 |
Нельсон, равнина Кентербери 14 глава
|
|
|
|
С наступлением темноты магазин Партриджей, конечно же, закрылся, но хозяева жили прямо над лавкой, и в окнах горел свет. Вряд ли они уже легли спать: после захода солнца прошло совсем немного времени. Когда Кристофер решительно постучал в дверь, Кэт спряталась за его спину.
– Они тебя не слышат, – прошептала она, когда никто не отозвался. – Они наверху. Нам придется ждать до утра.
Ее голос звучал подавленно. Если им придется ждать открытия магазина, их увидит полгорода, и тут же пойдут сплетни.
– Тогда мы постучим наверху! – твердо заявил Крис. – Сейчас…
Он наклонился, чтобы поднять камешек, который довольно быстро нашел на еще не вымощенной улице, и бросил его в одно из окошек.
– Что ты делаешь, а вдруг разобьешь!
Кэт испуганно попятилась. До сих пор она видела стеклянные окна только у Хемплменов, и они казались ей не слишком прочными.
– Я осторожно! – сказал Крис и бросил еще один камешек. Вот теперь последовала реакция.
– Кто там? – Окно открылось, и в проеме показался мужчина. – Что вы себе позволяете? Что за глупые шутки? Оборванцы!
Крис жестом попытался успокоить его. Он ни слова не понял из того, что кричал ему мужчина. Судя по всему, это был один из немецких переселенцев, которых по какой‑то причине разместили здесь.
– Извините, что помешал, но у нас, можно сказать, очень срочное дело. Нам нужно сделать покупки… так что, если вы пригласите кого‑нибудь из… – он окинул взглядом фасад и обнаружил на нем имя владельца, – из Партриджей…
– Убирайтесь! Если вы попрошайки, то мы не подаем!
И мужчина уже собрался закрыть окно. Похоже, он тоже не понял, что говорил ему Крис.
– Пожалуйста… нам нужна помощь!
К изумлению Кристофера, заговорила Кэт. Наверное, ей пришлось пересилить себя, чтобы сказать это, но язык для нее, похоже, сложностей не представлял. Девушка хорошо говорила по‑немецки.
|
|
|
– Пожалуйста, позовите кого‑нибудь из Партриджей.
Якоб Ланге с удивлением уставился на крайне неприлично одетую особу, которая ответила ему на немецком. Он проворчал что‑то невразумительное, но вскоре свет загорелся и в комнате девушек. Ида и Элсбет уж как‑нибудь объяснятся с хозяевами дома, а он тем временем будет спокойно читать Библию и предаваться размышлениям, занимавшим его с тех пор, как вернулся Оттфрид и рассказал о потерпевшей поражение экспедиции. Судя по всему, в ближайшее время на равнине Вайрау они не поселятся, и при этом община постепенно выходила из‑под его контроля, его и Брандманна. Некоторые молодые люди уже покинули свои семьи и отправились попытать счастья на китобойных станциях. Некоторые девушки были согласны связать себя узами брака с молодыми англичанами. Даже его собственная дочь Элсбет настаивала на том, чтобы ее называли Бетти, и совершенно непринужденно болтала в магазине Партриджей с чужаками! Если дело пойдет так и дальше, то ее придется выдать замуж раньше Иды, выходки которой по крайней мере были предсказуемы.
Ида тоже проявляла нездоровый интерес к неподходящим людям – да еще и осмелилась спросить Оттфрида про Карла Йенша. В ее взгляде сначала была тревога, а затем появилось огромное облегчение, когда девушка услышала, что тот сумел уйти от туземцев. Ее нужно срочно выдать замуж! Но прежде Оттфрид должен получить землю и построить дом. Как бы там ни было, парень старался и знал, чего от него ждут, – он был послушен, хотя это давалось ему нелегко. Сейчас ему можно даже пойти навстречу – он сделал все от него зависящее.
Ланге и Брандманн договорились, что в следующей экспедиции против маори Оттфрид участвовать не будет. Если таковая вообще состоится! Сначала переселенцы в этом не сомневались, когда выжившие рассказали о пленниках и убитых, – судя по всему, строптивые дикари тоже потеряли несколько человек. Но теперь этот миротворец Таккетт отправился в Окленд, чтобы обсудить дальнейшие действия с губернатором. Ланге не сомневался, что землемер сделает все, чтобы обошлось без насилия. Поселенцы слышали, что Таккетт был квакером[43], то есть принадлежал к религиозной общине, которая не приемлет войн, даже справедливой борьбы с язычниками и злобными дикарями.
|
|
|
Ида слышала, как ругается отец, а под окнами кто‑то спрашивает Партриджей. В отличие от него, она частично поняла Криса и теперь украдкой спускалась по лестнице за хозяевами дома, которые, поспешно накинув халаты, бросились открывать дверь. Просьба молодых людей заинтриговала их. Сделать покупки? В такое время?
Впрочем, Ида случайно выдала себя, когда миссис Партридж впустила припозднившихся покупателей в магазин. К счастью, хозяйка магазина не рассердилась.
– Ах, Ида, иди к нам! Поможешь подобрать платье для юной леди. Представляешь, мистер Фенрой привел ее из лагеря маори! Дикари похитили ее или что‑то в этом духе…
Из всего сказанного Ида поняла только одно: хозяйка дома просит ее подойти к ней. Она заметила, что девушка в неприлично короткой юбке хотела что‑то сказать, но темноволосый юноша жестом велел ей молчать.
– …представляешь, мистер Фенрой сбежал из плена! Сбежал… понимаешь, Ида? – В голосе миссис Партридж звучала такая гордость, словно она лично помогала Крису. – Как вы это сделали, мистер Фенрой? Вы обязательно должны нам все рассказать, пока мы будем подбирать платье для вашей юной подруги. Вы станете настоящей красавицей, дитя мое, когда снова оденетесь, как все цивилизованные люди! А что с капитаном Уэйкфилдом, мистер Фенрой? И остальными? В плену у дикарей… Но их, конечно же, скоро освободят!
Ида снова поняла только часть из того, что жестами поясняла ей миссис Партридж, но на лице темноволосого незнакомца она прочитала, что радоваться нечему. Так Ида первой из переселенцев с «Санкт‑Паули» узнала о резне на равнине Вайрау. Кристофер Фенрой рассказал о том, как казнили пленников, а когда Ида стала с тревогой задавать вопросы, Кэт неохотно передала содержание его речи по‑немецки. Она проронила лишь несколько скупых фраз, но этого оказалось достаточно, чтобы напугать Иду. Прежде все говорили о том, как миролюбивы маори, но после такого случая… Разве можно с ними мирно сосуществовать?
|
|
|
Однако по‑настоящему ее шокировала реакция отца, когда сразу же после ухода покупателей она постучала в дверь его комнаты и рассказала им с Антоном о случившемся. Якоб Ланге выслушал ее спокойно, не выказав ни ужаса, ни горя. И только после того, как Ида закончила, он снизошел до того, чтобы ответить дочери:
– Конечно же, все это очень страшно, и я соболезную пострадавшим и их семьям, но, может быть, так и должно было случиться. Теперь власти не будут колебаться и пошлют войска. Господь хочет, чтобы этих язычников раз и навсегда прогнали с нашей земли!
Долина бойни
Нельсон, деревня Санкт‑Паулидорф
1843–1844
Глава 1
– Мистер Фенрой! Какая неожиданность! Вы вернулись! Неужели дикари отпустили вас? И кого это вы привели?
Крис и не предполагал, что сможет попасть к себе домой, не разбудив чуткую миссис Робинс. Тем не менее молодой человек вздрогнул, услышав ее громкий и низкий голос.
– Какая милая девушка! – продолжала миссис Робинс. – Но вы ведь не собирались тайком пробраться с ней сюда?
В голосе миссис Робинс звучал упрек, но глаза были лукаво прищурены. Судя по всему, она считала Криса Фенроя порядочным мужчиной.
Хозяйка подошла к Кэт со свечой в руке, внимательно осмотрела ее лицо, платье и волосы – и все это, похоже, ей понравилось. После того как миссис Партридж выразила соболезнования по поводу смерти мистера Коттерелла, она не пожалела усилий, чтобы превратить светловолосую маори в образцовую юную пакеха. С учетом обстоятельств, она выбрала для нее простое темно‑коричневое платье, которое, впрочем, сидело очень хорошо и даже без корсета подчеркивало тонкую талию Кэт. Конечно же, оно было закрытым, с длинными рукавами и небольшим вырезом. Такие глухие платья Кэт видела только на Линде Хемплмен. Миссис Партридж принесла ей воды, чтобы умыться, и собрала ее волосы в приличный, но не слишком тугой пучок. Выбившиеся пряди обрамляли красивое лицо Кэт. Это выглядело не вызывающе, но подчеркивало ее красоту. В глазах Кристофера она тут же увидела восхищение – да и на добродушном лице мистера Партриджа читался неподдельный интерес. Кэт сразу же почувствовала себя лучше. Кажется, никто из пакеха не принял ее за проститутку.
|
|
|
– Как вы могли подумать, миссис Робинс! – возмутился Кристофер, впрочем, несколько наигранно. – Я никогда не скомпрометировал бы мисс Кэт, оставшись с ней в комнате наедине, да еще и тайком. Но шутки в сторону, у нас очень печальные и тревожные новости, и, как бы ни было мне жаль, нам придется потревожить мистера Таккетта, невзирая на поздний час. Я…
Он умолк, когда миссис Робинс с сожалением покачала головой:
– Мистера Таккетта нет. Он еще позавчера отправился в Окленд вместе со своим новым помощником, мистером Йеншем. Они едут к мистеру Фицрою, губернатору. По поводу капитана Уэйкфилда…
И снова Кристофер был вынужден рассказать о казни – прекрасно понимая, что миссис Робинс и миссис Партридж мгновенно разнесут эту новость по всему городу. Придется встать пораньше, чтобы доложить об этом лично хотя бы полковнику Уэйкфилду. Даже подумать страшно, что может случиться, если заместитель представителя компании узнает о смерти своего брата от деревенских сплетниц!
– Прошу вас никому не говорить об этом, пока я не встречусь с полковником Уэйкфилдом, – попросил он хозяйку, прекрасно понимая, что делает это напрасно. – Я завтра же с утра пойду к нему. Но как нам поступить с мисс Кэт? – Он беспомощно переводил взгляд с одной женщины на другую. – Я надеялся, что мистер Таккетт поможет юной леди найти подходящее место, ей же нужно чем‑то зарабатывать на жизнь.
Кристофер думал, что Кэт может стать переводчицей или помощницей землемера. Конечно же, нанимать на такие должности женщин было не принято. Однако любой человек, владеющий немецким и английским языком, да еще к тому же и маори, будет цениться на вес золота в такой многоязычной колонии, как эта. Даже в самых консервативных слоях общества переселенцев!
– Для начала я покажу мисс Кэтрин комнату, – заявила миссис Робинс. – А насчет места… что ж, семей, где требуется служанка, у нас немного. Жаль, мне как раз пригодилась бы девушка‑помощница, но я уже наняла одну из дочерей немецких переселенцев с «Санкт‑Паули». Ни слова по‑английски не понимает, но зато прилежна и очень услужлива… Может быть, вам стоит спросить у Бейтов, мистер Фенрой! Им всегда нужны люди.
|
|
|
В ее голосе прозвучало недовольство, но Кристофер предпочел не развивать эту тему. Молодой человек поблагодарил хозяйку за предложение. Бейту, агенту Новозеландской компании, пригодятся знания Кэт, и к тому же он не будет испытывать горечь утраты, в отличие, например, от полковника и его семьи.
– Тогда мы завтра же сходим к мистеру Бейту, – ответил он хозяйке и в двух словах объяснил ситуацию Кэт. – Мистер Таккетт наверняка скоро вернется, скорее всего, как только до губернатора Фицроя дойдет сообщение о том, насколько печальный оборот приняли события.
Кэт и представить себе не могла, что когда‑нибудь будет лежать в столь мягкой, ароматной и уютной постели, как та, которую предоставила ей миссис Робинс. У Хемплменов она застилала кровати, но никогда в них не спала, и теперь ее околдовало тепло пухового одеяла и запах лаванды, исходящий от простыней и подушек. Это утешило ее, помогло заснуть, несмотря на отсутствие ночных звуков, под которые она обычно погружалась в сон в общинном доме маори, где ночевала в последние годы. В эту первую ночь в Нельсоне она впервые в жизни оказалась одна в закрытой комнате – без стонущих или сопящих клиентов, как в хижине ее матери, без храпящих и хихикающих маори, как в спальном доме нгати тоа. Сначала тишина встревожила ее, но вскоре она начала наслаждаться ею. Утром ей показалось, что еще никогда она не спала так хорошо, как в эту ночь, а затем миссис Робинс пришла пожелать ей доброго утра и принесла чашку чая и свежую булочку с маслом.
– Мистер Фенрой встал уже целых два часа назад! – весело рассказывала хозяйка, которая тоже давно была на ногах, о чем сразу же сообщила. – Попробуйте булочки, милая моя, я сегодня специально ходила за ними в пекарню… Мистер Фенрой просил вам передать, чтобы вы выспались и спокойно позавтракали… Я с удовольствием сделаю вам яичницу с ветчиной: только что купила продукты у фермеров и у мясника, там я уже тоже побывала… А еще молодой человек просил, чтобы вы его подождали. Он зайдет за вами, как только закончит с делами в магистрате. Ах, я надеюсь, что войны не будет… Всегда немного страшно, когда лагерь дикарей так близко… Кстати, что вы там делали, мисс Кэтрин? Вы были пленницей? Вас… – Миссис Робинс окинула тоненькую фигурку Кэт испуганным взглядом, в котором мелькнуло отвращение. – Вас ведь не принудили к близости, мисс Кэтрин? Какой ужас! Эти животные…
Кэт покачала головой:
– Не Кэтрин. Просто Кэт. И никто меня не принуждал, – уточнила она. – Я жила среди маори.
Она не могла знать, какой фурор произведет ее история, когда хозяйка разнесет ее по всему Нельсону.
Кристофер провел в магистрате больше времени, чем предполагал. Он успел передать полковнику известие о смерти капитана Уэйкфилда прежде, чем тот узнал об этом из сплетен. Его едва не опередил один миссионер, который прибыл с Вайрау одновременно с ним. Винсент Тейт был пожилым и глубоко верующим человеком, он не первый год занимался миссионерской деятельностью, у него были хорошие отношения с туземцами, несмотря на то – или как раз потому – что он так и не обратил ни одного маори. Он совершенно случайно наведался к нгати тоа и услышал о смерти Те Ронги и последовавших затем событиях. По приказу вождя Те Пуаха отвел его к мертвым, и вождь позволил миссионеру похоронить тела, но отвезти их в Нельсон не разрешил. Тейт сделал это с помощью Те Пуахи и другого маори, а сразу же после этого отправился в Нельсон на каноэ, на котором путешествовал по рекам от одной деревни к другой. И теперь он дополнил доклад Кристофера полковнику Уильяму Уэйкфилду. Сразу же после этого ему пришлось отчитаться перед представителем правительства.
Хотя губернатор Фицрой еще совещался с Таккеттом, он сразу же по прибытии землемера отправил в Нельсон советника по земельным наделам Уильяма Спейна, чтобы помешать поселенцам предпринять необдуманные действия. Спейн контролировал все сделки по приобретению земли в Новой Зеландии. Этот невысокий приветливый мужчина с вечно улыбающимся лицом, украшенным бородой и бакенбардами, снова и снова ухитрялся установить самую выгодную цену на землю для переселенцев, не сделав при этом племена маори своими врагами. Зато с капитаном Уэйкфилдом он ладил не очень хорошо. Спейн обнаружил разного рода нарушения в земельных сделках Новозеландской компании, и Уэйкфилд всячески старался воспрепятствовать дальнейшему расследованию и переговорам с маори.
И вот теперь советник спокойным и доброжелательным тоном задавал вопросы всем свидетелям событий, начиная с Кристофера и Тейта. Другие выжившие члены экспедиции тоже должны были встретиться с ним наедине. Тейт подтвердил и существенно дополнил рассказ Криса: Те Раупараха понял, что Томпсон и Уэйкфилд хотели оскорбить его, и, конечно же, это повлияло на его решение, когда Те Рангихаэата потребовал мести за Те Ронгу. При этом вождь считал гибель своей дочери несчастным случаем, он не верил, что выстрел был сделан намеренно. Он не собирался извиняться за казнь пакеха, но и войны не хотел.
Выслушав его рассказ, Спейн кивнул и, когда Кристофер и миссионер подписали протокол, отпустил их.
– Судя по всему, обе стороны допустили ошибки, – с грустью произнес он. – Искренне жаль семьи погибших. Но в первую очередь эти ошибки роковым образом повлияют на процесс заселения этих земель. Вообще‑то я должен был в ближайшее время провести переговоры с вождем. Я уже известил его о своем прибытии, и он был готов обсудить продажу долины реки Вайрау. Но теперь придется забыть об этом на несколько лет…
Крис рассказал Кэт о расследовании Спейна по пути к большому новому дому Бейта, находившемуся неподалеку от магистрата. Он застал девушку за мытьем посуды, оставшейся после завтрака, в кухне миссис Робинс. Кэт сказала, что хозяйка отправилась на рынок.
– Хотя я не понимаю, что еще она собирается там покупать.
Кэт закончила работу и аккуратно повесила полотенце для посуды на отведенный для него крючок.
– Сегодня утром она уже была у булочника, у лавочника и у мясника… что ей еще нужно?
Кристофер хмыкнул.
– Общество, – пояснил он. – Ей не терпится разболтать о том, что я рассказал ей вчера об Уэйкфилде и других жертвах. Что ж, брат уже знает, поэтому она никого этим не обидит, – то есть, я хочу сказать, никого из высокопоставленных лиц. Известили ли уже семьи других погибших, я не знаю.
– О… – грустно улыбнулась Кэт. – Так вот зачем… Но я нашла хоть что‑то общее между пакеха и маори. Сплетничают везде.
Кристофер смотрел на девушку и радовался тому, что сегодня Кэт не так нервничает, как вчера. Судя по всему, первые контакты с пакеха прошли хорошо, и теперь Крис надеялся, что и у Бейтов все получится. Была у него и личная причина навестить агента. В магистрате ему передали сообщение, в котором «лорда Фенроя» вежливо просили нанести визит Бейтам, если у него будет время. Должно быть, речь пойдет о девушке…
Кристофер весь напрягся в предвкушении этой встречи, но испытывал он также и некоторое сожаление. После помолвки он не сможет работать вместе с Кэт – по крайней мере, не вызвав недовольства будущего тестя и невесты. А ведь он уже успел к ней привыкнуть, и ему не терпелось узнать больше о ее жизни среди маори, их обычаях и мышлении. Не говоря уже о том, что сегодня она снова выглядела очень мило. Девушка вымыла волосы, и они отливали золотом, уложенные довольно аккуратно, хотя больше напоминали узелок воина маори, нежели прическу добропорядочных девушек пакеха. А теперь, когда напряжение минувших дней немного отступило и черты лица девушки разгладились, она стала казаться еще более юной. Кристофер задумался, сколько ей может быть лет, и едва не залился краской, осознав, что гадает, девственница ли она. Если в этом отношении она следовала обычаям маори, это было исключено. Большинство девушек племени еще в четырнадцать‑пятнадцать лет получали первый опыт с мужчинами, пусть еще напоминавший игру, но полный страсти. А в восемнадцать или девятнадцать лет – сколько, по его мнению, исполнилось Кэт – они обычно были уже замужем. Так же, как и женщины пакеха …
– А у тебя там… ну, у маори… был муж?
Кристоферу пришлось пересилить себя, чтобы задать этот вопрос. Англичанку он о подобном ни за что не спросил бы, а Кэт только улыбнулась.
– Нет, я никому не нравилась, – ответила она, бросив на него шаловливый взгляд. – И мне тоже никто не нравился, – добавила девушка. – А ты? У тебя есть жена? Ну, среди пакеха? С девушками маори ты наверняка общался…
Она не осуждала его, просто таков был обычай. Во всей Полинезии туземки весьма гостеприимно встречали белых мужчин. Впрочем, Крису почудился намек на ревность в ее голосе.
– Из них мне тоже никто особенно не понравился, – с улыбкой ответил он, надеясь, что она не спросит его снова о девушке пакеха.
Однако к этому моменту молодые люди уже добрались до дома Бейта, и Кристофер постучал в дверь.
Петер Ханзен встретил их в полной форме дворецкого – в черном костюме, белой рубашке, серой жилетке, черном галстуке и белоснежных перчатках. Кэт с удивлением и недоверием разглядывала наряд невысокого светловолосого мужчины, отвесившего им изысканный поклон.
– Позволите взять вашу куртку, сэр? – обратился он к Крису, растягивая слова, но на чистом английском языке. – И вашу шаль, мадам?
Миссис Партридж предложила Кэт светлую шаль в дополнение к коричневому платью, и девушке та очень пригодилась. Кэт восхищалась мягкой шерстью, из которой та была сделана. Она лучше держала тепло, чем ткани маори.
И теперь она робко отдала ее этому изысканно одетому человеку, но с облегчением заметила, что Крис чувствует себя не лучше. Ему тоже показалось странным, что к его старой грязной вощеной куртке прикасаются руки в белых перчатках.
– Как о вас доложить мистеру Бейту? – поинтересовался мужчина.
– Фенрой, – представился Крис. – Думаю, мистер Таккетт упоминал обо мне. А это мисс Кэт… Она… У тебя нет фамилии, Кэт? Нужно обязательно ее придумать.
Кэт покраснела, когда Кристофер обратился к ней. И, конечно же, ее смущал пристальный взгляд дворецкого, казавшегося ей невероятно… чистым. Судя по всему, он служил в доме Джона Николаса Бейта, но Кэт не могла представить себе, чем можно заниматься, чтобы рубашка и перчатки оставались такими чистыми.
– Просто Кэт, – упрямо ответила она.
Мужчина кивнул, снова поклонился и собрался уходить.
– Прошу, подождите здесь. Я уверен, мистер Бейт сразу же примет вас.
– А если вам придется долго ждать, мы пришлем раба, который подаст вам напитки… – добавил Крис с недоверчивой улыбкой, когда тот ушел. – Бог мой, дворецкий! Я знаю, что они есть в лондонских домах, но здесь… в старой доброй Аотеароа?
– Что такое «дворецкий»? – удивилась Кэт. – И еще… У мистера Бейта и в самом деле есть рабы?
Кристофер рассмеялся:
– Нет, это была просто шутка. К счастью, рабство давно отменили. Такой вот дворецкий в особняках важных господ управляет целой ордой других слуг. Он у них за старшего, ему подчиняются все остальные – от кухарок до горничных. Иногда он выполняет роль личного слуги хозяина дома, по крайней мере, в небольших домах…
– А зачем нужен личный слуга? – поинтересовалась Кэт.
Крис пожал плечами:
– Понятия не имею, у меня никогда его не было. Тише, он возвращается. Быстро! Кажется, Бейт действительно очень хочет со мной познакомиться.
Кэт бросила на него удивленный взгляд, но к ним уже подошел дворецкий и торжественно объявил, что мистер Бейт готов принять мистера Фенроя. Кэт он не упомянул, но и не остановил ее, когда она последовала за Крисом. В этом доме она чувствовала себя неуютно. Он был обставлен роскошнее, чем дом Хемплменов или пансион миссис Робинс. Повсюду стояла тяжелая полированная мебель со странного вида ножками в форме звериных лап, блистали позолотой лампы, зеркала и рамы картин… Кэт не могла отвести взгляда от этого великолепия, но отнюдь не восхищалась им.
Бейт ждал их в комнате с простой и солидной темной мебелью и кожаными креслами. В воздухе витал сигарный дым. Он шагнул навстречу Крису, широко улыбаясь, и протянул ему руку.
– Милорд Фенрой! – с важным видом поздоровался он. – Я очень рад познакомиться с вами.
Крис ответил на его рукопожатие.
– Взаимно, мистер Бейт, – вежливо произнес он. – Но я не лорд. Этот титул носит лишь один член семьи.
Бейт схватился за голову:
– Конечно, все верно, как я мог так ошибиться? Я должен называть вас виконтом.
Кристоф закусил губу, размышляя, стоит ли снова возразить хозяину дома. Опять‑таки существовал только один виконт Фенрой, назначенный наследником лорда. В иерархии его семьи Крис очень далеко отстоял от этого ранга, но, судя по всему, Бейт не имел ни малейшего представления об обычаях британской аристократии. Так что он объяснит ему все это позже.
– Просто Фенрой, прошу вас! – наконец ответил он. – Или сразу Кристофер… Мы ведь не в Англии, мистер Бейт.
– Я понимаю, британская скромность, виконт. Конечно же! – Бейт подмигнул ему. – Мы отлично поладим. Но… кого вы с собой привели? – Выражение его лица стало строгим. – Я… я ведь прав, полагая, что мистер Таккетт сообщил вам о… э… причине нашей встречи? – Теперь он смотрел на Криса и Кэт холодным взглядом. – И вы сочли возможным привести с собой… хм… девушку?
Кристофер смущенно улыбнулся:
– Мистер Таккетт был очень тактичен, прошу понять меня правильно. Я очень рад, что вы… рассматриваете мою кандидатуру в… упомянутом им вопросе, и я совсем не хотел оскорбить вас или вашу дочь. Но необходимо поскорее найти место для мисс Кэт, и…
– Ах, вот как… – Бейт мимоходом кивнул. – Дальняя родственница? Или служанка вашей семьи? Пусть представится дворецкому, наверняка для нее что‑то найдется. А теперь…
Кристофер бесстрашно перебил его:
– Мистер Бейт, извините, вы меня все‑таки неправильно поняли… Прошу, позвольте объяснить вам все сначала. Вы наверняка уже слышали о новых обстоятельствах, связанных с развитием событий на равнине Вайрау…
Кэт молча слушала, как Крис в очередной раз рассказывает о неудачном завершении экспедиции, выделив ее роль в событиях.
– Видите ли, если бы не мисс Кэт, меня бы не было в живых, – наконец сказал он. – Поэтому я в долгу перед ней и не хочу, чтобы она пожалела о том, что оставила маори и вернулась к своему настоящему народу. Поскольку она готова поделиться с нами своими бесценными знаниями о маори, их обычаях и языке…
– Но ведь вы тоже говорите на маори, – без особого интереса произнес Бейт.
Кристофер кивнул, с трудом сдерживая свое раздражение.
– Это верно, – признал он. – Но Кэт жила среди маори – а это дает совершенно иной взгляд на их культуру, их нравы и ценности… Кроме того, она знает и немецкий язык, – в отчаянии добавил он, когда выражение лица Бейта не изменилось. Было очевидно, что обычаи маори агента не интересуют.
– Ах, вот как? – Лицо Бейта несколько просветлело, и он поглядел на Кэт уже с любопытством. – Как же так получилось? Это может нам пригодиться… Мистер Ханзен!
Бейт повысил голос, и дворецкий вошел в кабинет так быстро, словно все это время ждал в коридоре под дверью.
– Я слушаю вас, мистер Бейт. – Он слегка поклонился.
– Пожалуйста, отведите девушку на кухню к вашей жене, она будет ей помогать. Она якобы говорит по‑немецки, поэтому пусть займется детьми, чтобы они не совсем забыли родной язык. – И он пренебрежительно усмехнулся, явно не придавая особого значения знанию немецкого.
Позднее Кэт узнала, что Бейт сам был немцем, а его жена, Сара, имела английские корни. Дети говорили на двух языках, но в Нельсоне, разумеется, общались в основном на английском.
– Спасибо… Кэт, о вашем жаловании мы наверняка договоримся. А теперь насчет вас, виконт… Могу я предложить вам виски? О деликатных вещах говорить намного проще, если…
Кэт только и успела бросить на Криса недоуменный взгляд, прежде чем последовала за дворецким.
Кухня находилась на первом этаже дома, а не в полуподвале, как было принято в английских домах, по словам дворецкого. В большом помещении вдоль стен стояли печи и рабочие столы. Медные горшки и сковородки всех форм и размеров, которые женщинам маори обходились в целое состояние, были аккуратно развешаны на стенах. Кэт заметила также полку для пряностей и корзины с фруктами и овощами, от которых исходил приятный аромат. Две женщины, одна примерно возраста дворецкого, а другая – совсем юная девушка, сидели за большим деревянным столом в центре комнаты и пили кофе. Обе они носили аккуратные голубые платья с белыми передниками и чепцы.
– Новая девушка, Маргарет, – представил ее дворецкий. – Мистер Бейт считает, что ее следует приставить к детям, поскольку она говорит по‑немецки.
– Ах, правда? – Женщина, которая была чуть выше своего мужа и заметно шире его в талии, приветливо улыбнулась, но во взгляде ее мелькнуло сочувствие. – Что ж, возможно, нам станет полегче. Ты хоть немного разбираешься в том, что должна делать горничная? Например, как помогать леди, причесывать ее и затягивать корсет, как ухаживать за одеждой?
Кэт в изумлении уставилась на нее.
– Нет, – призналась она.
Маргарет Ханзен, из‑под чепца которой выбивались рыжие локоны, вздохнула:
– На самом деле я этого и не ожидала. Ты с «Санкт‑Паули», верно, дочь крестьянина? Странно, на судне я тебя ни разу не видела. Кстати, как тебя зовут? Я – миссис Ханзен, экономка. По крайней мере, теперь меня так называют, с тех пор как у нас появились слуги. Раньше я была горничной миссис Бейт. Я тебе с удовольствием покажу, как выполнить эту работу, но… – Она пожала плечами – жест, которого Кэт не поняла. – Что ж, надеюсь, ты быстро учишься… Это Мэри, наша горничная…
– …которая учится не так быстро, – с сарказмом добавила девушка. У нее были темные волосы, а круглое лицо действительно казалось немного глуповатым. Однако же за словом она в карман не лезла. – Но так быстро, как хочет Бейт, не научится никто.
– Мэри, прошу тебя! – с упреком произнесла миссис Ханзен. – Сколько тебе можно повторять, что мы не критикуем хозяев? Даже если они не всегда облегчают нам жизнь, такова суть нашей работы… Ах, Кэт, наверное, и половины того, о чем мы говорим, не понимает, не так ли, малышка? А у меня еще и шотландский акцент. Кстати, у тебя такое странное имя… Мне подумалось, что это сокращенное имя Кэтрин. Но немка…
Маргарет Ханзен действительно говорила по‑английски с резким акцентом.
– Я не немка, – сказала Кэт. – И Кэт – это не сокращение. Это просто значит…
– Кошка! – воскликнула Мэри. – О нет, миссис Ханзен, мистер Ханзен, это же не та индейская девушка?
Взволнованная, она вскочила, едва не опрокинув кофейную чашку.
|
|
|
