 |
Часть вторая. Старые красные глаза 1 глава
|
|
|
|
-1-
Преподобный Клауссен крепче замотал шарф вокруг шеи и с трудом начал пробираться навстречу сильному ветру. Он направлялся в салон гробовщика.
Священник остановился на улице напротив серого здания с потрескавшимися стенами.
На старой деревянной табличке было написано: «Дж. Спенс. Гробовщик».
Буквы еле-еле читались.
Из-за многих смен суровых зим и палящего летнего солнца чёрная надпись на табличке обесцветилась до серой.
Клауссен сжал зубы и, несмотря на непогоду, пошёл вперёд.
Он направился прямо к дальней комнате, где готовились к погребению тела.
Внутри стояли Вайнона Спенс, шериф Лаутерс и доктор Пэрри.
Преподобный окинул присутствующих подозрительным взглядом.
- Почему, - произнёс он с резким новоанглийским[1] акцентом, - мне не сообщили о новой смерти? Почему я должен узнавать об этом благодаря слухам, передаваемым из уст в уста?
- Держите себя в руках, отец, - ответил Лаутерс. - Я...
- Я не католик, сэр, поэтому прошу обращаться ко мне соответственно.
Лаутерс нахмурился и вынул из кармана трубку с табаком.
- Я пытался сказать, преподобный, что это Кудряш Дель Веккио. Точнее, то, что от него осталось. Кудряш не особо верил в бога.
Тронутые сединой волосы Клауссена топорщились в стороны.
- Мёртвые заслуживают определённого порядка, шериф, - произнёс преподобный. - Позвольте мне милостью господа нашего отпустить почившему грехи.
Доктор Пэрри, стоявший рядом с прикрытым простынёй телом, пожал плечами и откинул простыню в сторону.
Преподобный Клауссен побледнел и отвёл глаза.
- Не очень-то симпатично, да? - спросила Вайнона Спенс. Её губы сжались в тонкую линию, которая должна была обозначать улыбку. - Но ведь красота - в глазах смотрящего.
|
|
|
Клауссен уставился на женщину.
Он не видел в смерти предмета для шуток.
Вайнона Спенс унаследовала бизнес от своего больного отца.
Женщины редко занимались бизнесом, но Вайнона была уникумом.
По правде говоря, она была идеальным гробовщиком.
Преподобный знал, что бог создаёт мужчин и женщин для определённых целей в жизни, и Вайнона Спенс могла прожить жизнь обычной среднестатистической женщины.
Мертвенно-бледная, высокая, костлявая, с выпученными водянистыми глазами она была точной копией своего отца.
Только однообразные серые платья и собранные на затылке в пучок бесцветные волосы давали понять, что перед вами женщина.
Её голос был низким и глубоким, а черты лица - резкими и грубыми.
Она была не замужем и жила в комнатах над похоронным бюро с другой женщиной... что и послужила поводом для сплетен.
Клауссен почти машинально проводил обряд над телом.
Слова текли из его уст, как вино, с идеально выверенной интонацией и правильным управлением дыхания, но преподобный этого даже не замечал.
Он видел перед собой лишь разрезанное, разломанное и разрубленное тело, которое смотрело вдаль белыми, бескровными глазами.
Клауссен прочитал над телом несколько молитв и закончил ритуал. Аминь.
Он повернулся к Лаутерсу и посмотрел на того со странным выражением презрения на покрасневшем лице.
- Члены моей общины хотят, чтобы вы что-то делали, шериф. Люди требуют решения проблемы.
Лаутерс не моргая смотрел на преподобного.
- Мы делаем всё, что можем.
- Значит, делайте больше! Больше, во имя всего святого! - набожно воскликнул преподобный. - Мёртвые заслуживают справедливости! А живые - защиты!
Доктор Пэрри сложил руки на груди и отвернулся, пряча усмешку.
Вайнона наклонилась вперёд, безжизненными глазами изучая новый вид насекомых.
- Мы делаем всё, что в наших силах, - повторил Лаутерс.
Он заметно дрожал; шериф был не из тех людей, кто любит, когда ему указывают, что делать.
|
|
|
- Тогда кто-то может подумать, что всех ваших усилий недостаточно, - сухо ответил Клауссен.
Лицо Лаутерса побагровело.
- А теперь послушай сюда, преподобный. Моя мать учила меня уважать священников, и, видит бог, я старался. Но не тебе учить меня моей чёртовой работе, - рубанул он ладонью воздух. - Я же не учу тебя молиться, вот и ты не учи меня следить здесь за исполнением закона.
Преподобный с религиозным рвением, уверенный в собственной святости, сделал шаг вперёд.
- А может кому-то всё же стоит вас научить?
- Послушай меня, мелкий сукин сын, я сам знаю, что мне, мать твою, надо...
- Пропущу ваши ругательства мимо ушей. Подобные речи - свидетельство недалёкого ума.
Лаутерс не очень грубо схватил преподобного за руку.
- Значит так, Клауссен. Берите свой святой зад и тащите его на хрен вон, пока я не забил ваши зубы глубоко-глубоко в вашу богом любимую глотку так, что вы...
- Шериф, - вмешался Пэрри, бросая на Лаутерса предупреждающий взгляд.
Клауссен, выпучив глаза от страха, бросился к двери, словно его что-то кусало за зад.
Вайнона хихикнула.
- Боже мой.
Пэрри вздохнул.
- Не лучшая твоя идея, Билл. Если ты его разозлишь, он может натравить на тебя всю свою общину.
Лаутерс зашёлся смехом.
- Одного из них он уже на меня натравил, - кисло ответил он. - Мою жену.
После этих слов он развернулся и вышел.
- Боже мой, какой ажиотаж, - воскликнула громко Вайнона. - У нас никогда не было здесь подобных представлений! У меня такое чувство, словно я очутилась в дешёвом бульварном романе. Ай-яй-яй!
Пэрри вздохнул:
- Вы странная женщина, мадам.
Так оно и было.
Пэрри никогда не сможет понять женщину, которая захотела быть гробовщиком.
Но он и представить не мог её, занимающейся чем-то другим.
Даже её движения, медленные крепкие перебирания пальцами, тощее лицо и резкая усмешка - всё это выдавало в ней работника смерти и могил.
Вайнона Спенс выглядела точь-в-точь как те тела, что она готовила к погребению, только была слегка более оживлённой.
В то время, как большинство женщин хвастались всевозможными духами, от Вайноны постоянно смутно пахло химикатами и сухими цветами.
- Я до сих пор не понимаю, что вас привлекает в этой профессии, - покачал Пэрри головой. - Но я полагаю, учитывая ваши таланты, что вы отлично для неё подходите.
|
|
|
Вайнона улыбнулась, словно сочла это комплиментом.
- Шерифу действительно стоит контролировать свои вспышки гнева, - искренне произнесла она. - Это нехорошо для человека его возраста.
Пэрри вскинул бровь.
- Ему нет ещё и пятидесяти, мадам.
- А выглядит на семьдесят, - заметила Вайнона. - Боюсь, что такими темпами он скоро станет моим клиентом.
Женщина вздохнула, глядя на труп Дель Веккио.
- Ну, мы же будем ему рады, ведь так?
Пэрри нахмурился.
- У него сейчас не лучшее здоровье. За последние пару лет он пошёл под откос. Скорей всего, это из-за работы.
- Стресс. Он забирает лучших. Помяните моё слово.
- С тех пор, как они линчевали того индейца, - протянул Пэрри, - он уже никогда не становился прежним.
-2-
Джо Лонгтри пришёл в похоронное бюро чуть меньше часа спустя.
Вайнона видела, как он входил, и её первой мыслью было, что он - меткий стрелок.
Он носил чёрную шляпу с плоской тульей и расстёгнутое длинное пальто до колен из чёрно-синего сукна.
Через одну руку у него было переброшено пальто из шкуры бизона.
Шпоры на чёрных, потёртых и исцарапанных сапогах звенели при каждом шаге.
А на каждом бедре висело по кольту - так, как носят их только бандиты.
- Я могу вам помочь? - спросила Вайнона.
- Джо Лонгтри, - ответил мужчина, отворачивая другой стороной лацкан пальто, где был прицеплен значок. - Заместитель федерального маршала.
- Ах, да. Шериф упоминал, что вы придёте.
Лонгтри усмехнулся.
- Не сомневаюсь.
Вайнона не поняла, что он хотел этим сказать.
Лаутерс сказал, что вскоре к ней заявится федерал и начнёт надоедать.
И ещё Лаутерс сказал остерегаться его.
«Лонгтри, - говорил он, - наглый, бесцеремонный и напыщенный болван».
Вайнона ожидала худшего.
Она ни в коем случае не собиралась мешать этому человеку - в конце концов, он был заместителем федерального маршала и имел определённую власть.
А ещё Лонгтри выглядел опасным человеком.
У него были очень глубокие, насыщенно-синие глаза.
Глаза человека, способного убить ради спасения жизни.
|
|
|
Если бы Вайнону впечатляло подобное, она нашла бы этого мужчину весьма интересным.
- Буду рада помочь, - произнесла Вайнона.
- Я ценю это, мисс Спенс... Вы же Дж. Спенс, так?
- К сожалению, нет. Дж. Спенс - мой почивший семь лет назад отец, Джошуа. Я - его дочь, Вайнона, - спокойно ответила она. - Вы считаете странным, что женщина занимается подобным делом?
Лонгтри пожал плечами.
- Полагаю, это семейный бизнес. Вполне естественно, что ваш отец хотел, чтобы его дело жило и дальше. Главное, чтоб вам нравилось.
- О да, мне нравится.
- Тогда вам не нужно моё одобрение.
Вайнона с интересом уставилась на мужчину: похоже, этот человек не был подвержен предрассудкам.
Это только усиливало его таинственность, он казался ещё более необычным.
Интересным.
Вайнона решила, что ещё пару лет назад могла бы влюбиться в такого мужчину.
Но не сейчас.
Лонгтри перешёл к делу:
- Не знаю, что вам рассказал шериф, но могу предположить, что приятного в этом было мало. Я ему категорически не нравлюсь. Но я здесь лишь для того, чтобы разобраться в убийствах, а не для того, чтобы сместить его с должности или выбить из кого-то признание силой и запугиваниями.
Вайнона вздохнула.
- Конечно, нет.
С Лонгтри было легко разговаривать.
Он был образованным, честным и искренним.
И создавал впечатление человека, которому легко доверять и которого легко полюбить.
- Хотите взглянуть на тело?
Лонгтри покачал головой, выдвигая из-за стола стул.
- Нет, я уже прошлой ночью на него насмотрелся. Я хотел бы поговорить о других.
Вайнона присела.
- Отлично.
Она будто бы даже расстроилась.
Лонгтри закурил сигару и вытащил небольшую записную книжку и карандаш.
Вайнона зачарованно следила за каждым его движением.
Он был сантиметров сто восемьдесят ростом, мускулистый, но не чрезмерно.
Лицо гладко выбритое, хмурое и привлекательное, а кожа тёмного оттенка, как у индейцев, но чуть вытянутая челюсть, высокие скулы и нос с горбинкой были явно европейского происхождения.
А вот волосы длинные, иссиня-чёрные, как у истинного индейца.
Они были собраны сзади и перевязаны кожаным ремешком.
- Моя мать была из племени Кроу, - произнёс Лонгтри, прочитав её мысли.
Вайнона слегка покраснела.
- Господи... Как вы догадались, что я об этом думаю?
- Я научился читать людей благодаря своей профессии.
Вайнона сглотнула.
- Да, это полезный навык. Значит, вы индеец?
Лонгтри усмехнулся.
- Обычно мало кто догадывается. Люди думают, что моя кожа темнее, чем у них, из-за длительного пребывания на ветру и под солнцем.
Румянец исчез со щёк Вайноны, и они снова стали мертвенно-бледными.
|
|
|
- Да, наверно. Но у меня всегда было хобби - физиогномика. Я каждый раз пытаюсь по цвету кожи, характерным чертам и тому подобному определить, откуда мог произойти человек. Вы знали, маршал, что у индейцев тёмный цвет кожи не только из-за наследственности, но из-за их образа жизни? Если белого человека переселить на равнины на несколько сотен лет и заставить жить под открытым небом, то мы бы тоже, скорей всего, стали похожими на индейцев.
- Не сомневаюсь. Мой отец был англичанином, но летом его кожа могла сравниться цветом с кожей индейцев. И только зимой он немного бледнел.
- Это поразительно, - искренне произнесла Вайнона.
- Вы обследовали другие тела?
Вайнона кивнула.
- Да, сэр. И довольно тщательно.
- Расскажите, что вы узнали.
Вайнона перешла к деталям.
Она подобно рассказала Лонгтри не только про останки тел и их состояние, но и про самих погибших.
Об их привычках и образе жизни.
- Эйб Раньон, Кэл Севенс, Чарли Мирс, Пит Олак, Джордж Рико, Нейт Сегарис и Кудряш Дель Веккио, - зачитал Лонгтри из записной книжки. - Все семеро - мужчины. Странно, что животное не напало ни разу на женщину или ребёнка. Складывается впечатление, что оно нападает избирательно.
Вайнона вскинула брови.
- Сомневаюсь, маршал. Мы имеем дело со зверем, а не с разумным существом.
- А я в этом не уверен.
- Вы же... То есть... Вы же не думаете, что это дело рук человека?!
- Нет, не человека. Не думаю.
- Значит, зверя... разумного?
Лонгтри ничего не ответил.
Вайнона задумалась.
Да, все семеро - мужчины. Но это же обычное совпадение, ведь так? Это не может быть ничем другим, лишь случайное стечение обстоятельств.
Мысль о звере, выбирающем жертв... пугала.
Вайнона никогда даже не задумывалась над такой возможностью.
А теперь она боялась, что эта мысль больше не покинет её голову.
- Что ж, - произнесла Вайнона, - вы определённо дали мне пищу для размышлений. И не самую приятную.
Лонгтри поблагодарил её за помощь и ушёл.
Вайнона пожала плечами и вернулась к телу Нейта Сегариса.
- Ну, что, Нейт, вернёмся к работе. Я тебе когда-либо говорила, что была знакома с твоей матерью? Нет? Мы познакомились, когда ты был на войне...
-3-
Следующим шагом Лонгтри было то, чего он больше всего страшился: визит в офис шерифа.
Будучи заместителем федерального маршала, ему приходилось разбираться с сотнями местных представителей закона.
Они все были разными.
Одни - дружелюбными и любезными, готовыми к сотрудничеству. Другие - подозрительными и едва ли согласными помочь.
А были третьи, похожие на Лаутерса: надменные, эгоистичные и полные ненависти.
Они принимали приход федерального маршал на их территорию за оскорбление, словно таким образом правительство говорит им, что они не справляются со своей работой.
А это очень далеко от правды.
Пробираясь сквозь сугробы и порывистый ветер, Лонгтри, наконец, добрался до тюрьмы.
Как он и боялся, Лаутерс был здесь.
Даже без тяжёлого пальто он всё равно был огромен, полностью заслуживая прозвище «Большой Билл».
«А он был сильным парнем, - подумал Лонгтри. - Как физически, так и психологически».
Но это было уже далеко в прошлом.
Сейчас перед Лонгтри сидел грузный, заплывший жиром мужчина, пьющий почти каждый день.
Лицо было одутловатым и бледным, глаза налились кровью, а на белом носу проступали яркие сосуды.
Он пил уже много лет, в этом Лонгтри не сомневался.
Как человек, который сам раньше сражался с пьянством, Лонгтри сейчас слёту узнавал алкоголиков.
- Доброе утро, шериф, - произнёс Лонгтри.
Лаутерс поднял на заместителя маршала хмурый взгляд.
И поджал губы.
- Так, так, так. Маршал пришёл, чтобы всех нас спасти.
Лонгтри подавил усмешку. Лаутерс был пьян.
- Мне нужна информация по убитым.
- И что? От меня ты её не получишь.
- Да ладно, шериф. Какой в этом смысл? Ты знаешь закон - ты должен оказывать содействие. Помоги мне с этим делом, и я постараюсь как можно реже попадаться тебе на глаза.
- Да, мистер, я знаю закон, - протянул Лаутерс, не совсем фокусируя взгляд. - Я знаю проклятый закон и не собираюсь выслушивать, как мне о нём говорит какой-то краснокожий сукин сын! Чёртовы индейцы!
Лонгтри вздохнул и положил шляпу на стол.
- У тебя есть заместитель?
- Не твоё собачье дело!
Лонгтри сел и посмотрел на мужчину.
Очевидно, он заранее навёл справки, раз знает, что в Лонгтри течёт кровь индейцев.
А это значит, что он, вероятно, может знать и всё остальное.
Хотя это было неважно.
- Вот здесь ты неправ, шериф. Это моё дело. Поэтому я задам вопрос ещё раз: у тебя есть заместитель?
- Чёртовы индейцы! Ты знаешь, сколько краснокожих я убил? Знаешь?!
Лонгтри язвительно усмехнулся.
- А знаешь, скольких белых убил я?
Лаутерс вскочил, слегка покачиваясь.
- Сейчас я преподам урок твоей жалкой заднице!
- Вряд ли ты сможешь меня чему-то научить, шериф.
- Ты что, ремня захотел, мальчишка? Хочешь, чтобы я...?
- Шериф, - произнёс властный, жёсткий голос. Он принадлежал седому мужчине с пепельно-серыми висящими усами. - Достаточно. У нас и так куча проблем. Не хватало ещё, чтобы вас самого упекли в тюрьму.
Лаутерс скривился и удалился в подсобку.
Оттуда вышел другой человек и плотно притворил за собой дверь.
Он был высоким, худым, не старше тридцати, и к форме был приколот значок заместителя шерифа.
- Я доктор Пэрри, - произнёс пожилой мужчина. - А это - Олден Боус. Рады с вами познакомиться.
Лонгтри пожал обоим руки.
- Вот это, - ткнул пальцем в подсобку доктор Пэрри, - называется падением хорошего человека.
- Жаль это слышать, - ответил Лонгтри.
Боус пожал плечами.
- Он раньше никогда не пил, сэр. Может каплю-другую в субботу вечерком, но не больше. Богом клянусь.
- Верю, - кивнул Лонгтри. - Но факт остаётся фактом: он сейчас не в лучшей форме. И опасен. Человек его положения не должен ходить по городу в пьяном беспамятстве. Он может случайно кого-нибудь застрелить.
- Он никогда так не сделает, - запротестовал Боус.
- Вы так считаете?
Ни Пэрри, ни помощник шерифа больше не стали спорить.
- Я должен возвращаться, - произнёс Пэрри, касаясь шляпы. - Маршал.
Лонгтри вытащил кисет и свернул сигарету.
- Не знаю, помощник, что вы обо мне думаете, и чем вам забил голову шериф, но...
- Я всегда составляю собственное мнение о человеке, маршал.
Лонгтри кивнул, закуривая сигарету. Облако дыма лениво повисло перед его лицом.
- У нас здесь огромная проблема, помощник. Череда убийств, которая не прекратится, если вести дела так, как ведёт их сейчас шериф. Поэтому нам с тобой придётся работать вместе.
Боус откинулся в кресле, зная, как и большинство в городе, что скоро это кресло станет принадлежать ему, и почесал редкую бородку.
- Я только за, маршал. Но с чего мы начнём? Людям в округе пообещали награду на поимку этого животного. Понимаете, что это значит? Любой бродяга с ружьём, возомнивший себя охотником, будет лазить по горам, стрелять во всё, что движется, в том числе, и в таких же «охотников», как и он сам.
- М-да, думаю, так всё и будет.
Лонгтри затянулся сигаретой и минуту молчал.
- Нам надо всё тщательно продумать. Не должно быть никаких ошибок. Мы имеем дело с чем-то, гораздо более опасным, чем любое животное, с которым я когда-либо встречался.
- Что это за чертовщина, маршал? Что способно так убивать? Какое чудовище станет убивать... наслаждаясь убийством?
Лонгтри качнул головой.
- Здесь происходит нечто такое, с чем никто из нас ещё ни разу не сталкивался.
- Что? - уточнил Боус.
- Не уверен, - признался Лонгтри. - Пока не уверен.
Боус выглядел раздосадованным.
- Если у вас есть какие-то идеи, поделитесь со мной. Господи, да это сумасшествие!
- Я пока придержу свои мысли при себе, - ответил Лонгтри. - Нет смысла выставлять себя дураком, пока я во всём не удостоверился.
Боус был не рад такому повороту.
- Ладно, пусть будет по-вашему.
Лонгтри хотелось бы поделиться своими мыслями.
Но пока они были просто мыслями. Неоформленными идеями, не имеющими отношения к реальности. Пока.
Они столкнулись с чем-то ужасным.
С чем-то неизведанным.
С чем-то, не следующим правилам, а устанавливающим свои собственные.
Зверь, убивающий как животное, но при этом придерживающийся некого непонятного шаблона.
И, когда Лонгтри разберётся, что это за шаблон, они приблизятся к пониманию, с кем имеют дело.
- Каким будет наш первый шаг, маршал? Что вы мне расскажете?
- Я должен узнать больше об убитых, - произнёс Лонгтри.
- Зачем? Обычные люди.
- Я должен о них узнать, - настоял Лонгтри. - Возможно, есть что-то, что их объединяет.
- Вы же не думаете, что зверь выбирал, кого ему убить, ведь так?
- Возможно, - кивнул Лонгтри, - но я пока не уверен. Не хочу упустить ни одной версии.
Боус пожал плечами и подробно рассказал о жертвах.
В основном, информация была той же, что дала Лонгтри Вайнона Спенс.
Эйб Раньон. Работал на железной дороге. Горяч, вспыльчив, легко ввязывался в драку. Не пользовался любовью среди местных жителей.
Кэл Севенс. Жил на конюшне, где и был убит. Новичок в городе, прожил здесь всего пару лет, держался особняком.
Чарли Мирс. Жил в мотеле «Безмятежность». Бывший шахтёр, уволен за пьянство. Но деньги у него всегда водились, поэтому люди подозревали, что он занимается разбоем.
Пит Олак. Лесоруб, заключивший контракты на поставку древесины с несколькими отелями и железной дорогой. Женат, двое детей. Любим местными жителями.
Джордж Рико. Обычный пьяница. Жил с вдовой Томпкинс. Либо выпивает, либо играет в азартные игры.
Нейт Сегарис. Мало появлялся в городе, переехал на окраину после смерти жены. Держал нескольких лошадей. Редко играл в карты. Субботними вечерами выпивал со знакомыми шахтёрами и фермерами.
«Кудряш» Дель Веккио. Бывший заключённый. Частый игрок и многолетний выпивоха. Но в основном доставлял лишь мелкие неприятности.
Лонгтри призадумался.
Если не принимать во внимание тот факт, что некоторые из убитых время от времени поигрывали в карты и выпивали, похоже, их ничего не связывало вместе.
А выпивка и азартные игры вряд ли делали их членами элитного клуба по интересам.
- Больше ничего?
- Ну... Все они ненавидели местных индейцев, это точно. Да, собственно, как и большинство жителей, - равнодушно заметил Боус. - Я их не очень хорошо знал лично, но по работе сталкиваться приходилось. Не похоже, чтобы они общались все вместе. И я не раз слышал, как каждый из них рассказывал, что бы сделал с краснокожим, но...
Боус пожал плечами.
- В этих местах многие люди разделяют их намерения. Эти парни были такими же, как все.
- За городом есть резервация Черноногих, так?
- Да, но я бы не советовал вам там показываться. Они не очень-то любят белых. А особенно - белых со значками.
- Я не стану его показывать.
- Вы с ума сошли, маршал.
- Возможно, но я всё равно туда пойду.
- Ладно. Но не ждите, что утром я приду забрать ваше тело.
Лонгтри лишь усмехнулся.
-4-
Дьюи Мейхью посмотрел на шерифа сверху вниз.
- Неплохо отдохнул, да? - спросил он.
Лаутерс скривился.
- Какого хрена тебе надо?
- Поговорить. Нет ведь ничего особенного в беседе двух старых друзей?
Шериф попытался сесть, но в голове словно застучал отбойный молоток.
В углу горела масляная лампа.
За окном уже было темно.
Господи, и сколько он вот так валяется? Несколько часов?
Последнее, что Лаутерс помнил, была стычка с Лонгтри.
- И о чём ты хочешь поговорить? - пробурчал Лаутерс.
Мейхью был очень серьёзен, даже немного напуган.
- Об убийствах.
- Ничего нового я тебе не скажу.
- Произошло уже семь убийств, шериф. Семь.
Лаутерс протёр глаза.
- Я знаю.
- Те люди...
- Я знаю.
- Нас осталось только трое, - отчаянно прошептал Мейхью.
- Говори тише.
Мейхью весь дрожал.
- То существо не остановится, пока мы все не умрём.
- Хватит, Дьюи.
- Сегодня ночью оно придёт или за мной, или за тобой, или за...
- Хватит, - резко перебил шериф Мейхью. - Держи рот на замке. И, если ты меня ослушаешься, я сам тебя прибью.
-5-
Лонгтри выехал на холмы, лишь смутно представляя по рассказам заместителя шерифа Боуса, куда ехать и где найти ближайшую стоянку Черноногих.
Ветер уже сутки как стих, и температура поднялась выше нуля.
Лонгтри приходилось и раньше через такое проходить в Монтане и Вайоминге.
Метели и ледяные ветра, затем следует краткая оттепель, и всё превращается в слякоть, которая уже через неделю замерзает в ледяную корку с очередным падением температуры.
Местность у подножья гор Тоббако Рут позади Волчьей Бухты была прекрасна.
Низкорослый щетинистый кедр на открытых склонах уступил место снежным пикам со спутанным валежником и густыми полосами сосен и елей.
Над лесом возвышались горы - гигантские, бесплодные и величественные.
И опасные.
И такой была вся местность. Перед человеком открывались невообразимо прекрасные виды, но реальность была отрезвляющей.
В этих местах часто случались оползни.
Вьюги налетали без предупреждения.
Морозные ветры появлялись из ниоткуда.
Вокруг рыскали стаи голодных волков.
Хищные гризли, озабоченные тем, чтобы перед спячкой запастись большим количеством жира и мяса.
А ещё это был дом индейцев из племени Черноногих - по мнению большинства, самого кровожадного народа в регионе Верхней Миссури.
Поднявшись на хребет, Лонгтри увидел лагерь.
Вероятно, они уже видели, как он приближается.
-6-
Лонгтри беспрепятственно въехал в лагерь. Только псы лаяли на него с двух сторон.
Лагерь состоял из двенадцати хижин, обтянутых шкурами буйволов. Большинство шкур были расписаны геометрическими фигурами и гигантскими изображениями птиц и животных.
Несколько обветренных лиц высунулись из-за шкур и спрятались обратно.
У большого пылающего костра кругом сидели около двадцати человек.
Лонгтри спешился и привязал коня к сосне.
Он осторожно приблизился к группе индейцев, давая им понять, что не представляет для них опасности.
Индейцы, казалось, намеренно игнорировали его присутствие.
Они продолжали сидеть, одетые в шапки из бизоньих шкур и в накидки из тех же шкур мехом внутрь.
На нескольких индейцах были пальто с капюшонами из Гудзонова залива и тяжёлые мокасины.
Большинство женщин были одеты точно так же: в широкие накидки и купленные плащи, скрывающие простые, ничем не украшенные платья.
Из меховых складок их одежд высовывали головы младенцы.
Несколько женщин заботились о более старших детях.
Лонгтри попытался начать разговор на языке жестов и на примитивном подобии алгонкинского языка Черноногих, которые он выучил много лет назад.
Никто даже не обратил внимания.
Наконец, к нему приблизилась женщина в накидке из шкуры бизона длиной до колена и в кожаных мокасинах и остановилась в метре от Лонгтри.
Она была прекрасна дикой, природной красотой.
У неё были огромные карие глаза, высокие скулы, полные губы и блестящая кожа.
От неё шли волны примитивной, необузданной сексуальности, которую так редко встретишь у белых женщин.
При одном взгляде на неё Лонгтри понял, что она была такой же выносливой, как и любой мужчина.
- Я - Смеющаяся Луна, дочь Герберта Бешеного Хвоста. Что тебе здесь надо? - спросила она на идеальном английском.
Лонгтри кашлянул.
- Мне нужна помощь. Я хочу поговорить с вождём племени.
Лонгтри знал, что у такого маленького поселения будет только один вождь.
У больших племён могло быть несколько вождей, но всё равно лишь одного избирали главой совета племени.
Многие белые считали, что вождь - это нечто вроде главнокомандующего в племени, но это было не так.
Его ранг имел не самое важное значение.
Черноногие были демократичны, и все важные решение принимались на совете племени с участием вождя.
Большинство вождей были главами охотничьих групп - основной политической единицы культуры Черноногих.
- Кто ты? - спросила она.
- Джо Лонгтри. Федеральный маршал.
- Я спрошу у Герберта Бешеного Хвоста, станет ли он с тобой говорить.
Лонгтри остался стоять, а женщина нырнула в хижину.
Эта хижина была больше остальных, и шкура на ней была разрисована ярко-красными изображениями волков.
А вокруг торчали жуткие черепа с огромными глазницами и заострёнными зубами.
Лонгтри знал, что волки символизируют то, что владелец вигвама считает этих животных источником своих сверхъестественных сил... Но черепа? Что означают они?
Нижняя часть вигвама была ярко-красной.
А верхняя - зарисована чёрным с огромным мальтийским крестом.
Теперь большинство индейцев наблюдали за Лонгтри, задаваясь вопросом, какие дела привели его в их лагерь.
Дети таращили на него глазёнки, но молчали, как могут только дети племени.
Длинными рядами под палящим солнцем вялилось мясо буйволов и сохли шкуры животных.
Несколько женщин жевали вяленое мясо с ягодами ирги.
Мужчины сидели кругом и курили трубки, сжимая в кулаках мундштуки.
Лошади, отогнанные к опушке, разгребали носами снег, чтобы добраться до травы под ним.
Пара псов лакала воду из корыта, сделанного из недублёной кожи.
Наконец, вернулась Смеющаяся Луна.
- Мой отец примет тебя. Идём.
|
|
|
