 |
Глава 17. «Доминация»
|
|
|
|
Глава 17
«Доминация»
В шахматах - контроль над группой полей; термин предложен А. Ринком. Как тема в этюде доминация обычно связана с ловлей фигуры, когда определённая группа контролируемых полей оказывается недоступной для атакованной фигуры (фигур) соперника.
Шах и мат.
— Нет... — Она врезалась в него, и они оба отшатнулись назад. Он ударился о стол, и один из резервуаров опрокинулся, приземлившись на пол с громким треском.
— Дверь заперта, Вэл, — сказал он. — Бежать некуда.
— Где ключ?
— Не у меня. Хотя, пожалуйста, можешь осмотреть. Скажи, как тебе до сих пор нравится игра? Я заметил, тебе удалось довольно быстро решить мою головоломку.
Вэл повернулась, ища его цепочку. Ее палец скользнул по обнаженной коже, и она почувствовала, как низкий гул веселья вибрирует в его горле, как мурлыканье.
На нем ее больше не было.
— Это больше не сработает.
Как и его рубашки.
Она подняла колено, намереваясь вогнать его ему в живот или в пах, и он пнул ее другую ногу, и она потеряла опору. Они с глухим стуком упали на пол.
— Уж ты-то должна понимать, — проговорил он. — Я почти поверил, что ты намеренно пытаешься спровоцировать меня.
— Ты что-то сделал с телефонами. Это ведь ты? Зачем на самом деле ты пригласил нас сюда? — В ответ на его молчание она сказала. — Пожалуйста. Что бы ты ни задумал, не делай этого.
— Тише.
— Не делай этого, — повторила она. — Не делай этого.
— Мы оба знаем, что на самом деле ты хочешь не этого. — Она в шоке ударилась головой об пол, когда почувствовала, как его язык высунулся, чтобы попробовать бисеринки пота на ее горле. — Ведь так?
Она издала тихий, жалобный звук, больше животный, чем человеческий.
|
|
|
— Так я и думал.
— Гэвин...
— Рановато умолять не находишь? Я еще даже ничего тебе не сделал.
Еще.
Комната была другой, но ощущение казались теми же — в ловушке, без выхода. Она отвернулась от его рта, остро ощущая, как в ушах стучит пульс.
— Ч-что ты собираешься со мной сделать?
— Это зависит от тебя, — его горячее дыхание щекотало ей ухо. — Валериэн.
— Ты следил за нами...?
— Это было такое трогательное зрелище. — Он запустил пальцы в ее волосы. — Полагаю ты устроила его для меня.
— Это безумие, — пробормотала она, хотя сама удивлялась. Знала ли она, что это он наблюдает за ними, на каком-то подсознательном уровне?
— Ну, я полагаю, что ты была бы авторитетом в этом вопросе.
От простого оскорбления у нее защипало в глазах.
— Я не сумасшедшая. Ты заставил всех думать, что я сошла с ума.
— На самом деле это сделал мой адвокат. Я просто сидел там, как хороший мальчик, раскаиваясь, — он уткнулся носом в ее шею, — блестящий, непонятый, замученный, — прошипел он последнее слово ей на ухо, заставив Вэл вздрогнуть. — Соблазненный, а затем опороченный невротической Лолитой и ее дикими заявлениями о преследовании.
— На самом деле ты в это не веришь. Ты не можешь.
— Нет, не знаю. — Он прошел поцелуями по ее ключице. — Но разве это имеет значение? — Добравшись до ткани, он взял блузку зубами и умело продел языком пуговицу в отверстие. — Все дело в контроле.
Часть ее наслаждалась этим, наслаждалась тем фактом, что он был настолько силен, что она не смогла бы бороться с ним, даже если бы попыталась. Наслаждалась его неистовой сексуальностью и непримиримой жестокостью. Эротическое возбуждение от прикосновения его обнаженной кожи к ее. Обманчивая сила его длинных, тонких пальцев. Пальцев, скользнувших под пояс ее джинсов.
Она резко выпрямилась.
Он закрыл ей рот рукой, отталкивая назад. Ее грудь поднималась и опускалась в панической последовательности, когда Вэл пыталась набрать достаточно воздуха, чтобы закричать. Что он делает о нет, нет, нет, нет...
|
|
|
— Подумай, Вэл. Ты действительно хочешь, чтобы Джеймс это увидел?
Она попыталась посмотреть на него поверх его руки, хотя нижняя часть ее тела начала гореть и плавиться. Вэл резко вдохнула, и он убрал руку от ее рта, чтобы дать дышать.
— Нет, — всхлипнула она. «Это не то, чего я хочу…»
— Я так и думал. — Его зубы задели раковину ее уха. Другая его рука лежала на ее груди, а ее пальцы обхватили его запястье, впиваясь так сильно, что она заподозрила, что у него пошла кровь. — Как ты можешь жить, настолько сдерживая себя? — Он щелкнул пальцем. Она вздрогнула.
«Но, может быть, это то, что мне нужно».
Гэвин надавил пальцем на клитор, и голова Вэл с глухим стуком упала на пол. Сдавленный, жалкий звук наполнил воздух, и она с ужасом поняла, что он исходил от нее.
— Я думаю, ты находишь, что мне невозможно сопротивляться. — Он прижался к ее щеке, наклоняя ее лицо к своему. В отличие от нее, его дыхание было довольно медленным, спокойным. Она чувствовала его пульс кончиками пальцев, ровный, как часы. — Потому что ты знаешь, что я единственный, кто может заставить тебя чувствовать себя так.
«Может быть, они созданы друг для друга».
«Возможно, он был тем, кого она заслуживала».
— Разве не так?
Она тихо заплакала.
***
Семь минут истекли. Тихий щелчок прорезал тишину, и Гэвин отстранился.
— Пора идти, — сказал он. Отмахиваясь от нее, как от шлюхи.
«А ты не она? Просто посмотри на себя, на то, что ты делаешь! »
Вэл с трудом поднялась на ноги, сердце бешено колотилось. Ее одежда казалась слишком грубой, колени слишком слабыми. Она ощущала жжение слюны, словно холодное клеймо, глубоко въевшееся в ее кожу, и там, где его пальцы коснулись ее, она чувствовала медленный ожог.
Джейсон бросил на нее любопытный косой взгляд. Он закрыл дверь — но не запер ее, она не могла не заметить — и кивнул на ее растрепанную одежду.
— Повеселилась?
И вдруг Вэл все поняла. Краткий проблеск озарения, но она обо все догадалась. И сделала выпад. Руки Джейсона все еще были в карманах, хотя он инстинктивно попытался вытащить их, чтобы защититься, но она уже ударила его ладонью по лицу с тошнотворным треском, который эхом разнесся по пустому коридору. Тяжело дыша, она отдернула руку. Рука горела.
|
|
|
Шок длился всего несколько секунд, прежде чем его сменил гнев.
— Сука.
Желание бежать появилось снова, еще сильнее, и она попыталась прислушаться к нему, но он был слишком быстр. Вэл ударилась о стену, отчего над ее головой задребезжала рамка с изображением соснового леса. Она съежилась.
— О, я не собираюсь тебя бить. Я не бью девушек.
Интересно, слышит ли он, как колотится ее сердце?
— Легко говорить, когда Гэвин делает за тебя грязную работу.
— Гэвин? — повторил Джейсон. — О, это его настоящее имя?
Вэл втянула в себя воздух. Дерьмо.
— Я понял, что вы знакомы. Хмм. Интересно, что бы сказал по этому поводу Джеймс?
— Он тебе не поверит.
— Думаю, поверит. Он ревнивый тип.
— Если ты скажешь Джеймсу, я скажу Лизе. Я ей все расскажу.
— И тогда она поймет, что ты та самая крыса, которая ее продала. И я все равно расскажу Джеймсу, что ты позволила Гэвину трахнуть тебя пальцем наверху, — запугивал он. — Посмотри правде в глаза, Вэл, ты проиграла.
Вэл почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Она сердито сморгнула их.
— Чего ты хочешь от меня?
Джейсон моргнул, словно удивленный вопросом.
— Ничего.
— Ничего?
— Ничего, — согласился Джейсон и сделал паузу, прежде чем добавить:
— От тебя.
***
Джеймс вернулся по лестнице, пытаясь найти место, где они с Вэл расстались. В коридоре было тихо, и он нахмурился — это конечно большой дом, но он все равно должен был на кого-то наткнуться. Но нет. В просторных комнатах и узких коридорах было тихо, как в могиле. Он раздраженно прорычал. Что за пустая трата времени.
Поднялся по лестнице, изучая картины на стенах, но на самом деле не видя их. Ни одна из фотографий не была семейной, что придавало атмосфере холодное, безличное ощущение. Большая часть мебели была в аварийном состоянии, выглядела так, как будто ею давно не пользовались...
Одна картина привлекла его внимание. На ней были изображены король и королева, оба в безукоризненно белых одеждах. Большинство цветов были холодными — много синего, белого и серого. Единственным цветным пятном были огненно-рыжие волосы женщины. Он нахмурился. Ее поза свидетельствовала о беспомощности, возможно, вызванной травмой. Напротив, поза мужчины была агрессивной. В его пальцах был устрашающий, слегка изогнутый клинок. Джеймс вздрогнул. Перспектива была немного не правильной, неестественной, как сцены погони в фильме-слэшере. Ему казалось, что он уже где-то видел это изображение — но где? Сам того не желая, он остановился и уставился на нее.
|
|
|
За ним захлопнулась дверь. Джеймс обернулся, но там было так много дверей — открытых и закрытых, — что невозможно было определить, из какой из них доносился звук.
— Кто здесь?
Тишина высмеяла его вопрос.
— Это не смешно, — добавил он предупреждающе, как раз в тот момент, когда еще один хлопок — на этот раз ближе — раздался из-за одной из закрытых дверей. — Я спрашиваю, кто здесь?
Хлопок.
На этот раз звук возник прямо у него за спиной. Джеймс автоматически повернулся в этом направлении, смущенный тем, что снова оказался перед пустым коридором — с одной небольшой разницей. К одной из теперь уже безмолвных дверей был прикреплен маленький листок бумаги. Он подошел, повернув голову, чтобы осмотреть обе стороны коридора, прежде чем полностью сократить расстояние и взять записку.
Он не узнал почерк. Буквы были написаны так грубо, что в некоторых местах большие промежутки разделяли отдельные штрихи, в то время как другие были покрыты чернилами.
«МАТ».
|
|
|
