 |
Глава 21. «Угроза». «Перегрузка»
|
|
|
|
Глава 21
«Угроза»
Она перепрыгивала через две ступеньки, сжимая в руке часы. Письмо, она не взяла. Оно не поместилось бы в ее карманах, и она хотела оставить какую-нибудь подсказку, которая сказала бы остальным, где она находится, на всякий случай... Вэл сглотнула и покачала головой.
«На случай, если я не вернусь».
Где была оранжерея? Как она могла найти ее менее чем за пятнадцать минут? И снова он изначально уменьшил ее шансы, готовя к проигрышу. Расстроенная, Вэл оглядела холл, ища подсказки. Она думала, что ничего не найдет, пока не заметила лист бумаги на одной из дверей рядом с гостиной. Она сняла его.
Он был пуст.
Но, может быть, в этом-то все и дело? Поколебавшись, она открыла дверь и шагнула вперед. Порыв холодного воздуха ударил в нее, как из пушки, и Вэл замерла, все еще стоя у порога. Она была снаружи. Она была свободна.
Дверь захлопнулась за ней с тяжелым стуком, вернув ее к мрачной реальности. Не совсем. Вэл не слишком удивилась, обнаружив, что дверь заперта. «Думаю, это дорога в один конец».
Слева от нее находился бассейн. Он был освещен, и она могла видеть тонкие завитки пара, поднимающиеся от похожей на драгоценный камень поверхности. Справа располагался небольшой пруд, окруженный экзотическими растениями, как цветущими, так и нецветущими. Двор огораживал забор, скрывая его от взгляда с улицы. Прямо перед собой она увидела оранжерею. Стекла тускло мерцали, отражая облака над головой.
«Мне следовало взять с собой Блейка».
И... что? Подвергнуть его тоже опасности? Было ясно, что Гэвин не испытывал никаких угрызений совести, сталкивая их друг с другом.
На двери оранжереи висел еще один лист. Там было написано: «ключ под цветочным горшком».
|
|
|
Она взяла ключ и открыла дверь. Первое, что Вэл почувствовала, был жар. Горячая, гнетущая жара, резко контрастирующая с холодом снаружи. И было влажно. Влага пропитала ее кожу, волосы, одежду. Вэл откинула волосы с лица; они уже начали завиваться.
Два папоротника стояли по обе стороны от двери, и один из скелетообразных листьев задел ногу, вызвав у Вэл крик. Он ярко отразился от стекла, пронизывая ее до мозга костей. За этими растениями уже давно никто не ухаживал. Она взглянула на часы. Осталось семь минут.
Вэл сделала еще несколько шагов вперед. Ее нога наткнулась на что-то мягкое и податливое. Она посмотрела вниз. Джеймс.
Это был Джеймс.
И он был мертв. Она опустилась на колени, протянула руку, чтобы пощупать его пульс, уже зная, каков будет результат. Его кожа была такой жесткой, такой холодной. Такой бледной.
И мокрой.
Вокруг его горла зияла глубокая рана, похожая на кричащий рот. Вскрикнув, она отчаянно вытерла руку о джинсы. Кровь застыла и прилипла к ее пальцам. Она чувствовала густой, приторный запах старых пенни. Задыхаясь, она попятилась от его тела, стараясь не вдыхать этот запах. Он прилипал к горлу, как тонкая пленка.
— О боже, — задыхаясь, произнесла она, — Джеймс. О, нет. Пожалуйста, боже, нет.
В животе образовалось холодное пространство, как будто что-то жизненно важное внутри нее умерло вместе с ним. Она покачала головой. Как он мог так замерзнуть, когда два часа назад был теплым и дышал?
— Что он с тобой сделал?
Но она знала ответ и на этот вопрос. Гэвин перерезал ему горло, как какому-то животному в амбаре, и теперь она никогда больше не увидит, как загораются его глаза. С убийством Джеймса была пересечена черта. Раньше Гэвин был просто опасен. Теперь он стал убийцей.
Слезы наполнили ее глаза, потекли по щекам.
— Мне так жаль. Мне так, так жаль, прости меня...
|
|
|
— Это все твоя вина. Почему он должен тебя прощать?
Вэл резко обернулась и увидела, что Чарли, прислонившись к двери, наблюдает за ней. На ее лице появилась странная полуулыбка, и Вэл почувствовала, как ее желудок сжался от того, что кто-то может быть так жестоко равнодушен перед лицом смерти.
— Заткнись! — Вэл всхлипнула. — Ты понятия не имеешь, что ты...
Она замерла, внезапно у нее пересохло во рту, когда Чарли подняла кочергу. Черт возьми.
— Совершенно верно. Подойди еще ближе, и ты воссоединишься со своим парнем раньше, чем думаешь.
— Что ты собираешься с этим делать?
Брюнетка потрясла самодельным оружием в направлении Вэл, заставив ту настороженно отступить назад.
— А ты как думаешь? Конечно, ты не настолько глупа.
Вэл врезалась прямо в один из металлических столов, на котором стоял поднос с растениями в горшках. Она обошла его, пытаясь создать любой барьер между собой и Чарли, какой только могла.
— Меня нет в твоей записке.
— Я в курсе. У меня твоя стервозная подруга. — Она улыбнулась и неторопливо шагнула вперед. — И я собираюсь позаботиться о ней, как только закончу с тобой.
Вэл сделала еще один шаг назад, подпрыгнув, когда один из горшков разбился о землю с грохотом, который эхом разнесся по теплице.
— Ты не можешь этого сделать, — дрожащим голосом произнесла она, — ГМ сказал...
Чарли взвизгнула, размахивая кочергой по дикой дуге, отчего несколько растений упали на пол.
— Не смей говорить со мной о нем, дрянь. Даже не произноси его имени. Верно, — добавила она, усмехнувшись в лицо потрясенной Вэл, — я видела, как ты его целовала. Если бы ты не обманывала его, он никогда бы не убил Джеймса. Так что, как видишь, это все. Твоя. Вина.
— Он сказал мне, что не будет, — хрипло произнесла Вэл. Ей слишком поздно пришло в голову, что она должна все отрицать. Чарли зарычала и снова набросилась на нее. Вэл пришлось упасть на колени.
— Он сказал мне, что не будет, — усмехнулась Чарли, — О, Вэл. Ты такая прелесть. Я думала, что это просто притворство, но ты действительно сладкая, как гребаный пирог? Я пыталась выждать время. Но нет, ГМ решил, что собирается пройти через свой глупый миттельшпиль. Я ничья пешка, не его — и не твоя. Единственная причина, по которой он сделал тебя королевой, — это его желание трахнуть тебя. Но, конечно, эта идея, скорее всего, даже не приходила тебе в голову? Нет, ты не думала. Не милая маленькая Вэл. Все это просто один сплошной чертов детский сад с тобой.
|
|
|
Вэл зажала рот ладонями. Запах земли заполнил ее ноздри. От этого ее затошнило. Она сосредоточилась на том, чтобы ползти, пригибаясь, избегая осколков разбитой терракотовой керамики. «Я должна выбраться отсюда. Я должна предупредить Лизу».
— Но он совершил ошибку. Он думал, что сможет избавиться от меня... что я просто приму это и буду хорошей маленькой пешкой. И именно поэтому я собираюсь убить тебя, — свирепо закончила Чарли, — Потому что я не собираюсь ей быть. Когда ты исчезнешь из поля зрения, он увидит меня и поймет, что мы идеально подходим друг другу.
Вэл едва слышала слова Чарли. Ее сердце колотилось слишком громко.
— Мой дед был охотником — ты знала об этом? Он выслеживал испуганных зверьков в лесу, в джунглях, в тундре — это именно то, кем ты и являешься, не так ли? Испуганное маленькое животное. Нет смысла прятаться, Вэл... Я найду тебя. И когда это сделаю, я собираюсь...
Внезапно стол перевернулся. Вэл инстинктивно подняла руки, чтобы прикрыть лицо, когда керамические горшки разбились, а дерево раскололось вокруг них.
— Прекрасно.
— Чарли, пожалуйста, не делай этого...
— Заткнись, — прорычала та. — Заткнись на хрен, глупая маленькая шлюха. — Она прижала острый конец к груди Вэл, отбрасывая ее назад. — Ты не имеешь права — никакого права — указывать мне, что делать.
— Я не... я не хотела... — быстро соображала Вэл. — Мы не могли бы... поговорить об этом?
— Конечно. О чем ты хочешь поговорить? Какая ты коварная маленькая сучка, раз пытаешься выкрутиться из того, чего заслуживаешь? Или ты хочешь поговорить о том, что мне это не сойдет с рук? — Она укоризненно рассмеялась. — Ты думаешь, он придет и спасет тебя?
Боже милостивый. Она была абсолютно сумасшедшей.
— Нет! Господи Иисусе, ты можешь забирать его!
— Вэл, Вэл, Вэл, — ее голос звучал так похоже на голос Гэвина, что на мгновение она почти забыла, с кем разговаривает. — Ты что, не понимаешь? Это не имеет значения.
|
|
|
— Не... имеет?
— Нет, — добавила Чарли, качая головой. — Он не твой, чтобы отдавать. Видишь ли, пока ты жива, он не сдастся. Я знаю, поверь мне. Потому что сама такая.
Вэл ударилась спиной о полку с садовыми принадлежностями. Пакеты с семенами полетели на пол.
— О боже. — Она была права, только не знала, насколько.
— А теперь я собираюсь вонзить эту штуку прямо в твое слабое, жалкое сердце.
Часы с тихим стуком выпали из руки Вэл. Было 2: 59. А затем, с тихим щелчком, часовая стрелка переместилась на три. Вэл закрыла глаза, когда почувствовала, как тяжелое острие уперлось ей в левую грудь.
— С другой стороны… может быть, сначала я попорчу твое хорошенькое личико.
— Даже не думай об этом.
Вэл открыла глаза. Она знала этот голос, другого такого в мире не было. В дверях стоял Гэвин. С пола он казался невероятно высоким.
(Думаешь, он придет и спасет тебя? )
Увидев его, Чарли дернулась, разорвала кружево на блузке Вэл, от чего потекла кровь. Вэл ахнула, схватившись за грудь, но Чарли, казалось, не заметила, что сделала.
— ГМ, — выдохнула она, словно в трансе, отпуская металлический стержень. Кочерга со звоном упала на пол. Вэл быстро схватила ее, прежде чем девушка успела подумать о том, чтобы вернуть свое оружие.
— Какого хрена ты делаешь? — он зарычал таким тоном, какого она никогда от него не слышала. — Ее нет в твоем списке.
Очевидно, это был не тот теплый прием, который она ожидала. Чарли вдруг растерялась.
— Я... я хотела...
— Я знаю, чего ты хотела, — отрезал он. — Единственное, что более прозрачно, чем этот... нелепый наряд, — это твоя тщетная попытка солгать. Это не то, о чем мы договаривались.
Последовала долгая, ужасная тишина, нарушаемая только рыданиями Чарли.
Чарли никак не могла поверить, что ГМ не купится на это представление. Но ГМ ничего не сказал, даже когда она прижалась к его груди, хотя Вэл показалось, что она увидела, как он напрягся.
— Не надо меня ненавидеть. Пожалуйста... пожалуйста, не ненавидь меня — я сделала все это для нас. Для тебя.
— Для меня, — повторил он. — Ты думала, что я этого хочу?
Все еще плача, Чарли кивнула.
— Ох, Чарлин. — Медленно, почти машинально, он положил руку ей на поясницу, но почему-то этот жест не казался особенно успокаивающим. «Нет, — подумала Вэл, — похоже, он удерживает ее на месте».
На самом деле, он именно это и делал. Глаза Вэл расширились.
— Подожди, — закричала она, — Гэвин! Не надо!
Задыхаясь, Чарли отшатнулась от него. Красное пятно показалось спереди на девственно-белой рубашке девушки, распространяясь вокруг растопыренных пальцев правой руки Чарли. Ее взгляд упал на рану в животе, и она задохнулась:
|
|
|
— Гэвин?
Он покачал головой. Она рухнула на пол неизящной кучей.
— Ты убил ее, — болезненно проговорила Вэл, отворачиваясь от сломанного тела Чарли. В ее смерти было что-то печальное и уязвимое. Такое привычное.
— Она бы убила тебя, — нахмурившись, Гэвин посмотрел вниз. Кровь Чарли оставила след на его рубашке. Он начал расстегивать пуговицы. — Это не было частью игры.
— Но ты убил ее.
Он поднял глаза, пригвоздив ее своим ледяным взглядом.
— Она расходный материал.
Вэл не могла поверить, что он может быть таким циничным.
— А как насчет Джеймса? Он тоже им был?
Гэвин отбросил в сторону свою испачканную рубашку, оставшись в белой майке.
— Да.
Это было больше, чем она могла вынести. Мучительный вопль вырвался у нее изо рта.
— Я не могу… Я больше не буду играть в эту игру — не тогда, когда люди умирают!
— Итак, Лиза и Блейк… Полагаю, они для тебя ничего не значат?
Вэл замерла, ее лицо скривилось в панике. Она направила кочергу, о которой до сих пор забыла, ему в грудь.
— Держись от них подальше, чудовище, или... или я заставлю тебя.
Гэвин сделала шаг ближе и коснулся кончика ее импровизированного оружия.
— Ты мне угрожаешь? — В его голосе не было злости, только удивление. И она с содроганием поняла, что его тело не было таким хрупким, как она сначала думала. Он мог легко одолеть ее... и знал это.
Она крепче сжала кочергу.
— Не подходи.
— Ты сможешь это сделать? — спросил он. — Хладнокровно убить меня?
«Да, сделай это. Убей его».
— Отпусти кочергу, Вэл. Ты не убийца. И никогда не будешь. Отдай ее мне.
Она судорожно вздохнула, и, за исключением дрожи, которую она не могла контролировать, Вэл не двигалась. Одним рывком металлический стержень легко выскользнул из ее рук.
— Как же я тебя ненавижу, — прошептала она.
— Знаю.
Слезы продолжали катиться по ее лицу. Она сердито отмахнулась от них.
— Почему ты так со мной поступаешь?
ГМ посмотрел на кочергу, а затем снова на ее заплаканное лицо.
— У тебя есть что-то внутри, что-то, чего не хватает другим, что делает тебя грозным противником, — он отстранился, ища в ее глазах то, в чем она даже не была уверена, — И оно же делает тебя более уязвимой. Вот почему я сделал тебя королевой. — Гэвин небрежно махнул кочергой в ее сторону. — Я не всегда могу предсказать, что ты собираешься сделать, и твоя совесть не позволит тебе бросить своих друзей, несмотря на все, что ты делаешь, чтобы усилить опасность, в которой они находятся, — он сделал паузу. — Я могу сделать им очень неприятные вещи, если ты решишь не участвовать.
Она заметила, как он взглянул на ее стиснутые руки.
— Но я не об этом хотел с тобой поговорить. Нет, я решил позволить тебе задать мне один вопрос — любой — в знак моей доброй воли.
— Ты соврешь.
— А если я дам тебе слово?
Вэл глубоко вздохнула. Ее взгляд упал на тело Чарли, и ей пришлось быстро отвести глаза, так как ее желудок сжался.
— В чем подвох?
— Никакого подвоха, моя дорогая. Просто и я смогу задать свой вопрос.
Глава 22
«Перегрузка»
Перегру́ зка — шахматная ситуация, когда фигуры (фигура) не в состоянии справиться с поставленными задачами, что позволяет сопернику провести типичный тактический приём — использование перегрузки.
Когда Лиза и Блейк отправились в гостиную, чтобы подождать Вэл, Блейк не мог не заметить, как совершенно тихо в большом доме, лишенном обычных домашних звуков, таких как жужжание электроприборов или тиканье часов. Он посмотрел влево, сосредоточившись на блондинке, идущей рядом с ним. Она была нехарактерно сдержанной и напряженной с момента их неприятной встречи в коридоре.
— Мы умрем здесь, — сказала Лиза бесцветным голосом, напугав его.
— Нет, не умрем. — Он осторожно положил руку ей на плечо. — Мы должны мыслить здраво...
— Здраво! — У блондинки вырвался сдавленный смешок. — Не обижайся, Блейк, но думаю, здравомыслие покинуло этот дом около пяти часов назад! — Она покачала головой и сделала несколько быстрых шагов вперед, отчего его рука упала. — Это игра, созданная убийцей, который уже показал, что не уважает свои собственные правила. Если в его безумии и есть какой-то смысл, я его, конечно, не увижу!
В каком-то смысле Лиза права: ГМ не играл по своим правилам. Он угрожал одним игрокам, преследовал других и постоянно исчезал в самые критические моменты игры — и это наполняло Блейка отчаянием. Однако, несмотря на его беспорядочные модели поведения, в его играх была определенная закономерность: общая тема, вокруг которой вращалось все остальное. В некоторых случаях — шахматы. Хищничество, в других.
Блейк выдвинул стул с прямой спинкой, и Лиза рухнула на него, закрыв лицо руками.
— Прости, Блейк. Я просто... так чертовски устала, — прошептала она. — Я хочу спать. — Ее голос стал громче. — Я просто хочу спать, черт возьми! Неужели я слишком многого прошу от этого ублюдка?
— Лиза. Пожалуйста.
— Все неправильно. Все! Джейсон продолжает преследовать меня, — Блейк сильно нахмурился, но Лиза продолжала, — Вэл по-прежнему исчезает, и теперь Джеймс мертв. Я не думала, что это серьезно. Я имею в виду, он напугал меня, но не думала, что он на самом деле собирался убить нас. Не знаю, о чем я думала. Может быть, вообще не думала.
«Никто из нас не думал. Мы все попались в его ловушку, не только ты». Но он промолчал и позволил ей говорить.
— Лучше бы я никогда не приходила на эту дурацкую вечеринку. Если я выберусь отсюда, клянусь, никогда больше не нарушу комендантский час. Каждый день буду возвращаться к четырем домой, из школы и обратно. — Лиза посмотрела на свои руки, а затем на его лицо. Ее глаза были красными. — Джейсон совершил ошибку, — призналась она, — он сказал мне, кто мой убийца.
Не говоря ни слова, Блейк придвинул второй стул и сел напротив нее.
— Скажи мне, — мягко попросил он.
— Чарли. — Лиза скорчила гримасу. — Ты можешь в это поверить? Из всех людей, которых я могла получить...
— Он действительно сказал, что это Чарли? — спросил Блейк, наклоняясь вперед. — Он назвал ее имя?
— Нет. — Она нахмурилась. — Все, что он сказал, было: «Если бы мой товарищ по команде нашел тебя, она бы просто убила тебя, без лишних вопросов». Но он определенно сказал «она».
Блейк глубоко вздохнул.
— Ладно. Давай предположим, что ты права, и она — твоя убийца. Остается только Брент и Джейсон для меня. — Если, конечно, белые играют против черных.
Он все еще не был уверен, как далеко ГМ намеревается зайти со своей маленькой шахматной темой.
— Очевидно, это Джейсон, — сказала Лиза, раздраженная тем, что он вообще поднял этот вопрос.
— Ты говоришь это только потому, что он тебе не нравится, — ее глаза опасно сверкнули, и она открыла рот, чтобы возразить. Блейк быстро продолжил:
— Есть вероятность пятьдесят на пятьдесят, которая падает до тридцати трех и трети, если мы ошибаемся — или если Джейсон лгал — и Чарли все-таки не твоя убийца.
Ее глаза все еще были слишком яркими.
— А если мы оба ошибаемся, и это ни то, ни другое?
— Вероятность двадцать пять процентов, — мрачно сказал Блейк, — или... меньше.
Не очень хорошие шансы. Особенно, когда на кону их жизни.
Они обменялись взглядами.
— Я не думаю, что Джейсон лгал, — проговорила Лиза, поправляя лиф своего платья. — Когда он произнес «она», я почти уверена, что это было непреднамеренно. Не думаю, что он понимал, что говорит. — Она вздрогнула. — К тому же, он полный придурок.
«Придурок». Губы Блейка дрогнули. Вот так, Лиза.
Но в одном она права. Джейсон определенно самый безжалостный игрок из белой команды. Его улыбка исчезла, когда он обвел взглядом комнату, остановившись на нескольких пустых банках из-под газировки и бумажных салфетках, разбросанных по комнате. Трудно поверить, что они начинали вечеринку в таком приподнятом настроении. «Ешь, пей и веселись, — думал он, — Потому что скоро ты умрешь».
Его губы сжались.
Его отец будет ужасно волноваться. Хотя у Блейка не было официального комендантского часа, он никогда не возвращался домой позже полуночи. Негласное правило между ними. По его часам сейчас четверть четвертого.
Что сказал ГМ раньше? У вас есть время до рассвета? Может, это и хорошо. Это означало, что он не рассчитывал на их немедленную смерть. Если они правильно разыграют свои карты, у них будет шанс — пусть и небольшой — выжить.
— Просто из любопытства, — начал Блейк, отбрасывая эти мысли в сторону. — Кто в твоей записке?
— Брент. Недостающее звено, — добавила она, сморщив нос.
— В самом деле? Потому что я начинаю думать, что это он у-убил Джеймса, — его уши покраснели, и он горячо молился, чтобы она не заметила заикания в его голосе, — Я имею в виду, что они оба пропали примерно в одно и то же время. Джейсон, с другой стороны, продолжает появляться. На самом деле, я часто встречался с ним и Чарли, и никаких следов двух других.
— Ты имеешь в виду ГМ? Но Джеймс пропал на какое-то время — любой мог добраться до него.
— Кстати, о пропаже, где Вэл? — спросил Блейк медленно. — Она должна уже быть здесь.
— Который час?
Блейк посмотрел на часы.
— Четвертый. Как думаешь, мы должны пойти за ней? Не думаю, что ее следует оставлять одну надолго.
— Уверена, с ней все в порядке. — Блейк бросил на Лизу взгляд, и ее щеки вспыхнули. — Блейк! Я не это имела в виду!
Блейк только покачал головой, закатывая рукав обратно.
— Нам не следовало отпускать ее в ту комнату одну. Один из нас должен был пойти с ней. Этот Гэвин совсем чокнутый.
— Она сказала, что хочет пойти одна.
— Не думаю, что это так на самом деле.
Лизы скорчила страдальческую гримасу.
Блейк имел в виду себя, так как Лиза явно была не в состоянии идти, но она уже стояла твердо настроенная отправится за подругой.
— Хорошо, — проговорила она, — я пойду посмотрю.
— Будь осторожна.
— С Вэл? — Она выгнула бровь, но Блейк не улыбнулся. — Блейк? Что ты знаешь?
— Джейсон сказал «она». Вэл — тоже девушка, как и Чарли. Будь осторожна.
***
Дверь снова распахнулась, как голодная пасть, готовая поглотить всех, кто войдет.
Не желая заходить внутрь, Лиза просунула голову в дверной проем, осматривая темную комнату. Ей показалось, что она видит на полу темное пятно, которое могло быть кровью. С усилием Лиза оторвала взгляд от этого места.
— Вэл? Ты здесь? Ты… все в порядке?
«Может быть, Блейк прав? Может ли Вэл быть моей убийцей? »
К ее удивлению, комната была пуста — Джеймс исчез, и Вэл тоже. Как будто ничего не произошло, хотя Лиза не стала проходить слишком далеко, все равно не могла не отметит этого, так что, черт возьми, здесь происходит?
— Это становится все более и более жутким, — прошептала она сама себе, надежно закрывая дверь.
Когда она пошевелилась, ее туфля на чем-то заскользила. Конверт. Дрожащими пальцами она вытащила письмо. Когда она прочитала единственную фразу, написанную на гладкой зернистой поверхности, ее глаза расширились.
«Оранжерея. В 3 часа».
Нет, Вэл не стала бы играть в великомученицу, только не в такой игре, как эта. Или стала бы? Лиза устало закрыла глаза, прижимая бумагу к груди. В глубине души она знала ответ на свой вопрос.
***
Пошел несильный дождь, ударяя по стеклянной крыше со звуком, похожим на вежливые аплодисменты. Хотя в теплице было довольно тепло, Вэл чувствовала, что ее тело покрыто несколькими слоями льда, приковывающими ее к мягкому земляному полу. У нее уже было на уме несколько вопросов, каждый из которых казался более заманчивым, чем предыдущий, но эта игра, как и все остальные, на самом деле ужасно односторонняя.
В этой комнате погибли два человека. Если она не будет осторожна, то с таким же успехом может стать третьей.
— Почему я?
— Потому что я лежу без сна по ночам, мечтая обо всем, что хочу сделать с твоим телом, о том, чтобы оставить следы на твоей коже, чтобы все знали, что ты моя. И только моя.
Он прислонился к одному из больших металлических столов.
— Но ты сражаешься с собой так же, как и со мной, и мне это тоже нравится. Мне нравится смотреть, как ты извиваешься, потому что это дает мне некоторое представление о том, как ты будешь выглядеть, когда я буду внутри тебя. Я хочу быть твоей последней мыслью ночью и твоим первым вкусом на рассвете. Я хочу учить тебя, обладать тобой, контролировать.
Вэл не могла говорить. Даже если бы могла, она сомневалась, что знала бы, что сказать.
— Моя очередь, — сказал он, наклоняясь вперед. — Чего ты больше всего боишься? — Странная улыбка. — Кроме меня, конечно.
Этот новый ужас настолько затмил прежний, что она просто переходила от одного к другому, словно переключая передачи. Вэл задохнулась, неразбавленный страх затопил ее кровь, как яд. На мгновение она забыла, как дышать. Она боялась стольких вещей: потерять своих друзей, не выбраться отсюда живой, его.
И этот страх был вездесущим, притворным и угрожал поглотить ее с каждым мгновением, потому что она знала, что не может контролировать себя — не полностью — когда рядом с ним.
«Он слишком хорошо меня знает».
— Почему ты хочешь знать? — спросила она, не в силах скрыть панику в голосе. Будет ли он выше того, чтобы использовать это против нее?
«Нет».
— Любопытство. Личный... интерес.
По другую сторону тонированных стекол она могла разглядеть просторный задний двор. Большие тутовые деревья затеняли заднюю часть дома, с их листьев капала вода, а на дальней стороне она могла разглядеть освещенный аквамариновый бассейн, окутанный завитками тумана и освещенный серебристым дождем.
— Если я откажусь ответить?
Он просто посмотрел на нее.
Она дернула за пуговицу своей блузки и призналась:
— Воду. Я не люблю воду. — И затем, дрогнувшим голосом, добавила. — Я не умею плавать.
— Ты никогда не училась?
— Я почти утонула в озере, когда мне было шесть. Это отбило всякое желание.
Именно тогда она увидела Лизу. Их глаза встретились через стекло. Глаза ее подруги в панике расширились, и она потянулась к двери.
«Нет, — одними губами произнесла Вэл. — Беги. Возвращайся в дом».
Между рыжеватыми бровями Лизы пролегла морщинка. Она нахмурилась, понимая, и попятилась от двери, но Гэвин увидел, как шевельнулись губы Вэл, и начал оборачиваться.
— Что это было? — спросил он с любопытством, но, как ей показалось, не без подозрения. Или ей показалось?
Испытывая отвращение к себе и к тому, что она собиралась сделать, она схватила его за горловину майки и поцеловала — крепко. «Пожалуйста, пойми, Джеймс. Я сделала это для них. Прости меня, если сможешь».
Глаза Гэвина смешно распахнулись, и он испуганно отступил назад, ударившись о край стола, который всего несколько мгновений назад использовал в качестве своего насеста. Его взгляд переместился вправо, и холодное, циничное веселье пронеслось по его аристократическим чертам, как ледяная буря.
С улыбкой, такой же холодной, как охлажденное ночью стекло позади них, он обхватил ладонями ее лицо, возвращая поцелуй с таким же жаром. Но руки на ее лице были напряжены от сдержанности, и когда она подняла глаза, его лицо казалось высеченным из камня.
— Очень хорошо, — похвалил он. — Это было очень убедительно.
— О чем ты?
Пресыщенное выражение на его лице исчезло, сменившись ровным, бесстрастным взглядом, когда он опустил руку.
— Ты хочешь сказать, что не пыталась... отвлечь меня сейчас?
Она задохнулась, быстро отступив от него, в ужасе от того, что он так легко ее раскусил.
— Как я и думал.
Вэл несколько раз покачала головой. «Как он узнал? Что ее выдало? »
— Не смотри так потрясенно, моя дорогая. Мы находимся в комнате из стекла. Я видел ее отражение в твоей тени.
***
Блейк закусил губу. Половина четвертого. Девочки уже должны были вернуться — и Лиза, и Вэл знали, что поставлено на карту. Он поджал губы. И вообще, сколько времени нужно, чтобы кого-то утешить?
Не так много.
Возможно Вэл убийца.
Он вошел в главный холл, следуя по пути, по которому Лиза прошла несколько минут назад, хотя и в противоположном направлении, когда услышал неприятный голос:
— Блейк, верно?
Блейк резко обернулся. Высокий худой мальчик сидел на краю перил, обхватив одной рукой резные деревянные поручни. На какое-то ужасающее мгновение он подумал, что это ГМ — возможно, из-за явного пренебрежения к безопасности или наглости в его позе, — а затем понял, что это не так.
Это был Джейсон.
— Да, — осторожно сказал он, делая едва заметный шаг назад, — Чего ты хочешь?
Джейсон спрыгнул с перил, громко приземлившись на пол, чем напугал Блейка.
— Ничего особенного.
Блейк попятился. Ситуация начинала выглядеть плохо. Джейсон блокировал ему доступ в холл, к Лизе, и единственный другой путь вниз — Блейк бросил нервный взгляд на лестницу, зная, что ему придется повернуться спиной к этому игроку белой команды, чтобы безопасно спуститься по узким ступеням.
— О, даже не думай об этом, — легко сказал Джейсон, — Если ты попытаешься сбежать по лестнице, я тебя столкну.
— Она не очень высокая, — услышал Блейк свой голос.
— Это правда, — согласился Джейсон, почесывая подбородок, — Но в любом случае у меня есть это. — И он достал нож, который сверкнул на свету. Блейк был удивлен, хотя и не мог сказать почему. Возможно, он предполагал, что другие игроки разделяют их сомнения по поводу лишения человека жизни — или что они слишком разумные, слишком спокойные, чтобы быть втянутыми в больные маленькие игры гроссмейстера.
Очевидно, он думал неправильно.
Блейк облизнул губы.
— Мое имя в твоей записке.
— Все верно, кролик.
Глава 23
«Относительная связка»
Связка – нападение на фигуру, за которой по линии нападения находится другая фигура (обычно более ценная) или важный пункт. Связать могут только ферзь, ладья и слон. Связка приводит к ограничению подвижности связанной фигуры. Связка является относительной, если связанная фигура прикрывает любую фигуру, кроме короля.
Дождь лил как из ведра, обдавая белокурую девушку водой и делая ее длинные светлые волосы мокрыми. Слегка поморщившись, она прислонила книгу из библиотеки к раме, чтобы тяжелая дверь не захлопнулась за ней. Она сошла с каменного крыльца, которое уступило место грязи, шумно хлюпающей под ее туфлями. Ледяной, настойчивый ветер холодил ее мокрую, голую кожу, и Лиза сильно дрожала, не в первый раз жалея, что не догадалась взять с собой куртку.
К счастью, оранжерея располагалась недалеко. С того места, где она стояла, Лиза могла видеть серебристые края на фоне темноты деревьев. Задний двор оказался на удивление просторным. Деревья, окаймлявшие территорию, создавали неприятное ощущение того, что их загнали в угол.
Был ли здесь возможный путь к отступлению? Двор определенно стоило изучить.
Сейчас Лиза сосредоточилась на том, чтобы добраться до оранжереи. Окна были слегка запотевшими от конденсата внутри. Мертвые, тонкие растения загораживали ей обзор от входной двери, поэтому Лиза прошла вдоль стены, чтобы лучше рассмотреть интерьер. «Вэл, как ты могла быть такой идиоткой? » — подумала она. Вэл достаточно наивна, чтобы позволить заманить себя сюда ради шанса сыграть героиню.
«Или, может, она достаточно хитра, чтобы заманить тебя сюда, чтобы убить, — прошипел темный голос, который Лиза только недавно обнаружила в себе. — Кто мог ее заподозрить? Не ты».
Лиза стояла на краю бетонного ограждения теплицы, заглядывая внутрь через стекло. Бесполезно. Стекло слишком грязное, чтобы видеть сквозь него. Со стоном отвращения она вытерла ладонью грязь, покрывавшую окно. Ее вздох затерялся в шуме дождя. Она никак не ожидала увидеть Гэвина в оранжерее, так далеко от всего происходящего, несмотря на письмо, которое он оставил.
Она немного расслабилась, когда поняла, что он еще не увидел ее. Гэвин стоял спиной к ней, и Лиза заметила, что он сменил свою белую рубашку на майку того же цвета. Это было странно. Почему он сменил рубашку? Какова бы ни была причина, если, конечно, она была, он все еще выглядел чертовски устрашающе. Лиза не собиралась ждать, пока он обнаружит, что она подглядывает.
Но затем ГМ отступил в сторону, открывая Вэл. Подруга обхватила себя руками и что-то говорила. Лиза не могла разобрать слов, но Вэл явно не выглядела счастливой. Она перевела взгляд своих зеленых глаз с Гэвина к окну, и заметила Лизу, от чего испытала шок.
«Что ты делаешь? » — Лиза открыла рот.
Вэл напряглась.
Лиза потянулась к ручке, и это простое движение, казалось, вывело Вэл из оцепенения. Она покачала головой — только слегка. Это можно было принять за взмах волос — и одними губами произнесла: «Нет! Беги! Возвращайся в дом! »
Лизе это показалось очень плохой идеей, и она уже собиралась сказать об этом, когда Гэвин начал оборачиваться. Сердце Лизы перестало биться. О боже, о боже, о боже.
А потом ее лучшая подруга, которую она знала со средней школы, прижалась к этому садисту и поцеловала его. Лиза могла только смотреть, ее лицо пылало, несмотря на холодный дождь. Когда пальцы Гэвина скользнули вверх по блузке ее подруги, она отвела взгляд.
Она отвлекает его. Больше ничего.
Вот только... этот поцелуй казался слишком убедительным. Вэл никогда так не целовала Джеймса. Лиза даже не знала, что Вэл может так целоваться, потому что такие поцелуи вели к одному: она точно знала, что Вэл никогда этого не делала.
Или думала, что знала.
Что, если то, что происходило между Гэвином и Вэл, не было полностью односторонним? Что, если у нее этот — как он называется? — Стокгольмский синдром? Покачав головой, Лиза повернулась и сделала, как просила Вэл.
Она побежала.
***
Вэл услышала, как дождь усилился, барабаня по стеклянной крыше. Приятная улыбка Гэвина превратилась в иронию на ее глазах. Ее поймали и, что еще хуже, она использовала его. Вэл сомневалась, что он легко воспримет это оскорбление, учитывая его чувство гордости.
— Если ты знал, почему поцеловал меня?
— Меня не так-то легко обмануть, — небрежно произнес он, как будто не вторгался в ее личное пространство, но в его голосе слышалось рычание, — и неразумно пытаться.
Вэл задела руками холодное стекло, отчего подпрыгнула.
— Это часть твоих правил, — запротестовала она, потирая руки и пытаясь скрыть свое беспокойство, — Ты...
— Знаешь, что ты всегда прикусываешь губу, когда собираешься сделать что-то безрассудное?
Она хотела запротестовать, когда поняла, с немалым чувством унижения, что в настоящее время прикусила губу. Жар пополз вверх по ее шее, и Вэл поспешно разжала челюсти. Полуулыбка появилась на его лице, когда он увидел ее реакцию, но в ней не было настоящего юмора, и это напугало ее — очень сильно. Как ни странно, но и разозлило тоже.
Злость, что он назвал ее обманщицей, злость, что убил Джеймса, злость, что так сильно напугал ее, злость, что не напугал достаточно. Злость успокаивала, и Вэл завернулась в нее, как в теплый плащ.
— По крайней мере, я не пренебрегаю жизнями других людей, — выплюнула она.
Он схватил ее за запястье, когда Вэл была в двух метрах от двери, и, не очень нежно потянув, развернул так, чтобы она оказалась прижатой к его груди. Переплетя свои пальцы с пальцами ее свободной руки, он сказал мрачным голосом:
— Я бы так не сказал.
— Что, черт возьми, это должно означать?
— Думаю, ты прекрасно знаешь, что это значит. — Гэвин скользнул руками вниз, так что они легли на небольшой изгиб ее живота. — Я устал от этих игр. Это все, что я могу сделать, чтобы не взять тебя прямо здесь... у стены.
А потом жестокие слова Чарли вспорхнули в ответ, как хищные птицы.
(единственная причина, по которой он сделал тебя королевой, — его желание трахнуть тебя)
Вэл издала сдавленный звук отвращения и ужаса.
— Знаешь, так не должно быть. Если ты поклянешься быть моей навечно, я закончу игру прямо сейчас.
«Она сможет уберечь остальных от гибели? »
— Что именно моя клятва повлечет за собой?
— Используй свое воображение, — подсказал он. — Ты знаешь, чего я от тебя хочу. Ты точно знаешь, чего я хочу.
Он прав. Она знала.
— Я могу отказаться. Я могу убежать. Что заставляет тебя думать, что это вообще возможно?
— Потому что есть очень большая вероятность, что один из твоих друзей умрет в следующие полчаса — если они еще не умерли. — Он повернулся к ней спиной. — Подумай об этом, Вэл. А потом найди меня, как только примешь решение. Я буду ждать.
***
Блейк сделал очень большой шаг назад, столкнувшись со стеной. Рамка для картины позади него опасно закачалась, чуть не слетев с гвоздя, но он едва заметил это.
— Ты собираешься убить меня.
— В конце концов, — согласился Джейсон, напугав Блейка еще больше. — У меня еще много времени до конца игры, и есть несколько вещей, о которых я хотел спросить, прежде чем поставить тебе мат. — На подчеркнутое молчание Блейка он добавил менее приятным голосом:
— Чем дольше ты говоришь, тем дольше остаешься в живых.
Сердце Блейка колотилось о грудную клетку, словно
|
|
|
