 |
Тело смертное и бессмертное
|
|
|
|
Возможна и обратная субординация: тело, превращаясь в помощника, «храм души», обретает её свойства, становясь её частью (но, не сливаясь с ней полностью). Примером этого предстают (что является эмпирическим фактом) нетленные мощи святых. Законы физического мира, в данном случае, нарушаются: тело почившего праведника (например, Александра Свирского, ушедшего из земной жизни около 500 лет назад) – не умирает полностью, обладая, к тому же, живительной целительной силой (широко известной стала недавняя история перезахоронения в Бурятии буддийского монаха, умершего 70 лет назад: взятые на анализ образцы его кожи и волос оказались живой тканью).
Михай Кристи. «Птица-душа»
| 4. Душа как символ | ||
Душа-птица
Широкое распространение уже в древности получили рисунки и фигурки птиц, являющиеся в то же время изображением женского чрева и первым представлением о душе (Альтамира, Ляско, Мезин, Елькниц). Женский образ представал как «начало начал», понимался и как «вместилище душ», проникающих в тело и покидающих его подобно дыханию [41, с. 25).
Душа изображалась в виде фантастической птицы. Тем самым, подчёркивалась её небесность, крылатость, надмирность, бесплотность (в противоположность «палеолитическим Венерам»), происхождение из иного метафизического бытия, и зримое свидетельство о нём.
Фигурки птиц (Мезин, Украина)
В древнеегипетской религии душа (Ба) – воплощение жизненной силы человека – изображалась в виде ястреба с человеческой головой. Считалось, что из погребальных костров древнеримских императоров вылетали орлы, изо рта святых – голуби (голубь – символ Духа Святого в христианстве).
|
|
|
Птица Ба – душа в египетской мифологии
Душа-бабочка
С архаичных культур бабочка являлась символом бессмертия, ее жизненный цикл стал превосходным примером этого: жизнь (яркая гусеница), смерть (темная куколка), возрождение (свободный полет души). Греки представляли душу как бабочку, вылетающую из уст умершего.
Христос, держащий на ладони душу-бабочку
Бабочка, как эмблематическое изображение души, встречается в Заире, Центральной Азии, Мексике, Новой Зеландии. Бабочки имеют именно это значение на христианских надгробиях, а Христос, держащий в ладони бабочку, символизирует воскрешение. Бабочки считались символами душ павших воинов у ацтеков, их приносили в жертву некоторым мексиканским божествам. По древнеиндейской легенде бабочки – это чьи-то души, не улетевшие на небеса. И Бог послал их на землю исполнить назначение почтальонов.
Душа-воздух
Душа соотносилась с дыханием, воздухом, паром, тенью. Тем самым подчёркивалась её невещественность, бесплотность, неуловимость, призрачность, аморфность. Связь дыхания и духа можно найти и в западной, и в восточной традициях. В Библии (Бытие, 2:7) Бог вдувает жизнь в Адама через ноздри. В христианской традиции вдувание воздуха используется при крещении и изгнании бесов, как символ вхождения в тело Духа Святого.
Выдохом Бога – моё рождение
Вдохом
Моя смерть
Искусство управления дыханием – составная часть мусульманской, буддийской и тантрической медитаций – наиболее развита в индуистской системе йоги, где правильное дыхание призвано вызвать концентрацию духа и совпадение индивидуального ритма с ритмом космоса. В основе символической системы "дыхание-дух" лежит мистическая идея о том, что дыхание – это дар богов, который возвращается дарителям после смерти. Дым – символ вознесения молитв или благочестивых душ. У индейцев Северной Америки дым был средством связи как с богами, так и между собой.
|
|
|
«Не общупана, не куплена.
Полыха и пляша, -
Шестикрылая, радушная,
Между мнимыми – ниц – сущая,
Не задушена вашими тушами,
Душа!»
(М. Цветаева)
Душа – крылатая девушка
Персонификацией души в греческой мифологии была красавица Психея, что, возможно, повлияло и на христианское поверье, согласно которому душа выглядит как маленькая крылатая женщина. Подчёркивается женственность души, её вечная юность-младость.
Психея
Человек принадлежит сразу двум мирам: небу (Царству Духа) и земле (Царству Кесаря), поэтому душа «отягощена» материей, пленена дольним, «распята» в междумирии: её манит ввысь, и тянет вниз. И о небе она забыть не может, и от земли-материи-тела оторваться не в силах. В земном мире она может пребывать только в единстве с телом.
Улететь в небо можно только с телом-землёй, превратив землю в небо, тело – в душу. Человек спешит, хочет бежать впереди своей духовной эволюции («Хочу царствия небесного скоро-скоро»). Душа, часто, ещё не готова взлететь в небо («Рад бы в рай, да грехи не пускают»). Кроме того, с точки зрения соборного мировоззрения, «спастись в одиночку нельзя, спастись можно только всем вместе со всеми» (Н. Ф. Фёдоров); «полчеловека спасти нельзя, как и полчеловечества» (Д. С. Мережковский).
Есть притча о том, как душа святого – птица с огромными крыльями – устремилась к Богу. И, как всегда то бывает, к
Улететь в небо можно – только с землёй
сильной душе прилепились слабые души, да так много, что душа святого еле-еле взмахивала крыльями. Не выдержав, она стала стряхивать с крыл чужие души. И чем более она их стряхивала – тем меньше становились крылья. Когда последняя душа была сброшена, крылья исчезли…
Душа-глаз
Видимо, это – одна из самых точных метафор. Ведь наличие душевного зрения, духовидения не вызывает сомнений. Мысль можно «увидеть» только мыслью, чувство – только чувством, душу – только душой. «Главного глазами не увидишь, главное можно увидеть только сердцем» (А. Сент-Экзюпери «Сказка о Маленьком Принце»). Конечно, имеется в виду сердце не как мышца, качающая кровь, а – как душа.
Да, «глаза – зеркало души», но глаза не просто отражают душевные состояния (и телесные, кстати, тоже), из глаз тела смотрят на мир очи души. В глазу есть глаз, «зеница ока». Знатоки медитации утверждают, что, если направить взгляд вовнутрь себя, то можно встретить взгляд, направленный наружу.
|
|
|
Иногда в глубине зрачка можно увидеть нежный цветок души, затаившийся в самых сокровенных её глубинах. Не умерший, но боящийся выглянуть наружу, ведь вокруг безумная, ядовито-жёлтая, абсурдная реальность. И ресницы – как защита…
Душа-глаз
Душа-солнце
Душа похожа на солнце, капельку крови, клеточку, из которой мы все развиваемся-рождаемся, или – на всё это вместе…
История человека: от солнца – к Солнцу. Та яйцеклетка, из которой, как из божественного зернышка, все мы вылупляемся-прорастаем, похожа на маленькое солнышко: такие же форма и цвет, реснички-лучики. Это внешнее сходство, наверное, не случайно. Слишком важную роль играет данная звезда в нашей вселенной, что не могло не отпечататься, особенно отчётливо и зримо, в человеке. Человек – дитя солнца (прав был А.Л. Чижевский)?
Душа-солнце
Если человек рождается из яйцеклетки («маминого солнышка»), то, неудивительно, что затем он к солнцу и тянется, как дитя – на свою родину. Рождаясь из крохотного внутреннего солнышка, он выцарапывается - рвётся ввысь, к большому солнцу снаружи. Иначе откуда это неукротимое стремление взлететь над землёй (леонардовский «вертолёт»; мужики, прыгающие на крыльях с колоколен; воздушные шары, дирижабли, аэропланы…).
А. А. Дряпина «Икар и Дедал»
От маленького солнца – к большому; от колыбельки-солнышка внутри мамы – к солнцу над головой. Сначала к тому солнцу, которое снаружи… Но почему разбились Икар и Дедал? Они летели не к тому солнцу. Физическое солнце дарит лишь внешнее тепло, согревающее тело, но оставляющее холодной душу. Урок: приближение к физическому солнцу не спасает, и даже, наоборот, оно смертельно опасно, способно погубить.
Но только следующая (христианская) эпоха откроет за физическим зерцалом Солнце Духовное, за телесным светом-теплом – душевное. Духовным Солнцем, согревающим-спасающим душу, является Бог. К нему-то и устремится душа, увлекая за собой тело. И чем ближе будет она к Духовному Солнцу, тем ярче будет разгораться солнышко внутри неё самой (Сократ: «В каждом человеке есть солнце, только дайте ему светить»).
|
|
|
Линия человеческой истории: от солнца внутри мамы – к внешнему солнцу, сначала физическому, потом – Духовному, которое вдруг оказывается внутри тебя самого. «В нашем мире Солнце светит снаружи, в будущем мире оно будет светить внутри каждого человека» (Н. А. Бердяев). Именно это сердце-солнце выхватил горьковский Данко из своей груди, чтобы осветить им тьму внутри и снаружи («Оно пылало так ярко, как солнце. И ярче солнца… и тьма разлетелась от света его…» (М. Горький «Старуха Изергиль»). Смысл жизни человека: вынашивание в себе сердца-солнца.
Данко
…Иногда душа похожа на солнце, которое нужно согревать. Какие прерывистые, робкие, неуверенные лучи у неё бывают, когда ей холодно («светит, да не греет»). Иногда, солнце души нужно отогреть, чтобы она сама начала утешать-освещать…
Душа как свет и тьма
В мистических традициях, таких, например, как семитская, душу представляли как сполох света Божьего внутри нас. Подчёркивая поляризацию устремлений души, Платон выделяет в ней «Белого Крылатого Коня» (стремление к Истине, Добру и Красоте) и «Чёрного Крылатого Коня» (стремление ко лжи, злу и уродству). В христианской традиции в душе выделяется первозданная («светлая», эдемская) и «потемневшая» (послеэдемская, отчуждённая) части (рассудок – «потемневший» разум, плоть – «потемневшее» тело). Душа понимается как поле битвы добра и зла, от исхода которой зависят судьбы мира.
Душа – «чёрная точка»
Одиночество, страх, а вокруг – белое безмолвие. Квадратура круга, Света Чёрный квадрат. «Чёрный квадрат» К. Малевича (как и «пулевое отверстие» на рисунке) на самом деле – не совсем чёрный. В нём есть цветные вкрапления-переливы. Цвет – преломлённый свет. Где нет света, там нет и цвета. Если в Чёрном квадрате есть цвет, то в глубине его должен пульсировать свет.
Здесь апокалипсическое предостережение: человеческая история может завершиться чёрно-квадратной точкой. Чёрный квадрат – во всё окно, во весь глаз, во всё небо, во всю душу – это апофеоз конца света, абсолютной смерти всего и вся.
Но, одновременно, это и сохраняющаяся надежда: свет в миро-человеке ещё не истончён-истощён-расбожен. А где пробивается-прорастает животворящий луч – там тлеет-теплится глазком-огоньком светозарная жизнь. Значит ещё не всё потеряно, ещё есть надежда, ещё я есть…
|
|
|
Чем гуще тьма, тем ярче свет. Чем сильнее сгущается тьма, тем собраннее, решительнее, ответственнее становится человек. Чем ближе опасность, тем активнее включается инстинкт самосохранения тела-души-духа (есть и «инстинкт» духовного самосохранения).
От света, который источает Черноглазый квадрат, можно ослепнуть. Затмением Солнца, но не победой над ним –Супрематический Чёрный Лебедь. Если долго смотреть на светило, в глазах потемнеет до слепоты. Но затмение глаз не погасит лампадку солнца, фитилёк души.
Потеря Солнца делает жажду Света ещё более жгучей. И, из апофеоза смерти-тьмы Замерший Чёрный флаг, превращается в апофеоз Трепетного Лона жизни-света.
Душа-улитка
Душа – живое существо
Душа-улитка. Девушка (у неё совсем недавно родился малыш), показала свой незавершённый рисунок души, на котором она успела изобразить лишь маленького доверчиво-безмятежно улыбающегося улитёнка. Хороший символ для младенческой, несведущей человеческой души.
Но, едва она начала рисовать занесённую над ним ногу слона, как малютка заплакал, и она побежала его успокаивать... Рисунок остался недорисованным, смертельная угроза так и не появилась над улитёнком. Так младенец спас младенца...
Душа-змея. В греческой традиции душа иногда покидает тело в облике змеи.
Душа-корова. Дзен-буддистская загадка: «Корова пролазила в окно, она почти вся пролезла, а хвост застрял. Почему застрял хвост?» «Корова» – довольно точная метафора человеческой души: такая же неповоротливая, глуповатая, настырная, ленивая; «окно» – путь из сансары в нирвану; «хвост» – тёмная карма, грехи, которые пока не искупил человек («Рад бы в рай, да грехи не пускают»).
Душа в клетке
Душа в «клетке»
Чувство пленённости души материальным миром, телом – знакомо человеку ещё с древности (Платон: «тело – тюрьма души»; Плотин: «тело – могила души»)… Лишь христиане поймут, что «надо бороться не с телом, а за тело» (А. Блаженный), потому что не только душу, но и тело создал Бог, а Бог ничего дурного создать не может.
Если уж душа себя чувствует в клетке, то это – не «клетка» тела, а «клетка» самой души (иллюзии, заблуждения, злость, ненависть, гнев)… Ведь душа движет телом, поэтому за всё, что происходит с человеком – спрос с неё. Душа – и птица, стремящаяся к горнему, и клетка пленяющая её неверием, ленью, суетностью, обидой… А может, это – младенческая часть души, посаженная в клетку, её «умной» взрослой частью.
Серафим
Душа – лицо с крылышками
«От нас останутся лишь лица» (Л. Шестов). Лицо – символизирует сохраняющуюся в душе индивидуальность, крылья – её освобождения от материального. Так видятся не только человеческие души, но и души ангелов. В христианской традиции, серафимы – высшие духовные существа, пламенеющие любовью к Богу – изображаются в виде лица с тремя парами крыльев (М. Ю. Лермонтов: «В пустыне мрачной я влачился. – И шестикрылый серафим на перепутье мне явился»).
Душа-дитя
В христианском искусстве душа иногда видится как обнажённое дитя, выходящее изо рта, и символизирующее новое рождение. Душа человека, относительно Всесовершенного Творца – вечный младенец ("не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого - зло от юности его… (Бытие 8:21). Душа – как чистый, хрупкий, беззащитный островок детства внутри нас, нуждающийся в защите от несправедливого, расчётливого, жестокого мира взрослых.
Душа-бесконечность
Душа тает в бесконечности (Гераклит: «Можно идти-идти, до края души не дойдёшь»). С точки зрения христианства, душа человека пребывает в душе Бога, какой-то своей частью «закрываясь», какой-то – открываясь Ему. Слияние с божественным – слияние с бесконечным…
Всё может Бог во мне
Значит
И я могу
Душа – как лицо, не помещающееся в границы самого большого листка (подобно «падшему демону» М. Врубеля), потому что «нельзя объять необъятное»
Душа-вселенная
«Познай себя – и ты познаешь вселенную и богов» (Хилон). Познавая душу, ты познаёшь мир и бога… Мир («макрокосм») и душа («микрокосм») – как два зеркала, направленные друг на друга. Можно изучать человека, и лучше понять мир; можно исследовать мир, и лучше понять человека. Но есть несводимость их друг к другу, потому что есть в них и мерное о несоизмерное… Но ни то, ни другое познать до конца нельзя, поэтому и душа – непознаваема. В ней есть ВСЁ, но как его охватить и выразить?
Душа – tabula rasa
Давний спор о том, рождается ли душа «чистым листом бумаги» («гениями не рождаются, а становятся»; «гений – на 90 % труд, и на 10 % талант», «из человека можно сделать всё, что угодно») или на ней уже написаны «письмена Бога», оставлены «зарубки памяти» – продолжается до сих пор. Последний подход основывается на мифологических, религиозных (анимизм и буддизм утверждают, что душа «помнит» прошлую жизнь; с точки зрения христианства, в душу вложен «замысел Бога») и философских рассуждениях (Пифагор и Платон отстаивали
реинкорнацию, Г. Лейбниц и И. Кант утверждали наличие «врождённых идей» («прожилок в глыбе мрамора»). Противоположную точку зрения отстаивают материалисты (Эпикур, Д. Локк). Отзвуки этих подходов отразились в спорах генетиков («вейсманистов-морганистов») и мичуринцев.
…Душа – первозданно-чистый «лист» с «ожогами» от прикосновения к земной реальности.
Разбитая душа
Душа у человека не монолитна, она расшиблена на множество «осколочков»… и, при всём желании, соединить эти «пазлы» в одну композицию не удаётся, они – из разных «конструкторов». Отсюда, непредсказуемость, непоследовательность, аморфность человека (когда, в отличие от цельности Т. Лариной («но я другому отдана и буду век ему верна»), современный человек так часто думает одно, говорит другое, а поступает по третьему). В душе пребывает хаос, с которым не может справиться культура (Ф. Ницше: «Культура – яблочная кожура над раскалённым хаосом»).
Число души
По Пифагору, «всё есть число». Значит, и душа. Числом «0» можно обозначить «спящее», неактуализированное начало души, заключённый в ней потенциал жизни. Числом «1» – божественную частицу. Числом «2 – заключённые в душе противоположные стороны (духовное – плотское, первозданное – отчуждённое). Числом «3» – «небесные», гармоничные состояния души. Числом «4» – её включённость в четырехмерность земного бытия... В душе и одновременно и последовательно может существовать всё многообразие её числовых выражений.
Чаще, душа предстаёт как триединство (например, в моделях души, предложенных Платоном: 1) «чёрный крылатый конь» (стремления к высокому), «белый крылатый конь» (устремления к низменному) и «возничий» (управляющий повозкой разум); 2) «пастух» (разум), «собака» (воля) и «стадо» (спонтанные импульсы, побуждения). Также три уровня выделяет в книге «О душе» Аристотель: вегетативный (растительный), животный и собственно человеческий (разумный). В христианстве триедин и Бог (Бог-отец, Бог-сын и Бог-дух святой) и человек (дух, душа, тело); но также, есть идея и биполярности души: образ Бога и образ мира, эдемское и послеэдемское состояния. С. Л. Франк в книге «Предмет знания. Душа человека» говорит о трёхчастности душевной жизни: дух, душа и стихия душевной жизни.
Алекс Алемани. «Музыка волн»
Душа – цветомузыка
Душа может быть представлена монохромной: безоблачно-белой, уныло-серой, непроглядно-тёмной. Но одноцветная душа – простая, статичная. Таковое может быть, если душа спит, или погружена в хандру, иль погрязла во зле. Чаще душа имеет более сложную цветовую гамму. Вся мировая живопись, с древности до современности – это выражение цветовидения души. Вся мировая музыка – это её звукопись. Одно неотделимо от другого: цвет – музыкален, а музыка – цветная. Искусство, во всех его проявлениях, есть выраженная во вне (визуально, аудиально…) внутренняя жизнь человека. Искусство – это автопортрет человеческой души.
С древности улавливается взаимосвязь меж душевидением и душеслышанием, между определённой нотой и соответствующим ей цветом. От Пифагора до А. Н. Скрябина, от С. В. Рахманинова и М. Чюрлёниса до Ж.-М. Жара разрабатывается теория цветомузыки. Музыкой сфер наполнен и макро- и микрокосм, мир души, и мир тела (звукопись «работы» человеческого мозга).
Пол Дэвид. «Ожидание»
5.Душа как образ искусства
Одним из важнейших способов самовыражения генезиса души является искусство [51, с. 99]. Изобразительное искусство – не изображает, не отображает, а именно выражает, то есть не является взглядом извне на жизнь души, а предстаёт экстериоризацией протекающих в ней процессов. В отличие от рассудочного познания, разделяющего, останавливающего, «убивающего» предметы, искусство выражает состояния души в процессе их становления. Изобразительное искусство (в отличие от других его видов) объективирует душевную жизнь от древнейших её проявлений (палеолитическая скульптура и графика) до самых современных (авангардизм); тем самым создавая представление обо всех стадиях её развития в их взаимосвязи.
Разные стадии жизни души, различные её устремления выражаются изобразительным искусством через трансформацию единого образа – образа человека, в его телесном облике. «Язык тела» достаточно универсален, что позволяет связать друг с другом разные стадии развития, показать их преемственность. Все вектора души (в том числе и противоположные) выражаются искусством через единый (в своём многообразии) образ человека; один визуальный образ способен выразить целый ряд эманаций души (храмовые комплексы готики, например).
Искусство позволяет сформировать представление о генезисе души как зримом становлении единого (искусство есть история искусства). Через искусство человек проявляет свою частичность, имея возможность не только констатировать, но и оценить, преодолеть её, достроив до целостности. Искусство, являясь «непосредственным выражением души» [48, с. 143], представляет нам историю в виде трансформации визуального облика человека (поэтому можно говорить об изобразительном искусстве как о «теле» душевной жизни, находящейся в развитии; о «чертах лица истории», о «физиогномике истории» [48, с. 109, 166]. История искусства предстаёт как визуальная «автобиография» души, её находящийся в развитии автопортрет.
Изобразительное искусство предстает одним из выражений «физиогномики культуры», создавая визуальную «картину души», выступая зримым «символическим выражением её внутреннего бытия» [48, с. 396, 401]. «Душа эпохи» может говорить из произведений великого художника [48, с. 83]. Произведения искусства выступают «формой души» [26, с. 42]. «сосудом, который создаёт себе душа» и в который она «вливается» [22, с. 453, 454].
Своеобразие изобразительного искусства заключается в том, что оно постигает внутренний мир человека «сквозь» его внешность; и через внешний облик человека (его внешний мир в целом) визуально выражает его (искусство – это «душа, переданная чертами лица, движениями и действиями человека, тонами неба, линиями горизонта» [32, с. 322]. Душа человека, тайна соединения в ней высших и низших планов жизни, «может быть лишь художественно выявлена, но не логически вскрыта» [47, с. 556].
Внешний облик человека может выражать его внутренний облик («лицо»), может выражать лишь самого себя («маска», «личина») и, наконец, может выражать его дух («лик»). Внешнее и внутреннее, таким образом, могут находиться в разной степени взаимосвязи и соответствия друг другу. Но если даже внешнее совсем не выражает внутреннее, оно всё равно говорит о характере его душевной жизни, указуя на её самоотчуждение. Таким образом, в любом случае внутреннее «просвечивает» во внешнем и даёт распознать себя посредством него, внешнее через себя указует на внутреннее.
Тело предстаёт «художественным образом» души; душа посредством тела производит «художественное освоение» внутренней и внешней действительности. Продуцируя образы, человек создаёт вокруг себя «вторую» визуальную антропоморфную реальность; делая мир своим, лишая внешний мир его «неподатливой чуждости и в предметной форме наслаждаясь лишь внешней реальностью самого себя» [15, с. 37]. Переживания человека – посредством произведений искусства – выносятся «вовне», внешний мир – посредством искусства – привносится в человека. Образы искусства есть сотворённая, творящая, творимая реальность (активно участвующая как в очеловечивании мира, так и в расчеловечивании человека). Осуществляемое в образах искусства «удвоение» действительности играет важную роль в процессе самообнаружения, самоидентификации человека (через отличение себя от «чужого» и соотнесение со "своим"; чтобы узнать себя «при встрече»).
Особенность изобразительного искусства заключается в том, что оно делает «безвидную душу» (Платон) зримой; визуально свидетельствуя бытие души, её самораскрытие, самопрозрение. Изобразительное искусство позволяет сделать жизнь души предметом непосредственного созерцания [36, с. 139]. Это возможно потому, что «произведение искусства также имеет душу» [48, с. 298]. Изобразительное искусство (в отличие от музыкальных и литературных произведений) даёт более определённый, прояснённый, отчетливый (посредством линии и цвета), «живой» образ. Визуальный образ воспринимается в том виде, в каком он был создан; давая «живое» представление о прошлом душевной жизни, представая основанием для реконструкции «реальной истории души». Изобразительное искусство – это находящийся в развитии автопортрет души (то погружающийся в её глубины, то поднимающийся на самую поверхность; то верно выражающий протекающие в ней процессы, то уносящийся в иллюзии, искажённости).
Душа познаёт себя не такой, «какая она есть сама по себе, а познаёт себя такой, какая она себе является» [22, с. 58]. А является она себе – в изобразительном искусстве – чаще всего в телесном человеческом облике (который видим лишь потому, что «освещён душой» (Августин). Тело предстаёт формой души (её «темницей», «домом», либо «храмом») неся в себе её «образ и подобие» ("тело, ограниченное, ставшее, преходящее есть выражение души" [48, с. 166]).
Не только душа находится в теле, но и тело находится в душе (доказывали ещё Немессий Эмесский и Максим Исповедник); отсюда жизнь тела не может не быть выражением жизни души. Формой души является всё человеческое тело, но в большей степени – лицо и особенно глаза. «Сквозь человеческий глаз, лицо, мускулы, кожу, сквозь весь облик человека просвечивает дух, душа» [15, с. 26]. Тело человека выражает по-разному разные уровни души; это относится несомненно и к лицу. Тело человека есть выражение жизни не только организмической, но и духовной жизни души. Это следует из генезиса тела, являющегося «скульптурным произведением Божественного художника» (Лактанций).
Строение человеческого тела, направление роста – не случайны. Само вертикальное положение тела с лицом, обращённым к небу, предстаёт знаком возвышенного назначения (об этом писали Овидий, Лактанций, Августин). Строение тела человека дано «в назидание», для различения «высшего» и «низшего»: живот и пол расположены «ниже» сердца и головы; ближе к земле (чтобы показать их ведомый, подчинённый характер). В сердце духовное начало человека сконцентрировано в большей степени.
Человек – единственное из живых существ, тело которого (в «развёрнутом» виде («пятиконечная звезда») вписывается в круг. Данное обстоятельство, известное ещё до знаменитого рисунка Леонардо да Винчи, понимается как свидетельство полноты, завершённости, гармоничности (круг – один из символических знаков неба) идеи, заложенной в человеке, развёртывающейся в ходе истории. Пройденный человеком исторический путь, в определенной степени, выразим в строении и эволюции тела (Греция – проснувшееся тело со «спящим» лицом; Рим – «проснувшееся» (плотской душевной жизнью) лицо; средневековье – проснувшееся (духовной жизнью) лицо с заснувшим телом и т. д. Исторический процесс выступает как выраженная в телесном душевная эволюция (можно говорить о «лице» и о «теле» европейской истории).
Боттичелли «Венера»
Тело есть как определённая форма инобытия души. Образы же искусства – бес(сверх)телесны, то есть по природе своей более тождественны бытию души; выражая его адекватнее, полнее, чем тело, «снимая» тем самым некоторую степень инобытийности души. Образы искусства можно назвать «телом» души, часто более приближённым к её «коже», чем собственно тело. Образы искусства способны выражать жизнь самых различных душевных уровней: так, духовное бытие выражается в произведениях религиозного искусства (икона, храм); душевно-телесное – в одухотворённых нерелигиозных образах (С. Боттичелли, Я. Вермеер, М. Шагал); организмическое – в натурализме (первобытное искусство, римские бюсты, «фламандцы»); рассудочное – в классицизме, академизме, кубизме, концептуальном искусстве; грезящее – в барокко-рококо; вещное – в парадном портрете, поп-арте; плотское – в римском "Бруте", "Джоконде", сюрреализме.
Итак, человек есть душа. История человека есть история его души. Искусство – зеркало души. История искусства есть выражение истории души. Изобразительное искусство – единственный вид искусства, позволяющий проследить всю историю души, в её целостности, непрерывности и последовательности, от глубокой древности до современности.
Душа – как проект человека. Главная цель истории человека – выуживание из своих глубин души, её пахтание, вылепливание (М. Горький о Макаренко: «какую душу вы себе выпестовали»?)
«Душа даёт вещам имена» (Пифагор). Образы, направления искусства предстают как «имена» самим «слоям» души. Душевная жизнь «именует» себя в процессе объективирования переживаний и в процессе их последующего «понимания». Так, наиболее значительные произведения религиозного искусства являются «непосредственным воплощением идеальных прообразов бытия»; несут «прояснённый образ» духовной сущности жизни, «очищенный от всяких неясностей и путаницы» [28, с. 594]. В данном случае, произведение искусства – больше, чем просто произведение искусства, «больше-чем-искусство» [27, с. 66-67].
Духовная интенция вообще не выражается только внешними объективациями, а только если «за ними» пульсирует внутренняя жизнь, в самых высоких своих проявлениях (в чувствах благоговения, милости, сострадания, веры, любви и т. п.). Духовное способно не только к самовыражению, саморефлексии, оно способно к рефлексии и других душевных интенций (в храмовых комплексах есть изображения и растений, животных, и преисподней). Последние же способны выразить себя и то, что рядоположено (то есть обладают, в отличие от духа, частичным «зрением»). На одно и то же духовная и плотская интенции смотрят с противоположных точек зрения.
Чем в большей степени произведение искусства выражает духовное бытие, тем более оно несёт в себе всеобщее, целостное, сущностное, субъектное; тем более это – «вечнопребывающее произведение». Чем дальше от духовного образ искусства, тем более он является принадлежностью продуцировавшего его пространственно-временного континуума; тем он единичнее, поверхностнее, сиюминутнее. Если «вечнопребывающие» образы несут в себе центростремительные интегративные силы, «собирая» целостный облик человека; то образы отчуждённого душевного бытия несут в себе центробежные силы, деформируя, расщепляя облик человека.
Образы искусства могут оставаться, преимущественно, в своём континууме (напр., римские бюсты, «тоталитарное искусство»); могут переходить с одной стадии душевной эволюции к другой (напр., греческая колонна), выступая носителем как прежних, так и изменённых состояний души, то есть представая «текучей» формой. Образы искусства могут быть эфемерными, бессодержательными, витающими как бы автономно, между первозданным и отчуждённым планами душевной жизни (напр., барокко-рококо, «кинетическое искусство»), но на самом деле оказываясь выражением последнего; могут быть адекватным выражением плотского («Одалиска» Ж. Энгра, «Джоконда» Леонардо).
Первозданное бытие действуют по принципу «быть» (О. Роден «Граждане Кале», Тициан «Святой Себастьян», Й. Босх «Искушение св. Антония»). Организмическое действует по принципу «хочу» (Р. Мунк «Крик», Й. Босх «Картины ада», В. Хеда «Натюрморт», Я. Иорданс «Праздник Бобового короля», О. Бердслей «Иллюстрации»). Рассудочное, действующее по принципу «разделяй и властвуй», продуцирует логизированные, бесчувственно-бездушные образы; расчленяющие мир на геометрические композиции, трансформирующие его в абстрактные пустоты.
Искусство выступает одним из проявлений «воли к власти» [см.: 57, с. 634]. Данное стремление разворачивается в различных направлениях: экспансия власти может идти «вширь» (напр., создание греческих и барочных архитектурных ансамблей, как новых миров, подвластных человеку, превосходящих по красоте первозданную реальность); «ввысь» (напр., желание строить всё более и более высокие «храмы»-небоскрёбы); «вглубь» (трансформация тела человека в авангардизме). Таким образом, параллельно развёртывается попытка властвования над первозданным (напр., деформация человека в «Авиньонских девицах» П. Пикассо) и попытка создания из первозданных творений своего мира, собственной и абсолютно подвластной человеку «высшей красоты» (напр., «индустриальное» искусство, «Строители» Ф. Леже). И та и другая попытка, в своих пиковых состояниях, предстают выражением устремлений плотской части души.
Искусство способно визуально выразить «структуру первозданным (напр., деформация человека в «Авиньонских девицах» П. Пикассо) и попытка создания из первозданных творений своего мира, собственной и абсолютно подвластной человеку «высшей красоты» (напр., «индустриальное» искусство, «Строители» Ф. Леже). И та и другая попытка, в своих пиковых состояниях, предстают выражением устремлений плотской части души.
 |
Искусство способно визуально выразить «структуру духовного мира», далеко выходя «за пределы только художественных форм» [24, с. 503]. Образы искусства показывают нам жизнь души в её полноте, противоречивости,
П. Пикассо «Авиньонские девицы»
многовекторности устремлений, не разрушающих изначальную целостность. Преобладают среди них те, что являются выражением жизни отчужденных состояний. Данное обстоятельство позволяет понять причину и цель продолжающегося становления души: её первозданная сущность в полноте не выявлена, поэтому художественные образы, выражающие отчужденное, лишь появившись, уходят в прошлое; а душа всё продолжает и продолжает стремиться к самой себе как «душе совершенной». Автопортрет души незавершён, так как незавершен её исторический путь.
Важнейшим, наиболее частым в искусстве является образ человека; именно в нём выражается преимущественно и духовное, и телесное, и плотское бытие. Конечно, и пейзажи, и натюрморты, и авангардное формотворчество носят очеловеченный характер, выражают жизнь души (и нередко более адекватно, чем многие образы человека); но высшие проявления жизни души выразимы лишь в человеческом облике. Именно поэтому «прогресс живописи, начиная с её несовершенных опыто
|
|
|
