 |
ЕЩЕ РАЗ ПРО ЛЮБОВЬ (вместо предисловия) 7 глава
|
|
|
|
Добились того, что голодная, безденежная, отключенная нами от связи Абхазия больше не просит Россию о новом воссоединении, а согласна жить с Грузией в одном государстве. Добились того, что теперь руководство Грузии придирается к запятым в составленном из ее собственных притязаний политическом протоколе в надежде на то, что ценой жизни российских солдат можно будет выторговать еще большее — операцию «принуждения к миру» по боснийскому образцу. Добились того, что вместо «спасибо» за возвращение десятков тысяч беженцев в Гальский район российских солдат убивают «партизаны», которых официальная власть Грузии не собирается удерживать.
Теперь, когда людям из МИД РФ не остается ничего, кроме как вытереть плевок, они, изображая обиду, согласны увести наши миротворческие силы с берегов реки Ингури, если Грузия откажет в продлении их полномочий. Где же логика, даже если атрофировано чувство ответственности за мир на своих границах? Ведь введены были миротворцы по совместной просьбе сторон конфликта, Грузии и Абхазии. Значит, и уходить российские войска должны по совместной просьбе, после исчерпания угрозы миру в регионе. Если сегодня одна из сторон, Грузия, высокомерно отвергает то, чего Россия была бы рада добиться в отношениях с Чечней, то это — проблема ее и дальнейших переговоров, а не повод к уходу солдат и содействию реваншу.
Самое главное и печальное во всей этой истории — глубокая, поощряемая попустительством болезнь всего нынешнего политического класса Грузии, ее элиты. Для пастырей народа, который претендует устанавливать нормы другим народам, живущим в его государстве, самоубийственна такая вера в собственную неподсудность и непогрешимость, в свою исключительность. Россия, потерявшая себя в Чечне, многое рассказала о бессилии неумной силы. Власть Грузии повела свой народ по пути поисков чужой вины своих ошибок и преступлений. Невозможно добиться возвращения Абхазии и возвращения беженцев в Абхазию, одновременно требуя для ее нынешних жителей блокады, а для ее лидеров — суда и преследований. Вдвойне невероятно добиться этого стране, потерпевшей неоднократные военные поражения, живущей на чужую материальную помощь в обстановке непрекращающихся поисков «врагов народа». Грузинский народ достоин большего, чем жить под руководством Амбиции — единственного настоящего и постоянного врага Грузии.
|
|
|
«Независимая Газета», 01,08.1997
ГРУЗИНО-АБХАЗСКИЙ КОНФЛИКТ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ, ПЕРСПЕКТИВЫ УРЕГУЛИРОВАНИЯ [1]
Предыстория
Стереотипами российского массового сознания народы Кавказа, в частности, грузины и абхазы, воспринимаются как некое тотальное, нерасчленимое и неразличимое этнокультурное единство. Между тем, абхазы и грузины — неродственные народы. Они имеют разное генетическое происхождение, их взаимонепонимаемые языки принадлежат к разным ветвям кавказской лингвистической семьи, за внешней схожестью культурно-бытового облика лежат существенные различия традиций, обычаев, материальной и духовной культуры, этнического менталитета. В культурном плане абхазы всегда тяготели к северокавказскому миру, прежде всего к ближайшим этногенетическим сородичам — адыгам (адыгейцы, кабардинцы, черкесы). Однако географическая расположенность на южных склонах Кавказского хребта обусловила и другое направление исторических ориентации Абхазии, сделавших ее важнейшим субъектом исторического процесса в Закавказье.
Абхазия — страна древнего христианства. Последнее, правда, в XVII-XVIII вв. было несколько потеснено исламом, тем не менее православная община в Абхазии всегда была более многочисленной, особенно в текущем столетии. Часто встречающиеся утверждения о поголовном мусульманстве абхазов являются либо плодом историко-этнографического невежества, либо сознательным разыгрыванием карты т.н. «исламского
|
|
|
---------------------------------------------
[1] Публикация доклада, написанного в соавторстве с Ю. Анчабадзе.
фундаментализма», после чего об абхазо-грузинском конфликте можно рассуждать в рамках нехитрой схемы якобы извечного противостояния христианства и ислама.
Усилившееся в VIII в. Абхазское царство вело активную завоевательную политику. В последующих столетиях оно вышло за пределы своих этнических границ, объединило под своим скипетром до того разобщенные западно- и восточногрузинские земли. Этим было положено начало новой территориальной и политической общности — будущему Грузинскому Царству, которое окончательно оформилось после пресечения абхазской национальной династии и перехода власти к грузинской династии Багратиони. Но после того, как Грузинское Царство в результате монгольского нашествия распадается на постоянно враждебные между собой части, Абхазия на несколько сотен лет предоставляется самой себе.
Впоследствии, в XYII-XYIII вв. Абхазия испытывает сильное политическое и культурное воздействие Турции. Продвижение России к границам Кавказа обозначает здесь новые линии притяжения и порождает в правящей абхазской среде борьбу прорусской и протурецкой группировок. Побеждают приверженцы северной ориентации. В ответ на обращение владетельного князя Абхазии Георгия Чачба-Шервашидзе император Александр I манифестом 17 февраля 1810 г. объявил о присоединении Абхазии к России, а абхазский народ — находящимся «под Верховным покровительством, державою и защитою Российской империи... по всей силе на вечные времена нерушимо».
На первых порах российское правительство не вмешивалось в традиционные основания внутреннего самоуправления Абхазии. Однако в 1864 г. владетельное княжество было упразднено. Абхазия, получив наименование Сухумского военного отдела, а с 1883 г. — Сухумского округа Кутаисской губернии, была непосредственно включена в административную систему Российской империи. Административные преобразования продолжались и в дальнейшем: в 1904 г. территория Гагры до р. Бзыбь была передана в состав Сочинского округа Черноморской губернии (возвращена Абхазии решением ЦИК СССР в конце 1920-х гг.).
|
|
|
В 1870-х гг. абхазы пережили этническую катастрофу. Окончательное укоренение России на Кавказе позволило правительству ужесточить меры против «немирных» горцев. Ряд абхазских восстаний был подавлен. Подталкиваемые царскими чиновниками, мечтавшими освободить земли для дальнейшей колонизации, подстрекаемые местными протурецки настроенными владетелями-феодалами, массы абхазов (по некоторым данным до половины численности народа) были вынуждены покинуть родину. Изгнанники устремились в Турцию и другие страны Ближнего Востока, где со временем укоренились, образовав обширную абхазскую диаспору. Махаджирство, т.е. изгнание — так абхазы называют эту одну из наиболее трагических страниц своей истории, которую до сих пор очень болезненно и тяжело переживают. Махаджирство нанесло жестокий удар по этнокультурному развитию абхазов, по их территориальному, экономическому и демографическому потенциалу. После махаджирства на опустевшие абхазские земли устремился мощный поток переселенцев — грузин, русских, армян, греков, эстонцев и др. Из практически моноэтничной Абхазия быстро стала превращаться в многонациональный, многоязычный край. Отдаленные последствия махаджирства сыграли свою роль в затягивании того узла противоречий, который привел в конце XX ст. к конфронтации и военному столкновению в регионе.
С распадом Российской империи сразу же обозначились политические и территориальные притязания Грузии на Абхазию. Первый договорный акт (9 февраля 1918) между существовавшими тогда органами власти — Грузинским Национальным Советом и Абхазским Народным Советом -определял границы Абхазии (с Грузией она фиксировалась по р.Ингури) и констатировал, что «форма будущего политического устройства единой Абхазии должна быть выработана в соответствии с принципом национального самоопределения на Учредительном собрании Абхазии». В июне 1918 г. проблема была «решена» вступлением в Абхазию грузинских войск. Абхазский Народный совет неоднократно разгонялся, и каждый новый его состав работал в обстановке неприкрытого давления со стороны тбилисских властей. Точную характеристику сложившейся ситуации дал А.И.Деникин в «Очерках русской смуты»: «В Сочинском и Сухумском округах, насильственно захваченных грузинами бесправное положение аборигенов и русского элемента, гнет грузинской власти, неумеренная грузинизация и разорительная экономическая политика». Объясняя отношение Добровольческой власти к происходящему, главнокомандующий отмечал, что она «не могла оставаться равнодушной к тем расправам, которые чинились над русским, армянским, абхазским населением, не желавшим мириться с фактом захвата власти, к тем постоянным жалобам и призывам, которые раздавались оттуда», так как это входило в противоречие с «традицией заступничества за элементы, тяготеющие к русской государственности».
|
|
|
В условиях жесткого политического прессинга со стороны тбилисских властей Абхазский Народный Совет принимает 20 марта 1919 г. «Акт об автономии Абхазии». Акт провозглашал вступление Абхазии в состав Грузинской Демократической республики в качестве автономной единицы и постановлял образовать специальную комиссию для выработки конституционных основ взаимоотношений с центральной властью. Но противоречия между Сухумом и Тбилиси оказались неустранимыми, поэтому Учредительное собрание Грузии практически в одностороннем порядке приняло «Положение об автономии Абхазии» и утвердило Конституцию Грузии, в которой также содержались статьи о вхождении Абхазии («Сухумского округа» по тексту Конституции) в состав Грузии на автономных началах. Исторический парадокс состоял в том, что оба эти акта были приняты в феврале 1921 года — в дни, когда Красная Армия свергла режим меньшевистского грузинского правительства, установив в Грузии советскую власть.
Установление Советской власти в Абхазии (21 марта 1921 г.) положило конец грузинскому присутствию и дало возможность Абхазии вернуться к государственным формам политической жизни. В конкретных исторических условиях того времени Абхазия была провозглашена Советской Социалистической республикой (31 марта 1921 г.). Однако уже в декабре того же года, ССР Абхазия была вынуждена заключить с ССР Грузией «союзный договор», в соответствии с которым «стороны вступают между собой в военный, политический и финансово-экономический союз». Ряд народных комиссариатов объявлялись объединенными: «военный, финансовый, народного хозяйства, почт и телеграфов, юстиции, морского транспорта». Внешние дела полностью передавались в ведение Грузии, а железные дороги в Управление Закавказской железной дороги. Договор устанавливал, что в Закавказскую Федерацию «Абхазия входит через Грузию, которая предоставляет ей одну третью часть своих мест».
|
|
|
Конституционно-правовые основы взаимоотношений Грузии и Абхазии были изложены в дальнейшем в статьях Конституции Абхазии, принятой на III Всеабхазском съезде Советов 1 апреля 1925 г. Статья 4 Конституции гласила, что «ССР Абхазия, объединившись на основе особого союзного договора с ССР Грузией, через нее входит в Закавказскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику и в составе последней — в Союз Советских Социалистических Республик. И далее в статье 5: «ССР Абхазия есть суверенное государство, осуществляющее государственную власть на своей территории самостоятельно и независимо от другой какой-либо власти». В то же время дальнейшее развитие конституционного законодательства шло по пути ограничения суверенных прав Абхазии. Дополнения к Конституции Абхазии (утверждены съездом Советов в 1937 г.) вводили в текст основного закона специальный раздел «О договорных взаимоотношениях ССР Абхазии и ССР Грузии», статьи которого ограничивали компетенцию Абхазии не только конституциями Закавказской Федерации и СССР (как это было в предшествующем варианте), но и фактом договорных отношений с Грузией. С другой стороны, последовательно принимавшиеся Конституции Грузии (1922 и 1927 гг.) также отражали эту линию. Конституция 1927 г. утверждала, что все акты Грузинского ЦИК имеют обязательную силу и на территории Абхазии. В Конституции 1922 г. такого положения не было. Конституирование нового уровня отношений произошло в апреле 1930 г. ЦИК Абхазии исключил из Конституции республики упоминание о договоре 16 декабря 1921 г. с Грузией, так как он «утерял реальное значение во всех частях, за исключением основного пункта об объединении этих республик». Тогда же формула «Договорная республика» в составе Грузии была заменена на «автономная республика» в составе Грузии. В феврале 1931 г. эти решения были одобрены съездом Советов Абхазии и VI Всегрузинским съездом Советов, который принял постановление «0 вхождении ССР Абхазии в ССР Грузию в качестве автономной республики».
Психологически абхазы крайне негативно воспринимают время пребывания в составе Грузии в советский период, так как он ассоциируется у них с фактами репрессивной политики Тбилиси по отношению к Абхазии, ее культуре и народу. Так, сталинские репрессии 1930-х годов привели к практически полному уничтожению абхазской политической и интеллектуальной элиты. В эти же годы грузинские партийно-коммунистические власти начали проводить целенаправленную политику по грузинизации Абхазии: преподавание абхазского языка было изъято из программы школьного обучения и заменено обязательным обучением на грузинском языке, абхазская письменность была переведена на грузинскую графическую основу, множество абхазских топонимов было заменено грузинскими. Социальное продвижение абхазов было затруднено, но в случае смены индивидом этнической принадлежности препятствия во многом снимались. Составной частью политики грузинизации была целенаправленная переселенческая политика. За период 1940-х- начала 1950-х годов из внутренних районов Грузии в Абхазию были переселены десятки тысяч грузин, перемещением которых занимались специально созданная организация «Грузпереселенстрой», щедро снабжавшаяся из госбюджета даже в годы Отечественной войны. В результате миграционного «вливания» грузинская община стала самой многочисленной в Абхазии. Идеологическим обеспечением политики грузинизации была теория, выдвинутая рядом грузинских историков, которые объявили Абхазию исконной территорией Грузии, а абхазов одним из этнических подразделений грузин.
В постсталинскую эпоху наиболее репрессивные методы политического диктата была нивелированы, однако административный прессинг Тбилиси над Абхазией сохранялся и это продолжало быть раздражающим фактором в грузино-абхазских отношениях, тем более, что формальный характер автономной государственности в четырехступенчатой системе советского «федерализма» не давал так называемой республике реальных прав и возможности защитить свои национально-политические и экономические интересы от посягательств союзно-республиканской власти.
Протесты отдельных представителей абхазской интеллигенции против курса властей раздавались еще в сталинскую эпоху, однако зарождение организованных форм сопротивления ассимиляции относится уже к периоду после Сталина. Противостояние Грузии принимало несколько раз открытые формы, в частности, массовые митинги и демонстрации с требованием выхода Абхазии из состава Грузии и вхождения в РСФСР происходили в 1957,1964,1967,1978 годах.
18 марта 1989 г. состоялся многотысячный сход абхазского народа, на котором было принято обращение к высшим инстанциям СССР о возвращении Абхазии некогда утерянного ею статуса республики союзного значения. Это послужило поводом для нового витка напряженности, приведшего в июле того же года к кровавым грузино-абхазским столкновениям, в ходе которых погибло 19 человек. С этого времени напряженность практически не спадала. Взаимоотношения Грузии и Абхазии принимали все более конфронтационный характер, что усугублялось нарастанием в общественно-политической жизни Грузии шовинистических и унитаристских тенденций.
Одной из мер руководства Грузии было принятие ряда правовых актов, объявлявших все государственные структуры Грузии советского периода и принятые ими государственно-правовые акты незаконными. Проведя эту шумную кампанию под фанфары борьбы с коммунистическим и советско-колониальным наследием в Грузии, безответственные деятели режима не поняли, что тем самым разрушают конституционно-правовые основания, которые скрепляли территорию Грузинской ССР, так как сложившаяся ситуация свидетельствовала, что, по крайней мере, акты о союзном единстве Грузии и Абхазии (1921 г.) и о вхождении Абхазии на автономных началах в состав Грузии (1931 г.) утратили свою силу.
В Грузии эти события были встречены официозными ликованиями как действенные шаги по пути к лелеемой унитаризации внутреннего устройства страны, в Абхазии же расценили как серьезную угрозу своей государственности. 25 августа 1990 г. сессия ВС Абхазии приняла Декларацию о государственном суверенитете Абхазской АССР. Декларация объявляла Абхазию «суверенным социалистическим государством, обладающим всей полнотой власти на своей территории вне пределов прав, добровольно переданных ею Союзу СССР и Грузинской ССР на основании заключенных договоров». Президиум ВС Грузии признал Декларацию недействительной. Это стало первым актом «войны законов», когда тбилисские власти своими постановлениями отменяли все решения и законы, принимавшиеся в Сухуми, при том, что начиная примерно с 1991 г. Абхазия де-факто все более выходила из-под контроля тбилисского руководства.
События в Грузии, последовавшие после прихода к власти в октябре 1990 г. национал-радикалов во главе со Звиадом Гамсахурдиа, еще более поляризировали позиции сторон. Под аккомпанемент лозунгов «Грузия для грузин», «Грузины — Богом избранная нация», которые не стеснялись произносить многие политические и духовные лидеры, из республики выдавливали представителей национальных меньшинств, ликвидировали автономию Южной Осетии, развязав там войну, угрожали сделать то же самое с Абхазией. Даже в последние недели пребывания у власти, свергаемый путчем вооруженной оппозиции, Гамсахурдиа требовал у своего парламента дополнительных полномочий, чтобы расправиться с непокорной Абхазией.
Появление в марте 1992 г. в Тбилиси Эдуарда Шеварднадзе породило надежды на позитивное развитие событий. Однако ожидания не оправдались. В одном из своих выступлений Шеварднадзе однозначно заявил, что «дела Абхазии будут решаться в Тбилиси», а конкретная законотворческая и управленческая деятельность грузинского руководства свидетельствовала об игнорировании Тбилиси факта пребывания в составе государства такого образования, как Абхазская автономия.
Положение было усугублено тем, что в феврале 1992 грузинские власти отменили действие Конституции республики 1978 г. и объявили о возвращении к досоветской Конституции 1921 г. Ответным шагом абхазской стороны было постановление ВС (23 июля 1992 г.) «0 прекращении действия Конституции Абхазской АССР 1978 г.» До принятия новой конституции объявлялось о возвращении к Конституции 1925 г., фиксировавшей доавтономный статус Абхазии.
В то же время в Абхазии понимали, что реалии распавшегося по административным границам союзных республик постсоветского пространства, заставят искать ту или иную форму государственного единства с Грузией. Так, принимая постановление о переходе к Конституции 1925 г., ВС Абхазии решил создать рабочую группу по выработке договора с Грузией. Кроме того, в абхазской печати был опубликован проект Договора об основах взаимоотношений между Республикой Абхазия и Республикой Грузия, автором которого был доктор юридических наук Т.Шамба. Статьи этого документа говорят о Грузии и Абхазии как о суверенных государствах. В то же время государственное объединение этих республик предполагало по сути установление федеративных отношений. Так, ст.3 гласила: Республика Абхазия добровольно объединяется с Республикой Грузия и обладает на своей территории всей полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти, кроме тех полномочий, которые отнесены Конституциями Грузии и Абхазии к ведению Республики Грузия. В качестве законодательной инициативы проект Договора был внесен в повестку дня сессии ВС Абхазии. Обсуждение должно было состояться на заседании парламента 14 августа 1992 г., но на рассвете этого дня грузинские войска вошли в Абхазию.
Война
Первоначально успех сопутствовал грузинским войскам. Уже к середине первого же дня войны они вышли к окраинам Сухума, а затем вошли в сам город, захватив правительственные здания, телецентр, важнейшие коммуникации. Правительство Абхазии и Верховный Совет были вынуждены переместиться в Гудауту. 15 августа грузины высадили морской десант в районе Гагр, потеснив в горы пытавшийся оказать сопротивление отряд абхазской береговой охраны. Дальнейшие события стали развиваться не по тбилисскому сценарию. В первый же день войны грузинские войска встретили сопротивление, которое день ото дня нарастало. Отступив из Сухума, абхазские части закрепились на левом берегу р. Гумиста, которая обозначила линию Западного фронта. В тылу грузинских войск, в основном на территории Очамчирского района, образовался Восточный фронт, ставший очагом партизанского движения. Важнейшим фактором стало зародившееся с первых же дней конфликта и набиравшее силу добровольческое движение в защиту Абхазии. Состав добровольцев был интернациональным — кабардинцы, адыгейцы, черкесы, абазины, чеченцы, армяне, русские и др.
С каждым днем конфликт все более принимал характер настоящей войны, что стало неприятной неожиданностью для тбилисского руководства, рассчитывавшего на демонстрацию силы или на блицкриг. К этому времени по согласованию с Тбилиси Россия выступила с миротворческой инициативой. 3 сентября 1992 г. в Москве состоялась встреча Бориса Ельцина, Эдуарда Шеварднадзе и Владислава Ардзинба. Трудные переговоры завершились подписанием итогового документа, который предусматривал прекращение огня, вывод грузинских войск, обмен военнопленными, обеспечение возвращения беженцев, которых к тому времени насчитывалось уже несколько десятков тысяч человек, возобновление деятельности органов власти Абхазии на всей территории республики. Однако ни один пункт соглашения выполнен не был, грузинские войска продолжали оставаться на прежних позициях. Боевые действия возобновились с прежней интенсивностью. Вскоре к абхазам пришел первый военный успех: 2-6 октября был ликвидирован гагринский плацдарм. Абхазские войска вышли к российско-абхазской границе на р. Псоу, прорвав тем самым кольцо военной блокады вокруг Гудауты. Боевые действия продолжались, но решающего перевеса не было ни у одной из сторон. К концу 1992 г. обострилась ситуация с высокогорным шахтерским городом Ткварчели, который с началом конфликта оказался практически отрезанным от остальной Абхазии. Связь с Гудаутой поддерживалась лишь при помощи гуманитарного воздушного коридора, но после того, как 14 декабря 1992 г. грузинская сторона сбила вертолет с беженцами из блокированного города, всякая связь с внешним миром прервалась. Ткварчельцы были спасены от голода и страданий беспрецедентной гуманитарной акцией МЧС России, проведенной летом 1993 г.
Летом 1993 г. боевые действия интенсифицировались. 2 июля на участке побережья Восточного фронта абхазы высадили морской десант. Удачная операция на Восточном фронте стала сигналом для активизации действий на Западном. Форсировав Гумисту, абхазские войска один за другим освободили населенные пункты правобережья севернее Сухума, подойдя к ближним подступам города.
Отчаянное положение, в котором оказались грузинские войска, вынудило российское правительство оказать давление на абхазскую сторону. 27 июля в Сочи было заключено Соглашение о прекращении огня, которое давало возможность прекратить и саму войну, так как основным пунктом соглашения была договоренность о выводе грузинских войск и всех добровольцев из Абхазии, а также о восстановлении юрисдикции абхазских властей на территории республики. Однако ни одна из сторон не доверяла подписи противника под документом.
16 сентября 1993 г., в разгар конституционного кризиса в России, боевые действия возобновились. Они начались на Восточном фронте, где абхазы атаковали грузинские позиции. Одновременно абхазские части вступили в бой на Западном фронте, взяв под контроль доминирующие над Сухумом высоты. Продолжая здесь наступление, абхазские силы 20 сентября полностью окружили город, 22 — захватили аэропорт, 27 сентября Сухум пал, а находившегося там Эдуарда Шеварднадзе спасли моряки Черноморского флота по личному распоряжению Б.Н.Ельцина.
Преследуя отступавшие грузинские войска, абхазские части вместе с добровольческими соединениями 30 сентября вышли к абхазо-грузинской границе на р. Ингур, откуда год назад началась война.
Переговорный процесс
Переговоры по достижению взаимоприемлемого урегулирования между Грузией и Абхазией начались спустя два месяца после окончания боевых действий. Их первый раунд состоялся в Женеве, где 1 декабря
1993 г. был подписан Меморандум о понимании, содержавший ряд положений, внушавших в тот период немало оснований для оптимизма. Так, стороны обязались «не применять силу или угрозу силы друг против друга на период продолжающихся переговоров по достижению полномасштабного политического урегулирования конфликта», была достигнута договоренность об обмене военнопленными по принципу «всех на всех», об обязательствах по решению проблемы беженцев и о начале работы групп экспертов по выработке рекомендаций о политическом статусе Абхазии.
В дальнейшем интенсивность переговоров не снижалась, встречи полномочных делегаций происходили ежемесячно, что дало возможность выйти на подписание следующего этапного документа. 4 апреля
1994 г. в Москве было оглашено Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта. На том этапе стороны достигли понимания относительно полномочий для совместной деятельности в следующих областях: внешняя политика и внешнеэкономические связи; пограничная служба; таможенная служба; энергетика; транспорт, связь; экология и ликвидация последствий стихийных бедствий; обеспечение прав и свобод человека и гражданина, прав национальных меньшинств. Согласившись продолжить усилия по достижению полномасштабного урегулирования, стороны констатировали, что «будет разработана поэтапная программа действий, выработаны предложения по воссозданию государственно-правовых отношений». В последующем в переговорную терминологию вошла дефиниция «союзное государство», которое должно было обозначать воссоздаваемое грузино-абхазское государственное образование в границах Грузинской ССР на период 21 декабря 1991 г. Данное определение присутствовало в ряде промежуточных переговорных документов, и на нем постоянно настаивала абхазская сторона, в отличие от грузинской, которая в феврале 1995 г. выдвинула новую формулировку, в соответствии с которой Абхазия является «субъектом сложносоставного (федерального) государства — Республика Грузия».
В июле того же года посредник на переговорах — РФ — предложил сторонам для обсуждения Протокол о грузино-абхазском урегулировании. При этом в российском МИДе было заявлено, что данный документ должен стать основой для дальнейшего продвижения переговорного процесса. Сопоставление этого документа с предшествующими договоренностями свидетельствует, что по многим позициям протокол ужесточал подход по отношению к правах Абхазии в будущем совместном с Грузией государстве.
В определении последнего слово «союзное» исчезло и заменено формулой «единое федеративное государство». В компетенции федеративных властей был оставлен уже согласованный предшествующими документами объем полномочий, однако это были уже не сферы совместного ведения, а проблемное поле дальнейших переговоров на предмет разграничения полномочий. Предметом будущего обсуждения являлись также вопросы «государственного устройства единого федеративного государства, разграничение полномочий, структуры и функций федеральных органов». Протокол утверждал наличие в будущем единой валюты, банковского дела, вооруженных сил, пограничной и таможенной служб.
Федеральный законодательный орган назван парламентом, где за Абхазией резервируется определенное количество мест. В предшествующих документах решения законодательного органа по Абхазии вступали в силу лишь после ее согласия. В протоколе эта норма была сохранена, однако к предмету будущих переговоров отнесена «процедура решения вопроса, относится ли спорная проблема непосредственно к Абхазии».
Обсуждение текста протокола в абхазском парламенте 22 августа 1995 г. показало его неприемлемость для абхазов. В своем решении парламент сослался на конституцию Республики Абхазия, в соответствии с которой она «является суверенным государством, субъектом международного права, и в качестве такового может вступать в договорные отношения с другими государствами, в том числе с Грузией».
После этого переговорный процесс был прерван и долгое время находился в состоянии стагнации. Новый прорыв обозначился летом текущего года, когда сторонам был предложен новый Протокол об урегулировании, статьи которого значительно ослабляли жесткие федеративные конструкции варианта 1995 г. Первоначально проект протокола был с энтузиазмом встречен обеими сторонами, в частности, его высоко оценил Э.Шеварднадзе. Однако впоследствии грузинская же сторона отказалась от дальнейших обсуждений документа.
В дальнейшем дипломатическая активность, наблюдавшаяся летом 1997 г., кульминацией которой стала сенсационная августовская встреча в Тбилиси руководителей Грузии и Абхазии, породила надежды на серьезный прорыв по пути мирного урегулирования конфликта. Однако прошедшие месяцы надежд не оправдали. Обе стороны приостановили начатое было движение, посредник, столь бурно и целеустремленно взявшийся за дело, неожиданно вновь ушел в тень, переговорный процесс перешел в обычную для него вялотекущую стадию. В целом летний дипломатический натиск принес больше вреда, чем пользы, закончившись не только безрезультатно, но и заронив у сторон новые основания для недоверия друг другу. Теперь, чтобы Э.Шеварднадзе и В.Ардзинба вновь встретились за столом переговоров, нужны гораздо большие дипломатические усилия, либо некие форсмажорные обстоятельства, которые заставят обоих лидеров выйти на уровень реальных договоренностей.
|
|
|
