Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Из дневника русского читателя




(1993-2 004)

 

март 1996

ДОСТОЕВСКИЙ: ПУШКИН= ХРИСТОС.

 

Достоевский относился к Пушкину почти как к явлению Христа для России, а иногда и буквально. Вот, пожалуй, главное свидетельство, доказательство (из черновиков Достоевского к Речи о Пушкине, 1880 г.):

«И Христос родился в яслях, может и у нас родится (было вначале - «явится»- Ю.К.) Новое Слово. Пока однако у нас Пушкин» (т.26; стр.218).

Еще: «Царь небесный в рабском виде (начало раскавыченной цитаты из Тютчева- Ю.К.) Это - не мечта. NB После Пушкина это не мечта. Пушкин - факт» (т. 26, стр.211).

В сущности, речь идет вообще - о религиозном отношении Достоевского к искусству, - с молодых ногтей до смертного часа.

Вот что пишет восемнадцатилетний Достоевский в письме брату М.М.Достоевскому 1 января 1840 г.:

«Вот как я говорю: Гомер (баснословный человек может быть как Христос, воплощенный Богом и к нам посланный) может быть параллелью только Христу, а не Гете. Вникни в него, брат, пойми Илиаду, прочти ее хорошенько: (ты ведь не читал ее? признайся). Ведь в Илиаде Гомер дал всему древнему миру организацию духовной и земной жизни, совершенно в такой же силе, как Христос новому».

Слова, которые юный Достоевский относит к Гомеру - в соотношении с Христом, он всю жизнь свою последующую, да еще с нарастающей силой, будет относить и к Пушкину («баснословный человек может быть как Христос, воплощенный Богом и к нам посланный»... «параллель только Христу»...).

Если проследить (по всем произведениям, по всем черновикам, записным книжкам, письмам) «эпитеты» и вообще все оценки Достоевского, отнесенные к Христу и Пушкину, нельзя не увидеть их совершенное тождество.

В «Подростке» старый князь говорит: «...жизнь есть тоже художественное произведение самого творца, в окончательной и безукоризненной форме пушкинского стихотворения» (Достоевский, Т.13, С. 256). Это говорит и сам Достоевский, и не только здесь. Он постоянно развивает эту мысль.

Боюсь даже комментировать. Творение Богом мира сравнивается со стихотворением...

И тут только нас начинает пронизывать мысль - чувство: «В начале было Слово. И Слово было Бог».

Ортодоксам, или, как нынче говорят, «фундаменталистам», это может показаться ересью. Но сначала вдумаемся.

Бог. Демиург. Творец. Всевышний... Художник - все эти библейские образы-понятия из Старого и Нового Заветов РАВНОПРАВНЫ!

«Ибо он ожидал города, имеющего основания, которого художник и строитель Бог.» (К евреям, 11, 10). Это - об Аврааме, ищущем землю обетованную:

«Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная, куда идет». (К евреем, 11; 8).

А вот из Апокалипсиса о повержении Вавилона:

«И голоса играющих на гуслях и поющих и играющих на свирелях и трубящих трубами тебе уже не слышно будет; не будет в тебе уже никакого художника, никакого художества и шума от жерновов не слышно уже будет в тебе;» (Откровение, 18; 22)

Бог - Художник награждает творения свои как высшей наградой - способностью творить, способностью быть художником.

Творец Небесный = Художник; художник земной = творец, благословенный Художником Небесным, устремленный к Небу. Нарушивший же небесный завет карается лишением звания художника, карается неспособностью к художеству, неспособностью - творить.

Может быть, самое замечательное здесь - это: «растворенное», с первого взгляда невидимое отождествление человека - с художником, с творцом.

Человек - каждый человек - призван быть со-художником, со-творцом.

Интересно, что это понимание Творца, Бога как Художника замечательно изображено в Старом Завете. Шесть дней творения. Микеланджело в Сикстинской капелле. - тоже со-художник, со-творец...

А как перекликается «ересь» Достоевского о возможности сравнения божеского Творения со стихотворением Пушкина со словами самого Поэта:

«... Ты сам свой высший суд;

Всех строже оценить умеешь ты свой труд.

Ты им доволен ли, взыскательный художник?»

 

«Ай да Пушкин, Ай да сукин сын!» (Пушкин в письме Вяземскому, 7 сентября 1825 г., перечитав законченного «Бориса Годунова»).

 

«И увидел Бог все, что Он создал и вот, хорошо весьма»

Но вот другая ипостась Бога в ответ на другую ипостась Человека:

«5. И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время.

6. И увидел Господь, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце Своем.

7. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю; ибо Я раскаялся, что создал их» (Бытие. 6; 5-7).

Продолжая «ересь» низводящего сравнения, можно сказать, что здесь Художник похож на Гоголя, сжигающего даже не второй, а первый том, затопляющего свое творение, но оставляющего одного «положительного героя» (Ной).

Сравни: Достоевский: нет ничего труднее, чем создание положительного героя...

И для Бога, для ТОГО ХУДОЖНИКА,- тоже.

Да и потом что выйдет? Вместо сожжения Содома и Гоморры, вместо Всемирного потопа, - разрушение Вавилона, второй потоп, второй Страшный суд.

 

Не знаю, Бог ли создал человека, или человек - Бога (и Августин Блаженный измучился этим вопросом, и Паскаль, и Гоголь, и Толстой, и Достоевский).

Не знаю, Бог ли создал художество, или художество сотворило Бога.

Если Бог - то для со-творчества, для познания Его, Бога.

Но вот точка общая, надеюсь, точка пересечения и верующих, и деистов, и атеистов...

Бог говорит с человеками - притчами, потому что прямо не понимают.

И художники говорят с людьми притчами. Не по той ли же причине?

Сравни: о «темных» местах Библии и о «темных» местах в искусстве. И там, и там - недоговоренность, недоговоренность необходимая!

Об этом писали и Августин Блаженный, и Паскаль, и О.Мандельштам.

 

Неужели это никому в голову не приходило? Ведь подавляющее большинство наших открытий - от нашего невежества, от того, что мы не познали уже познанное, даже нами, людьми смертными. Да и вообще: есть вопрос, познаваемо ли познанное.

БОГ ГОВОРИТ С ЛЮДЬМИ НА ЯЗЫКЕ СНОВИДЕНИЙ И ПРИТЧ

 

Откровение, видение - это ведь тоже, если угодно, форма сновидений. Всю Библию следует перечесть под этим углом зрения. Сколько - сновидений? Сколько - притч? Дать полную подборку лейтмотива - почему говорю с вами притчами. Что такое притча? Не могу сейчас найти другого определения, чем иносказание.

Почему Достоевский так сказал: явимся ТУДА (на Страшный суд) с Дон Кихотом? - с лучшим, по его убеждению, «ХУДОЖЕСТВОМ» всего человечества...

В начале было Слово и Слово есть Бог...

Слово плоть бысть...

Достоевский: «спасение от отчаяния всех людей, и условие sine qua non, и залог для бытия всего мира, и заключается в трех словах: слово плоть бысть (От Иоанна. 1; 14), и вера в эти слова».

 

Высшая оценка духовного подвига по Достоевскому = «НОВОЕ СЛОВО». СЛОВО в Библии. ТЕМА СЛОВА.

 

Есть Христос, есть Лжехристос. Есть Христос и Антихристос.

Точно также есть Слово и - антислово, пустословие, лжесловие, празднословие...

Есть слово спасающее, а есть: «слово как рак»:

 

«16. А непотребного пустословия удаляйся, ибо они еще более будут преуспевать в нечестии.

17. И слово их, как рак, будет распространяться» (Второе послание к Тимофею Святого Апостола Павла. 2; 16-17)

 

 

Замечательно писал о слове Гумилев:

 

В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо свое, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

.............................................

 

Но забыли мы, что осиянно

Только слово средь земных тревог,

И в Евангелии от Иоанна

Сказано, что слово это - Бог.

 

Мы ему поставили пределом

Скудные пределы естества,

И, как пчелы в улье опустелом,

Дурно пахнут мертвые слова.

 

С Гумилевым перекликается Ахматова – своим «царственным словом» (Напомню, что именно так – «Царственное слово» называлась знаменитая статья Анатоля Якобсона об Ахматовой):

 

Ржавеет золото, и истлевает сталь,

Крошится мрамор. К смерти все готово.

Всего прочнее на земле – печаль

И долговечней – царственное слово.

 

Немного счастлив, что сумел сказать о том, чего больше всего боялся. Все равно, все равно: самого, самого главного я, конечно, не сумею сказать. Только - намеки.

Например, такой: собрать все, до единого, эпитеты Достоевского, относящиеся к Пушкину, и к Христу...

Перебью себя: вот вам доказательство, абсолютно неопровержимое, того, что литература русская, от Пушкина до Блока играла, сыграла роль в России и в мире - роль религиозную.

А еще - из Достоевского: слово воплощенное есть Бог. «Слово воплощенное быть есть» (см. черновики к «Бесам»).

 

А как Достоевский читал Пушкина! Как относился к каждому новому факту, к каждой новой строчечке любимого поэта… Так он читал только Новый завет.

В сущности, у Достоевского было два Евангелия: то самое, которое всегда возил с собой, с пометами... и - Пушкин.

Пушкин для Достоевского – «пятое Евангелие» - земное.

-----------------------------

Ноябрь 1996

ОДНА ФАНТАЗИЯ О ПУШКИНЕ

«Война и мир» как роман о той России, что родила Пушкина.

 

Почему в романе «Война и мир» нет Пушкина, нет даже упоминания о нем? Мысль эта пришла мне очень-очень давно, в школьные годы. Так случилось, что я рано прочитал «Войну и мир». И самое первое, может быть, потому и самое сильное впечатление от прочитанного романа осталось такое: Петя Ростов рвется на войну, встречается с Давыдовым, счастливый донельзя. Упрашивает Долохова взять его в разведку, а затем несется в атаку, и вдруг, нелепо размахивая руками, падает с коня. И Долохов повторяет: «Готов, готов». А Денисов воет от боли.

Тогда же я твердил наизусть пушкинские строки:

Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас...

 

Это ж была мечта Пети Ростова и мечта лицеиста Саши Пушкина. Моя мечта и многих мальчишек убежать на войну. И вот еще в детстве моем эти две линии – Пети Ростова и Саши Пушкина - пересеклись в одной точке и осели где-то в глубине памяти.

А много лет спустя, может быть, из той детской точки памяти вдруг родилась мысль, которая обожгла. Да ведь Пушкин жил все эти годы войны с Наполеоном, описанные Толстым, в Царском Селе. Он прожил все те шестнадцать с половиной лет, что описаны в романе Толстого «Война и мир», рядом с его героями в Петербурге.

Вспомним. Первые страницы романа – лето 1805, последние – 5-6 декабря 1820 года. Пушкину в это время – 21 год. Уже написаны «Руслан и Людмила» (апрель 1820), ходят в списках «Вольность» (1817), “Деревня” (1819), “К Чаадаеву” (1818),. Денису Давыдову” (1819)...Поэт знаменит, он оказался буквально в центре внимания тогдашнего света. Собственно уже с момента благословения его Державиным имя Пушкина становится легендарным. К декабрю 1820 года Пушкин сделался общественным явлением, мимо которого никто уже не мог пройти. У читающей России возникло чувство: рождается новое небывалое поэтическое солнце. Бешеное веселье, неукротимая дерзость и уже серьезнейшие работы. К 1820 году Пушкин врывается в духовно-общественную жизнь страны, действительно, как комета в числе рассчитанных светил, да так, что царь Александр I приходит в негодование: «Пушкин наводнил Россию возмутительными стихами».(Можно сказать, молодой поэт невольно стал первым в России самиздатчиком. «Кто во время оно не знал этих стихотворений? Какой юноша, какой отрок не переписывал» (Огарев. Избранные произведения в 2-х томах, М. 1956, Т 2, С. 470).

Известно, что в 1820 году шли споры в верхах: сослать Пушкина на Соловки или в Сибирь. Царь остановился, наконец, на том, чтобы сослать поэта на Юг, куда он и отправился 6 мая. О Пушкине говорят везде. Он – герой общества.

А теперь вернемся на последние страницы романа «Война и мир».

1921 год. Наташа в деревне ждет мужа. Пьер задержался в Петербурге, вместо четырех недель провел там семь, - в каком-то обществе… Денис Давыдов гостит у Ростовых. Разговоры, споры Пьера Безухова, Дениса Давыдова, Николая Ростова. Упоминают Голицына, Аракчеева… Напомним читателю: По Петербургу и Москве в это время ходят пушкинские эпиграммы “На Аракчеева”, “На кн. А.Н.Голицына”

Но Пушкин в романе Толстого не упоминается ни разу. Хотя есть удивительные «проговорки» героев романа. Так, Пьер замечает: «Я не хочу, чтобы Пугачев перерезал наше семейство». Эхом звучит у Толстого трагическая мелодия из «Капитанской дочки». Есть и другая невольная «пушкинская» проговорка: «Наташа, русская душою» - невольно цитирует Толстой пушкинские слова о Татьяне.

Да, Пушкина, как персонажа, в романе нет. Нет даже упоминания о нем. Но сам роман – это как бы лоно историческое, в котором рождается Пушкин. Атмосфера, которой он дышит. Силы, которые он вбирает…И невольно звучат пушкинские строфы, которые могли бы стать эпиграфом к роману «Война и мир».

 

Припомните, о други, с той поры,

Когда наш круг судьбы соединили,

Чему, чему свидетели мы были!

Игралища таинственной игры,

Металися смущенные народы;

И высились и падали цари?

И кровью людей то славы, то свободы,

То гордости багрила алтари.

 

Герцен сказал, что Россия ответила на явление Петра через сто лет явлением Пушкина[8]. Я бы добавил: Россия ответила на величайшее трагическое событие своей истории – Отечественную войну – Пушкиным. И когда Толстой говорит, что он не может писать романа без какой-то главной ведущей идеи и что этой идеей «Войны и мира» была идея народная, то не имеем ли мы право, добавить: идея народа, рождающего Пушкина.

Но почему Пушкин не назван ни разу? Может быть, потому что читатели Толстого еще слишком жили тем временем, и им не надо было на это указывать перстом. (Хотя трудно представить себе роман о первом или втором веках нашей эры, действие которого происходит в Иудее, - без Христа).

А, может быть, кто знает? – в эпилоге романа как никогда раньше и никогда позже Толстой неистово и даже фанатически проповедовал, что роль личности никакого значения не имеет в истории, что если она, личность эта, думает иначе, то она похожа на мальчика, сидящего на деревянной лошадке внутри неизвестно куда несущегося поезда. И погоняя свою деревянную лошадку своим детским хлыстиком, она, эта личность, остается в полной уверенности, что именно она сама ведет этот поезд. Надо отдать должное Толстому: он был последователен, беспощадно последователен в этом убеждении, в том числе и по отношению не только к Гете, Шекспиру, Пушкину, Гоголю, но и к самому себе. Но и ответ ему до неловкости прост. Можно ли представить себе историю без этих имен?

Скажу мой ответ на поставленный мною же вначале вопрос: “Война и мир” - это роман о России, о народе, о рождении духовного идеала России... Именно тогда Россия родила Пушкина. А у Толстого получился первый роман - поэма “БЕЗ ГЕРОЯ”. Героя - нет. Герой - есть. Для Толстого: герой - народ. Народ, победивший Наполеона. Но, может быть, и для самого Толстого (внутреннего, скрытного) герой - народ, родивший Пушкина.

 

И все-таки для каждого из нас, читателей, остается вопрос: почему Пушкин даже не упомянут в романе «Война и мир»? Как говаривал Достоевский: «пусть потрудятся сами читатели».

 

 


 

Марта 1997

 

«ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ МОЦАРТА И САЛЬЕРИ».

 

В чем замысел дьявола?

В том, чтобы правое полушарие поссорить с левым, в том, чтобы перебить в человеке все живое, растравить его завистью, превратив зависть в ненависть и тем истребить все живое.

Зависть...

Так Пушкин первоначально обозначил замысел «Моцарта и Сальери». Понятно, ему, Пушкину, заранее заданный ответ, показался, слишком прямолинейным, слишком мольеровским. («Скупой»). Пушкин пошел по пути Евангелия: «Говорю вам притчами, потому что прямо - не понимаете».

Не знаю, кто сделал это или сделает, но стоило бы прочитать, перечитать всю Библию, и особенно «Новый завет», под одним углом зрения: зависть!..

Первый ангел Люцифер из зависти поднял восстание против Бога. Мало кто понял это так, как Байрон в своей поэме «Каин и Авель». А раньше - Мильтон в «Потерянном рае». Но прежде всего об этом сказано в самой Библии: самое первое движение греха - зависть.

Все бунты рождались - от зависти.

Прометеем движет зависть. Докторская диссертация Маркса об Эпикуре - «По правде всех Богов я ненавижу» – рождена тоже своего рода завистью к богам. И если зависть - мощная убийственная и самоубийственная сила, то почему вдруг Пушкин (насколько же Пушкин гениален!) определяет: «зависть - сестра соревнования, следств.(енно) из хорошего род у».[9] О, Пушкин: у него потрясающее понимание взаимопревращения плюсов в минусы, минусов в плюсы, жажда поиска и нахождение и в самом дурном - прекрасного.

----------

14 февраля 1998

Такая вот шальная мысль залетела сегодня ночью.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...