Нет, скорее все-таки иной...

Когда А.Л. Никифоров убеждает нас, что «всю терминологию, связанную с классическим понятием истины, мы можем сохра­нить», он, мне кажется, не вполне ясно выражается. Им пересмот­рены понятия реальности, истины, объективности, а понятие от­ражения заменено понятием конструирования. Термины, осо­бенно в философии, не являются простыми ярлыками (за это А.Л. критикует Г. Фреге), они обычно имеют смысл и значение, которые претерпели существенные изменения. Некоторые след­ствия этих изменений, которыми уже пару десятилетий пропитана философская атмосфера, мы вкратце очертим ниже.

Классическая эпистемология трактует истину как свойство зна­ния говорить о реальности самой по себе. Неклассическая социаль-

Главя 23. Всегда иной и прежний. Об А. Никифорове

ная эпистемология, разрабатывая процедуру истинностной оценки знания, вводит в контекст теории истины социального субъекта, в силу чего проясняется многообразие смыслов и способов использо­вания знания в социуме. Аналогичное понимание истины как «сво­бодного синтеза», призванного «раскрыть всеобъемлющий смысл бытия-в-истине», сформулировал Ясперс. В этом случае норматив­ный образ истины уступает место его дескриптивному пониманию, складывающемуся в контексте взаимного сравнения и диалога раз­личных идей, теорий и форм знания, связанных с ними практик и социальных реальностей. Выбирая в истории познания некоторую ситуацию и занимая определенную позицию рефлексии, эпистемо­лог описывает ее предпосылки и перспективу. Меняя позицию, он дает затем иное описание подобно тому, как один и тот же ландшафт видится с горы иначе, чем из долины. Многообразие видения, мето­дов, предпосылок, возможных результатов затем сравнивается с описаниями данной ситуации ее участниками, атакже историками и социологами культуры. В итоге это оказывается способом созна­тельного конструирования картины мира, которая в свернутой форме представит определенный блок истории познания, т.е. картину зна­ния (онтология и есть картина знания, понятая как картина мира). Зная истоки и метод конструирования онтологии, мы можем более успешно работать над ее совершенствованием и доверять ей при ис­тинностной оценке отдельных высказываний. Сама же онтология будет истинна в другом смысле, а именно как диалогический, чело-векоразмерный, многоуровневый, но все же совокупный образ зна­ния, относящийся к миру самому по себе, как достигнутый и как прогнозируемый уровень этого знания.

И здесь важно обратить внимание на принципиальное разли­чие функции понятия истины в философии и науке.

Философ не в состоянии установить, насколько анализируе­мое им знание соответствует его объекту. Если это кто-то и может сделать, так только ученый, для которого корреспондентная кон­цепция истины имеет определенный смысл. Именно ученый не­сет ответственность за свои открытия и их обоснование, за по­строение достоверного знания и его отличие от ошибок, заблуж­дений, предрассудков. Это же характеризует всякого субъекта, который познает мир и ориентируется в нем на основании своего знания. Задачи же философии познания существенно иные. Фило­соф не открывает — в отличие от ученого —ничего нового вприро-

Раздел IV. Полемика

де или обществе, он лишь проясняет известное, предостерегает от самоуверенности и конструирует целостную картину из налично­го материала. Отсюда и истина для него — не демаркация знания на совершенное и несовершенное, а целостный продукт фило­софской рефлексии — картина знания, которая оказывается объ­ектом для рефлексирующего ученого и иного познающего субъек­та. В этом смысле философ не создает нормативных предписаний, а синтетически описывает, собирает в одно целое то, что уже отно­сится к сфере известного и возможного, но еще не осмыслено в качестве единства многообразного.

Как мне представляется, А.Л. Никифоров постепенно прихо­дит к следующей мысли, которую разделяет и автор этих строк. Чисто эпистемологическое рассмотрение знания внутренне не­достаточно, оно должно включить в себя социально-философ­ский и культурно-антропологический аспект, т.е. стать философ­ским в полном объеме.

Главный недостаток большинства концепций знания в том, что они не выходят за пределы конфронтации классической и не­классической эпистемологии, философского и натуралистиче­ского проектов исследования познания. Однако современную эпистемологию надо строить на новых основаниях, понимая ее как снятие противоположности классического и неклассического подходов. Это будет постнеклассическая теория познания, сохра­няющая ведущую роль философии, с одной стороны, и признаю­щая важность междисциплинарного взаимодействия — с другой. Решая различные исследовательские задачи, она будет постоянно переходить от дескриптивизма и эмпиризма к нормативизму и трансцендентализму и обратно.

Не специальная наука — логика, психология или социология, не отдельный узко понятый эпистемологический подход (эволю­ционный, когнитивный или культурологический), но лишь инте­гральная философия познания, философия как таковая способна дать адекватное и богатое представление о знании. Последнее в таком случае является результатом анализа реального познава­тельного процесса и потому наполнено конкретным содержани­ем; и вместе с тем оно имеет всеобщий и абстрактный характер, дабы служить познающему человеку нормой и идеалом.