 |
Глава 9. Удушение с ускорением
|
|
|
|
«В то время, когда Комитет особого управления
пытался решать социально-экономические проблемы,
Баку всячески вмешивался в наши внутренние дела,
применяя при этом такие методы,
которые были для нас совершенно неприемлемы»
Борис Арушанян,
председатель Совета гражданской службы НКР
Модное в перестроечное время слово «ускорение» тогда же породило один анекдот. Приходит рабочий-развозчик к начальнику цеха и просит немного масла - смазать ось тачки, которая при движении поскрипывает: «вжик…вжик…» Начальник цеха отсылает работягу выше по инстанциям, оттуда его пересылают еще выше. Наконец, развозчик в который уже раз излагает свою просьбу на самом верху, секретарю парткома. Тот внимательно выслушивает его и объявляет строгий выговор по партийной линии, поясняя обалдевшему рабочему свое решение: «У вас тачка, по вашим же словам, как скрипит? «Вжик…вжик…» А надо: «вжик-вжик-вжик», - в стране ускорение!»
Точно так же можно охарактеризовать политику официального Баку в отношении армянского Нагорного Карабаха в советское время до и после 20 февраля 1988 года. До 1988-го происходило медленное, хотя и верное, удушение края по всем направлениям. Все это при полном попустительстве Центра и вынужденном молчании самих карабахцев. После 20 февраля тайное стало явным, старые методы удушения тихой сапой потеряли былую эффективность; карабахцы перестали молчать, а советская общественность вдруг в одночасье узнала о карабахской проблеме.
Реализация Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по ускорению социально-экономического развития Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР в 1988–1995 гг.» от 24 марта 1988 года, - будь она возможна на деле, а не на бумаге, - имела бы немалое значение для укрепления фактического суверенитета НКАО.
|
|
|
Баку оказался в цейтноте. Вот тут-то и потребовалось ускоренное удушение отныне непокорной автономии.
«Ускорение» по рецепту Баку
Маховик дискриминационной политики официального Баку в отношении Нагорного Карабаха стал стремительно раскручиваться, словно стальная пружина будильника, неожиданно освобожденная от оков сдерживающих ее резвый нрав деталей. Ускоренное удушение, расправа над армянским краем стали стержнем политики Баку в отношении Арцаха вплоть до фактического распада СССР.
Не случайно в упомянутом ранее выступлении первого секретаря нагорно-карабахского обкома Генриха Погосяна на заседании Президиума Верховного Совета СССР 18 июля 1988 года впервые на всесоюзном уровне была озвучена одна важная проблема. А именно озабоченность тем, что выделяемые союзным Центром в соответствии с Постановлением от 24 марта 1988 г. средства будут использованы не в целях решения экономических проблем НКАО, будто бы вызвавших кризис, а для реализации совершенно иных задач. Погосян закончил свое выступление на Президиуме ВС СССР следующими словами: «Производственная мощность наших строительных организаций – 20 миллионов рублей в год. Нам дали 400 миллионов рублей. 400 миллионов надо освоить за семь лет. За семь лет можно из расчета 20 миллионов освоить 140 миллионов. Кто же будет их за нас осваивать, если у нас нет производственных мощностей?»
Намек был совершенно очевиден: средства, выделенные Кремлем, пойдут не на ускорение социально-экономического развития НКАО, но будут использованы Баку для ускоренного изменения демографического баланса в автономии посредством «вливания» выделенных сумм в развитие населенных пунктов области, в которых проживали азербайджанцы. Тем более что подобного рода рецепты уже практически открыто звучали в АзССР с весны 1988-го.
|
|
|
Все и происходило именно таким образом. В полном соответствии с уже упоминавшимся «принципом послушания», после принятия Постановления ЦК КПСС и Совмина СССР от 24 марта 1988 года Баку внешне выразил полное согласие с этим документом. Однако вслед за этим без особой рекламы было принято постановление ЦК КП Азербайджана и Совмина АзССР «О мерах по ускоренному социально-экономическому развитию районов равнинного Карабаха в 1989-1995 гг.». То есть, формально не противореча указаниям Центра, власти АзССР ненавязчиво объявили о планах одновременного «ускорения» развития соседних с НКАО азербайджанских районов.
И если на официальном уровне – Москвы и Баку – зазвучали здравицы об ускоренном развитии НКАО, то на деле ситуация складывалась совершенно иным образом.
Так, в передовой статье «Парадоксы снабжения», опубликованной в областной газете «Советский Карабах» 30 сентября 1988 года, приводились конкретные и многочисленные факты недопоставок в область строительных материалов, техники республиканскими организациями.
Вот как шло, например, снабжение Степанакертского треста № 9 со стороны Министерства строительства АзССР: «Поставки строительных материалов за 8 месяцев от соответствующего периода минувшего года составили: по кубику – 54 процента, по цементу – 86 процентов, по лесу – 46 процентов, по сборному железобетону – 65 процентов… Из 28 миллионов рублей капитальных вложений, предусмотренных на развитие материально-технической базы треста № 9, до сих пор нет проектно-сметной документации на 23 миллиона рублей.
…Столь же безрадостная картина на объектах объединения «Агропромстрой» Агропрома НКАО. Материально-технические ресурсы на 1988 год Госагропромом АзССР выделены на уровне 70-80 процентов от плановой потребности…
Крайне неудовлетворительно осуществляется отгрузка выделенных фондов из республиканских баз снабжения Госагропрома и Госснаба АзССР. За девять месяцев недопоставлено: шифера – 15 тыс. шт., металлопроката – 400 тонн, камня-кубика – 100 тыс. шт., досок половых – 8 тыс. кв. м., плит гипсовых – 2 тыс. кв. м.
…Из предусмотренных 20 автомашин поступило 10, из 5 строительных кранов не получено ни одного.
|
|
|
…Речь идет не о случайных или единичных недопоставках, а о систематическом срыве соответствующими республиканскими органами заданий по выполнению программы социально-экономического развития НКАО. Мы не ошибемся, если скажем, что сейчас снабжение области стройматериалами обстоит гораздо хуже, чем в предыдущие годы. Таков, увы, итог признания на высоком уровне многочисленных проблем Нагорного Карабаха…»1
«Людей трудно убедить, что позитивные сдвиги есть. Они судят по увиденному. Требуют посмотреть в окно – во дворе стоят несколько новых машин.
- Получили их неделю назад. Одиннадцать машин разных марок. У одной неисправен двигатель, у другой нет аккумулятора, у третьей разбиты стекла. На днях управление получило вагон с камнем-кубиком – нет ни одного целого. Говорим, обстановка нормализуется, хотим верить в это и убедить в том же других, а Шушинская автоколонна, являющаяся одним из подразделений СУМТа (областное Специализированное управление механизации и транспорта – прим. автора), без ведома управления получает из Баку новые машины, грузы, к тому же больше, чем мы. Нам выделили экскаватор, который находится в Сумгаите. По установленному порядку его следует отправить к нам поездом, однако начальник экспедиционного треста республики Г.Садыхов требует, чтобы эту тихоходную машину мы перегнали свои ходом. Нормально ли это?»2
Не была обделена по части здравиц и гуманитарная сфера. Так, «Учительская газета» в номере 111 за 1988 год под заголовком «Для Нагорного Карабаха» сообщала, что в школах НКАО «размещается компьютерная и лингафонная аппаратура», что «нынешним летом большая группа юношей и девушек из Нагорного Карабаха поступила в вузы Азербайджана и Армении», и что «студенты Степанакертского пединститута отпраздновали новоселье в новом и удобном пятиэтажном общежитии».
Между тем, в письме в газету «Советский Карабах», подписанном 80 учителями, или всем педагогическим коллективом школы № 3 областного центра, говорилось, что опубликованная в «Учительской газете» информация – очередная инсинуация. Ибо, как выяснялось, никакие новые компьютерные классы в школах автономной области не созданы и не создаются. На 155 поступивших во внеконкурсном порядке в вузы Азербайджанской и Армянской ССР, в Баку были выделены всего 5 мест, куда, по понятным причинам, были направлены представители азербайджанского меньшинства. А что касается общежития, то там вот уже более полугода как живут вовсе не студенты, а бездомные армянские беженцы из Сумгаита3…
|
|
|
Такое вот «ускорение» развития НКАО последовало в Баку после принятия постановлений Кремля. Куда же на деле пошли средства и материалы, будто бы выделенные для НКАО, но словно в воду канувшие?
16 ноября 1988 г. республиканские газеты АзССР опубликовали сообщение Азеринформа о состоявшемся в этом республиканском филиале ТАСС брифинге под заголовком «НКАО: оказывается практическая помощь». Естественно, речь в сообщении шла о выполнении и перевыполнении указаний и постановлений ЦК КПСС и советского правительства в деле «облагодетельствования» НКАО выделяемой союзной помощью.
20 ноября 1988 года в газете «Советский Карабах» был опубликован материал «Брифинг в Азеринформе, или как обманывают общественность». Это было фактическое разъяснение, своего рода расшифровка происходящего на деле, а не на бумаге. Вот некоторые выдержки из этого крайне любопытного материала.
«Интересно было бы узнать, сообщили ли организаторы брифинга, как смогли республиканские органы ввести в заблуждение ЦК КПСС и Совет Министров СССР и добиться такого размещения создаваемых в области филиалов промышленных предприятий, при котором из 1980 новых рабочих мест 1090, или 55 процентов, приходится на г. Шушу, где проживает в основном азербайджанское население, составляющее всего 7,3 процента населения области»4.
По данным переписи населения СССР 1979 г., в Шуше жило около 12 тыс. из 162 тыс. населения области; из них лишь около тысячи - армяне, остальные – азербайджанцы и курды. В мае 1988 года из Шуши были изгнаны практически все армяне. А их место вскоре заняли свыше 1500 азербайджанцев из числа 1790 азербайджанских колонистов, прибывших тогда в Шушинский район5. Власти АзССР выдавали последних за «беженцев из Армении», хотя к тому времени в Армянской ССР еще не было осуществлено каких-либо массовых насильственных акций по изгнанию проживавших в республике азербайджанцев. Сами же переселенцы не имели никакого отношения к Карабаху.
При таком раскладе вполне естественно, что создание в 1988-1990 гг. новых 1,1 тыс. рабочих мест для 11-тысячного и отнюдь не безработного азербайджанского населения Шуши в действительности предназначалось для уже прибывших и последующих азербайджанских переселенцев-колонистов. Естественно, что на каждого занятого переселенца приходилось несколько не работающих членов семьи. А, учитывая среднестатистический размер азербайджанских сельских семей, можно было прогнозировать увеличение числа азербайджанцев как минимум на 5-6 тыс. человек лишь в одной Шуше, в течение двух-трех лет. Таким образом, власти АзССР даже особо и не скрывали своих планов искусственного изменения этнодемографического баланса в НКАО.
|
|
|
В целях «оправдания» неравномерного распределения средств, выделенных Москвой на развитие НКАО, шли в ход очередные искажения. Так, официальная республиканская пропаганда, утверждая на разного рода мероприятиях, в телепередачах, что НКАО в составе АзССР развивалась опережающими темпами, одновременно заявляла о «запущенности» сел с азербайджанским населением. В ходе одного из «круглых столов», организованных АзТВ, говорилось, например, что в наиболее крупном из азербайджанских сел области – Ходжалу, с населением около 2 тысяч человек, расположенном в десятке километров от Степанакерта, будто бы не решаются социальные вопросы, нет воды и газа.
Областная газета «Советский Карабах», опровергая эту дезинформацию, подробно сообщала о реальном положении дел. Включая и тот факт, что Ходжалу, расположенное в долине, по которой проходил магистральный газопровод Агдам-Степанакерт-Горис-Нахичевань, являлось одним из 8 газифицированных сельских населенных пунктов НКАО6 (всего в области насчитывалось более 210 сел и деревень).
В статье также говорилось, что в селах, входящих в Ходжалинский сельсовет, действуют средняя, восьмилетняя и две начальные школы, в которых учится 461 ученик, и три детских сада. Ходжалинский совхоз располагал 4200 га пашни, из коих 587 – поливные. Отрасли производства имели низкую экономическую отдачу, и за последние три года в целях улучшения финансового положения государственного хозяйства ему безвозмездно были выделены средства на сумму 1 млн. 85 тыс. рублей, - такая безвозмездная помощь не была оказана ни одному другому хозяйству агропромышленного комплекса НКАО. Впрочем, в отличие от госсектора, приусадебные хозяйства Ходжалу вполне процветали: с орошаемых огородов граждане снимали как минимум два урожая в год и реализовывали продукцию на рынке в Степанакерте. Индивидуальные хозяйства за год давали в среднем до 2000 и больше рублей дохода, а, по словам председателя исполкома ходжалинского сельсовета Эльмана Мамедова, за последние 10 лет каждая пятая семья построила новый дом7.
Но вернемся к материалу «Брифинг в Азеринформе, или Как обманывают общественность» в «Советском Карабахе». Далее в материале областной газеты от 20 ноября 1988 г. сообщалось, что в том же Ходжалу без согласования с Облисполкомом НКАО начал возводиться филиал Бакинского камвольно-суконного комбината.
А начальник ССО «Азербводстрой» Н.Гаджиев на упомянутом брифинге в Баку объявил, что на водохозяйственные мероприятия на территории области направлено более 60 млн. рублей. «Однако в проекте плана 1989 года для указанных объектов на территории области выделено лишь 4 млн. рублей, - говорилось в статье «Советского Карабаха». - К нашему удивлению, «Азербводстрой» приступил к строительству и объектов соцкультбыта. Но почему вдруг в селе Ходжалу он начал сооружение школы на 400 мест и бани, непонятно, ибо при строительстве водохозяйственных объектов в Мардакертском районе ни в одном селе «Азербводстрой» таких объектов не строил, хотя большая нужда в них была и остается».
На брифинге в Баку отмечалось, что октябрьским распоряжением Минздрава АзССР предлагалось реорганизовать ряд фельдшерско-акушерских пунктов НКАО в сельские врачебные амбулатории. Причем речь шла опять-таки о преимущественно азербайджанских сельских населенных пунктах с незначительным населением, или, например, о населенном опять-таки преимущественно азербайджанцами пригороде Степанакерта Киркиджан, административно входившем в состав областного центра.
Вместе с тем, в материале «Советского Карабаха», со ссылкой на Облисполком, говорилось, что содержавшаяся в сообщении «Азеринформа» информация о будто бы имевшем место выделении Госпланом АзССР облисполкому НКАО более двух миллионов рублей на строительство и модернизацию ряда медучреждений входила в противоречие с действительностью. Ибо, по бюджету области, на строительство указанных объектов республиканскими органами реально был выделен 1 миллион рублей.
Кстати, еще в мае в областной газете было опубликовано письмо отличника здравоохранения Х. Базеяна относительно планов строительства в областном центре новой городской больницы (старая была мала и расположена в ветхом здании). Доктор упоминал, что строительство в Степанакерте больницы на 400 коек, предусмотренное Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР для Нагорного Карабаха «в планах на 1988-1990 годы и тринадцатую пятилетку», было предусмотрено для НКАО…еще в 1955-1960 годах8. Ясное дело, что больница тогда была построена лишь на бумаге, потому и сомнения в ее возрождении после принятия Постановления от 24 марта 1988 года были столь велики.
Х. Базеян к тому же писал, что в соответствии с утвержденными ЦК КПСС и Советом Министров ССР «Основными направлениями развития охраны здоровья населения и перестройки здравоохранения СССР в 12-й пятилетке и на период до 2000 года» «решено в целом по стране… отдавать предпочтение многопрофильным больницам, где было бы возможно… организовать высококвалифицированную медицинскую помощь населению повсеместно (как в городе, так и на селе). Как известно, областная больница из-за отсутствия городской больницы обслуживает население города Степанакерта, Аскеранского района, где нет районной больницы, а, кроме того, в областной больнице лечится немало больных из соседних районов. Все это говорит о том, что 400-коечная областная больница не в состоянии будет принять и оказать качественную помощь населению региона»9.
Как видим, некоторые предусмотренные Постановлением от 24 марта мероприятия были изначально не адекватными сложившейся ситуации. Это, на наш взгляд, лишний раз подтверждает декларативность постановления ЦК КПСС и Совмина СССР о мерах по ускорению социально-экономического развития НКАО.
В материале «Брифинг в Азеринформе», или Как обманывают общественность» приводились и другие примеры асимметричного подхода Баку к «ускоренному» развитию области. Так, распоряжением Минздрава АзССР Шушинской районной больнице были переданы передвижные клинико-диагностическая лаборатория и врачебная амбулатория, которых не имел областной центр, а также три санитарные машины; все это – игнорируя нужды других районов области.
Министр торговли АзССР Я. Караханов рассказал на брифинге в Баку об улучшении продовольственным и промтоварным снабжением населенных пунктов области с азербайджанским населением. Зампред правления «Азериттифака» И. Масиев, говоря об отгрузке и строительстве в НКАО домиков для беженцев, не упомянул, что имел в виду азербайджанских переселенцев, призванных изменить демографическую обстановку в области.
Одновременно, как отмечалось в материале, основанном на комментарии Облиспоклома НКАО, власти АзССР, «не проявляя никакой заботы о беженцах из Сумгаита, создают серьезные помехи строительным организациям Армянской ССР, оказывающим помощь Нагорному Карабаху в соответствии с Постановлением Верховного Совета СССР от 18 июля 1988 года»10.
Перечисленные И. Масиевым новые магазины, баня, павильоны, столовые и хлебопекарня возводились лишь в азербайджанских селах НКАО. А сообщение «Азеринформа» о «дополнительном выделении городам и селам НКАО большого количества продуктов питания и промышленных товаров» потребовало уточнения областной газеты. Оказалось, что «в августе с. г. Степанакертторгу выделено 24 тонны краски на сумму 43 тыс. рублей из Белоруссии, из Молдавии – одна тысяча чайников на сумму 9 тысяч рублей и кожаная обувь на 154 тыс. неходового ассортимента (туфли летние женские белого и салатного цветов)»11.
Зато вполне правдивой оказалась информация об отгрузке райпо соседнего с НКАО Агдамского района АзССР дополнительной обуви зимнего ассортимента, меховых, трикотажных и других изделий на общую сумму свыше 300 тысяч рублей…
Таким образом, один лишь материал карабахской областной газеты раскрывал глаза на то, каким образом и на какие нужды использовали власти АзССР средства, выделенные Кремлем на «ускоренное социально-экономическое развитие НКАО».
Собственно говоря, и сам брифинг в «Азеринформе» был своего рода ответом Баку на принятое ранее, 4 ноября 1988 года решение сессии Совета народных депутатов НКАО XX созыва «О ходе выполнения постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 24.03.1988 г. № 371 «О мерах по ускорению социально-экономического развития НКАО в 1988-1995 гг.»
В решении, в частности, говорилось: «Сессия областного Совета отмечает, что Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР… выполняется неудовлетворительно. В целях обеспечения гарантий по осуществлению в области всех мер социально-экономического характера, предусмотренных вышеназванным постановлением, Совет народных депутатов НКАО просит Совет Министров СССР передать выделенные на реализацию постановления средства и фонды на материально-технические ресурсы в распоряжение области, сделав исполком областного Совета единым заказчиком на территории НКАО.
Совет народных депутатов НКАО отмечает, что руководство республики, воспользовавшись введением в НКАО особого положения и комендантского часа, грубо попирая конституционные права автономной области, развернуло в селах Ходжалу, Малыбейли и ряде азербайджанских сел Мартунинского района незаконное, без отвода участков, строительство филиалов ряда промышленных предприятий, объектов социально-культурного назначения. Такие действия еще более обострили ситуацию в НКАО.
Сессия поручает УВД НКАО (т. Туманянц Р.С.) немедленно приостановить эти незаконные действия, принять меры для восстановления законности и порядка, причиненного ущерба и привлечения виновных к ответственности…»12
Депутаты также обратились к Генпрокурору СССР с просьбой рассмотреть вопрос о целесообразности оставления на должности прокурора области прикомандированного «варяга» В.Василенко, который не предпринял никаких мер по пресечению незаконного строительства. Также сессия обращала внимание военного коменданта НКАО на то, что особое положение и комендантский час используются руководством АзССР для «закрепления незаконно заселенных в Шушинском районе так называемых беженцев азербайджанской национальности»13.
Таким образом, из вышеприведенного решения сессии Совета народных депутатов НКАО следовало, что уже летом-осенью 1988-го ни командование частей внутренних войск МВД СССР, введенных в НКАО «для обеспечения порядка», ни присланный Москвой новый областной прокурор никак не противодействовали провокационным действиям Баку. Более того, впоследствии был снят с должности и начальник УВД НКАО, местный уроженец Роберт Туманянц, а на его место назначен еще один «варяг» из Центра, который безоговорочно проводил в жизнь линию Москвы и Баку.
Есть контакт?
В создавшейся ситуации выход был один. И в Степанакерте, и в Ереване не преминули им воспользоваться. Поскольку события начала 1988-го вызвали к жизни Постановление от 24 марта, то ранее существовавшее табу на какие-либо прямые экономические отношения НКАО с АрмССР формально были сняты. К тому же некоторые экономические послабления, спущенные сверху в ходе перестройки, включая и новый закон о государственном предприятии, давали куда большие возможности предприятиям и объединениям в вопросе заключения договоров, выборе экономических партнеров и т.п.
В рамках всего этого стали реальными не только прямые контакты предприятий-смежников НКАО и АрмССР, но и участие последней в реализации Постановления от 24 марта 1988-го.
Побывавший в августе 1988-го в Степанакерте во главе делегации Ереванского горкома Компартии Армении его первый секретарь М. Минасбекян рассказал о планах ереванских предприятий по помощи НКАО в реализации отдельных пунктов постановления и целых долгосрочных проектов сотрудничества14. Причем, речь шла не только о поставках тех или иных видов оборудования, в которых ощущался дефицит. Но, главное, о помощи в области капитального строительства, То есть в предоставлении в распоряжение области тех самых производственных мощностей, без наличия которых реализация Постановления ЦК КПСС и Совмина СССР от 24 марта 1988 года превращалась в фикцию.
К этому времени некоторые шаги были уже предприняты. В частности, оперативно был решен вопрос ретрансляции первой программы телевидения Армении на большую часть территории НКАО. Хотя с технической точки зрения вопрос уже давно был проработан и решен армянскими связистами: потребовалась лишь «отмашка» из Москвы, чтобы в Баку дали соответствующее «добро» на начало ретрансляции передач.
17 сентября 1988 года в армянской республиканской прессе, а также в газете «Советский Карабах» было опубликован материал «Арменпресс», - беседа с Предсовмином Армянской ССР Фадеем Саркисяном. В беседе приводились конкретные шаги и планы по участию ведомств и организаций АрмССР в решении имеющихся экономических вопросов и реализации ряда проектов в области капстроительства, организации производства стройматериалов, жилищного строительства, вопросов реставрации памятников культуры и так далее15.
В материале, в частности, говорилось о решении реконструировать дорогу Горис-Степанакерт, которая в советский период находилась в ужасающем состоянии. Проходящая через населенные преимущественно азербайджанцами Шушу и Лачин, эта дорога являлась кратчайшим путем из НКАО в Армянскую ССР, в примыкающий непосредственно к Нагорному Карабаху армянский регион Зангезур.
Естественно, такая прямая связь была не в интересах проводимой Баку политики изоляции Нагорного Карабаха от Армении. Тем более, что с точки зрения природных условий, рельефа, образа хозяйствования и этнографических особенностей, Карабах и Зангезур являли собой практически единое целое. До тех пор, сознательно не допуская развития каких-либо прочных экономических контактов между НКАО и соседними с ней районами Армянской ССР, Баку осуществлял грузовые и пассажирские перевозки между ними практически исключительно по равнинным территориям АзССР: через Евлах и Казах в направлении армянского Иджевана и далее на Ереван.
Практически с самого начала событий «в НКАО и вокруг нее» дорога Степанакерт-Лачин-Горис была блокирована для свободного движения автотранспорта из НКАО в Армянскую ССР и в обратном направлении. Толпы азербайджанских жителей Лачина в нужный момент перекрывали дорогу, препятствуя прохождению как отдельных «армянских» автомашин, так и колонн с грузами для НКАО, и ничего поделать с этим местные и республиканские власти якобы не могли. Впрочем, иногда под конвоем военных и по указанию из Москвы колонны с грузами все же проходили: Баку не хотел и не мог открыто вступать на путь конфронтации с Москвой, исходя из взятой на вооружение руководством АзССР политики «послушания».
В соответствии с учрежденным Совмином СССР совместным протоколом Госстроя СССР, Совминов АзССР и АрмССР, Совету Министров Азербайджанской ССР поручалось до 1 октября 1988 года утвердить график капремонта, реконструкции и строительства автодороги Горис-Лачин-Степанакерт с учетом завершения работ в 1990 году. А Минавтодору АзССР поручалось срочно восстановить движение по указанной дороге по мосту через реку Забух, - природной границе между Зангезуром и Нагорным Карабахом.
Кроме того, Минтрансстрою СССР поручалось проработать вопрос сооружения участка данной дороги в обход города Лачин, а с 1990 г. начать строительство магистрали в обход беспокойного райцентра.
В реализации всех этих программ предусматривалось непосредственное участие армянских строительных и иных организаций. Не считая работ по реконструкции дороги Горис-Лачин-Степанакерт и строительству ее новых участков, речь шла, в частности, и о работе стройорганизаций АрмССР на территории НКАО. Так, намечались отправка в автономную область и сборка на месте конструкций жилых домов (вспомним, что в НКАО даже не было своего домостроительного комбината), изготовление комплектов опалубки для монолитного строительства по проектам ереванских НИИ, проектирование и строительство ряда крупных объектов социально-культурного и спортивного назначения. Предусматривалось и организовать производство по изготовлению мостовых железобетонных конструкций мощностью 2-3 тыс. кубометров в год.
В целом же предполагалось, что, по мере создания на месте базы и подготовки проектной документации, стройорганизации АрмССР должны были довести объемы строительно-монтажных работ по области до 15-20 млн. рублей в год.
Вкупе с производственной мощностью строительных организаций НКАО – 20 миллионов рублей в год16, суммарная производственная мощность стройорганизаций АрмССР и собственно НКАО могла бы достигнуть в автономной области 35-40 млн. рублей в год. То есть за 7 лет можно было освоить уже не 140 млн., а почти в 2 раза больше. Это была серьезная заявка.
Кроме того, предприятия области стали заключать договоры с ереванскими смежниками. Так, например, газета «Советский Карабах» сообщала: «Исходя из возможностей, предоставленных Законом СССР «О государственном предприятии (объединении)»… заключен договор, в соответствии с которым шелковики области ежемесячно будут отправлять на Ереванский комбинат для крашения 100 тыс. метров ткани. Окрашенную продукцию предусматривается реализовывать потребителям с маркой Каршелкокомбината. Первенец промышленности области наконец получит возможность выйти на внутренний рынок и иметь собственных заказчиков. Это поможет также повышению рентабельности предприятия, а, следовательно, успешному решению проблем производственного и социального характера. Первый шаг уже сделан: карабахские шелковики отправили в Ереван 25 тысяч метров ткани. В сентябре эта цифра достигнет 100 тысяч»17.
Производственное объединение «Армгазпром», которое строило газопроводы во многих регионах СССР, специализируясь на горных условиях, в свою очередь взяло шефство над карабахскими газовиками, которые, обладая минимальными штатом и мощностями, естественно, не могли освоить суммы, формально предназначенные для работ по газификации НКАО. Ясное дело, что если бы не это шефство, то и те реальные крохи, что выделялись для газификации НКАО, пошли бы на совершенно другие цели. Более того, создав в НКАО новое строймонтажное управление, «Армгазпром» одновременно создавал новые рабочие места, трудоустраивая беженцев из городов Азербайджанской ССР.
А перспектива санкционированной реконструкции и ввода в строй автодороги Горис-Степанакерт грозила в буквальном смысле физически сблизить Нагорный Карабах с соседними районами АрмССР...
Такой расклад совершенно не устраивал власти АзССР, которые, как это было сказано выше, преследовали цель ускоренного удушения Нагорного Карабаха под ширмой бодрых рапортов об «успешном» социально-экономическом развитии НКАО. Уступить ереванским подрядчикам выделенные Кремлем на развитие НКАО средства означало, как минимум, замедлить темпы изменения демографического положения в автономной области: выше было показано, куда и как распределял Баку предназначенные для НКАО средства и материалы.
Наряду с саботажем поставок в Нагорный Карабах предназначенных для области материалов, власти АзССР предприняли и попытки запретить предприятиям и организациям НКАО заключать договоры с армянскими коллегами.
Так, начальник отдела Агропрома НКАО В. Алексанян рассказывал в интервью областной газете: «Нам выделяют очень мало вагонов-холодильников для перевозки винограда… В соседнем Агдамском районе ежедневно получают втрое больше вагонов… Именно по этой причине в сентябре вместо предусмотренных 6 тысяч тонн до сих пор в союзный фонд отправлено всего 2 тысячи тонн винограда… Согласно договору, в этом году заказчикам Армении мы должны отправить 3200 тонн свежего винограда. Однако Баку категорически запретил заключать этот договор. Из числа адресатов союзного фонда без всяких объяснений, незаконно были вычеркнуты запросы из Армянской ССР»18.
Эти административные запреты со стороны Баку противоречили официальному курсу Кремля на предоставление большей свободы предприятиям, выглядели саботажем принятых им постановлений.
Комитет особого управления
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1989 года вся власть в НКАО с 20 января 1989 года была передана Комитету особого управления (КОУ)19. Этот не предусмотренный ни Конституцией СССР, ни советским законодательством орган представлял собой странный гибрид партийной и советской власти.
Указом Президиума ВС СССР были приостановлены полномочия Совета народных депутатов НКАО двадцатого созыва, принявшего все предыдущие акты, связанные со статусом НКАО и карабахской проблемой в целом, а также его исполнительного комитета – впредь до проведения выборов нового состава Совета.
В соответствии с Указом, КОУ подчинялся «непосредственно высшим органам государственной власти и управления Союза ССР», а также обладал «в полном объеме полномочиями Совета народных депутатов автономной области и его исполнительного комитета, а председатель Комитета – правами и обязанностями председателя исполнительного комитета областного Совета народных депутатов».
На период действия Указа все предприятия, учреждения и организации НКАО союзного и республиканского подчинения подчинялись КОУ по кругу вопросов, определяемому Совмином СССР с учетом мнения Совмина АзССР.
КОУ мог приостанавливать полномочия местных Советов народных депутатов всех уровней и их исполнительных органов, назначать и организовывать выборы в местные Советы.
Таким образом, впервые за всю историю Советского Союза его высший орган – Верховный Совет СССР, в лице председателя его Президиума М.С.Горбачева – фактически отменил советскую власть на территории одной из территориально-административных единиц страны!
КОУ получил также право приостанавливать «противоречащую Конституции и законодательству СССР» деятельность общественных организаций и самодеятельных объединений или, в случае необходимости, распускать их. Как следует из вышеприведенной формулировки, практически любая общественная организация НКАО могла быть фактически запрещена. Правда, оговаривалось, что «регистрация или роспуск указанных организаций и объединений, имеющих республиканские или общесоюзные органы, производятся по согласованию с этими органами». Но в условиях вертикали партийно-советской власти это была лишь пустая формальность: возжелай того «верховный вождь рабочего класса» - Генсек ЦК КПСС, и в НКАО могли быть, например, распущены областной профсоюз, комсомол, ДОСААФ или даже ВДОАМ (добровольное общество авто-мотолюбителей).
Важным в Указе от 12 января был пункт, предоставлявший КОУ право «при необходимости» входить с предложениями по вопросам государственного, хозяйственного и социально-культурного строительства непосредственно в Президиум ВС, Совмин, министерства, госкомитеты и ведомства Союза ССР.
Наконец, пунктом 5 Указа Президиума ВС СССР о введении в НКАО особой формы управления на территории НКАО временно приостанавливались некоторые пункты ряда статей Закона СССР «О государственном предприятии (объединении)». Речь шла об отдельных положениях, дававших предприятиям больше самостоятельности в вопросах выбора партнеров и смежников.
Тем самым в НКАО была введена мягкая диктатура, которая контролировала, по сути дела, всю экономическую, социальную и общественно-политическую жизнь автономной области. Полномочия областной законодательной власти были приостановлены, а аппарат исполнительной власти передавался в подчинение КОУ в качестве его рабочего органа.
Вся жизнь в области теперь формально зависела от председателя Комитета особого управления.
Возглавил КОУ высокопоставленный посланник Москвы Аркадий Иванович Вольский, с 1985 года занимавший должность заведующего отделом машиностроения ЦК КПСС. Он еще летом 1988 года был направлен в автономную область в качестве специального представителя ЦК КПСС и Верховного Совета СССР для информирования Центра и проведения в жизнь его указаний на месте.
Аркадий Вольский (1932-2006) родился в Белоруссии, в годы войны воспитывался в детском доме под Саратовым. Выпускник Московского института стали, он долгие годы работал на знаменитом ЗИЛе, автомобильном заводе им. И.Лихачева – мастером, старшим мастером, начальником участка и цеха, секретарем партийного комитета завода. С 1969 год А.И.Вольский работал в аппарате ЦК КПСС: заведующим сектором, заместителем, первым заместителем заведующего Отделом машиностроения.
Значительным и важным моментом в его карьере была должность помощника бывшего главы КГБ СССР Юрия Андропова в недолгий, но бурный период пребывания последнего на посту Генерального секретаря ЦК КПСС (1982-1984 гг.). Любопытно, что в 1956 году Аркадий Вольский находился в Венгрии, когда там произошло вооруженное антисоветское восстание. Напомним, что послом СССР в Венгрии тогда как раз был Ю.Андропов. Добавим также, чт<
|
|
|
