 |
Вопрос: Что вас привлекло в корриде?
|
|
|
|
Вопрос: Что вас привлекло в корриде?
Ответ: Когда узнаешь людей, тореадора, узнаешь его психологию, понимаешь, что он думает, что переживает, тогда и коррида иначе воспринимается. Не просто бойня, а совершенно другая философия.
Вопрос: Можно ли сказать, что от тесного общения с испанцами в вашем характере проявились испанские черты?
Ответ: Мне трудно судить, наверное, легче со стороны заметить. Но, по крайней мере, мне было приятно, когда я на выходные надевал майку и ехал за город. Я любил в глухие деревушки приезжать, поговорить, и меня часто принимали за своего. Да и сейчас, когда встречаешься и много говоришь, они забывают, что я не испанец.
Вопрос: Я наблюдала за вами в Мадриде на пресс-конференции с Хавьером Соланой и министром иностранных дел Испании Хосепом Пике. Мне показалось, что в вашем общении присутствует некий особый элемент.
Ответ: Мы понимаем друг друга с полуслова. Я уже почти заранее знаю, что думает он, а он что я. Я 30 лет знаю Солану. Он был одним из руководителей партийной организации Социалистической рабочей партии в Мадриде, той молодой плеяды во главе с Фелипе Гонсалесом, что пришла к руководству соцпартией в середине 70-х. Вообще, испанцы довольно сложные партнеры. Я имею в виду переговорный процесс. Они жесткие, профессионально хорошо подготовленные. Но можно очень жестко отстаивать позицию, сохраняя при этом нормальные отношения. Даже если ты выходишь, не добившись результата, не чувствуешь разочарования. Понимаешь, что не всегда бывает успех, значит, в следующий раз придет. Но не переносишь это на своего партнера. А бывает, когда партнер сложный, да еще и малоприятный, тогда все твое разочарование оборачивается на него. В следующий раз с ним приходится говорить, но уже без большого энтузиазма. Хотя, как правило, надо вот эти личные чувства где-то приглушать, иначе будет очень сложно.
|
|
|
Вопрос: Вступая на испанскую землю, вы испытываете ностальгию?
Ответ: Даже сейчас, много лет спустя, когда приезжаю, такое впечатление, что и не уезжал. Я много ездил, лазил везде, пешком обошел. Хотя, конечно, Мадрид семидесятых-восьмидесятых и сегодня - это огромная разница. Но когда меня сотрудники посольства, водители куда-то везут, я подсказываю, как лучше проехать. Мадрид - мой любимый город, он одновременно монументальный и теплый. Он тебя не отталкивает, в нем не чувствуешь себя муравьем, одним их многих.
Вопрос: Вы своей дочери передали любовь к Испании?
Ответ: Передал, потому что из своих 30 лет, наверное, двадцать с лишним она провела в Испании. Окончила Иняз, потом училась в Испании, окончила факультет международного права в Мадриде.
Вопрос: У вас репутация трудоголика, вы постоянно в пути, перелетаете с континента на континент. Как вам удается выдерживать нагрузки?
Ответ: Никаких секретов нет. Лекарств не пью, специальных упражнений нет, даже зарядку не делаю - времени нет. Думаю, это внутренний настрой какой-то. Мне часто еще в Суворовском училище, когда не хотелось что-то делать, говорили: " Надо! ". И вот это слово " надо" идет со мной по жизни. Из того, чем я занят в течение дня, большей части дел мне делать не хочется. Все время приходиться с собой бороться. И, видимо, уже за жизнь сложилось такое отношение: надо. Прилетаешь - и надо выходить на пресс-конференцию. Я не могу сказать: " Я не буду". Значит, надо. Нужно собраться, мобилизоваться и провести пресс-конференцию.
Вопрос: Ваша судьба изобиловала резкими поворотами. Суворовское училище, потом лингвист, потом дипломат. Вы сами пошли в суворовцы?
|
|
|
Ответ: Нет, родители отправили.
Вопрос: Почему?
Ответ: Чтобы не был хулиганом. (Улыбается)
Вопрос: Неужели?
Ответ: Наверное, я так думаю. А может быть, хотели, чтобы был военным.
Вопрос: Но вы стали дипломатом...
Ответ: Родители не участвовали в определении моих последующих шагов. Суворовское - это их решение было. И за это я им благодарен, это предопределило мои дальнейшие шаги в жизни. А потом все было очень просто. Должен был идти в военное училище, но не прошел медкомиссию, были очень строгие требования. Московское Суворовское училище отличалось тем, что когда оно сформировалось, а я был в первом наборе, преподаватели пришли из школы военных переводчиков, и было принято решение об усиленном изучении английского. По окончании нам выдавали дипломы военных переводчиков. Поэтому, учитывая, что английский был довольно хороший по сравнению со школьным уровнем, я взял документы и пошел в Иняз. Если честно говорить, то у меня и в Суворовском была склонность больше к гуманитарным дисциплинам.
Вопрос: Дипломатия - ваше призвание?
Ответ: Некоторые говорят, что знают свое призвание с рождения. Я же вам откровенно скажу, что и после института не знал, куда направиться. Иняз давал широкую подготовку, после него шли по разным направлениям. Я очень любил переводческую работу. Но сразу решил, что стать переводчиком на всю жизнь мне бы не хотелось. Потому что я прекрасно понимал, что переводческая работа требует большой физической нагрузки, а поэтому имеет возрастные ограничения. С годами тяжело сохранять хорошую форму для этой работы. Я имею в виду живую речь, а не письменный перевод. Я считал, что не так хорошо владею словом, чтобы стать литературным переводчиком, это особое призвание. У меня этого не было, и я решил попробовать себя в Академии наук, и очень рад, что сделал именно такой выбор. Когда в прошлом году в декабре я защищал в МГИМО кандидатскую, в ученом совете сидели те, с кем я начинал. По диссертации я потом книжку выпустил - " Новая внешняя политика". Идея была не только диссертацию защитить, но попытаться обобщить, проанализировать формирование внешней политики в переходный период. Как она трансформировалась в процессе преобразований, и куда мы вышли. Где находимся и куда дальше планируем двигаться...
|
|
|
