 |
Часть вторая. Старые красные глаза 3 глава
|
|
|
|
Лаутерс дёрнул плечом.
- А хрен его знает! Завтра прикажу Джонсону напечатать пару плакатов с надписью «Разыскивается». Это привлечёт профессиональных охотников. Не повредит.
- А оно не стало нападать на Райкерса?
- Даже не пыталось. Он вышел с фонарём и спугнул зверя. Повезло, что остался в живых.
Боус вздохнул.
- Лонгтри считает, - осторожно начал он, - что убийства связаны. Что чудовище охотится за определёнными людьми.
Лаутерс сделал ещё глоток.
- Ты в это веришь?
- Я больше не знаю, во что верить.
- Да Лонгтри свою собственную задницу не узнает, сынок!
- И всё же... Он, похоже, умён.
Лаутерс промолчал.
А что ему было говорить? Он и сам знал, что Лонгтри не дурак.
Знал не хуже любого другого, но никогда не смог бы признать этого. Не смог бы себя заставить.
Вмешательство федералов всегда было больным местом Лаутерса.
И вот снова приходит этот чёртов маршал, и вдобавок ко всему - с проклятыми индейскими корнями.
Хитрый, умный сукин сын.
Лаутерсу не нравилось, что такой человек начинает тут всё разнюхивать.
В слишком многих шкафах в этом городе были скелеты, и последнее, что Лаутерсу было нужно, это чтобы какой-то полуиндеец с грохотом вывалил их наружу.
К тому же, как это будет, мать вашу, выглядеть: отчаянный, коварный индейский ублюдок с лёгкостью разберётся с грёбаными убийствами, пока Лаутерс будет бегать по деревне и чесать жирный зад?
Не хорошо, вот как.
Но убийства...
Господи. Эти тела...
Лаутерс помимо своего желания подумал, что был бы не удивлён, если Райкерс оказался бы прав, и в Волчью Бухту пришёл сам сатана.
И следы...
Лаутерс снова сделал глоток из бутылки.
Виски потёк по подбородку.
Но шериф даже не потянулся, чтобы вытереть кожу.
|
|
|
Он просто смотрел перед собой широко распахнутыми, налитыми кровью глазами.
И губы нервно дрожали.
- Всё в порядке, шериф?
- Да, - ответил Лаутерс, заглядывая в янтарные глубины бутылки. - Но я до смерти напуган.
-13-
Было уже около двух, когда Лонгтри услышал, как приближается лошадь.
Он заснул около часа назад и моментально проснулся от постороннего звука.
Годы охоты за людьми, которые, в свою очередь, охотились за ним, сделали его сон чутким.
Он просыпался практически от любого звука. Иногда даже зашумевшего в ветвях ветра было достаточно.
Лонгтри вылез из-под одеяла. Конь фыркнул.
Всадник остановился на краю леса, окружавшего маленький овраг.
- Подойди, - крикнул Лонгтри, подняв пистолеты.
Всадник медленно спустился в низину, его конь мягко и ритмично ступал по снегу.
Лонгтри бросил несколько брёвен в затухающий костёр, и всё вокруг осветило рыжее пламя.
Всадник был индейцем, без сомнений.
Длинный плащ из кожи буйвола, затянутый под подбородком и седло из недублёной кожи.
Только вот это был не «всадник». Всадница. Смеющаяся Луна из лагеря Черноногих.
На ней были варежки из кожи буйвола, а за плечом висела старая винтовка.
Женщина привязала коня и присела к огню.
- Наверно, ты последний человек, которого я ожидал здесь увидеть, - произнёс Лонгтри, пряча пистолеты, садясь рядом с ней у костра и доставая сигарету.
- Ты пришёл задать вопросы, - начала Смеющаяся Луна. - Теперь я пришла за тем же.
Лонгтри кивнул.
- Справедливо. Кто тебя послал? Бешеный Хвост?
Она пристально посмотрела на него огромными карими глазами, в которых отражались языки пламени. Казалось, огонь горит где-то внутри неё.
- Я же сказала: теперь мой черёд задавать вопросы, - резко произнесла она, но затем чуть смягчилась: - Я пришла по своей воле.
- Ты хорошо говоришь на английском, - заметил Лонгтри, не уточняя, где она его выучила.
- Меня учили белые.
|
|
|
Лонгтри кивнул.
- Меня тоже.
- Почему ты здесь? - спросила женщина. - Почему к этому расследованию привлекли правительственные службы?
- Здесь убивают людей. Меня прислали, чтобы я узнал почему.
Он вкратце рассказал ей о проблемах, которые могут вызвать произошедшие убийства: о шахтах, территориях резерваций и ненависти между белыми и краснокожими.
- И ты считаешь, что способен со всем этим справиться?
- Нет, но я могу попытаться.
Блики костра отбрасывали тени на его лице.
- Кто-то должен этим заняться. Всё вышло из-под контроля. Если так и будет продолжаться, люди станут уезжать из Волчьей Бухты. Возможно, это хорошо для твоих людей, Луна, но не для белых.
Она никак не отреагировала на эти слова.
- И ты не уедешь, пока не закончишь дело?
Лонгтри покачал головой.
- Не могу.
- Даже если остаться - значит, встретить свою смерть?
Он пожал плечами.
- Я рискну. За это мне и платят.
- Ты очень упрям. И очень глуп.
Она спустила с плеч накидку из кожи буйвола и позволила ей упасть на землю.
От костра шло тепло. Лонгтри тоже сидел в одной рубашке.
Он сидел, курил и смотрел на Смеющуюся Луну.
Она что-то знала. И он хотел разузнать, что именно.
- Стада буйволов редеют, - произнесла женщина. - Скоро мои люди начнут голодать, как и все остальные равнинные племена. Мы - вымирающая раса.
Он печально смотрела на землю перед собой, переживая не за себя - за весь свой народ.
- Из всех унижений, которым подвергли нас белые, это самое страшное. Они отнимают у нас способность прокормить и одеть себя. Мы станем племенем попрошаек, пытающихся накормить своих детей. Да, мы не любим белых, но простили бы им это, если бы это было случайностью. Но это не случайность.
Она не сводила хмурого и гордого взгляда с костра.
- Армия нацелена на истребление буйволов, и когда все животные падут, мы тоже умрём.
- Думаю, армия хочет остановить Сиу и Шайеннов, - заметил Лонгтри. - Тогда закончатся войны с индейцами.
- А мы здесь причём? - воскликнула Луна. - Почему мы должны погибнуть вместе с ними?
Лонгтри вздохнул.
- Если бы у меня был ответ...
- Твой народ - Абсарока, Кроу - воевали на стороне плоскоголовых против нас...
- А ещё мы воевали против племени Дакота.
- Вы воевали против нас, - повторила женщина.
Лонгтри стряхнул пепел сигареты.
|
|
|
- А разве у Кроу был выбор? После набега Черноногих, которые без всякой жалости вырезали всё племя? С Черноногими нельзя примириться, Луна. Они не мирное племя.
Смеющаяся Луна оставила его слова без внимания.
- Кроу воевали на стороне белых и против нас, и против других племён. И куда это их привело? О них забыли, их отшвырнули, когда они перестали быть полезными для белых. И сейчас Кроу осталась лишь небольшая горстка, Джозеф Лонгтри. Теперь это голодающая, побеждённая раса, вымирающая от болезней белых.
- Я знаю, что произошло, - ответил Лонгтри. - Я всё знаю.
- Белые коварны.
- Не все.
- Твоя мать была Кроу. Как ты можешь так говорить?
- А мой отец был белым. И ни то, ни другое не имеет ничего общего с тем, почему я здесь, - терпеливо пояснил Лонгтри. - Я пришёл не для того, чтобы командовать индейцами. Я здесь для того, чтобы остановить убийства или, по крайней мере, выяснить, почему они происходят.
- Для тебя это на столько важно?
- Да, - отрезал мужчина. - А теперь я буду задавать вопросы, а ты - на них отвечать. Расскажи мне о Братстве Черепа.
Смеющаяся Луна пожала плечами.
- Это братство мужчин. У нас их много, как и у большинства племён. Есть Братства Медведя, Бобра... Говорят, что Бобры - самые мощные духовно, а из Волков и Медведей выходят лучшие охотники и воины. Но самым древним и самым тайным обществом является Братство Черепа. И оно же - самое опасное.
- Почему?
- Потому что..., - она поджала губы, всем своим видом показывая, что это тайна, - потому что они обладают силой вызывать Безликого.
- И что это за Безликий?
- Сверхъестественная сущность. Ничего более. Согласно нашим верованиям, Безликий исправляет то, что пошло неправильно.
Лонгтри посмотрел на Луну, понимая, что она знает больше, чем рассказывает, но женщина старалась избегать его взгляда.
- Расскажи мне об этом.
Она продолжала некоторое время смотреть на огонь.
- Говорят, - начала она, наконец, - что члены Братства Черепа могут изменять форму и переносить себя в иную сущность.
Она замолчала, давая Лонгтри время осознать сказанное.
|
|
|
- Это довольно распространенное среди моего народа убеждение. Братство Медведя, например, считает, что они могут принимать форму своего духовного наставника - Великого Медведя, а Братство Волка верит, что способно превращаться в волков.
- Ты в это веришь?
- Я верю во многое.
- Но в это ты веришь? У белых есть особое слово для обозначения людей, способных менять облик. Знаешь, какое?
- Оборотни, - тихо ответила Смеющаяся Луна.
Лонгтри кивнул.
- Если верить легендам.
Женщина никак не отреагировала на упоминание оборотней.
- Говорят, что древние были в союзе со многими существами, часть из которых уже не ходит по этой земле. Они стали далеким воспоминанием. Люди охотились с ними, пытались походить на них. Меняли кожу, под которой находились шкуры волков или медведей. Всего этого они добились с помощью Кровавого Шаманства, о котором говорил мой отец.
Лонгтри швырнул сигарету в огонь.
- Ладно, с Братствами Волков и Медведей мы разобрались. Я не насмехаюсь над их верованиями. Но что насчёт Братства Черепа? Во что превращаются они под действием Кровавого Шаманства?
- С помощью Кровавого Шаманства член Братства может стать Безликим.
- Что ещё?
Женщина снова замолчала, а потом повернулась к Лонгтри и пристально посмотрела ему в глаза, заставив мужчину вздрогнуть.
Свет и тени плясали на её лице.
- Говорят, мой дед был оборотнем. Он часто охотился в облике животного. И такими были его отец и отец его отца.
- А Бешеный Хвост?
- Да, он тоже.
Лонгтри облизал губы.
- Ты хочешь сказать, что твой отец убивает этих людей в облике животного? Какого-то первобытного чудовища? Безликого Старика?
Смеющаяся Луна разозлилась.
- Нет! Ты хотел узнать о Братстве Черепа, вот я тебе и рассказываю.
Но так ли это? Может, она просто хочет его запутать?
«Нет, - решил Лонгтри. - Она лишь рассказывает легенды племени, ничего больше».
Люди не превращаются в животных.
Не существует оборотней-волков.
Не существует оборотней-медведей.
Не существует Безликого Старика.
Если он станет верить в такую чушь, значит, пора сдавать значок и увольняться.
Безумие.
- Год назад, - продолжила Луна, - в Волчьей Бухте была убита местная белая девушка. Её звали Карпентер. Она была изнасилована, а затем зарезана. Красного Лося, моего брата, арестовали по обвинению в этом преступлении.
- А он это делал?
- Нет, он бы никогда так не поступил, - уверенно произнесла женщина. - У него была честь. Его нашли склонившимся над телом, и естественно, белые решили: раз он индеец, значит, он виновен.
Её губы сжались в тонкую линию.
- Его арестовали и посадили за решётку. А двое суток спустя, ночью, туда ворвались линчеватели и повесили его, - она выдавила сухой смешок. - По крайней мере, такую историю рассказал всем шериф Лаутерс.
|
|
|
- И ты считаешь, что он солгал?
- Да. Не знаю, зачем, но уверена, что он кого-то покрывает.
Слова Смеющейся Луны укоренили в Лонгтри росток сомнения.
- В последние годы местные фермеры часто сталкивались с угоном скота. Красный Лось говорил мне, что знает, кто входил в банду похитителей.
- Значит, его арестовали и линчевали, чтобы заткнуть ему рот? - уточнил Лонгтри.
- Думаю, да. Но есть ещё кое-что. После того, как моего брата повесили, начали ходить слухи, в основном среди белых, что Красный Лось не убивал ту девушку. Говорили, что он наткнулся на умирающую, и она в последние минуты жизни рассказала ему, кто на неё напал.
- Кто-то из банды?
- Это было бы логично, не так ли? Красный Лось знал, кто похититель скота, и знал, кто напал на девушку.
Лонгтри вздохнул.
- Это просто догадки.
- Догадки? Я виделась с братом в тюрьме за день до того, как его линчевали. Он сказал мне, что знает, кто убийца, и в зале суда собирается разоблачить не только нападавшего, но и всю банду.
- Но он не сказал тебе, кто это?
Луна качнула головой.
- Он сказал, что мне слишком опасно это знать.
Лонгтри задумался: в рассказанном был некоторый смысл.
Если Красный Лось действительно знал похитителей и убийцу, тогда определённые личности имели все основания посадить его в тюрьму, а потом и убить до того, как он предстанет перед судом.
Но Лаутерс? Какова его роль в этом?
Логика подсказывала Лонгтри, что он входил в банду, но убийцей был некто другой.
Лаутерс не хотел, чтобы убийца появился в суде, потому что в шаге от виселицы он мог всех сдать.
И тут появляется Красный Лось, которого застали согнувшимся над телом. Идеальная замена.
После этого всё встало на свои места.
Банда понимала, что Красный Лось знает о них.
В этом был смысл... И это бы всё объясняло... Но было ли это правдой?
Лонгтри скрутил новую сигарету и прикурил от уголька.
- Кто застал твоего брата склонившимся над трупом? -
спросил он.
- Шериф Лаутерс.
Лонгтри поморщился.
Чёрт. Теперь всё слишком очевидно. Или нет?
Не стоит делать поспешных выводов. Надо разобраться во всём медленно и вдумчиво.
Проверить всё тихо, насколько это возможно.
Если Лаутерс замешан во всём и выяснит, что Лонгтри вынюхивает... Станет опасно.
И всё же... Ничего из рассказанного не объясняло череду убийств.
- Я займусь этим, - пообещал маршал. - Но моей первоочередной задачей всё равно останутся убийства.
- Возможно, если ты разберёшься с одним преступлением, ты раскроешь и остальные.
Лонгтри посмотрел на женщину.
Смеющаяся Луна знала гораздо больше, чем говорила, но была очень упряма.
Она не расскажет больше, чем сама решит.
Такую женщину, как Луну, нельзя принудить к ответу.
Он должен был завоевать ее доверие, и единственный способ это сделать - это расследовать смерть её брата и причины его убийства.
Шаг за шагом.
- Временами мне кажется, - заметил Лонгтри, - что ты пытаешься сказать мне, что эти убийства совершены из-за мести.
Женщина пожала плечами.
- Это ты должен выяснить сам.
Лонгтри решил не давить. Он и так подозревал, что между убитыми существует связь, и вот она: скорей всего, все они - угонщики скота. Те же, кто линчевал Красного Лося, и один из них был убийцей девушки.
«Тише, - предостерёг он себя. - Будь осторожен. Она может лгать».
Он пока не принял решение. Он всё изучит и уже потом сделает выводы.
Он понял, что всё это время смотрел ей в глаза. А она - ему.
Он наклонился вперёд, и она обхватила его лицо руками, страстно целуя.
Вдруг она отстранилась и сбросила платье. Лонгтри последовал её примеру.
На её гибком теле плясали оранжевые отблески костра. Лонгтри целовал её грудь, живот: всё, до чего мог дотянуться.
Она обвивала его ногами и отвечала с не меньшей страстью.
Но даже когда он входил в неё мощными толчками и, не отрываясь, смотрел в дикие, голодные глаза, он видел перед собой лицо Лаутерса.
Но недолго.
Чуть позже они лежали у костра, завернувшись в одеяло Лонгтри.
Ночь была холодной, но они вспотели и были переполнены тем приятным теплом, которое приходит только после секса.
Они долго молчали. В словах не было нужды.
Ветер был прохладным, но стена сосен вокруг оврага, где они лежали, не давала ветру разбушеваться.
Над головой мерцали звёзды.
Приподнявшись на локте, Смеющаяся Луна спросила:
- Тебя воспитали в миссионерской школе?
- Частично, - Лонгтри рассказал её о набеге Сиу, разрушении его деревни и убийстве семьи. - Можно сказать, что меня воспитали в равной степени и Кроу, и белые.
- Белые всегда пытаются всё классифицировать, ты заметил?
- Да.
- Всё должно быть помечено, организовано и разделено на определённые категории. Странно.
Лонгтри захохотал.
- Им кажется, что так жизнь становится проще.
- Мой отец, Герберт Бешеный Хвост, очень мудрый человек, - продолжила Луна. - Когда я была маленький, он дружил со многими белыми. Когда они построили в Вирджинии миссионерскую школу, он отправил меня туда, чтобы я изучила образ жизни белых. Там я выучила их язык и познакомилась с их богом. Отец говорил, что белые обладают знаниями сильного шаманства.
- Он был прав, - признал Лонгтри. - Я тоже постиг это на собственном опыте.
- Как и мой народ. Бешеный Хвост хотел, чтобы я узнала про их уклад жизни и поняла, что, несмотря на то, что они способны на сильное шаманство, они злоупотребляют им. И я это поняла. Он хотел, чтобы я осознала, что бог белых и его учения мудры, но белые не следуют им. Это я тоже поняла. Белые люди расточительны, Джозеф Лонгтри. Они разрушают то, чего не могут понять, и смеются над тем, во что не могут вникнуть. У них есть бог, но белые оскверняют его, не следуя его учениям.
Лонгтри не мог с этим спорить.
Религия белых, в отличие от религии индейцев, была по существу вопросом выгоды.
К ней обращались только, когда это не мешало другим стремлениям и потребностям.
- Белые люди разделяют природное и сверхъестественное, в отличие от моего или твоего народа. У нас нет слов, которые бы их разделяли. Они едины, - заметила Смеющаяся Луна. В её глазах отражались всполохи. - Если бы белые верили в это, то смогли бы принять нас. А мы - их.
- Наверно, ты права, - кивнул Лонгтри. - Всё, что мы тут видим, это последствия столкновения двух культур.
- Ответь мне на вопрос, - попросила Луна, проводя длинными тонкими пальцами по щеке Лонгтри. - Раз ты наполовину белый, веришь ли ты в сверхъестественное? Или доверяешь лишь тому, что можешь потрогать, увидеть и коснуться?
Это был непростой вопрос.
И единственный способ ответить на него - рассказать ей о Дьябло.
- Это произошло в Оклахоме, на границе с Нью-Мексико. Много лет назад. В то время я был охотником за головами. Один человек заплатил мне, чтобы я привёз ему тело...
-14-
Джозеф Лонгтри проехал почти триста двадцать километров, чтобы забрать тело, и всю дорогу дул дьявольский пронизывающий ветер.
Он пришёл с севера, проносясь по сухой выжженной земле.
Когда Лонгтри, наконец, добрался до Дьябло, он понял, что что-то не так.
Перед ним лежал обычный для пограничных территорий заброшенный городок с лежащими на улице скелетами. Покинутые, заколоченные досками дома были разрушены ветрами и палящим солнцем.
На улице никого не было, и Лонгтри это не понравилось. Ещё год - и это место станет новым городом-призраком, пылью в пустыни, без людей и надежды.
Как только Лонгтри получит то, зачем явился, он сразу свалит отсюда.
- Вот дерьмо, - выругался он себе под нос и направил повозку вниз по черной, пустынной улице.
И без того громкий топот копыт по утрамбованной глине отдавался эхом от заброшенных зданий.
Через дорогу гонялись друг за другом два перекати-поля.
У Лонгтри по бокам к седлу были прикреплены два фонаря, но они давали недостаточно огня, чтобы осветить дорогу.
Лонгтри словно пробирался сквозь тёмный-тёмный тоннель.
А в дальнем его конце был свет и люди.
Перед салуном стояли привязанные кони, на улице горели разложенные костры, и рядом с ними толпились люди.
Лонгтри остановил повозку на разумном от них расстоянии и спешился.
Индейцы, без сомнений.
Из района Пэнэндл в Оклахоме.
Это был не его народ, не народ его матери.
Она часто говорила маленькому Лонгтри, что Кроу отличаются от остальных племён.
И Сиу, и Юта, и Плоскоголовые, и Банноки - все были отдельными народностями.
Общими у них были только солнце, луна и звёзды, больше ничего.
Но белые учителя Лонгтри рассказывали мальчику, что все индейцы одинаковы - язычники и дикари, ни больше, ни меньше.
А в мрачные дни службы разведчиком в армии и боёв на ринге его не заботило ничего, кроме денег.
Все люди - и белые, и краснокожие - были для него дикарями.
Лонгтри считал, что не принадлежит ни тому, ни другому миру, поэтому в равной степени ненавидел оба.
***
Он смотрел на индейцев, а они смотрели на него.
Исхудавшие, обессилевшие, завёрнутые в драные, поеденные молью покрывала и пыльные плащи.
«Зуни», - решил Лонгтри.
Они изучали его полными насмешек и ненависти глазами, запавшими на костлявых лицах.
Да кто они такие, чтобы подобным образом смотреть на Лонгтри?!
Жалкие, безнадежные сукины дети, которые выпрашивали крошки в городах белых людей и грелись вокруг костров в шкурах буйволов?!
Лонгтри презирал их.
Он привязал лошадей так, чтобы вороватые краснокожие не сбежали с ними прочь, и, забрав ружье и седельные сумки, вошёл внутрь.
В очаге горел огонь, и несколько унылых пьяных мужчин склонились над стаканами виски и позабытыми картами.
В воздухе пахло мочой, нищетой и страданиями.
За стойкой бара стоял Мекс, низенький толстенький одноглазый мужчина.
Лонгтри положил ружье на стойку.
- Стакан чего-нибудь крепкого, - сказал он Мексу.
Мекс протянул виски.
Лонгтри тайком огляделся.
- Знаешь парня по имени Беннер?
Кто-то направился к Лонгтри сзади, и мужчина резко развернулся, кладя руку на рукоять своего флотского кольта.
- Ну, я Беннер, - произнёс подошедший. Его кожа была настолько изменена ветрами и солнцем, что его можно было принять за индейца племени Арапахо. - Ты за телом?
- Ага, - рассеянно ответил Лонгтри.
Он прислушивался к суматохе на улице.
Индейцы что-то скандировали, били в барабаны и гремели чётками.
Смешанный со стоном ветра, получался жуткий, тревожный звук.
- Языческий Хэллоуин, - прохрипел Беннер.
Лонгтри поднял взгляд на собеседника, чтобы понять, не шутит ли он, но лицо Беннера ничего не выражало.
- И с каких это пор краснокожие его празднуют? - вскинул брови Лонгтри. - Хэллоуин - праздник белых...
- Он не принадлежит ни одной ветви христианства, - тихо и сдержанно ответил Беннер. -
Хэллоуин - языческий обряд, друг мой.
- Хэллоуин... Здесь? Да это сумасшествие! Ладно бы ещё на востоке, но тут...
Беннер пожал плечами.
- Мы его так и называем - языческий Хэллоуин. Они празднуют его каждый год в эту ночь, - казалось, эта мысль тревожила Беннера. - В общем, давай лучше разберёмся с тем, зачем ты здесь.
Лонгтри залпом осушил стакан и двинулся за Беннером в крохотную дальнюю комнату.
Мужчина чиркнул спичкой и зажёг фонарь.
На массивном столе стоял деревянный ящик.
Сантиметров сто восемьдесят длиной, и смахивал он больше на гроб.
Беннер вскрыл крышку и поднёс ближе фонарь, чтобы Лонгтри мог рассмотреть содержимое.
- Господи, - пробормотал Лонгтри.
Внутри лежал какой-то индейский вождь в шкурах, бусах и ожерельях из зубов животных.
Смуглая кожа цвета дублёной звериной шкуры обтягивала острые кости черепа.
Глаза напоминали две серые ямы, а зубы были сломаны.
Из одной из глазниц выполз жук, и Беннет смахнул его на пол.
- Ему почти две тысячи лет, - сказал он Лонгтри. - Высыхал на солнце и сушился на ветру почти с тех времён, как сюда впервые ступила нога белого...
Лонгтри пожал плечами, подумал о деньгах, которые ему заплатят за это тело в Сан-Франциско и ухмыльнулся.
- Похоже, некоторые готовы заплатить неплохие деньги за что угодно.
И всё же он не мог не думать о том, что ему заплатили деньги за доставку индейского вождя. Что это значит?
- Обычно те индейцы, что сейчас на улице, проводят свои дикарские обряды на холмах, где мы их не увидим, - прошептал Беннер. - Но сегодня они пришли в город, поскольку здесь это тело. Их очень разозлило то, что я его украл. Кажется, для них он является неким божеством.
- Не тянет он на божество, на мой взгляд, - пробормотал Лонгтри.
Беннер пристально на него взглянул.
- У тебя смуглая кожа, друг мой... В тебе ведь нет индейской крови?
- Нет, - солгал Лонгтри.
- Это хорошо. Значит, я могу тебе доверять.
Лонгтри хмыкнул, посмотрел на вождя и содрогнулся: старик выглядел злобным.
Его обтянутый сморщенной кожей череп, казалось, ухмылялся.
И было кое-что ещё, что тревожило Лонгтри.
Когда он внимательно изучал лицо старого вождя, его не отпускало ощущение, что с ним что-то не в порядке, словно кости под кожей лежат неправильно.
Его лицо было неестественно узким, глаза огромными, а челюсти чересчур массивными.
Этот череп больше походил на череп рептилии. Гремучей змеи.
- Надо вынести его через задний вход, - скомандовал Беннер. - Если эти индейцы узнают, что тело исчезло, и это ты увёз его, они будут опаснее, чем выводок змей.
Лонгтри кивнул.
Внезапно Беннет отшатнулся, схватился дрожащей рукой за виски, а его губы побледнели.
Да и сам он стал белее муки.
Полные безумия глаза выпучились, и зрачки задёргались из стороны в сторону.
- Какого хрена? - протянул Лонгтри.
Беннер тряхнул головой, пробормотал несколько непонятных слов и, казалось, успокоился.
На какую-то жуткую секунду Лонгтри показалось, что Беннет видел то, что не видел он сам.
- Я в порядке, - прошептал Беннет.
- Восприимчив к заклятиям?
- Я в порядке, - повторил Беннет. - Наверно, всё дело в месте. Через какое-то время от него начинает тошнить: здесь нет ничего, кроме индейцев, песка и ветра. И долбанных змей.
Он вытер лоб выгоревшей на солнце банданой.
- Лучше бы эти чёртовы индейцы проводили свои грёбаные языческие обряды в другом месте.
Беннер задвинул крышку обратно на ящик и приоткрыл заднюю дверь помещения.
Ветер яростно гудел снаружи. Мужчины принялись за дело.
Лонгтри подогнал повозку к заднему входу.
Ящик весил немного, поэтому загрузить его не составило труда.
- А где ты его вообще нашёл? - шёпотом спросил Лонгтри в темноте.
- Там, на холмах, - нерешительно ответил Беннет. - На каком-то кладбище, которое краснокожие называют Лощиной Старого Бога. Там есть много чего интересного. Наверно, я единственный белый, побывавший в том жутком месте. Это древнее место. И злое, друг мой. Такое только в кошмарах можно увидеть: десять или пятнадцать виселиц с иссыхающими на ветру трупами индейцев, и у каждого такое же дьявольское лицо, как у этого старика. И такие же рожи нарисованы на скалах, черепах... Везде. Да, и скальпы. Господи, их, наверно, тысячи. Натянуты на столбах. И не свежие, а застарелые, успевшие потемнеть на солнце.
Беннет замолчал на секунду и продолжил шёпотом:
- Этот старый шаман и другие, кого я видел... Что-то с ними не так. Я слышал истории о древнем народе... Чёрт, не знаю. Но кто-то ведь научил краснокожих так снимать скальпы.
- Приятель в Тусоне говорил мне, что это начали белые, - произнёс Лонгтри.
Беннер ухмыльнулся.
- И ты в это веришь?
- Не-а. Просто упомянул.
- Если бы ты побывал в той Лощине, ты бы так не думал.
- И где это место? - спросил Лонгтри.
- Около шестнадцати километров на восток, - в глазах Беннета снова промелькнуло прежнее безумие. - Мне рассказал о нём старик из племени Кайова - то ли Охотящаяся Ящерица, то ли Скачущая Ящерица, не помню. Сейчас это был обычный пьяница, готовый душу продать за бутылку, но в прежние времена, бьюсь об заклад, он был отличным шаманом. Он называл это место Змеиными Землями. Сказал, что там есть много золота - больше, чем человек может перенести за неделю. И я купился. Старик получил за рассказ бутылку и отправил на верную смерть белого идиота, то есть, меня. Конечно, золота там не было - только скальпы, мумии и всё остальное, от чего любой здравомыслящий человек свихнётся.
Лонгтри равнодушно кивнул.
- Золото, говоришь? Может, ты плохо искал?
- Может быть. Я просто хотел убраться оттуда побыстрее. Проклятое место.
- И вместо золота ты взял с собой этого мертвеца?
Беннер отряхнул ладони о ткань брюк, словно пытаясь стереть застаревшую грязь и вонь.
- Ага. Я надеялся, что смогу продать его на каком-нибудь карнавале. Чёрт! Ветер тогда завывал жутко, я в жизни такого не слышал. И змеи, везде змеи! Свернувшиеся возле столбов со скальпами, скрывающиеся среди камней и скал... Я в жизни таких жирных гремучек не видел! Убил с десяток, но еле-еле выбрался живым из этого проклятого места.
- В этих землях полно змей, - заметил Лонгтри.
- Но не таких, друг мой, не таких, - Беннер зловеще усмехнулся. - Если бы ты их видел, заглянул в их дьявольские глаза...
- Я лучше пойду своей дорогой, - ответил Лонгтри, желая одного - убраться побыстрей из этого чёртового городка.
- Надеюсь, бог присмотрит за тобой в пути, сынок.
Лонгтри заплатил ему и отвязал своих коней.
|
|
|
