 |
Временное помешательство. Быть влюбленным не значит любить, потому что любовь — это чувство, а влюбленность — страсть.
|
|
|
|
ВРЕМЕННОЕ ПОМЕШАТЕЛЬСТВО
Быть влюбленным не значит любить, потому что любовь — это чувство, а влюбленность — страсть.
Страсти, по определению, являются неуправляемыми, сильными, всепоглощающими, интенсивными эмоциями, мимолетными, как вспышка, способными вызвать у человека, находящегося в их власти, временную экзальтацию настроения и нарушения в осознании окружающей действительности.
Это необходимо понять, чтобы отличить потом влюбленность от любви.
Подобный эмоциональный хаос длится, к сожалению и к счастью, недолго. К сожалению, потому что пока мы его проживаем, нам бы хотелось, несмотря ни на что, задержаться в завораживающем накале каждого из этих переживаний. И к счастью, поскольку считаю, что наши клетки взорвались бы, если бы такое состояние продлилось больше, чем несколько недель.
Человек, охваченный этой вносящей сумятицу страстью, не способен ни на что, кроме как быть рядом с объектом влюбленности, вспоминать и думать о нем. А значит, речь идет о состоянии кратковременной децентра- ции (человек считает, что его жизненный центр переместился в другого), своего рода преходящем помешательстве, которое, как я уже сказал, излечивается само по себе, как правило, без последствий.
Пока длится влюбленность (согласно книгам, от пяти минут до трех месяцев), жизнь одного человека полностью зависит от другого: позвонил — не позвонил, со мной — не со мной, посмотрел на меня — не посмотрел, любит — не любит...
Быть влюбленным — это окунуться в болезненное наслаждение, раствориться в другом.
Если мы остановимся и задумаемся на эту тему, то поймем, какую угрозу нашей целостности несет в себе жизнь в этом состоянии.
|
|
|
Хуан Карлос Бенитес, коста-риканский писатель, описывает счастье быть влюбленным в тексте, который мне кажется чудесным:
Когда я был влюблен, повсюду летали бабочки, о желание разъедало мне мозг. Я не мог ни писать, ни работать, ни встречаться с друзьями. Мое внимание было приковано к каждому движению и каждой неподвижности моей любимой. Я выку
ривал горы сигарет и поедал тонны витаминов. Брился я два, а то и три раза в день, сидел на диетах, занимался спортивной ходьбой. Паранойя обмана с ее стороны ходила за мной по пятам, постепенно превращаясь в уверенность. Мне все время хотелось видеть ее, целовать, ласкать. За несколько недель я потратил слишком много денег, слишком много надежд, слишком много крема для загара, слишком много спермы и слишком много духов. Я слушал слишком много классической музыки, тратил слишком много времени, исчерпал весь свой запас терпимости и выплакал все слезы до последней капли. Поэтому, вспоминая эти моменты, я всегда говорю: я никогда так не страдал, как когда был счастлив.
Путаница, царящая в этих терминах, плюс злонамеренное желание уравнять их, были и остаются причиной ужасных расставаний в парах.
«Все уже не так, как раньше... »; «Отношения в паре, со временем, изнашиваются... »; «Я больше не влюблен, я ухожу». Подобные фразы я слушаю в своем кабинете и читаю в средствах информации. В них заложена мысль о том, что супружеские пары должны сохранять свою влюбленность, «как в первый день». Мысль, конечно, очень красивая, и любому хотелось бы в нее верить, но это неправда.
Идеальным считается состояние пары не в первые месяцы после ее создания, когда они были влюблены, а все то время, что они любят друг друга повседневной, истинной любовью.
Возможно, с точки зрения фантазии, мне бы хотелось быть влюбленным в свою жену после двадцати лет брака, потому что влюбленность — это чудесное состояние. Хотя, с полной уверенностью могу утверждать, если бы я был влюблен в свою жену, действительно влюблен в свою жену, в эту самую минуту я не писал бы эту книгу.
|
|
|
Если бы я был влюблен, мои чувства подсказали бы мне, что это — потеря времени.
Если бы я был влюблен в свою жену, в эту самую минуту мне бы совсем не хотелось быть здесь, потому что я бы думал, как оказаться там, встретиться с ней или в любом случае написать ей поэму, но всегда только о ней, потому что она была бы центром моей жизни.
Когда отношения, начинающиеся с этой страсти, а именно, влюбленности, переходят в любовь, все выходит очень хорошо. На самом деле ничего лучше этого не может с нами произойти.
Но если все идет не так, исчерпавшая себя влюбленность оставляет за собой ощущение разрушенного до основания города, эмоциональных руин, боли потери, пустоты отсутствия.
И ты спрашиваешь себя: «Почему все закончилось? Потому что было неправдой? Потому что этого было мало? Потому что все было ложью? »
Нет. Закончилось просто потому, что было страстью.
В тщетной попытке сообщить некоторые сведения о магии, без какой-либо возможности узнать, почему она действует, осмелюсь только установить два факта, без сомнения, необходимых для возникновения влюбленности:
1. Другой должен обладать (хотя бы в моем воображении) достоинством или качеством сверхценным для меня (пусть даже лишь на эту минуту). Я имею в виду, что мне кажется невероятно ценным все, что он имеет, делает и представляет собой. (Если на этом этапе моей жизни я помешан на эстетической стороне, то влюблюсь в человека, чья внешность соответствует всем образцам красоты на данный момент; если главным для меня являются деньги, моим объектом станет человек с хорошим материальным положением; то же самое относится и к уму, цвету кожи, обаянию и т. д. )
2. Чтобы влюбиться, необходимо быть «влюбчивым». То есть я должен быть готов, влюбившись, потерять контроль над своими действиями. Хотя этот концепт противоречит нашей идее, что влюбленность не зависит от моих желаний, но он все равно находит свое подтверждение потом, когда я уже влюблен. А прежде, если я не готов дать себя увлечь страсти, не решаюсь жить в состоянии децентрации, отказываюсь терять контроль над собой, влюбленности просто не случится.
|
|
|
На одном из моих выступлений одна сеньора спросила меня, может ли так случиться, что человек сделает своим жизненным центром другого не будучи влюбленным, а из невозможности нести ответственность за собственную жизнь. Я ей сказал, что на первый взгляд может так показаться, но это совсем другой случай.
Человек всегда знает, когда он влюблен, и знает, что другой стал центром его жизни по этой причине. Если же это происходит из-за моей глупости и невозможности отвечать за себя, со стороны это может показаться похожим, но это не одно и то же.
Одно дело — быть влюбленным, и совсем другое — быть безответственным идиотом, есть разница.
Одно дело — видеть сны наяву, и совсем другое — не проснуться вовремя, чтобы пойти на работу.
Одно дело, когда я смотрю на тебя завороженно и похож на дурачка, и совсем другое — быть дурачком с взглядом, как у завороженного.
Правда, когда я влюблен, то подчас кажусь дураком, но, необязательно таким и являюсь. (Конечно, дурак мог бы влюбиться, но одно не вытекает из другого).
Все равно, даже если мы согласны, что влюбленность не длится вечно, давайте признаем, что в эти мгновения страсти человек, возможно, открывает свое сердце другой, высшей реальности, и проживает каждое незначительное событие с той интенсивностью, которой ему будет не хватать, когда закончится страсть. Как сказал поэт:
Страсти шипа я носил
в сердце своем остроту.
Вырван однажды он был,
Оставив в душе пустоту.
Ах, как бы почувствовать снова
укол в сердце шипа золотого...
|
|
|
