VII. Объективно-субъективный уровень анализа – анализ влияния объективных внешних условий труда на личность.

VII. Объективно-субъективный уровень анализа – анализ влияния объективных внешних условий труда на личность.

Журналист начинает материал разговором о том, что в первую очередь, абстрагируясь от неверных смет и желания заработать, человек просто не способен уничтожить то, что сделано его руками. Это его субъектное свойство, данное ему природой.

«Заставить человека разумного, свободного делать бессмыслицу – задача неимоверно трудная».

А строители, ставшие героями материала, попали в условия бесполезного, но оплачиваемого труда: им заплатят «и за монтаж, и за демонтаж». «Но не хлебом единым жив человек», и оказалось, что бригада «сознательных рабочих» считает, что «нет ничего более оскорбительного, чем переделывать работу и даже не знать, по чьей вине. Задумался ли кто-либо, как это расхолаживает в моральном отношении? ».  

Неравнодушие к своему труду, который должен быть только «созидательным? и справедливое возмущение заставили бригаду написать в редакцию письмо с желанием найти виноватых. Таким образом, очевидно, что субъективное ценностное начало людей оказалось сильнее давящих на них обстоятельств. По крайней мере, люди решили сопротивляться.

А вот еще один пример рассуждений журналиста о том, как внешние обстоятельства влияют на личность. Журналист описывает, как тяжело давалась укладка трубы/

«Работали в тоннеле, от этого им было особенно тяжело. Тянули на себе, как бурлаки, километровый трос < …>. Они знали, что задание срочное, народ подобрался артельный, работа ладилась, и от того, что она ладилась, было хорошее настроение у бригады и дело шло еще лучше. Вообще, я должен заметить, расхоложенность, расхлябанность, перекуры и прочее порождаются чаще всего внешними причинами. Если на участке имеется все, что нужно для дела, если нет повода болтаться и есть возможность заработка, людям невозможно, стыдно и глупо не работать. Я забыл сказать: в ту пору бригада Лузгина отказалась от выходных».

Описаны сознательные советские рабочие – наверняка, действительно ощущавшие себя важным звеном, даже «хозяевами большой стройки» - «работали все хорошо». И главный вывод, который следует из этого эпизода: при внешнем порядке легко возникает и внутренняя самодисциплина личности.

Но как только сообщают, что трубы надо разрезать и выбросить, то самое, только уложенное, что только что «заставляло радоваться глаз», как меняется отношение к работе.

«Люди были те же, время то же. Пройди хоть полгода, и они смогли бы объяснить себе (или принять объяснение), что переделка эта нужна, благотворна. А тут даже объяснять им никто ничего не стал».

И резать пришлось – «по живому, по сделанному», без разговоров. Бригада стала перекладывать трубу, но «будто и с усердием работали люди, а без яркости. И все у них что-то не ладилось, все чего-то не хватало».

В разговоре с журналистом почти каждый член бригады рассказал, что не может быть равнодушен к подобной несправедливости:

«Я сюда идейно приехал. Братск! Если кто скажет, что рабочему человеку безразлично, где быть да что делать, – не верьте. Мы в самые морозы торчали здесь – потому что надо. А теперь кладем трубу – а веры нет. Может, и этот чертеж враный».

У авторов «враного чертежа» в чем-то, может, и своя правда. Но если бы изменить внешние условия в работе проектировщиков и заставить каждого из них лично рассказывать бригаде, почему пришлось переделывать только что выполненную работу, то, как пишет журналист, «Вот уж не желал бы я в этот момент оказаться на месте рассказчика. Пришлось бы ему признаться, что пересчеты заняли полгода, а новый чертеж был готов в Иркутске в тот самый день, когда в Братске бригада Лузгина начала укладывать трубу по старому чертежу».

Думается, что после очного отчета за свои действия проектировщики изменили бы в принципе свое отношение к работе и стали бы людьми ответственными.

А пока внешние условия таковы, какими их описал журналист: «вместо разделения труда вышло разделение ответственности».

Не используя в своей статье ни единого системного термина, Анатолий Аграновский убедительно показал, что эмерджентные свойства каждого элемента системы зависят как от воздействия других элементов, так и от общесистемных качеств.

    Описанный нами стратификационный анализ рассматриваемой системной проблемы позволил обнаружить, что в тексте А. Аграновского полноценно проведен системный анализ проблемы на семи уровнях, что соответствует требованиям системного анализа. Перед глазами читателя возникла системная картина реальной проблемной ситуации.

VIII. Найти (если она существует и известна) модель решения аналогичных проблем и сопоставить с ней полученные данные из конкретной ситуации. Если не известна модель оптимального функционирования системы, аналогичной анализируемой, то ее следует предложить.

Как мы убедились, на каждом уровне анализа указаны причины возникших проблем и способы их устранения. Так фактически автор описал новую систему, с новым экономическим механизмом управления, которая позволила бы решить все имеющиеся проблемы данной ситуации. И, как выяснилось впоследствии, именно эта система, предложенная Аграновским, была реализована на практике в виде постановления Совета Министров СССР «О материальной ответственности предприятий и организаций за невыполнение заданий и обязательств». Следовательно, можно говорить о высокой эффективности функционального влияния и действенности статьи А. Аграновского.