 |
Часть вторая. Старые красные глаза 4 глава
|
|
|
|
- Удачи, - пожелал Беннер и ушёл.
Несколько индейцев наблюдали за Лонгтри и пытались рассмотреть, что у него находится под брезентом в повозке.
Джозеф положил ружьё и кольт на сидение рядом с собой.
«Если вы хотите стрельбы - вы её получите», - подумал Лонгтри.
Этот старик отправится в музей, и Лонгтри плевать - Хэллоуин у них тут или нет.
Бормотание и пение индейцев стало монотонным, многие плясали в кругу, тряся костями, талисманами с перьями и размахивая черепами.
Лонгтри направил лошадей на дорогу, по которой приехал, и подстегнул животных.
Но едва они перешли на рысь, как индейцы зашевелились.
Многие вскочили на ноги и начали размахивать ножами и ритуальными копьями.
Некоторые мужчины завыли, как безумцы, у которых по жилам течёт горячая смола.
Если бы Лонгтри прежде видел, как индейцы достигают безумной кульминации в обрядах, он бы узнал её. Но он такого раньше не видел.
Лонгтри только знал, что они стоят между ним и свободой. Между ним и его деньгами.
Он оставил их позади в облаке пыли и рассмеялся.
***
Это была долгая и трудная поездка среди ночи.
Где-то когда-то он свернул не туда.
Небо застилали плотные тучи, звёзд не было видно, и Лонгтри не мог ориентироваться.
Он остался наедине со своей повозкой и лежащим в ней телом.
Лошади сразу начали странно себя вести.
Они шли рывками и тащили повозку по кругу.
Даже удары хлыста не могли заставить их слушать приказы Лонгтри.
И спустя некоторое время мужчине просто пришлось их остановить.
В пустыне было холодно, одиноко и тихо, как в склепе.
Стояла тяжёлая зловещая тишина.
Казалось, сам воздух вокруг Лонгтри был странным: плотным, удушливым; его тяжело было вытолкнуть из лёгких. Словно он имел консистенцию загустевшей смазки.
|
|
|
Лонгтри почти мог чувствовать, как воздух остаётся на его коже тонкой плёнкой.
И пах он странно: специями, древностью и чем-то ещё.
Лонгтри спустился с повозки и не смог сориентироваться.
Лонгтри был разведчиком.
В отряде про него говорили, что Лонгтри может найти горошину в снежную бурю. Но сейчас... Он словно ослеп. Все его чувства - обычно сверхъестественно острые - сейчас молчали.
Его забросили на пустынную равнину какого-то инопланетного мира, и он остался беспомощен.
«Что же это такое? Где я?»
Вокруг было так темно, будто Лонгтри посадили в мешок из чёрного бархата и плотно зашили.
Лошади фыркали, ржали и перебирали копытами.
Лонгтри никогда не чувствовал ничего подобного: по коже побежал холодок, а сердце словно сжали ледяными тисками.
Ему хотелось бежать без оглядки.
Что-то глубоко внутри него требовало этого, истошно вопило в голове: «Беги! Беги, чёртов глупец! Убегай, пока ещё можешь! До того, как...»
Ветер начал завывать сильнее, добавляя проблем с ориентацией.
Дыхание Лонгтри казалось громким, почти оглушающим.
Гул ветра стал тише, протяжнее, и от этого у Лонгтри вдоль позвоночника побежали мурашки.
Звук был далёким, но с каждой секундой всё приближался и напоминал по звучанию сотни бормочущих в унисон голосов, идущих со всех сторон.
Лонгтри издал придушенный вопль и выхватил кольт.
Скалы и горные пики вокруг него, казалось, становились всё выше и выше, поднимались к небу и... и загибались кверху, сжимались, как пальцы в кулаке, пытаясь удержать внутри Лонгтри.
Ветер превратился в бурю. Порывы поднимали с земли пыль, песок и мелкие камешки, которые скрипели на зубах и заставляли Лонгтри зажмуривать глаза.
И со всех сторон продолжали эхом разноситься бормочущие голоса, шепчущие его, Лонгтри, имя.
И всё это превратилось в настоящую песчаную бурю, которая хлестала, и выла, и громила всё на своем пути.
|
|
|
Откуда-то появился тусклый свет, в котором мелькали мрачные, сюрреалистичные формы и фигуры.
Лонгтри упал на колени рядом с повозкой и натянул шейный платок на глаза. Так было надо. По другому было нельзя.
Потому что теперь песок стал обретать человеческие формы, которые тянулись к Лонгтри и хватали его.
Повозка закачалась под порывами ветра.
Лонгтри держался за неё, полагая, что это его единственная связь с реальностью.
Ветер немного поутих, и сквозь слезящиеся прищуренные глаза Лонгтри больше не видел фигур... Кроме одной.
В вихре песка и пыли стояла высокая, скелетообразная фигура в обрывках ткани.
Кусочки материи хлопали и трепыхались на ветру.
Он смотрел в направлении Лонгтри, и у того сжалось сердце и захотелось сесть и заплакать, как ребёнку.
Фигура стояла так спокойно, так неподвижно в вихре песка. Ничто живое не могло противостоять стихии, даже лошади свалились с ног.
Но фигура стояла, не двигаясь, и Лонгтри чувствовал на себе её беспощадный, полный ненависти взгляд, который разъедал мужчину, как кислота.
А потом она начала пропадать.
Постепенно, почти небрежно, фигура двинулась навстречу ветру и песчаной буре, пока не слилась с ними и не исчезла.
Несколько минут спустя ураган стих. Лонгтри лежал на земле. Его кожа была вся исцарапана осколками скал и песчинками.
Мужчина поднялся, вытаскивая ноги из песка.
Отряхнув одежду, он удостоверился, что кони в порядке, просто напуганы.
Лонгтри успокоил их и поплёлся обратно к повозке.
Тучи рассеялись.
На небе появились звёзды и луна.
Но самым странным, тем, что выбивало из колеи не давало покоя было то, что Лонгтри оказался в километрах от того места, которое помнил последним.
И не в двух-трёх километрах, а в двадцати или тридцати, если не больше.
Освещаемый луной пейзаж это доказывал.
Ровная и безжизненная пустыня.
Ни холмов, ни гор, отшлифованных древними морями.
А в повозке стоял открытый ящик.
Вождь исчез.
-15-
Лонгтри закончил рассказывать историю Смеющейся Луне и осознал, что дрожит.
Несмотря на пылающий костёр и прижимающееся к нему горячее женское тело, его трясло.
- Ты спрашивала меня, верю ли я в сверхъестественное, - произнёс Лонгтри, потирая уставшие глаза. - Думаю, должен сказать «да». Часть меня от белого человека пытается найти произошедшему той ночью рациональное объяснение, но ничего не получается.
|
|
|
Смеющаяся Луна крепче обняла его и бросила полный жалости взгляд.
Лонгтри дёрнул головой.
- Знаю, что ты думаешь: либо я спятил, либо разозлил старого вождя, и он преподал мне урок. И, возможно, ты будешь права по обоим пунктам.
Женщина усмехнулась.
- Ты не спятил. Ты столкнулся с мощным шаманством, способным поднять человека из могилы. Такие вещи широко известны среди наших народов, Джозеф.
- Наверно. С тех пор, как я приехал в Волчью Бухту, я не перестаю думать о том старом шамане. Они говорили, что он является частью некой древней расы. Мне нужно время, чтобы всё обдумать. Интересная пища для размышлений, не находишь?
Но Смеющаяся Луна притянула его к себе и не захотела больше ничего слушать.
-16-
Следующим утром доктор Пэрри провёл около часа с трупом Дьюи Мейхью.
Пинцетами, скальпелями и секционными ножами он убеждал тело поведать ему свои тайны.
Оно не казало ему ничего, чтобы он уже не знал или, по крайней мере, не догадывался: Мейхью, как и остальных, убил крупный хищник.
Только тело Мейхью было менее обезображено и искусано, поскольку зверя спугнули.
Брюшная полость трупа была вскрыта от грудины до паха, но ни один внутренний орган не потревожили.
Причиной смерти, вероятно, была массивная кровопотеря и нанесённые травмы - либо рана живота, либо прокушенное горло.
Учитывая подобные травмы, основную роль сыграл шок.
- Вот и всё, - сказал он Вайноне Спенс.
Вайнона кивнула и накинула простыню на тело.
Пэрри сложил свои инструменты в соответствующие отделения чемоданчика.
Он даже захватил свой микроскоп для детального исследования крови и тканей.
Но это ему ничего нового не дало.
Единственным интересным, но неудивительным открытием было обнаружение в ране нескольких жёстких волосков.
И они в точности совпадали с теми, которые Пэрри нашёл в доме Нейта Сегариса.
- Давно хотел спросить, Вайнона, - начал Перри. - Как Мэрион?
|
|
|
Вайнона посмотрела на доктора и быстро отвела взгляд.
Это могло не значить ничего... А могло значить многое...
- Ох, прекрасно. Прекрасно.
- Она когда-нибудь спускается?
- Нет, она предпочитает уединение, а я уважаю её желания.
Пэрри кивнул. В конце концов, это совершенно не его дело.
- Ясно.
Вайнона кашлянула и снова стала прежней.
- Вынуждена вас покинуть, доктор, - произнесла она. - У меня назначена встреча.
Пэрри ужасно хотелось спросить «с кем?», но он знал, что это было бы невежливо.
Да, она была странной женщиной, но её дела - это только её дела, и никого больше.
Поэтому он прикусил язык и ответил:
- Конечно, иди, я сам справлюсь.
Вайнона усмехнулась.
- Если кто-то из моих клиентов начнёт беспокоиться, можете их успокоить... за них уже заплачено, - хихикнула она. - Это мой девиз: «никто не выйдет отсюда живым».
Пэрри уставился на женщину.
Если бы это сказал кто-то другой, он бы уже давно взорвался и осадил собеседника. Но Вайнону...
Нет, он не мог так поступить с ней.
Он знал её ещё ребёнком.
Отец Вайноны был одним из немногочисленных друзей Пэрри и чертовски хорошим шахматистом.
Вайнона всегда была замкнутой и бесстрастной девушкой.
Лишь в последние пару лет у неё появилось это мрачное, ненормальное чувство юмора.
Как и у её отца.
Вайнона, наконец, хоть чуть-чуть оживилась, и Пэрри не собирался это рушить.
Нет, пусть всё идёт своим чередом.
Возможно, благодаря такому особому складу характера у неё, как и у её отца, прекрасно пойдут дела в подобном бизнесе.
Так и студенты-медики (да и сам он когда-то!) проворачивали над трупами в анатомичках неприемлемые, прямо такие ужасные шутки.
«Всё, что надо, Вайнона, - думал Пэрри. - Делай всё, что надо».
- Всё, беги, Вайнона, чёртова кровопийца! - пошутил он.
Женщина усмехнулась.
- Как скажете, сэр.
Пэрри выдавил улыбку, но она быстро померкла.
Слишком многое беспокоило его в последние дни. Слишком многое.
Не прошло и пяти минут после ухода Вайноны, как в комнату вошёл преподобный Клауссен, и выглядел он встревоженным.
- Думаю, пришло время поговорить, доктор.
Свисающие кончики усов Пэрри, казалось, поникли ещё больше.
- И о чём нам говорить, преподобный?
- О благополучии нашей паствы, -
со всей серьёзностью заявил Клауссен. - Вы исцеляете их физические недуги, а я - духовные раны.
Доктор Пэрри не был религиозен.
С тех пор, как около десяти лет назад во время эпидемии гриппа умерла его жена, он ни разу не был в церкви.
- Слушаю вас.
- Что вы знаете о сверхъестественном?
Пэрри вздохнул и присел.
Его взгляд окинул полки с химикатами и инструментами. Выглядел он не очень радостным.
- Практически ничего.
|
|
|
- Но вы же образованный человек, - заспорил преподобный. - Уверен, вы читали о таком.
- Читал, преподобный, но это не значит, что я хоть что-то об этом знаю. Сверхъестественное - это ваша сфера деятельности, а не моя.
- Что-то убивает людей, доктор. Что-то нечеловеческое.
- Я в курсе, преподобный.
- До меня дошли слухи, что шериф объявил награду за голову этого зверя, - продолжил Клауссен. - Словно его можно выследить, как обычную дикую кошку. Что вы об этом думаете?
Пэрри пожал плечами.
- Полагаю, стоит попробовать.
- А я полагаю, что ни один охотник не сможет перехитрить это чудовище.
- Ясно, - Пэрри поджал губы. - Вы считаете, что мы имеем дело с чем-то сверхъестественным? Вы на это намекаете?
- Да. Я уверен, что нападавший - не обычное животное.
- Это я уже и сам выяснил. И тем не менее, преподобный, это существо из плоти и крови, а не призрак.
Клауссен раздражённо ткнул пальцем в Пэрри.
- А я ничего и не говорил о призраках, доктор. Я имел в виду древние языческие суеверия о превращении человека в животное.
Он начал вышагивать вдоль стены, произнося речь, словно на проповеди.
- Это называется сменой обличия. Индейцы верят в подобные вещи, и они даже являются частью их языческих поклонений.
- Вы об оборотнях? - недоверчиво уточнил Пэрри.
Клауссен кивнул.
- Да. Только, думаю, это их европейское название.
- Во имя всего святого, Клауссен, вы свихнулись?!
- Нисколько.
Пэрри тряхнул головой.
- Я человек науки, преподобный. Люди не могут превращаться в животных. Это невозможно с точки зрения анатомии и физиологии.
- И тем не менее, доктор, - настаивал Клауссен, - история полна преданий о перевёртышах. Я довольно глубоко изучал в университете этот предмет. Он присутствует в преданиях всех культур.
Пэрри хмыкнул.
- Конечно, присутствует. Вы же говорите о языческих религиях и первобытных людях. Неужели вам кажется странным, что человек хотел считать себя единым целым с животным, которым восхищается?
- Нет, нисколько. Но, к сожалению, мы говорим не только о первобытных, отсталых культурах, но и довольно развитых.
- Даже не хочу этого слушать, - Пэрри был не в настроении. У него снова болела спина, и он чувствовал, как затекли мышцы. - Это нелепо.
Клауссен непокорно соединил кончики пальцев.
- А вы знаете, доктор, что у живущего поблизости племени Черноногих есть культ под название Братство Черепа? - спросил преподобный. - Я не шучу. Мне рассказал об этом старый золотоискатель. Он говорил, что члены этого сообщества верят, что способны превращаться в монстров.
- Забудьте об этом, преподобный, - тихо произнёс Пэрри. - Монстров не существует. И оборотней не существует. Если вы начнёте рассказывать о таком на всех углах, то расшевелите многих. Слишком многие в этом городе хотят найти козлов отпущения за произошедшие убийства, а я не желаю видеть, как из-за какой-то идиотской причины погибают безобидные индейцы. Хватит кровопролития.
Клауссен выглядел оскорблённым.
- «Безобидные индейцы»? -
прошипел он. - Эти варвары? Хочу вам напомнить, что они тоже убивали. Из-за них умирали...
- Смертей хватало и у нас, и у них, - прервал преподобного Пэрри. - Поверьте, мы причинили индейцам вреда куда больше, чем они когда-либо будут способны причинить нам. И я не хочу, чтобы ваши истории о призраках вызвали ещё больше неприятностей.
Клауссену будто дали пощёчину.
- Вы, сэр, можете так и продолжать игнорировать, но я не стану. Если ад развергся и выпустил к живым свои ужасы, то лучше никому не стоять у меня на пути, - он отрывисто кивнул доктору. - Хорошего дня, сэр.
Пэрри посмотрел, как он выходит из комнаты, и вздохнул.
- Чёртов глупец, - сказал он себе под нос. - Чёртов набожный идиот.
-17-
Солнце было уже высоко в небе, когда Лонгтри, наконец, проснулся.
День был ярким и солнечным.
Смеющаяся Луна исчезла.
Лонгтри выбрался из-под одеяла и снова разжёг костёр.
Он быстро позавтракал печеньем с джемом в жестяной банке и запил всё кофе.
Природа вокруг него начинала просыпаться, чтобы избавиться ото льда и снега и приветствовать день.
Он слышал, как поют птицы и ищут корм животные.
Было хорошо проснуться и ощущать свежесть ночи, проведённой под открытым небом.
Возможно, в нём говорила кровь его матери, но Лонгтри нравилось спать вне помещений.
Интересно, как давно ушла Смеющаяся Луна?
Она слышала его рассказ и, похоже, поверила ему.
Отлично, потому что Лонгтри иногда и сам не мог в него поверить.
Он испытал всё на собственной шкуре, но произошедшее до сих пор казалось невозможным.
Но если Смеющаяся Луна насмехалась над ним... Это было бы обидно.
И не потому, что он начинал питать к женщине сильные чувства, а потому что он никогда ни единой душе не рассказывал эту историю.
Ладно, неважно.
Волчья Бухта находилась на некотором расстоянии за холмами, но Лонгтри уже слышал её, чувствовал её запах и ощущал присутствие других людей.
Он накормил и напоил коня и задумался, что же принесёт этот день.
Что-то подсказывало ему: ничего хорошего.
И Лонгтри верил своему внутреннему голосу.
-18-
- Я уже и не думал, что увижу вас когда-либо живым, - произнёс заместитель шерифа Боус, когда Лонгтри вошёл в здание тюрьмы. - Уже планировал, как буду ночью посылать отряд, чтобы забрать ваше тело.
- У меня не возникло никаких проблем, - признал Лонгтри. - А где Лаутерс?
- Дома, наверно. Этим утром я его ещё не видел.
- Отлично.
- Краснокожие рассказали вам то, что вы хотели?
Лонгтри снял шляпу и присел на край стола.
- Ты знаешь человека по имени Герберт Бешеный Хвост?
Боус кивнул.
- Можно и так сказать. Где-то год назад его люди были очень взвинчены после убийства сына Герберта. Линчеватели ворвались в тюрьму, одолели шерифа и подвесили ублюдка на суку.
Тон Боуса говорил о том, что он предпочёл бы забыть о произошедшем.
- После этого обстановка стала напряжённее.
- Это как?
- Сын Бешеного Хвоста, Красный Лось, обвинялся в изнасиловании и убийстве местной белой девушки по имени Карпентер.
Боус сжал губы.
- Можете представить, как себя чувствовали люди? Ну да, Красный Лось утверждал, что невиновен, но полагаю, линчеватели ему не поверили. А после повешения начались проблемы.
Боус уставился на дно чашки с кофе.
- Несколько золотоискателей погибли в горах, школьный учитель по имени Пенроуз был убит. Потом ещё пару убийств. Скорей всего, месть Черноногих. Застрелили нескольких индейцев. Было такое чувство, что ад разверзнется. Правительство направило сюда своего агента. Он сгладил ситуацию с племенем, и дела пошли на лад.
- Но знаете, что я вам скажу, маршал, - продолжил Боус, бросая на Лонгтри предупреждающий взгляд, - только дурак пойдёт сейчас в резервацию Черноногих. Их и до этого не очень заботило благополучие белых, а уж после того случая с Красным Лосем... Думаю, что это взаимно.
Лонгтри задумался на минуту.
- Был кто-то из индейцев арестован за те убийства?
- Нет, - вздохнул Боус. - Золотоискатели частенько убивают друг друга, как только один перейдёт дорогу другому. Никаких доказательств. А школьный учитель... Тоже никаких доказательств, одни слухи.
- Но ты считаешь, что виновны Черноногие?
- Не похоже на простое совпадение, - ответил Боус. - Но... Чёрт, да кто знает!
Лонгтри налил себе чашку кофе.
- В ночь, когда сюда пришли линчеватели, Лонгтри оставался здесь один?
Заместитель поморщился.
- Да. Я сопровождал заключённого в Вирджинию и вернулся только ранним утром.
Боус откинулся на спинку стула и сцепил пальцы на затылке.
- Это имеет какое-то отношение к тому, почему вас сюда прислали?
- Может быть, да, а может быть, и нет... Я должен взглянуть на дело под разными углами.
- Как вы считаете: эти убийства могли быть местью Черноногих?
- Я не могу игнорировать такую возможность.
Лонгтри сделал глоток кофе и задал вопрос, который крутился у него на языке.
- Кем был тот преступник, которого ты конвоировал в Вирджинию?
Боус почесал подбородок.
- Парень по имени Карсон. Шахтёр, добывал серебро в лагере. До нас доходили слухи, что его разыскивают за убийство в Дэдвуде на территории Дакоты. Мы его схватили. Из службы маршалов приказали нам отправить его в Вирджинию и оставить там под стражей, пока за ним не сможет приехать один из их людей.
- Была ли какая-то срочность в том, чтобы доставить его в Вирджинию?
Боус подозрительно прищурился.
- Вы спрашиваете, почему я повёз его именно той ночью, а не любой другой?
-Да.
- Мне приказал шериф, вот и всё. Не было никакой спешки. Тюрьма не была переполнена, а маршал из Дакоты не должен был появиться ещё с неделю. Просто однажды утром шериф вызвал меня и приказал сопроводить заключённого. Ничего больше. К чему вы клоните?
Лонгтри сделал глоток кофе.
- Я просто хочу знать, было ли так необходимо отправлять преступника в Вирджинию именно той ночью.
- Вы считаете, что шериф замешан в том линчевании, так? - проницательно заметил Боус. -
Если это так, маршал, то должен вам сказать, что вы слишком много слушаете местных сплетников. А я думал, что спустя столько времени, разговоры стихли...
- Неужели ходили слухи, что Лаутерс связан с линчевателями?
- Вы знаете, что я хотел сказать.
Лонгтри сдержал ухмылку.
По крайней мере, этот разговор с Боусом подтвердил сказанное Смеющейся Луной: Красный лось был убит линчевателями, и к этому, по слухам, был причастен и Лаутерс.
Боус бросил на шерифа убийственный взгляд.
- Я вам кое-что скажу, маршал. Здесь и сейчас. Я предан Биллу Лаутерсу и не желаю слушать такие разговоры. Расследуйте убийства, делайте всё, что вам надо, и я помогу всем, чем смогу, но я и слышать не хочу, как вы оскорбляете этого человека. Может, сейчас он и не в лучшей форме, но некогда он был прекрасным законником.
Лонгтри кивнул.
- Не переживайте, помощник, никто не пытается его оскорбить. Не забывайте, что моя работа заключается в том, чтобы рассмотреть любой возможный мотив убийств. И если я начну думать, что в этом замешаны индейцы, то придётся задать себе вопрос: «Почему?» - искренне пояснил Лонгтри. - Если мне рассказывают про убийство линчевателями Красного Лося и гуляющих по городу слухах, то я становлюсь подозрительным. А если нет - то грош мне цена как законнику!
- Ладно, маршал, я понял. И думаю, вы меня тоже поняли.
Лонгтри прищурился и окинул Боуса взглядом.
- Расскажи мне про угонщиков скота.
Боус захохотал.
- Чёрт! А здесь вы что хотите знать?
- Это моя работа.
Боус пожал плечами.
- Да что тут рассказывать... Последние года три-четыре в тёплые месяцы у нас угоняют скот. Никого ни разу не задерживали, пару человек опрашивали. Никаких зацепок, ничего. Сплошные слухи.
- Тогда расскажи мне о слухах.
- Жители поговаривают, что существует банда, ответственная за это дело. Кто-то говорит, что они живут здесь, в Волчьей Бухте, другие - что они из Вирджинии или даже Баннока. Вариантов куча. Боюсь, ничего не изменится. Местные называют их Бандой Десяти. Не знаю почему. Вот и всё.
Лонгтри слушал Боуса и вспоминал, как Смеющаяся луна рассказывала о линчевателях, которые были и похитителями скота, и как со всем этим связан Лаутерс.
И ещё он размышлял вот над чем: если линчевателями была Банда Десяти, то, возможно, восемь её членов уже были убиты.
Не было никаких доказательств существования Безликого Старика или того, что индейцы принялись мстить, но Луна определённо хотела подтолкнуть его к этой мысли.
Ему нужны были доказательства. Любые.
Но откуда их получить?
Найти что-то на Лаутерса будет непросто.
А на индейцев? Тоже сложно.
Смеющаяся Луна говорила, что её брат, Красный Лось, был оборотнем.
Звучит безумно и невероятно, но...
- Черноногие хоронят своих умерших, ведь так?
Боус посмотрел на Лонгтри, как на свихнувшегося.
- Да, хоронят в земле, как и мы.
- А где похоронен Красный Лось?
Лицо Боуса пересекла тень, словно он не хотел даже задумываться, к чему клонит маршал.
- На холмах. Там есть кладбище. Но лучше выбросьте из головы эти бредовые идеи, маршал. Это кладбище для них священно. Если краснокожие поймают вас, когда вы что-то разнюхиваете, они похоронят вас прямо там.
- А это уже моя забота, - ответил Лонгтри. - Как мне туда добраться?
Боус выглядел расстроенным.
- Оно находится в небольшой долине, её сложно отыскать. - Помощник тяжело вздохнул. -
Думаю, я могу вам показать. Однажды я был там, будучи ещё ребёнком. Я вас отведу. Если вы не передумаете.
- Не передумаю.
Боус только покачал головой.
- И что вам там надо?
- Я хочу осмотреть останки Красного Лося.
-19-
- Да, Мэрион, думаю, мы поставим рекорд в этом году, - произнесла Вайнона Спенс, сияя. - Подобного года у нас уже не будет.
Женщина сделала глоток чая и подумала об убийствах. Конечно, она не получала удовольствие от несвоевременной кончины людей (словно смерть может быть своевременной!), но не могла отделаться от ощущения удовлетворения от полученных денег.
Просто бизнес, ничего более.
Когда она взяла на себя дело своего отца, люди начали смотреть на неё, как на сумасшедшую.
Женщина - и гробовщик?
Господи, да как вообще о таком можно помыслить? Какая женщина в здравом уме захочет проводить время среди мертвецов?!
Все в Волчьей Бухте пришли к единогласному мнению, что долго это не продлится.
Безусловно, она потерпит неудачу.
Но ей удалось, и она процветала.
Она взяла в свои руки построенный отцом бизнес, расширила его, подпитала его и аккуратно занималась всем, пока все не осознали: это, определённо, успех.
Дело стало настолько успешным, что Вайнона расширилась, выкупила значительную часть шахт по добыче серебра и управляла несколькими предприятиями в Волчьей Бухте.
С идеями её отца было покончено: она не бальзамировала и не хоронила в кредит, не отдавала гробы и участки для захоронения за обещание принести деньги позже и не устанавливала памятники друзьям о скидкой.
Такое только вредило бизнесу и могло привести к провалу.
Погребальный бизнес ничем не отличался от любого другого: он существовал, чтобы зарабатывать деньги и получать прибыль, а не для того, чтобы сочувствовать окружающим.
Возможно, как женщину, Вайнону и не очень любили, но она была хваткой, трезвомыслящей и деловой.
Этого было у неё не отнять, несмотря на разошедшиеся сплетни о том, что она живёт с женщиной, которую никто и никогда не видел.
Вайнона поставила на стол чашку и прихлопнула муху.
- Мухи в такое время года... Можешь в это поверить, Мэрион? Наверно, пригрелись на подоконнике на солнце. Ты как считаешь?
Мэрион, одетая в струящийся пеньюар из тончайшего кружева и атласа, ничего не ответила.
Она была накрыта покрывалом до пояса, а руки сложены на груди.
Она не шевелилась.
Вообще ничего не делала.
Вайнона добавила в чай нотку ирландского виски и удовлетворённо кивнула.
- Да, думаю, отец гордился бы мной. Согласна, Мэрион?
Мэрион лежала неподвижно с закрытыми глазами.
Над её волосами закружила муха и села ей на лицо.
Насекомое пробежалось от лба до губ, щекоча кожу крохотными лапками.
Мэрион не шевелилась.
-20-
Шериф Лаутерс сидел в небольшом кабинете доктора Пэрри и размышлял над той чепухой, которую Клауссен рассказал доктору, а доктор - ему.
И с каждой минутой он становился всё злее.
- Чёрт бы побрал этого идиота, - прошипел Лаутерс. - Клянусь Господом, если бы он сейчас был здесь, я б его шею в узел завязал! Тупой сукин сын.
- Расслабься, Билл, - произнёс Пэрри, разминая спину и морщась. - Клауссен пока не понимает, насколько заблуждается.
- Не понимает... Да, чёрт возьми, не понимает! Он образованный человек, а распространяет какие-то бабские сплетни! Оборотни, монстры... Твою ж мать!
- Надеюсь, он всё же будет держать свой язык за зубами.
Шериф фыркнул от отвращения.
- Похоже, нам только и осталось надеяться, док.
Пэрри пожал плечами.
В данный момент его заботила только собственная спина.
Не убийства.
Не Клауссен.
Не оборотни и нежить.
Его поясницу скрутило от боли, и лучше никак не становилось.
Вскоре он вообще не сможет встать с кровати.
- Попомни моё слово, док: одним прекрасным воскресным днём этот идиот будет читать проповедь про оборотней, чертей и бог ещё знает кого.
- И мы ничего с этим не можем сделать, шериф...
- Это мы ещё посмотрим, - Лаутерс застегнул кобуру и направился к двери. - Посмотрим.
- Шериф..., - Пэрри попытался встать со стула, но резкая боль в спине заставила его опуститься обратно. Лоб покрылся испариной.
Облизав губы, он открыл нижний ящик стола и достал оттуда маленькую чёрную коробку.
В ней лежал шприц и несколько ампул морфия.
Оставшись один, Пэрри сделал укол.
-21-
Преподобный Клауссен сидел в доме приходского священника. Вокруг стояла тишина.
Сегодня он был один.
Клауссен остался наедине с десятком лежащих перед ним книг о фольклоре и оккультизме.
Часть его личной коллекции.
Он просмотрел корешки.
Английская «Из человека в зверя», французская «Ликантропия», немецкие «Вервольф» и «Об оборотнях и животных превращениях в средние века», латинские «Превращения человека в волка» и «Демонология», и многие другие...
Одна представляла особый интерес - «Индейцы верхних равнин: общие верования и мифы».
|
|
|
