 |
Случай в рейсе. 1961 год. Продолжение от Артура
|
|
|
|
Случай в рейсе
Артур Брыль
Эта история случилась в уже очень далеком 1961 году. Я только что закончил 3-й курс Одесского высшего инженерного морского училища. После этого предстояла плавательная практика на транспортных судах, но перед этим мне предстояла поездка в Ленинград (Петербург) в качестве участника сборной команды от всех Черноморских морских организаций, входящих в Советский Союз, по лёгкой атлетике.
Через две недели мы возвратились в Одессу. К этому времени почти все наши курсанты были распределены по судам. Оставалось 5 человек, задержавшихся по разным причинам. Всех нас назначили на турбоход «Труд», водоизмещением около 30000 тонн. Это новое судно, только что вошедшее в состав Черноморского морского пароходства.
По прибытии на судно нас в первую очередь накормили. Пожилая (по нашим понятиям) дневальная, подавая нам, немного оголодавшим, огромные отбивные с жареной картошкой приговаривала:
- Кушайте сынки, вы такие худенькие…
На судне оказалось, кроме практикантов, три штатных должности: две – в машинном отделении и дневального. Нам, курсантам, предложили работу. Это было существенное финансовое дополнение, и мы с радостью согласились работать по очереди, а деньги потом делить поровну.
Начались трудовые будни. Рейс на Кубу с грузом около 25000 тонн сырой нефти. Остров недавно получил свободу после прошедшей революции. Американцы тут же объявили ему блокаду.
В каюте нас было три человека.
Через 6 дней прошли Средиземное море, и утром вышли в Атлантику. Ранним утром мы почувствовали содрогание корпуса, похожее на удар, после чего нас несколько раз качнуло. Кто-то из ребят спросонья, с интонацией бывалого моряка изрёк:
|
|
|
- В океан вышли, штивать начало.
Я выглянул в иллюминатор. За бортом был сильный туман, а вода спокойная, без единой морщинки.
Танкер был неподвижен. Мы выскочили на палубу, там была какая-то суета, и от судна отошел наш мотобот со старпомом и несколькими членами экипажа. Оказалось, что в нас врезалось судно. По очень счастливой случайности удар пришелся в носовую часть, вблизи бака там находился диптанк с небольшим количеством мазута, топлива для судовых котлов. Если бы удар пришелся метров на 20 ближе к корме, попав в грузовой танк, мы бы горели как факел.
Этому предшествовало случившееся год назад событие. Первым судном серии, на котором мы находились, был турбоход «Петро Зряничев», по-моему, под югославским флагом. Он также вышел из Черного моря с грузом нефти. В Босфоре он столкнулся с паромом, перевозившим людей через пролив. Запылал костер. Босфор был на трое суток перекрыт. Работали, по-моему, все пожарные не только Турции. Осталась потом только груда искореженного металла. После нашего случая серия признана печальной и невезучей, и эти суда перестали строить, хотя Союз уже закупил несколько из них. На готовые коробки поставили дизельные двигатели, и они благополучно работали.
В нашем случае тогда, в 1961 году, оказалось, что с нами столкнулся американский сухогруз с грузом бобовых на борту.
Наше судно построено было в Югославии по Регистру Ллойда. Трое суток мы после случившегося стояли, пока прилетела комиссия из Лондона. Начались разборки. Судно, которое с нами столкнулось, было признано виновным. После этого мы с разбитым баком продолжили свой путь на Кубу. Через неделю хода, за несколько дней до прихода в порт назначения Сантьяго де Куба, нас начали донимать военные самолёты. Они то проносились с рёвом над самой трубой, то летели над водой с бортов судна.
С нашей стороны никакой реакции не было. Однако достоверно известно, что наш капитан связывался с необходимыми органами.
|
|
|
Далее без всяких помех мы прибыли в порт назначения, но это уже другая история.
Через несколько десятков лет мне попался номер известной газеты «Известия». Там с удивлением я прочитал, что на борту судна был журналист, которого в глаза никто не видел. У меня, к сожалению, не сохранилась эта газета за подписью автора статьи. За время того знаменитого рейса мы в экипаже знали всех. В статье имелись большие искажения случившегося. Во-первых, нас не пытались останавливать, а во-вторых, никто нам не угрожал.
Так что, господа журналисты, вы — пятая власть, и будьте честными. Не продавайтесь!
1961 год. Продолжение от Артура
Судя по приходящим отзывам о нашем эссе, затронутая тема заинтересовала читателей. Поэтому продолжим ворошить прошлое. В те времена начала шестидесятых годов для меня это как бы события начала двадцатого века. Вспоминаю, как на лекциях доцента Богословского, читающего курс по теории корабля, мы открыв рты слушали, как он со студентами корабельного института в 1905 году на Неве участвовал в соревнованиях по академической гребле. Кстати, это не помешало ему поставить мне единственную четвёрку по своему предмету. Полагалось пересдать предмет, но мы уезжали в составе сборной по лёгкой атлетике в Ленинград, и времени на это не было.
Итак, в 1961 году мы с разбитым баком вернулись в Новороссийск. Судну предстоял гарантийный ремонт после шести месяцев со дня постройки, так называемой обкатки. Ремонт предстоял в порту постройки танкера. Это была Риека. Нас, курсантов, должны были списать, но из пяти ребят было три штатных места, которые мы отрабатывали по очереди. По нашей просьбе, чтобы нас оставили, капитан позвонил в Одессу на факультет, и вопрос был легко решен. Дело в том, что уже был сформирован состав курсантов нашего курса, которые отправлялись в Ригу. Там они должны прибыть на борт нового учебного судна «Горизонт», построенного в Польше. Далее вокруг Европы он должен был возвратиться в Одессу.
Танкер «Труд» загрузился нефтью и пошел на Италию в порт Бриндизи. Там выгрузились, и после мытья и дегазации танков пришли в Риеку. Это был очень красивый курортный город на берегу Адриатического моря. Нас поставили на завод-верфь, который находился практически в центре города. В ту пору Югославия была социалистической страной, но со своим путём развития. Наряду с государственной собственностью в стране было много частных мелких и средних предприятий. Это во времена Сталина приводило к резкой критике её руководителя Иосипа Броз Тито, однако во времена Никиты Сергеевича Хрущёва наступила оттепель в отношениях между нашими странами.
|
|
|
В Советское время в город принято было ходить группами по 3-4 человека. Группу возглавлял человек из командного состава судна. Но, как я сказал, страна была социалистическая, и было разрешено уходить в город спокойно, взяв у вахтенного штурмана паспорт и отметившись в журнале. Первые прогулки мы делали с членами экипажа, бывшими на приёмке судна и хорошо знавшими город. В городе было очень много небольших магазинчиков, кафе. Как мы позднее узнали, они принадлежали частным лицам. Бросалось в глаза изобилие изделий из натуральной шерсти.
Разговаривали люди между собой на вполне понятном нам языке. Почти все газеты печатались на кириллице, хотя кое-где встречались издания и на латинском шрифте. Отношение к нам было великолепное. Узнав, что мы русские, называли нас только «братушками».
На судне начались ремонтные работы. Недостатки в конструкции, отмеченные экипажем в процессе эксплуатации, устранялись. Для югославов это было второе судно подобного типа, «систер-шип» («Sister ship»). Первый танкер «Петро Зыряничев» в 1960 году в Босфоре столкнулся с паромом. Пожар был такой, что пролив на трое суток был закрыт. Мы видели только остатки искорёженного корпуса. Разрушенную носовую оконечность судна делала одна бригада. Ей заплатили полмиллиона динар, выдали материалы, от них требовалось только качество работы, а сроки зависели только от них. Они всё выполнили в короткие сроки.
Мы часто бывали в городе. Мне запомнилась одна прогулка. Я с товарищем, Юрой Ножевниковым, решили сходить в кино. Кинокомедия с участием Мерилин Монро. Так как на обед на судно мы не успевали, решили перекусить в кафе. Пересчитав наши скудные деньги, мы заказали яичницу по одному яйцу и чай. Подошла молодая официантка, спросила:
|
|
|
- Что так убого?
Объяснили, что мы студенты, находимся на практике.
Тут же она принесла две тарелки с яичницей и беконом и по стакану домашнего вина. Деньги взять отказалась.
Фильм был балдёжный, на английском языке, но с титрами на сербском. Много лет спустя он выйдет на наших экранах под названием «В джазе только девушки». Вообще много было фильмов американских, шведских. Некоторые из них — фривольного содержания, нам даже иногда было неловко смотреть.
Однажды помполит (помощник капитана по политической части) организовал экскурсию на автобусе. Для 12-15 человек. Целью были пещеры, километрах в сорока-пятидесяти от Риеки. Все курсанты, конечно, тоже были включены. Взяли с собой сухой паёк и тронулись в путь. По дороге проехали очень красивый курортный городок Апатиа. Дружно пели песни. Особенно мне запомнилась «Распрягайте, хлопцы, коней…». Остановились у какой-то корчмы напиться воды. Там сидели несколько человек, по виду обычные крестьяне или рабочие. Они пили вино, разговаривали. Узнав, что мы русские, пригласили нас к столу и с возгласами «Братушки», угощали вином.
Когда наш автобус подъехал к Постойнской-Яме, там было много людей. На площадке находилось несколько автобусов и много автомобилей. Неудивительно, было лето и туристический сезон в самом разгаре. Наша группа вошла в глубь пещеры, которая представляла сначала коридор, перешедший в огромное подземное пространство. Оно достаточно ярко освещалось, отблескивали сталактиты. Вначале мы шли пешком, а затем погрузились в открытые вагончики, стоящие на рельсах. Электропоезд двинулся в глубь пещеры. Было очень красиво, всё подсвечивалось разноцветными огнями. Выехав из пещеры, группа погрузилась в автобус. По дороге в город сделали привал в сосновом лесу. Пахло хвоей и травами. Перекусив, двинулись дальше.
Ремонт продолжался, и спустя месяц подхошел к концу. Те из ребят, которые были в штате, работали по 8 часов, практиканты по 4 и писали отчёт. Пришла моя очередь две недели отработать дневальным. Бедные женщины, они обычно работали на этой должности. Расскажу только, как проходил мой рабочий день. Меня будили в шесть утра. Я наливал в титан воду и включал подогрев. Затем расставлял по столам штук тридцать тарелок, вилок, ножей, стаканов. Затем из камбуза получал масло, уже поделенное на порции, хлеб и завтрак. Это были либо вареные яйца, либо колбаса. В понедельник стандартно картофель в мундире, селёдка. Все специи были на столе. Заваривал чай, и в половине восьмого в столовую шли люди. К восьми часам столовая пустела, я мыл посуду и готовил место для вахты, которая приходила завтракать после восьми. После, убирал, драил пол. Часто приходил судовой врач и всё проверял, иногда делал замечания. Часик полежав, бежал опять в столовую, чтобы накрывать на столы. Обед для вахты начинался с половины двенадцатого. Основной народ приходил после двенадцати. Обед состоял из первого и второго блюда, компота. Всё по-домашнему. Та же процедура уборки и мойка и в половине четвёртого. Столы накрывались на полдник. Затем в половине восьмого ужин, также состоящий из трёх блюд. После та же процедура, и часов в девять вечера всё заканчивалось. Несмотря на то, что я был крепок физически, очень уставал. Ноги гудели, и я не знал, куда их положить.
|
|
|
Обычно нам выдавали деньги из культфонда. Перед концом ремонта выдали валюту. Я купил маме красивую теплую кофту из натуральной шерсти, а себе модный яркий свитер из плотной шерсти с вырезом для галстука. Кроме того, много мелочей, уже не помню каких.
Снялись из Риеки и через три дня прибыли в Новороссийск. Здесь мы рассчитались с судном, а оно с нами и, оформив документы, отправились по домам.
Когда мы прибыли в Одессу, то узнали, что «Горизонт» задерживается, он где-то взял попутный груз и находится в заграничном порту. Поэтому нас рассадили на небольшие суда, ходившие по Чёрному морю. Я попал на маленький танкер «Арарат». Поселили меня в носовой каюте, где уже жил мой однокурсник Валя Волгунов. У него приказом начальника училища был выговор, и виза была закрыта. Мы взяли груз на Батуми и начали отход. Я смотрел в иллюминатор на вечернюю Одессу, когда увидел, что на нас что-то надвигается. Я успел отскочить в сторону, успев крикнуть Вале – «Берегись», когда мы почувствовали сильный удар. Оделись быстренько и выскочили на палубу. Оказалось, что на акватории порта наше судно столкнулось с бункеровщиком «Жигули». Наш нос вошел в него почти до переходного мостика. Он тоже был на ходу. Дали задний ход, «Жигули» тоже отработал и выбросился на мелководье. Стояли часа два, а затем продолжили свой путь. Утром оказалось, что виновны штурманы «Жигулей». У нас не было даже вмятины на корпусе. Во время войны «Арарат» принадлежал Германии и был бункеровщиком подводных лодок. Очевидно, что корпус был изготовлен из хорошей стали. Без приключений мы прибыли в Батуми. Я, в отличие от Вали, никогда в этом городе не был. Погуляли, попили «Боржоми», продававшийся везде, посетили рынок. Я поразился обилию фруктов, цитрусовых и зелени. Мы купили мандарины, которые стоили сущие копейки и отправились на судно. Выгрузив мазут и загрузившись нефтью, пошли в Болгарию, порт Бургас. Там мы гуляли по городу, я купил пару кожаных перчаток, которые стоили дешево. Когда прибыли в Одессу, то оказалось, что «Горизонт» только что пришел, всех отправили на две недели в отпуск. Я поехал к маме в Тихорецк, с пересадкой в Ростове. Была уже зима, я отдыхал, читал книги. Отчим, узнал о моих приключениях с авариями, сказал, что мне после окончания училища ни в коем случае нельзя оставаться на флоте. Это вроде предупреждение свыше. Теперь ясно, что я его не послушал и жив до сих пор.
Отдохнув, я поездом доехал до Ростова, это около трёх часов, решил в Одессу добираться самолётом. Путешествовать, так путешествовать. Тем более, что я никогда на самолётах не летал. В Одессу шел старенький ЛИ-2. Летели на высоте где-то четыреста метров, что было видно в салоне по альтиметру, делая посадки в Донецке и Кировограде. Через четыре часа прибыли в Одессу, и я поехал в экипаж. Начались занятия и обычная жизнь. Всё было до августа. Весной в Балаклаве, где была база подводных лодок, прошли месячные военные сборы, где я с товарищами принял военную присягу Советскому государству. Затем в августе опять отправился на месячный отпуск. Практики летней в тот год не было.
|
|
|
