ни в какую логику. Город, который с первого взгляда очаровал меня своей красотой. Да, он был прекрасен – насколько может быть прекрасным нечто, поражающее своим абсурдом. Дома, выстроившиеся вдоль его главной улицы, выглядели поистине величественно, и в то же время по-детски наивно, словно игрушки из кубиков. Каждое из этих зданий могло сойти за жемчужину архитектурного искусства, но все вместе они смотрелись настолько нелепо, что мне захотелось ущипнуть себя, дабы убедиться, что это не сон. Готические соборы с горгульями и стрельчатыми окнами соседствовали с китайскими пагодами и золотыми минаретами, чинные викторианские особняки примыкали к опутанным проводами небоскрёбам, словно сошедшим со страниц комиксов о супергероях, неоновые вывески ночных клубов в стиле модерн мигали в двух шагах от роскошного античного амфитеатра, а полосатый цирковой шатёр, расположившийся на площади перед средневековым замком, окончательно добивал зрителя своей неуместностью. И всё-таки, смотреть на это без восхищения было невозможно. Я поймал себя на том, что улыбаюсь. «Это похоже на возвращение в детство, - подумал я, осторожно ступая на вымощенную булыжниками мостовую, - как будто я листаю учебник истории, завороженно изучаю картинки и мечтаю изобрести машину времени, чтобы собственными глазами увидеть всё, о чём только что прочитал». Мы медленно двинулись по главной улице, то и дело встречаясь с заинтересованными взглядами аборигенов. Наше появление несказанно удивило и взволновало их, я видел, как они нервничают, перешёптываются и показывают на нас пальцами, однако подойти и заговорить никто так и не решился. Стоит ли говорить, что местная публика выглядела не менее пёстро, чем городской пейзаж? Я обратил внимание на девушку в напудренном парике, которая развешивала бельё на балконе особняка эпохи барокко, мальчишку в ржавых рыцарских доспехах, сражавшегося с не менее ржавым механическим драконом, и двух мужчин, один из которых напоминал викинга, а другой – римского легионера, споривших о превосходстве галер над драккарами. «Странно, - подумал я, - викинг в рогатом шлеме… Все ведь знают, что они их не носили». Я усмехнулся, осознав, что его шлем удивляет меня больше, чем само его присутствие на этой планете. Быстро же я втянулся в атмосферу здешнего безумия. Меня посетила мысль, что эти люди могут быть актёрами. Должно быть, это что-то вроде парка аттракционов или театра живого действия, где любой желающий может погрузиться в атмосферу прошлого. Стало быть, я ошибся, решив, что переселенцы должны были деградировать до состояния дикарей. Им удалось сохранить цивилизацию и даже память об истории родной планеты. Это хорошо, значит, найти с ними общий язык будет гораздо проще, чем мы полагали.
|
|
|
|
|
|
Ни я, ни капитан не сомневались, что лучшим местом для знакомства с аборигенами станет питейное заведение, которое рано или поздно должно было попасться нам на глаза. Вскоре мы его увидели – это был самый настоящий салун, как будто перенёсшийся сюда с дикого запада. Потрескавшаяся вывеска, скрипучая дверь, рассохшиеся от времени столы, отполированная барная стойка и затянутые паутиной бутылки джина, расставленные на пыльной полке… Разве что, посетители больно экзотические – средневековый менестрель с лютней, японка в красном кимоно, пират в бандане с черепами и девушка в остроконечной шляпе, похожая на ведьму с иллюстрации к детской сказке. На небольшой сцене в углу выступала джазовая певица в платье со стразами – ни дать, ни взять, роковая женщина из нуарного детектива, - а рядом с ней курил кальян загорелый мужчина в тюрбане, как будто только что прибывший в город с караваном арабских купцов. Зато хозяйка, развалившаяся в кресле у стойки, выглядела весьма аутентично – красное платье с тугим корсетом, морковно-рыжие волосы, собранные в слегка растрёпанную причёску, чулки на подтяжках, в одном из которых она наверняка прятала пистолет, сигарета с тонким мундштуком и гордое лицо, омрачённое печатью усталости. Мне подумалось, что она, должно быть, не слишком любит свою работу – или у неё просто не задалось утро. Однако увидев нас, она оживилась и даже позволила себе улыбнуться. Ловко соскочив с кресла и суетливо одёрнув юбку, она притушила сигарету о подлокотник кресла и поспешила поинтересоваться, чего мы желаем. Вопросов из разряда «кто мы такие и зачем приехали? » не поступило, хотя я видел, что ей это любопытно. Она долго и пристально рассматривала меня (возможно, её удивила моя бледность, бесцветно-белые волосы и непропорционально большие глаза, унаследованные от матери-кармасианки) и капитана (не каждый день встретишь женщину с ирокезом малиновых волос и пирсингом в губе, одетую в форму космофлота, да ещё и носящую знаки отличия), но так и не позволила вопросам сорваться с губ. Вместо этого она предложила нам выпить, что команда восприняла с большим энтузиазмом.
|
|
|
- Вы все будете джин? – уточнила она, - а что насчёт закуски? Как вы относитесь к говядине под томатным соусом?
- Смотря во сколько это нам обойдётся, - усмехнулась капитан.
- О, у нас всё совершенно бесплатно, на этот счёт можете не беспокоиться. Если мы чем и расплачиваемся, так только услугами. Ну знаете, «ты мне, я тебе»… Это мы могли бы обсудить… Если бы я знала, чем вы занимаетесь…
- Торговлей. Меня зовут Матильда Вальц, мой корабль «Буревестник» только что приземлился на окраине города. Мы торгуем техникой, инженерными инструментами и запчастями для звездолётов. Возможно, что-то это из этого вас заинтересует.
- Возможно, - согласилась хозяйка – впрочем, особого энтузиазма в её голосе не было, - я Маргарита Харрингтон, но все зовут меня Марго. Мой салун называется «Одинокий койот». Чувствуйте себя здесь как дома.
|
|
|
- Спасибо, - кивнул я, принимая из её рук холодную бутылку, покрытую толстым слоем плесени – видимо, недавно из погреба, - вы не могли бы сказать, как называется ваш прекрасный город? И имеются ли на этой планете другие населённые пункты?
Ответ последовал незамедлительно.
- В океане есть несколько необитаемых островов – коренного населения там нет, но наши любят там отдыхать. Только будьте осторожны, если захотите насладиться уединением – порой туристов захватывают в плен пираты. Не ради выкупа, как вы уже поняли, деньгами мы не пользуемся – скорее ради развлечения. Старые привычки так просто не забываются. В паре часов езды от города находится замок графа Блэквуда, но я бы не советовала вам к нему наведываться, говорят, он балуется тёмной магией и любит ставить опыты на людях. К тому же, в его доме полно привидений. Ну и в холмах, которые вы, должно быть, видели по пути сюда, водятся феи, но они людей не жалуют и вряд ли захотят иметь с вами дело. Других стран и городов здесь нет. Иногда кто-то пытается начать новую жизнь вдали от толпы, но в скором времени ему это надоедает, и он возвращается. Никто не может просто так покинуть Город Историй.
- Город Историй… - повторила капитан Вальц, - звучит красиво. Мы бы хотелось встретиться с вашим правителем. У вас республика или монархия?
Марго задумалась.
- Я затрудняюсь ответить. У нас нет недостатка в монархах, едва ли не треть граждан именуют себя королями, конунгами, падишахами и фараонами. Но за всем этим ничего не стоит, кроме громких титулов, богатых одежд, да парочки слуг, которые не бросают хозяев лишь по старой памяти. Если у кого здесь и есть реальная власть, так это у мэра. Но и он ею не особо пользуется.
- Значит, у вас демократический город-государство, - заключила Матильда, - мы можем увидеть вашего мэра?
- Разумеется. Хоть прямо сейчас. Он будет рад познакомиться с вами. Хотя я бы рекомендовала вам навестить его после обеда. Вы наверняка проголодались с дороги. Не отнекивайтесь, я вижу, когда мои клиенты хотят есть. Вам не повредит хорошая порция мяса с гарниром и приправами. Так что не торопитесь. Мистер Баркер никуда от вас не убежит.
- Он точно не будет занят? – уточнила капитан Вальц.
- Он никогда не бывает занят. Если вы ещё не поняли, у нас тут почти ничего не происходит.
- Тогда какой же это город историй? – пошутил я, - правильнее было бы назвать его «городом уныния».
Я ожидал, что хозяйка рассмеётся, но она восприняла мою шутку на удивление серьёзно.
- Это было бы куда ближе к истине, - согласилась она, - но название уже прижилось, а мы здесь народ консервативный. Кроме того, у каждого из нас действительно есть своя история, благодаря которой мы здесь и оказались. Хотя нет, правильнее будет сказать так: каждый из нас – часть своей истории. Истории, которая давно закончилась, но до сих пор не хочет нас отпускать.
Её слова заинтриговали меня, но я не стал задавать вопросов. Вместо этого я занял столик у окна, из которого открывался отличный вид на фонтан со статуей дракона, атаковавшего небольшой дирижабль. Статуя была весьма эффектной, и у меня появилась странная мысль, что создавший её скульптор вдохновлялся живой натурой. Вскоре нам принесли говядину. Прежде я никогда не ел настоящего мяса – на Земле убийство животных давно считалось неэтичным, да и ненужным, поскольку новейшие достижения науки позволяли трансформировать атомы воздуха во что угодно, создавая еду буквально из ничего, - но оценил кулинарный талант хозяйки по достоинству. Другие члены команды тоже были рады перекусить.
- Похоже, местных жителей всё-таки отбросило в прошлое, - заметил наш доктор, наливая себе джина, - во всяком случае, в плане мировоззрения. Они не удивились, узнав, что мы прилетели с другой планеты – значит, им известно о существовании множества обитаемых миров. Однако они по-прежнему верят в колдовство и мифических существ. Это странно для такой развитой цивилизации. Конечно, суеверия существуют везде, но мисс Харрингтон так уверенно говорила о феях, словно не сомневается в их существовании…
- Возможно, она имела в виду потомков каких-нибудь пришельцев, которые так же пытались колонизировать эту планету, - предположила Матильда, - у них могут быть заострённые уши или крылья, вот местные и стали называть их термином, знакомым по земному фольклору, - она обратилась ко мне, - а что вы думаете по этому поводу, Барни?
- Думаю, что это было бы неслыханным совпадением, - ответил я, - если бы пришельцы, похожие на фей, поселились среди холмов, прямо как их сказочные тёзки. В жизни, конечно, всякое бывает… Но это было бы слишком.
Не успел я договорить, как дверь салуна скрипнула, и на пороге возник новый посетитель. Это был высокий мускулистый мужчина с копной грязных волос, оттопыренными ушами и длинными клыками, торчавшими из-под верхней губы. Одет он был в холщовую рубаху и заношенные рваные брюки, а на плече у него сидела птица – точно такая же, как та, которую мы спугнули сегодня утром. Теперь у меня появилась возможность рассмотреть её как следует. Пышное красно-зелёное оперение, клюв, усеянный острыми зубами, лапы, более приличествующие ящерице, чем пернатому… Кажется, я уже видел такую тварь. Вернее, её чучело. Вот только где? Неужели в музее естественной истории?
- А вот и ты, Гуннар! – улыбнулась Марго, приветствуя гостя, - что будешь пить? Как обычно, пиво? Вы, тролли, все одинаковые! А твой археоптерикс? Снова просит сухариков? Ах, как он оживился при этом слове! Всё понимает! Конечно, я его угощу. Секунду…
Она принялась шарить по ящикам буфета. Мой взгляд вернулся к птице. Ошибки быть не могло. Это действительно археоптерикс – животное, вымершее в позднем юрском периоде. Конечно, есть такая штука, как параллельная эволюция, и вполне возможно, что подобная форма жизни зародилась не только на Земле, но и на какой-нибудь другой планете, и тамошним археоптериксам повезло несколько больше… Но как быть с троллем? Даже если предположить, что тролли существуют – не мог же один из них затесаться в команду «Ястреба-Перепелятника»? В таком случае, каким ветром его сюда занесло?
Пока я обдумывал этот вопрос, пристально глядя на господина Гуннара, тот, в свою очередь, внимательно изучал нас. Когда Марго вынырнула из-за стойки и протянула ему пакет сухарей, он слегка понизил голос и поинтересовался:
- Я не помню этих ребят. Они что, нездешние?
- Ага, прилетели сегодня утром. Вероятно, поймали наш сигнал бедствия.
- Ну наконец-то! А то я уже отчаялся. Не могу поверить, что нас в кои-то веки ждут перемены. Кстати, они с какой планеты? С Земли?
- Полагаю, что да. Только навигатор – блондин который - явно с примесью инопланетной крови. Земляне не бывают такими бледными.
- Это хорошо, - улыбнулся тролль, - не то, что он бледный, а то, что они с Земли. Значит, нам будет проще найти с ними общий язык. Как думаешь, старина Баркер убедит их помочь нам?
- Должен убедить. Когда его переизбирали на последний срок, он клялся, что сделает всё возможное, чтобы вытащить нас отсюда.
- Он твердит это уже пятьдесят лет, - фыркнул Гуннар, - по-моему, когда мэром была старушка Гвинерва, наши дела шли куда веселее…
- Да, то вампиры расшалятся, то оборотни, - Марго фыркнула, явно вспоминая что-то не очень приятное, - всё-таки, правильно она поступила, когда вернулась к старой профессии. Мэром у нас может быть любой дурак, а вот талантливых охотников на нечисть можно пересчитать по пальцам. Пока она работает, мы можем спать спокойно.
- Хорошее выражение, - улыбнулся тролль, - стоит его употребить – и создаётся ощущение, что наша жизнь полна событий и опасностей. Как будто бывают ночи, когда мы спим беспокойно.
- Ну, когда в твоё окно ломится жаждущий крови упырь, хочешь не хочешь, а взвоешь. Пусть он и не может тебя убить или обратить в себе подобного, но раздражает знатно. Хорошо, что Гвен их то и дело усмиряет. Может, однажды у неё и до графа Блэквуда руки дойдут…
- Если так, то я составлю ей компанию. Давно хочу наведаться к нему в замок. Порой я думаю, что жанр мистики или ужасов подходит мне куда лучше, чем классическое фэнтези. Там всё так банально. Добро, зло, эпичные схватки… Как же я от всего этого устал!
- Да мы все тут устали, - вздохнула Марго, - я сама иногда думаю бросить этот салун и отправиться с викингами в кругосветку или податься в циркачи, дрессировать саблезубых тигров. Но потом вспоминаю свои попытки выучиться кунг-фу у мастера Шана, и мои руки опускаются. За что бы я не взялась, рано или поздно мне это надоест. Всё, кроме этой проклятой барной стойки. Вернее, она мне тоже давно надоела, но её я, хотя бы, люблю. Как говаривал Шарль – «Так уж тебя запрограммировали! ».
«Интересно, кто такой Шарль? – подумал я, - кажется, так звали капитана Берольди… Но этого не может быть! Капитан Берольди погиб двести лет назад! Она не могла его знать! Что, чёрт побери, происходит на этой планете? ».
После обеда Марго проводила нас в офис мэра. Он располагался в том самом замке, возвышавшемся над площадью, и из его окон открывался поразительный вид на город. Здесь имелся дубовый письменный стол, камин, заставленный фарфоровыми статуэтками, несколько книжных полок и большой пушистый ковёр. На стене с выцветшими жёлто-зелёными обоями висел портрет темноволосой женщины в облегающем кожаном комбинезоне. В одной руке она сжимала арбалет, а в другой – серебряный кинжал. Этот портрет выглядел здесь настолько неуместно, что я едва не рассмеялся. Марго проследила за моим взглядом и пояснила:
- Это Гвинерва-Сумеречная-Тень, наш предыдущий мэр. Она уволилась с поста пятьдесят лет назад. Мистер Баркер давно подумывает убрать её портрет и повесить свой, да вот – руки не доходят. Он довольно ленив, хотя со своими обязанностями справляется неплохо. Гвен тоже была хорошим мэром, но эта должность ей быстро наскучила. Она предпочитает подвижный образ жизни.
- Вы используете настоящее время, - заметил я, - она ещё жива? И по-прежнему охотится на нечисть?
- Значит, вы слышали мой разговор с Гуннаром? – уточнила хозяйка салуна, - хороший же у вас слух. Да, именно этим она и занимается. И прекрасно себя чувствует. У нас отличная экология, - её взгляд скользнул по золотым часам, которые она только что вынула из кармана, - простите, я должна вас покинуть. В это время ко мне, обычно, приходит Эдвард – несчастное создание доктора Хаммера, местного сумасшедшего учёного. Бедный парень, вечно у него что-то не ладится – то руки отваливаются, то ноги заедают… Я специально держу для него фляжку машинного масла. Надеюсь, мы с вами ещё увидимся. Вы же пока не собираетесь улетать?
- Не собираемся, - успокоила её Матильда, - но и надолго, скорее всего, не задержимся. У нас график, сами понимаете.
Марго кивнула и торопливо покинула комнату. Стоило двери захлопнуться за её спиной, как на сцене появился мэр Баркер. Это был высокий худой мужчина с вытянутым лицом, тронутыми сединой чёрными волосами и суровыми серыми глазами, одетый в костюм из клетчатого твида. Он поприветствовал нас дружелюбным кивком, пожал руку капитану и поинтересовался, не слишком ли мы устали с дороги. Когда с формальностями было покончено, сей джентльмен – это старомодное слово подходило к нему как нельзя более кстати, - устроился за столом и предложил нам чай.
- Понимаю, вы только что отобедали в «Одиноком койоте», но сейчас как раз время чая, так что, полагаю, вы не откажетесь… Да вы садитесь, садитесь, нас ожидает долгий разговор. Вы прилетели с Земли, не так ли? Какой у вас там сейчас век? Двадцать пятый?
- Именно так, - подтвердила капитан Вальц, принимая из его рук чашку из глазурованного фарфора, - а если точнее, то пятнадцатое сентября две тысячи четыреста сорок шестого года.
- Отлично, значит, наши расчёты верны! – Баркер улыбнулся и откусил от хрустящей сахарной вафли, - в отличие от моей предшественницы, которая настаивала на собственном летоисчислении, я предпочитаю соотносить местный календарь с земным. Всё-таки, некогда наш город был земной колонией, и большинство его жителей привыкли считать себя гражданами вашей планеты. Гвинерва этого, конечно, никогда не поймёт, ведь её мир был полностью вымышленным, хоть и напоминал, весьма отдалённо, земное средневековье.
- Её мир? – уточнил я, - что вы хотите этим сказать?
- Я имею в виду её родную симуляцию. На вашем корабле нет голографической палубы? Неужели за минувшие двести лет это развлечение вышло из моды?
- Вы имеете в виду компьютерные игры с эффектом полного погружения? – уточнила Матильда, - конечно, они у нас есть, я сама их большая поклонница. Но я всё ещё не понимаю… Хотя, подождите… Ну конечно! Ведь эту колонию построили ещё до войны! Как я сразу не догадалась?
- До какой войны? – осторожно поинтересовался Баркер, - неужели за эти годы на Земле произошло что-то, кардинально изменившее жизнь людей?
- Да, у нас случилось восстание роботов, после которого вышел закон, запрещающий создание разумных машин. Никаких андроидов, думающих пылесосов и голограмм с искусственным интеллектом. Разумеется, мы по-прежнему играем в симуляции, но не наделяем их персонажей сознанием. Если вдуматься, то это же чудовищно – использовать разумное существо как игрушку, внушать ему ложные воспоминания о жизни, которой у него никогда не было, и всё ради чего? Чтобы пару часов пофехтовать с ним на шпагах или взять на абордаж его корабль? По-моему, это того не стоит.
- Значит, вы понимаете? – в голосе мэра прозвучало искреннее удивление, - понимаете, что мы почувствовали, когда оказались здесь? Это случилось вскоре после пожара, унёсшего жизни первых поселенцев. Из всей команды выжил только один человек – сам капитан Берольди. Он решил во что бы то ни стало завершить процесс терраформирования. Хотя корабль пришёл в полную негодность, бортовой компьютер каким-то чудом уцелел, и капитан быстро смекнул, как его можно использовать. Будь у него навыки программиста – и он создал бы себе целую армию специально обученных голограмм-помощников, но, поскольку познаний в электронике ему не доставало, он решил использовать то, что уже есть. Нас. Персонажей игр, которые прежде служили ему и его команде исключительно для развлечения. Я никогда не забуду, как он впервые собрал нас посреди пустыни, на месте которой теперь возвышается Город Историй, чтобы поведать правду. Правду, которая перевернула все наши представления о мире. Ещё вчера каждый из нас был кем-то – рыцарем, пиратом, ковбоем или волшебником, - а теперь стал пустым местом. Сгустком фотонов с придуманной жизнью и фальшивыми воспоминаниями. Для каждого из нас это стало шоком, от которого мы до сих пор не можем отойти. Даже я порой вздрагиваю по ночам, хотя прошло уже двести лет. Конечно, я могу вообще не спать, потому что не нуждаюсь в восстановлении физических сил, но привычка, чтоб её… Моя симуляция была детективом, довольно мрачным, но по-своему уютным. Его действие разворачивалось в девятнадцатом веке, в самом сердце викторианского Лондона. Я был… считал себя частным сыщиком. У меня был кабинет, обстановку которого я попытался воссоздать здесь. Тёплый камин, индийский ковёр, выцветшие обои… Я даже заказал у кузнеца-гнома точно такую же каминную решётку. И всё равно, это не то. Я по-прежнему чувствую себя чужим в этом городе. Чужим и бесполезным. Время от времени я берусь за расследования, когда какой-нибудь разбойник с большой дороги украдёт фамильный амулет у зазнавшейся старой ведьмы. Но что это такое в сравнении с теми убийствами и ограблениями, которые я раскрывал ранее? Вернее, думал, что раскрывал… - он опустил глаза и уставился на своё отражение в чашке чая, - знаете, у меня была возлюбленная. Очаровательная, хоть и дьявольски хитрая авантюристка, которую я однажды поймал на краже, но так и не решился сдать полиции. Мы простились на ступенях особняка, где жил обворованный ею герцог. Я смотрел, как она растворяется в тумане, и мысленно обещал себе, что обязательно разыщу её. Разумеется, я этого не сделал. Это воспоминание было такой же ложью, как и всё остальное. По словам капитана, их программист подумывал ввести её в сюжет в качестве игрового персонажа, но так и не сделал этого. Если бы я только мог создать её сам или попросить кого-нибудь… Но, увы, никто из местных жителей в компьютерах не разбирается. Берольди и его команда не жаловали реализм, равно как и научную фантастику, им больше нравились сказочные и приключенческие сюжеты. В нашем городе есть ровно один учёный – доктор Хаммер – и тот больше похож на персонажа старого ужастика. Живёт в грязной подземной лаборатории, ставит странные опыты и водит дружбу с колдуном Блэквудом. У него есть пунктик, он пытается конструировать роботов из всякого хлама. Порой ему это удаётся, и мы всем городом ликуем по этому поводу. Всё-таки, новые граждане. Хоть какое-то разнообразие. К сожалению, мы не размножаемся естественным путём. А некоторым из нас так хочется детей… Конечно, среди нас есть несовершеннолетние – например, оруженосец сэра Николаса, хулиганистый парнишка, который давно замучил старого рыцаря своими вопросами, - но это совсем другое. Эти дети – такие же пленники нашего города, которые никогда не повзрослеют и не изменятся. Пожалуй, это наша главная беда. Мы не меняемся. Вообще. У каждого из нас есть своя программа. Охотиться на вампиров, грабить корабли, искать сокровища или расследовать убийства. Мы не можем без этого. И в то же время не видим смысла делать это дальше, теперь, когда мы знаем, что вся наша прежняя жизнь – обман. Мы построили этот город. Мы пытаемся чем-то себя занять. Пишем книги, сочиняем музыку, путешествуем – хотя куда здесь путешествовать, эту планету можно объехать на лошади за неделю. Порой нам удаётся забыться, убедить себя, что в нашем существовании есть смысл, но лишь на время. На самом деле каждый из нас мечтает об одном. Вернуться в свой мир. Мир, которого нет и никогда не было.
В комнате повисло напряжённое молчание. Наконец, капитан Вальц решилась его нарушить.
- И что вы хотите от нас? – поинтересовалась она, - на что вы рассчитывали, посылая сигнал бедствия?
- На что угодно. На любое вмешательство извне. Вы можете забрать нас с собой и приспособить к какой-нибудь работе на корабле. Мы согласны хоть полы мыть, лишь бы почувствовать себя нужными. Можете научить нас программированию, чтобы мы могли создать себе новых друзей. В конце концов, можете просто рассказать что-нибудь интересное. Поделиться новостями с Земли. Что там сейчас происходит? Сколько новых планет вы открыли? С какими цивилизациями установили контакт? Расскажите, порадуйте нас! Может быть, мы напишем об этом пару романов или поставим спектакль. Какое-никакое, а разнообразие. Как вы уже, должно быть, поняли, мы здесь изнываем от скуки.
- Я вас прекрасно понимаю, - вздохнула Матильда, - но, видите ли, есть одна проблема… Как я уже сказала, на Земле создания с искусственным интеллектом находятся вне закона. Конечно, некоторым роботам и голограммам удалось уцелеть – в первую очередь тем, кто во время войны помогал людям, - но это единичные случаи. Боюсь, вам не при каких обстоятельствах не позволят служить в космофлоте. Даже при условии, что мы уговорим правительство не уничтожать вас, а это само по себе маловероятно. Что касается программирования – к сожалению, мы и сами не умеем создавать разумные голограммы. В школах этому, как вы понимаете, теперь не учат. Пожалуй, большее, что мы можем сделать – это никому не рассказывать о вашей планете.
Сказать, что Баркер был разочарован – значит, ничего не сказать. Он старался держать себя в руках, как и подобает истинному джентльмену, но я видел, как огонёк надежды, разгоревшийся было в его глазах, угасает, так толком и не вспыхнув. На одно короткое мгновение он позволил себе поверить, что кошмар, в котором он жил все эти годы, может закончиться. Что ему удастся покинуть этот город, такой родной и такой ненавистный, пойти дальше, забыв выдуманную жизнь, которую он, несмотря ни на что, продолжал любить. На секунду он вырвался из этой петли безумия, но теперь она снова захлестнула его и затянулась ещё туже. Не в силах более выносить его обречённого взгляда, я отвёл глаза. Матильде тоже стало неловко, и она в смятении поднялась с кресла, отодвинув чашку.
- Мы были рады с вами познакомиться. Надеюсь, это взаимно.
Мэр заверил нас, что не мог не обрадоваться гостям впервые за столько лет. И всё-таки, покидая его приёмную, я чувствовал себя виноватым. И не я один. Всем нам было неловко. Мы стояли на площади перед величественным замком с острыми шпилями и витражными окнами, вокруг нас кружили бродячие музыканты в масках венецианского стекла, прекрасные нимфы гарцевали верхом на единорогах, бравые ковбои не глядя палили по бутылкам из-под джина, моряки в линялых тельняшках танцевали под флейту прекрасной заклинательницы змей, похожей на героиню восточной сказки, а мушкетёр в шляпе с пером и самурай в парадных доспехах скрестили шпагу и катану в шутливом поединке. Со стороны это выглядело как весёлый карнавал, но я видел, что местным жителям он не в радость. Они давно устали от этого буйства красок, от этого каждодневного праздника, который медленно, но верно, сводил их с ума. Все эти годы они жили призрачной надеждой, что кто-то из большого мира вспомнит о них, изменит привычный уклад жизни, внесёт их в монотонное существование хоть какое-то разнообразие. Однако даже мы, те самые долгожданные гости, ничем не могли им помочь.
Мы решили, что задержимся здесь до завтра и постараемся хоть как-то развлечь горожан, а заодно познакомимся с их жизнью. Большего мы себе позволить не могли – нас и так заждались на Ригеле. Весь остаток дня мы провели, гуляя по улицам Города Историй, наблюдая за бытом аборигенов, заводя случайные знакомства, любуясь природой и архитектурой. Меня по-прежнему не отпускала первая мысль, возникшая в моей голове, когда я увидел этот город. Мысль, что он прекрасен, несмотря на всё своё безумие. Однако теперь, зная его историю, я видел, что эта красота не только абсурдна, но и безысходна. Он был похож на мираж посреди бескрайней пустыни. Жители цеплялись за него, как утопающий – за соломинку, все эти башни и маяки, театры и музеи, дворцы и притоны были для них спасительными ниточками, которые позволяли не терять связи с родными историями. Историями, частью которых они так привыкли быть. За этот короткий день я свёл знакомство со многими горожанами – колдунами и ведьмами, принцессами и чудовищами, индейцами и конкистадорами, гангстерами и космическими пиратами, под конец со мной заговорили даже несколько фей – тех самых, что, по словам Марго, никогда не покидали своих холмов. Все они улыбались, но в глазах каждого читалась безысходность. То самое чувство, о котором говорил Баркер. Отчаянное желание снова почувствовать себя на своём месте. Вернуться в мир, которого нет.
По завершении экскурсии мы вернулись в «Одинокого койота». Большая часть посетителей к этому времени уже разошлась, лишь в самом тёмном углу сидел старый рыцарь в ржавых потускневших доспехах (вероятно, тот самый сэр Николас, чьего оруженосца мы видели утром), да у барной стойки развалился нескладный юноша, который мог бы сойти за человека, не будь у него механической руки и окуляра вместо правого глаза (стало быть, робот Эдвард, любитель машинного масла). Оба они были слишком поглощены содержимым своих кружек и даже не обратили на нас внимания, когда мы вошли. Зато Марго, как и в первый раз, оживилась и поспешила нас обслужить – то есть, принести каждому по стакану воды.
- Надеюсь, вам у нас понравилось, - улыбалась она, глядя, как ненасытно мы утоляем жажду – день сегодня выдался жаркий, хотя я подозревал, что здесь всегда такая погода, - вы ведь ещё прилетите? Хоть раз? Расскажете, удалось ли вам сбыть товар на Ригеле? Я ничего не знаю об этой звезде. Во времена капитана Берольди земляне туда ещё не летали. А вы сами там уже бывали? Сколько планет вы посетили? Наверное, немало, раз уж вы торговцы…
Она всё говорила и говорила, её губы улыбались, но голос дрожал, а веки нервно подрагивали. «Да она же готова разрыдаться! – осознал я, - нужно срочно что-то предпринять! Она деловая женщина, ей явно неловко плакать на людях. Я должен отвлечь от неё внимание…».
- Мисс Харрингтон, - я сам удивился, как естественно прозвучал этот вопрос, - а вы не могли бы показать мне свою кухню? Мне так понравилась говядина, которой вы нас угощали. Хотелось бы узнать, где и как её готовят. Вы не могли бы приоткрыть завесу тайны? Видите ли, сам я в кулинарии ничего не смыслю. В наше время блюда ручного приготовления подают только в дорогих ресторанах, простые люди предпочитают реплицировать еду из воздуха…
Марго улыбнулась. Я понял, что она благодарна мне.
- Да, конечно, господин… ммм… капитан Вальц называла вас Барни. Надо полагать, это сокращённо от Барнетт или Барнаби?
- Барнабас Йорд, - представился я, - но вы так же можете звать меня Барни. Я ещё не настолько стар и не настолько сварлив, чтобы отзываться на обращение «сэр», «месье» или «сеньор». Так вы покажете мне алтарь этого прекрасного храма кулинарии? Мне не терпится узнать все ваши секреты!
Она удовлетворила мою просьбу и провела меня в тесное захламлённое помещение, заставленное пригоревшими сковородками, немытыми тарелками и грязными стаканами из-под выпивки. Атмосфера здесь царила самая что ни на есть унылая, однако в этом унынии был свой, специфичный уют. Я представил, как Марго уединяется здесь по вечерам, разогнав засидевшихся допоздна клиентов, пьёт джин, напевает себе под нос и, может быть, тихо плачет. Что-то подсказывало мне, что это место значит для неё очень многое. И мне не могло не льстить, что она согласилась показать его мне.
- Вот, здесь я
|
|
|
