Любящая доброта и спокойствие

Вы уже слышали о двух последних добродетелях. Здесь о них упо­минается снова: любящая доброта и спокойствие. Спокойствие - это коронующая слава всех эмоций. Оно делает необходимой потерю иллюзий эго. Если бы у нас не было подозрения на то, что эго создаёт всю толкотню и суматоху вокруг, мы не смогли бы развивать настоящее спокойствие. Мы можем подавлять тревогу и беспокойство, но мы не можем чувствовать себя уравновешенными. В основании спокойствия должны лежать понимание и мудрость.

Эти десять добродетелей развиваются из жизни в жизнь, снова и снова, пока они не станут достаточно сильными, чтобы влиять на про­рыв к благородному пути, где у нас может быть внутреннее видение четырёх благородных истин в центре колеса Дхаммы.

 

Глава 12. Четыре благородных истины и благородный восьме­ричный путь

Когда Будда покинул дом в поисках ответа на вопрос о страданиях человечества, он пошёл к двум хорошо известным учителям медитации.

Первый, Алара Калама, научил его первым четырём медитативным погружениям, относящимся к области форм. Он был отличным учени­ком и обучился очень быстро. Вскоре его учитель сказал ему взять это учение, поскольку он был настолько же способным, как и сам учитель. Однако Будда, который в то время был ещё Принцем Сиддхартхой Гаутамой, отказался и сказал, что он ещё не достиг своей цели и уходит, чтобы учиться с Уддакой Рамапуттой, своим вторым учителем. Уддака Рамапутта научил его четырём бесформенным погружениям, более чис­тым и более концентрирующим, чем первые четыре погружения облас­ти форм. Снова он был отличным учеником, и учитель сказал ему взять всех его учеников. Снова принц отказался, потому что понимал, что несмотря на то, что он может входить в состояние высшего медитатив­ного погружения, когда он выходил из этой медитации, ситуация со страданием была такой же, как и до того. Ничего особенно не менялось. Поскольку Уддака Рамапутта сказал, что больше не может ничему его научить, принц понял, что теперь он вынужден придумать что-то сам. Он оставил пятерых аскетов, бывших его друзьями. Они не захотели сопровождать его, а предпочли безопасность и уверенность пребывания рядом с авторитетным учителем.

Когда принц пришёл к дереву Бодхи, то что теперь называется Бодх-Гайя в Северной Индии, он принял решение. Он будет сидеть здесь без движения и не поднимаясь, даже если его плоть сгниёт на костях. Таким образом, он сел и применил медитационные умения, которые он изучил, чтобы войти в глубокую концентрацию от первого до восьмого медита­тивного погружения, и снова в обратном порядке. Пока он сидел, его посетил Мара, искушение, которому он успешно противостоял. По­скольку его ум был полностью спокоен и сконцентрирован, ни единой ряби, ни единого движения, для него было возможным достичь самого глубокого понимания. Когда он вышел из этого глубокого погружения, он мог видеть четыре благородные истины и благородный восьмерич­ный путь как внутреннюю реальность, которая не оставила никакого осадка. После того, как он сделал это, он понял, что стал Буддой, полно­стью Просветлённым.

Он сидел в блаженстве освобождения, вознося огромную благодар­ность дереву Бодхи, которое укрывало его. Он оставался там в течение месяца, но молясь высшему богу Брахме Сахампати, он решил, что бу­дет учить. Сначала он думал, что его учение будет слишком глубоким, слишком сложным для понимания. Стараясь поделиться им с людьми, он мог быть огорчён недостатком их понимания. Но он смягчился и со­гласился учить на благо людей и богов.

Сначала он захотел помочь своим собственным учителям. Когда он попытался найти при помощи ясновидения, он увидел, что они уже умерли. Затем он решил учить своих друзей в святой жизни, пятерых аскетов, которые учились с ним. Он посмотрел, где они, и нашёл их не­далеко от Бенареса. Он решил пойти и встретить их там.

Он прошёл пешком весь путь. Все сорок пять лет своего служения учителем, он ходил пешком. Он никогда не брал повозки, потому что в те дни в повозки впрягали животных, и он не обременял их своим ве­сом. Вот почему одно из правил монахов и монахинь не пользоваться повозками с запряжёнными в них животными. Сегодня мы должны быть очень счастливы, что у нас есть другие средства передвижения. Будда всегда ходил пешком.

Он учил каждый день. Вот, почему нам доступно такое огромное разнообразие проповедей. В оригинальных текстах содержится более 17,5 тысяч бесед.

Когда он подошёл к Бенаресу, пятеро аскетов увидели его. Они сказали друг другу: «Посмотрите, кто идёт. Господин Готама. Он оставил духовную жизнь. Он больше не аскет. Он хорошо накормлен, чисто выбрит. Мы не будем даже приветствовать его, когда он подойдёт ближе». Но их решение вскоре изменилось, потому что когда он подошёл ближе, они были переполнены его величественностью и сиянием его лица. Они очень вежливо приветствовали его.

Затем Будда сказал им: «Я стал Буддой, и я буду учить вас своему учению». Они были удивлены и ответили: «Но как мы узнаем, что это действительно так? Как мы можем понять это?» Он сказал: «Вы знали меня шесть лет. Я когда-нибудь обманывал вас?» Они сказали: «Нет». Тогда Будда ответил: «Послушайте меня». Они согласились. Другими словами, они поняли пользу сомнения. Они приготовили для него место в оленьем парке Исипатанны на краю Бенареса и остались там на неде­лю. Каждый день один из них выходил просить милостыню, и этим они питались.

Затем Будда дал свою первую проповедь после Просветления - «проповедь, повернувшая колесо Дхаммы». Он повернул колесо Дхаммы этой беседой, и оно по-прежнему поворачивается и сейчас, что очень благоприятно для нас. В мировом цикле бывают времена, когда нет Дхаммы, и часто это таит в себе опасность. За последние 2 тысячи лет были времена, когда, к примеру, на Шри-Ланке не было ни одного монаха. Дхамма всегда в опасности исчезновения, потому что она идёт против самого строения человеческих инстинктов. Она идёт против по­тока, против течения.

Когда Будда подошёл к окончанию своей проповеди о Дхамме, один из его слушателей стал просветлённым. Будда сказал: «Анна Конданно видит, Анна Конданно знает». Видение и знание. Недостаточно знать. Видение означает внутренний взгляд, внутреннюю реальность, которая полностью меняет взгляд и отношение. Анна Конданно был первым Архатом, а также первым буддистским монахом.

Будду тоже называют Архатом: «Namo tassa bhagavato arahato samma sambuddhassa». Он Архат, но он также и Будда. Разница в том, что Буд­да находит четыре благородных истины и благородный восьмеричный путь сам, без учителя, в то время как Архат становится просветлённым, следуя Будде. Когда учение Будды перестаёт существовать, через мно­жество эр появляется новый Будда, который сам находит те же четыре благородные истины и благородный восьмеричный путь. Будда - это тот, кто может толковать Дхамму. Говорят, что это редкий дар. Есть те, которых зовут Пачекабудды. Они просветлённые, но не обладают даром учительства.

Когда читаешь беседы Будды, удивляешься, как часто он повторяет в точности одни и те же слова. Хотя это звучит очень мелодично на Пали, там очень много повторений, и удивляешься почему. Но это не удиви­тельно. В разговорной речи часто встречаются повторы. Не только это, но еще и то, что Будда понимал сложность проникновения к глубокой истине через слушание, и поэтому он делал акценты на повторах.

 

Четыре благородные истины

Четыре благородные истины начинаются с благородной истины о страдании. Пятеро друзей, с которыми он говорил, шесть лет были аске­тами, истязающими свои тела. Будда когда-то делал то же самое, но обнаружил, что это не приносит просветления. Ни потворство своим желаниям, которое он испытал, живя принцем во дворце, тоже не при­носит счастье. Он понял теперь, что есть только один путь - срединный путь. Крайние меры не могут принести пользу. Эти аскеты в течение какого то времени истязали свои тела. Они знали всё о страданиях тела. Будде не надо было подчёркивать это. Они легко могли это видеть.

Для нас это не так легко. Хотя мы чувствуем страдания тела во вре­мя медитационной практики, мы хорошо знаем, что когда-то пойдём домой и у нас не будет страданий такой же степени. Так что это вре­менное страдание, потому что оно строго ограничено так, что мы можем с этим справиться. Мы не так уверены, что это тело не только имеет страдания, но и само страдает. Конечно, можно сказать, что иметь это тело - уже страдание. Просто быть зажатым в такое тело уже страда­ние. Это не означает, что в нас постоянно присутствует трагедия. Траге­дия - это одно, истина страдания - это другое. Будда сказал:

 

Рождение - это страдание

Увядание - это страдание

Смерть - это страдание

Не получать то, что хочется - это страдание

 

Это основные аспекты, но есть и другие между рождением, старени­ем, болезнями и смертью. У нас, очевидно, есть хорошие дни, когда мы не осознаём страдания в себе. Мы можем сожалеть, что кто-то страдает в это время, но мы также рады тому, что не переживаем этого, забывая о том, что страдание здесь всё время. Оно присутствует даже в удоволь­ствии, потому что мы не можем заставить удовольствие длиться беско­нечно. Удовольствие исчезает, как только мы хотим удержать его. Каж­дый раз, когда мы хотим удержать его, оно исчезает, и мы вынуждены искать его снова.

Это тело не может даже поддерживать жизнь, если его постоянно не кормить, не мыть, не упражнять и не чинить. Необходимы все виды ре­монта: очки, зубы, слуховые приборы, тоники, витамины, сиропы от кашля, шампуни, пудра и лосьоны. Миллионы тратятся просто на то, чтобы поддерживать тело, даже не улучшая его. Нельзя стать моложе, хотя многие люди пытаются. Все эти усилия, энергия, деньги и время тратятся просто на то, чтобы поддерживать работу тела. Если не под­держивать эти усилия, тело полностью распадётся. Мы не сможем больше использовать его. Ему присуще не слушать наши мольбы о мо­лодости, здоровье, красоте, долгой жизни, оно делает наоборот, и это можно с уверенностью отнести к страданию.

Величайшее страдание тела - это его многочисленные потребности, на удовлетворение которых большинство людей тратят все свои жизни. Все деньги, которые люди зарабатывают, всю работу, которую они выполняют, направлены на поддержание тела невредимым и удовлетворенным. Они вынуждены работать, чтобы иметь еду, дом, одежду и лекарства. Мы не нуждались бы в этом, если бы не имели тело. Большинство людей тратят много времени на то, что бы получить чуть больше комфорта и удовлетворения для тела. Это выглядит самым большим страданием - проводить таким образом свою жизнь.

Тело - не единственное, что страдает. Ум страдает тоже, и разве мы не замечали этого? Он не будет слушать, не так ли? Он будет делать то, что ему нравится, вместо того, чтобы оставаться там, где мы хотим. Он продолжает думать о вещах, которые склоняют нас к тому, чтобы чув­ствовать себя несчастными. Если это не страдание, тогда что? Это также глупость. Но это тоже страдание, не так ли?

Ум перелетает с одной мысли на другую. Процесс мышления как та­ковой - это страдание, даже если в нём есть полезные и умные мысли. Тогда, когда есть любого рода мышление, не может быть настоящего спокойствия.

Ум с его мыслями и тело с его многочисленными частями - и то, и другое - страдание. Будда говорил, что есть только одна причина, по которой мы испытываем страдание, и это желание. У нас есть три жела­ния, и все остальные связаны с ними. Это желание существования, же­лание самоуничтожения и желание чувственного удовлетворения. С этими тремя желаниями мы, очевидно, запутываемся в страданиях, по­тому что все три невозможно осуществить. Нет способа выиграть. Мы вовлечены в бесконечную борьбу, и это настоящее страдание.

Мы вовлечены в борьбу за существование, и при этом никто из нас не будет существовать после того, как истечёт наше время. Мы также вовлечены в борьбу за чувственные удовольствия, и это тоже безнадёж­но, потому что кратковременно. Это не может продолжаться. Третье, желание самоуничтожения, противоположное желанию существования, оно поднимается, когда всё кажется слишком мрачным. Оно также не­осуществимо, потому что отсутствие существования невозможно, это только для Просветлённых, которые понимают, что не существует ни­кто.

Первая и вторая благородные истины показывают нам, что мы тщет­но проживаем свои жизни. Не имеет значения, насколько хороши наши мысли, они также умрут. Если мы видим достаточно ясно, что наши желания, возможно, не могут быть удовлетворены, приходит время по­пытки найти выход из этой дилеммы, которая есть у каждого человека. Никто не освобождён. Видение этого создаёт в наших сердцах сострада­ние к каждому человеку, не важно, насколько он ужасен, не любим или насколько он глуп. Здесь нет петли, но есть выход.

Выход ведёт внутрь. Если проверить, мы не найдём ничего внутри себя. Большинство людей ищут решения где-то вовне, через лучшие условия, более приятных людей, меньшую работу, чуть меньшее стра­дание. Если мы только сможем действительно увидеть тщетность этого, мы не станем больше смотреть наружу. Вместо этого мы посмотрим вглубь, и это, очевидно, приведёт к третьей благородной истине, пре­кращения страданий, что есть освобождение.

Будда никогда действительно не объяснял, что такое освобождение. Он говорил, что не является освобождением. Он знал, что бесполезно объяснять это, потому что тот, кто не пережил этого, не поймет. Возможно говорить о том, что не является освобождением, потому что люди, по крайней мере, не будут искать в неправильном направлении.

Следующая история иллюстрирует это. Однажды жили рыба и чере­паха, которые были друзьями. Какое-то время они жили вместе в одном озере. Однажды черепаха решила посетить места вокруг озера. Она хо­рошо погуляла в окрестностях и вернулась, чтобы рассказать своему другу, рыбе, о чудесах, которые увидела. Рыба очень заинтересовалась и спросила черепаху о том, каково это быть на земле. Черепаха ответила, что это очень здорово. Тогда рыба захотела узнать, было ли там прозрачно, прохладно, была ли рябь, было ли ясно, гладко, хорошо ли для скольжения и плавания, мокро ли. Когда черепаха ответила, что там нет таких качеств, рыба сказала: «Тогда что же может быть там хорошего?»

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: