 |
Смерть – страх? любопытство? радость?
|
|
|
|
Стыд!
Смерть вызывает самые полярные чувства, потому что полярен сам человек. Боится смерти смертное в моём душетеле (материальное, низменное, иллюзорное, ложное, безобразное, суетное, мимолётное).Оживает память об аде.С любопытством вглядывается в инобытие мой разум, предчувствуя там умопомрачительные тайны и открытия. Не боится смерти бессмертное во мне (духовное, истинное, светлое, доброе, прекрасное, вечное). Моё бесстрашие – свидетельство бытия бессмертного во мне. Нетленное во мне с радостным замиранием, затаив дыхание, ждёт-не-дождётся, когда и что откроется ему за гранью иного бытия. Оживает память о потерянном рае и надежда на его обретение вновь. И всё же, душе без тела будет так одиноко …
Умирать (то есть, мертветь, омертвляться) – стыдно
То есть, стыдно нести-лелеять в себе тленное, рождать-умножать умирающее, а значит несовершенное, неистинное. Когда обращается в тлен моё творение, умираю я сам. Стыдно рас-тлеваться и рас-тлевать, делать собою мир ещё мертвее. Гибельно умертвлять свою душу. Губить свою душу = губить мироздание. Омертвлять мир и далее – значит продолжать-продлевать его грехопадение, отдаляя от Бога-Творца, противодействуя Ему, превращаясь в антитворца.
Готовы ли мы к бессмертию? Всё мудро устроено: человек не бессмертен, потому что ещё не готов к этому. Ему пока нечем наполнить бессмертие, не на что его потратить. Такой человек бессмертию не нужен. Сейчас количественное отношение к продолжительности жизни явно преобладает над качественным. Вопрос «сколько жить» доминирует над вопросом «как и зачем жить» (и здесь, «иметь» преобладает над «быть»). Продолжительность жизни становится самоцелью: кто дольше пожил, тот и прав.
|
|
|
С точки зрения богословия, смысл смерти – чтобы зло не было вечным. Можно добавить: чтобы не продлевать в бесконечность бессмысленность, слабости и пороки, так свойственные и современному человеку. Суетное, мелкое, жестокое, агрессивное, эгоистичное в душе – не органично для вечности, не родное для неё, не нужно ей.
В человеке есть вечное (лучшее) и временное (худшее). Последнее обычно доминирует, задавая качественную определённость человека в целом. Человек будет бессмертным, когда вечное в нём станет определяющим. Человек не бессмертен, потому что бессмертия в нём ещё очень мало. К тому же, «спастись в одиночку нельзя, спастись можно только всем вместе со всеми» (Н.Ф. Фёдоров). Человек обретёт бессмертие, когда бессмертие обретёт всё человечество, когда «критическая масса» вечного в нём превысит временное. Поэтому грустны лики святых на иконах: они ждут нас…
Вокруг нас – всё больше мертвечины. Бог творит живое, человек – полуживое и мёртвое, последнего – больше. Человек омертвляет живую материю.
Из сотворённого Богом
Творит
Человек
Самая совершенная техника – даже наши любимые компьютеры и сотовые – это мёртвая материя. Прогресс – нарастание вокруг человека неисчислимого множества вещей, всё большее его пленение мёртвой материей. С каждым веком – мёртвого всё больше. Самая «развитая» страна в мире – та, где больше всего мёртвого, которая больше всего сеет смерть. И речь здесь не столько о мёртвой материи, сколько о мёртвой душе, рождающей (нет, продуцирующей) мёртвые мысли и чувства, вступающей в мёртвое общение с другой душой.
Чем больше вокруг человека мёртвого, тем далее он от живого, тем он сам – мертвее. Человек – орудие смерти? Смертный человек засевает вокруг себя смертные нивы. Человек – «фабрика» по производству мертвечины. Человек придаёт камню, металлу, пластмассе более живой вид (не делающий, однако, их живыми), но становится ли он сам живее в результате этого. Человек – некрофил? Мёртвое он любит больше, чем живое. Создавая всё больше мёртвого, человек всё больше отдаляется от Бога Живаго, Животворящего.
|
|
|
Мёртвое человек может творить сам
Живое – только став сотворцом Бога
Человек может трансформировать, деформировать, убивать живое, но создать живое из неживого (даже простейшую амёбу и инфузорию) без Бога – не в состоянии. Потому что в живое надо вдохнуть душу, а человек это сделать не в силах. На это способен лишь Бог. Этот «предел» дан человеку, чтобы ещё раз понять, что он – не Бог.
Жить, будто ты бессмертен? – Нет!
Жить, будто ты уже умер? – Нет!
Жить, будто ты ещё не родился? – Нет!
Жить так, словно ты умираешь/рождаешься
в этот самый миг!!!
И в самом деле, в какой-то своей части в каждый миг я уже умер, в какой-то – ещё не народился, в какой-то – нетленен. Но непрерывно умирать, тем не менее, я не перестаю никогда.
Смерть спасает душу от греха. Часто встречается одна и та же мысль: там лучше, чем здесь. Здесь душа или спит, или мучается, или совершает грехопадение. Здесь у души или небытие или недолжное бытие. Смерть вырывает душу из этой трясины, спасает от окончательной пагубы, освобождает её для мира горнего. Там, судя по тому, что мы знаем, на что надеемся, душа приближается к истинному бытию. Там – спячка и грехопадение души прекращаются. Там – уже законы посюстороннего мира не властны над душой.
Спасая душу от греха, смерть спасает душу от гибели, сохраняя её для бессмертия. Но ведь можно и нужно спасать душу от греха без/до смерти. И это – не менее весомо и величественно. Бытие смерти, с этой точки зрения, не является безусловно необходимым. Роль «хорошей» смерти может исполнить достойная жизнь. Преодолевая грех – преодолеваю смерть.
Я боюсь смерти больше чем греха
Хотя смерть
Есть следствие греха
Смерть – освобождение. «Свободен, свободен, наконец-то свободен», – написано на могиле Мартина Лютера Кинга. Смерть освобождает крылатую душу от бескрылого тела. Смерть позволяет улететь туда, куда иным путём не попадёшь. Улететь на свою родину («Маленький принц» у Сент-Экзюпери даёт укусить себя змее, чтобы вернуться обратно на свою планету. Планетой наших душ – Христос). Смерть позволяет оставить здесь мир дольний (тленное, прошлое, земное, конечное) и рвануться в мир горний (вечный, небесный, совершенный, бесконечный).
|
|
|
Если смерть есть, Бога – нет. Свести концы с концами, понять, принять происходящее в нашей жизни (зло, жестокость, агрессию, несправедливость) можно лишь в одном случае: если смерти нет. Никакие самые изощрённые логические ухищрения объяснить, заменить, компенсировать этого не смогут. Оправдание нашего бытия только одно: здесь многое начинается, но отнюдь не всё завершается, далеко не всё воздаётся.
Если смерть есть (как абсолютный конец), тогда прав Людовик XIY: «после нас хоть потоп». Смерть есть зло (по Н. Ф. Фёдорову), так как рождает человеческие пороки (эгоизм, вседозволенность, безответственность, произвол, чувство безнаказанности). Но человеческие пороки были и у бессмертного Адама до грехопадения.
Если смерть есть абсолютный конец (смерть и тела и души), тогда жизнь устроена несправедливо; и тогда жизнь существует для смерти (если смерти нет, тогда жизнь существует для бессмертия). Если мир – несправедлив, значит, Бога нет (так как Бог есть Закон, Благо и Справедливость). Но если бы наш мир был устроен несправедливо, несовершенно, то он бы давно бы рассыпался, а люди бы перегрызли друг друга, деградировали, погибли. Однако этого не происходит, несмотря ни на что. Значит Бог есть. Значит смерти нет.
Если Бог есть Если смерть есть
Смерти Бога
Нет Нет
|
|
|
