Использование информации, полученной в результате ОРД для формирования доказательств.

Данные, полученные в результате оперативно-розыскных мероприятий, сами по себе доказательствами не являются. Чтобы стать таковыми, они должны быть введены в уголовный процесс в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства РФ, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств (ч.2 ст.11 Закона об ОРД), т.е. получить статус одного или нескольких доказательств, предусмотренных ст.74 УПК РФ. В развитие этого положения, в ст.89 УПК РФ законодатель указал, что в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам уголовно-процессуальным законом. Следует учитывать, что сами по себе результаты ОРД доказательствами в уголовно-процессуальном смысле не являются. Их нужно рассматривать только в качестве основы, на которой в уголовном процессе могут быть сформированы доказательства.

Анализ относящихся к этому вопросу положений Закона об ОРД, УПК РФ, а также изучение складывающейся практики приводит к выводу, что полученные оперативным путем данные могут служить основой для формирования следующих видов доказательств: показаний свидетеля (значительно реже – показаний подозреваемого или обвиняемого); вещественных доказательств и иных документов.

В ходе оперативно-розыскных мероприятий оперативный работник или лицо, оказывающее ему содействие, может лично, непосредственно наблюдать те или иные факты, события, действия, имеющие значение для дела, входящие в предмет доказывания (ст.73 УПК РФ). Полученные таким образом сведения могут быть введены в процесс только (по крайней мере, в подавляющем большинстве случаев посредством допроса лица, которому эти сведения стали известны, в качестве свидетеля либо в качестве подозреваемого или обвиняемого, когда речь идет об участниках преступных групп, согласившихся оказывать содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность.

Если в материалах, представляемых оперативными службами, полученная указанными лицами информация сообщается обезличенно, без указания источника, она не может использоваться в доказывании. Это следует из ст.75 УПК РФ, исключающей из числа доказательств даже показания свидетеля, если он не может указать источник своей осведомленности. Таким образом, при введении некоторых результатов ОРД в уголовный процесс возникает ряд трудноразрешимых проблем.

Так, если лицо, оказывающее конфиденциальное содействие оперативным подразделениям, непосредственно наблюдало те или иные факты, события, действия, имеющие значение для дела. Полученные таким образом сведения могут быть введены в уголовное судопроизводство только посредством допроса лица, которому эти сведения стали известны. Но данные о лице, оказывающем подобное содействие оперативным подразделениям, составляют государственную тайну. Уголовно-процессуальным законом предусмотрена возможность сокрытия указания в соответствующем протоколе установочных данных свидетеля в целях обеспечения его безопасности (ч.9 ст.166 УПК РФ) и не разглашения их на судебном заседании (ч.5 ст.278 УПК РФ). Но закон допускает возможность стороны защиты заявить обоснованное ходатайство о «раскрытии» личности свидетеля в связи с необходимостью осуществления защиты подсудимого (ч.6 ст.278 УПК РФ). Но порядок такого ознакомления, позволяющего обеспечить «нерасшифровку» свидетеля, законом не урегулирован.

В ходе законопроектных работ предпринимались попытки включить в УПК положения, позволяющие избежать допроса лица, непосредственно получившего те или иные данные в связи с участием в оперативно-розыскной деятельности, причем делалось это как в интересах конспирации, так и в целях обеспечения безопасности такого лица. Предлагалось, например, чтобы при необходимости сохранения в тайне непосредственного источника информации и конкретных обстоятельств ее получения подлинность соответствующих результатов оперативно-розыскной деятельности подтверждало должностное лицо, руководящее этой деятельностью в соответствующем специализированном подразделении, которое могло бы быть допрошено в качестве свидетеля по мотивированному постановлению прокурора или определению суда.

Однако допрос такого лица вместо того, кто непосредственно воспринимал обстоятельства и факты, имеющие значение для дела, противоречил бы приведенным выше положениям УПК РФ и существенно затруднил бы установление подлинных обстоятельств дела и виновных в преступлении лиц. Если интересы сохранения тайны не позволяют назвать лиц, получивших информацию в связи с участием в оперативно-розыскной деятельности, и обстоятельства ее получения; если нельзя обеспечить безопасность указанных лиц, такая информация не должна представляться для использования в доказывании. Половинчатое решение вопроса, представление тех или иных сведений при отсутствии возможности их проверить – наихудшее решение: оно не поможет делу, но породит целый ряд неразрешимых проблем.

Другой вариант формирования доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности – когда оперативный сотрудник или лицо, оказывающее ему содействие при проведении оперативно-розыскных мероприятий обнаружили те или иные предметы или документы, которые могут иметь значение для дела.

При обнаружении таких предметов и документов и возникают трудности. Согласно части 1 ст. 15 Закона об ОРД при проведении оперативно-розыскных мероприятий оперативные работники имеют право производить изъятие предметов, материалов и сообщений. Однако, есть два соображения, поясняющие нежелательность непосредственного изъятия имеющих значение для дела предметов и документов, обнаруженных при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий. Во-первых, это нарушает конспирацию и таким образом сделает невозможным дальнейшее проведение запланированных и необходимых для раскрытия преступления оперативно-розыскных действий. Во-вторых, изъятие предметов и документов, которые могли бы стать вещественными доказательствами, в условиях негласного оперативно-розыскного мероприятия, вне рамок процессуальных действий, при отсутствии установленных процессуальным законом гарантий может существенно затруднить использование их в доказывании. В практике немало случаев, когда заинтересованные участники процесса в подобных ситуациях вообще отрицают факт обнаружения тех или иных предметов или документов.

Как же поступить в таком случае? На практике лица, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, при невозможности изъятия найденных материалов обычно фотографируют их на месте обнаружения либо производят видеозапись или киносъемку. Полученное отображение представляет собой по существу копию обнаруженного предмета или документа, обладающего признаками вещественного доказательства. Если к моменту возбуждения уголовного дела и начала расследования изъять подлинные материалы уже не удастся, полученное в ходе оперативно-розыскных мероприятий отображение, введенное в уголовный процесс по правилам, предусмотренным в УПК, может рассматриваться как производное вещественное доказательство.

Обнаруженные и изъятые предметы и документы (или их отображения), представленные в соответствии с установленным порядком, осмотренные и приобщенные к делу согласно требованиям ст. 81 УПК РФ, могут получить статус вещественных доказательств. Однако сами по себе указанные материалы доказательствами не являются. Для введения их в процесс в качестве таковых в деле должна быть информация о происхождении соответствующего предмета или документа, обстоятельствах его обнаружения. В работах, посвященных проблемам допустимости доказательств, обоснованно отмечалось, что неясность по поводу того, как, где и при каких обстоятельствах получен материальный объект, несущий ту или иную информацию, лишает его доказательственной силы. Поэтому и здесь, как правило, необходим допрос лица, обнаружившего указанный предмет (документ).

Наконец, помимо показаний лиц, участвовавших в проведении оперативно-розыскных мероприятий, обнаруженных в ходе этих мероприятий предметов или документов (или их отображений), в доказывании часто используются результаты фиксации значимых для дела обстоятельств при помощи оперативно-технических средств. Часть 3 ст.6 Закона об ОРД допускает использование в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий информационных систем, видео- и аудиозаписи, кино- и фотосъемки, а также других технических и иных средств, не наносящих ущерба жизни и здоровью людей и не причиняющих вреда окружающей среде. Полученные в результате этого материалы (например, аудиозапись телефонных переговоров, видеозаписи или фотографии, сделанные в ходе наблюдения, и т.п.) могут помочь проверить и правильно оценить показания допрашиваемых по делу участников оперативно-розыскных мероприятий, подтвердить или опровергнуть их, а нередко имеют и самостоятельное значение.

Возникает нередко вопрос о процессуальном статусе доказательств, сформированных на основе таких материалов, об отнесении их к тому или иному виду доказательств, предусмотренных ст.74 УПК РФ, конкретнее – к вещественным доказательствам или иным документам. В теории и в практике он решается неоднозначно. Правильное решение данного вопроса необходимо, в частности, для того, чтобы четко определить порядок введения указанных материалов в процесс, приобщения их к делу и дальнейшего исследования.

Как показывает изучение дел, в большинстве случаев аудио-, видео-, кино- и фотоматериалы вводятся в уголовный процесс в качестве вещественных доказательств. Однако такое решение представляется упрощенным и далеко не во всех случаях верным. Здесь возможны два варианта.

Первый, – когда в ходе оперативно-розыскного мероприятия при помощи технических средств получают непосредственное отображение предмета или документа, который, если бы он был изъят в результате следственного действия, стал бы вещественным доказательством, но в условиях негласного проведения оперативно-розыскного мероприятия изъять его не представилось возможным. Как уже указывалось, такое отображение следует рассматривать как производное вещественное доказательство.

Второй вариант. Совсем другое дело, когда в полученных при проведении оперативно-розыскного мероприятия фото-, кино-, видео- или аудиоматериалах не отображается предмет или документ, обладающий признаками вещественного доказательства, а фиксируются те или иные факты, события, действия, непосредственно или с помощью технических средств наблюдаемые участниками оперативно-розыскного мероприятия и имеющие значение для дела. Это могут быть такие материалы: звукозапись переговоров между вымогателем и потерпевшим; фото-, кино- или видеоматериалы, полученные в ходе наблюдения, и т.п.

Такие материалы – не обладают свойствами вещественного объекта, который является орудием преступления, или создается преступлением. В момент совершения преступления он вообще в большинстве случаев не существует; это продукт отражательной деятельности человека, результат проведения оперативно-розыскного мероприятия оперативным сотрудником; однако в нем фиксируется информация, имеющая значение для дела.

Указанные материалы следует рассматривать как «иные документы», предусмотренные п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ. Такая позиция вызывает иногда возражения юристов, которые ограничивают понятие документа только письменной его формой. Однако в условиях технического прогресса понятие документа значительно шире. Согласно ч.2 ст.84 УПК РФ, «документы могут содержать сведения, зафиксированные как в письменной, так и в иной форме. К документам могут относиться, в том числе материалы фото- и киносъемки, звуко- и видеозаписи, средств технического, электронного контроля, магнитных, оптических и других электронно-технических носителей информации».

Тот или иной правовой статус названных выше материалов определяет и порядок введения их в процесс. Предметы и документы, которые признаются вещественными доказательствами, в соответствии со ст. 81 УПК РФ должны быть подробно описаны в протоколах осмотра (применительно к аудио-, видеозаписям и кинодокументам это означает их прослушивание или просмотр), и приобщены к делу постановлением лица, производящего дознание, предварительное следствие, или определением суда.

Представляется, что прослушивание или просмотр должны производиться и в тех случаях, когда указанным выше материалам придается статус «иных документов», иначе невозможно установить их содержание. Действующий УПК РФ не требует вынесения постановления о приобщении документа к делу. Однако, учитывая, так сказать, непроцессуальное происхождение документов, полученных оперативным путем, следовало бы установить, что в тех случаях, когда принимается решение о приобщении их к делу, т.е. придании им статуса уголовно-процессуальных доказательств, вынесение такого постановления (определения) необходимо.

Таким образом, на основе полученных оперативным путем данных формируются такие виды доказательств как: показания (свидетелей, реже – подозреваемых и обвиняемых), вещественные доказательства, иные документы.