 |
Глава 18. «Требушет»
|
|
|
|
Глава 18
«Освобождающая жертва»
Освобождающая жертва в шахматах производится с целью перевода фигуры на лучшее место. Обычно для такого манёвра не требуется жертвовать значительным материалом.
Джеймс отступил на шаг. Бумага выпала из его рук и беззвучно упала на пол. Он едва заметил. Мат? Он мало что знал о шахматах — как и большинство вещей за пределами компьютеров и оценок, он считал это бессмысленной и пустой тратой времени, — но разве мат не означал проигрышный ход? Конец игры?
А потом он услышал:
— Привет, Джеймс, — легко произнесенные у него за спиной.
Что?
Удар был настолько неожиданным, что его нервы не сразу отреагировали. Боль пришла внезапно и яростно, как взрыв. Он видел звезды; горячие, белые вспышки света на периферии сознания. Что-то твердое ударило его по коленям, и он понял, что это пол. Последнее, что он услышал, был слабый звон, а затем все погрузилось во тьму.
***
Доски громко скрипели под ее ногами. Вэл почти не замечала этого и не обращала внимания.
Она в отчаянии посмотрела на свои ноги и с удивлением увидела записку, приклеенную к подошве ее туфли. Откуда это взялось?
Нахмурившись, она оторвала бумагу от подошвы и разгладила ее. Единственное слово («МАТ»), написанное уродливыми заглавными буквами, маршировало по листу сверкающими кроваво-красными чернилами. Неровности букв и размазанные чернильные кляксы наводили на мысль, что рука, выводившая его, дрожала от какого-то сильного чувства. Но для кого? И почему?
Вэл не могла придумать ответа. Она не была уверена, что хочет его знать. Но, о, она могла догадаться.
Именно тогда она услышала голоса. Они все еще были слабыми, но становились все ближе, и она сразу узнала раздражающий рев Джейсона. Голос Чарли было так же легко узнать. Вэл сунула записку в джинсы и завернула за угол, держась одной рукой за дверную ручку на случай, если они подойдут ближе.
|
|
|
—... Я не думаю, что общение с ГМ поможет твоей ситуации…
— Джейсон, отвали. Мне не нужен твой совет.
— Я видел, как ты смотришь на него. Уверен, он тоже. Но его интересует кто-то другой. Кто-то, кто, судя по всему, не ты.
«Он говорит обо мне? »
— Это все, что у тебя есть? — наконец спросила она. — Посмотри на меня. Все, что мне нужно, это остаться с ним наедине на пять минут, и я поставлю его на колени...
— Это большой дом, Чарли, но не огромный. Ты знаешь, что я прав. Ты должна была бы уже загнать его в угол, но не смогла. Он хитер и не хочет, чтобы его нашли. Что, кстати, подтверждает мою точку зрения.
— Какую точку зрения? Думаешь, она ему нравится? Эта маленькая девочка?
— Нравится — неподходящее слово для этого.
— Ты хочешь сказать, что разговаривал с ним?
— Возможно, — уклончиво ответил Джейсон.
— О чем? Когда?
— Это тебе дорого обойдется.
Послышался легкий стук, как будто кто-то ударил рукой по стене.
— И чего ты хочешь?
— Мне нужна твоя единственная подсказка про листочек, что нам дал ГМ, — небрежно добавил Джейсон, — вот и все.
— Прекрасно.
— Суть в том, что ГМ попросил меня оказать ему небольшую услугу в начале этого раунда.
— Какого рода услугу?
— Он хотел, чтобы Вэл осталась одна. Затем он проинструктировал, что именно нужно сказать, чтобы она держала рот на замке.
«О Боже, я так и знала. Я так и знала... »
— Зачем ему это делать?
— Не знаю, он не сказал. Он не очень хороший собеседник. Но уверен, ты можешь догадаться.
— Чертова сука. — Чарли прерывисто вздохнула. — Я должна была догадаться, после того как увидела, как она целовалась с ним в одной из свободных комнат внизу. Маленькая шлюшка.
|
|
|
— Думаю, у них есть общая история. — Вэл услышала ухмылку в его голосе, когда он добавил. — Или, может быть, химия.
— Она скоро станет историей, — огрызнулась Чарли. — Фу! Я ей не верю. Что еще сказал ГМ? Что-нибудь полезное?
— Ничего о тебе, если именно это тебя интересует. Больше ничего, нет правда. Я знаю, что ему не нравятся ни Лиза, ни Джеймс. Теперь моя подсказка?
— Твой рассказ бесполезен.
— Это лучшее, что ты можешь получить.
Чарли вздохнул, прекрасно выражая недовольство.
— Она в черной команде, ты просто вампир. Теперь счастлив?
Впервые Джейсон, казалось, был застигнут врасплох.
— Это Вэл? — Чарли, должно быть, покачала головой, потому что он продолжил, понизив голос: — Лиза? Блондинка?
«Лиза? » Вэл переступила, пытаясь лучше расслышать, и ее нога опустилась на расшатанную половицу. Скрип. Глаза Вэл расширились в немом ужасе. Она полуобернулась в сторону лестницы.
Голоса в соседней комнате смолкли.
— Ты что-нибудь слышала?
Вэл вжалась в стену.
— Вероятно, дом оседает. Доски старые. В чем дело? Испугался?
— Подумал, что кто-нибудь может подслушивать.
Вэл крепче сжала дверную ручку, которая скользнула по ее потным ладоням. Она тупо уставилась на медный круг, прежде чем повернуть запястье. О боже. Что, если она заперта? Она совсем не подумала об этом. Черт, она и представить себе не могла, что за ней будут охотиться в одном из коридоров, как за испуганным кроликом. К ее облегчению, дверь легко открылась. Она проскользнула внутрь, услышав шаги Джейсона за поворотом коридора, в нескольких дюймах от того места, где она стояла несколько минут назад.
Шаги замерли. Она слышала шорох одежды, когда они изучали пустой коридор, представляла, как осматривают, казалось бы, бесконечную линию дверей. Чарли фыркнула.
— Тут пусто. Ты, должно быть, ослышался. Здесь никого нет.
Вэл сделала шаг в сторону от двери... и приземлилась прямо на другую скрипучую доску.
— Я снова это слышал. — Одна из дверей открылась. Не ее — но близко. Слишком близко. — Здесь.
— Может быть, — согласился Чарли, тоже делая шаг вперед.
Сосредоточенность Вэл сузилась настолько, что ей потребовалось мгновение, чтобы узнать комнату. Это была спальня, та самая, в которой Гэвин запер ее во время штрафного раунда. Шахматный набор сложно было не узнать — хотя он выглядел так, как будто кто-то играл с доской. Он была немного смещена от центра, и по всему столу и полу валялись разбросанные фигуры.
|
|
|
Вэл нахмурилась. Она отчетливо помнила, как Гэвин запирал дверь. Сейчас нет времени на размышления об этом.
— Лиза? — тихо позвал Джейсон, с угрозой крадущейся кошки. Он сделал паузу, — Вэл? Джеймс?
— Если это они, ты серьезно думаешь, что они ответят?
Вэл пробралась к двери, все еще искусно скрытой большим плакатом, и вошла, чуть не плача от облегчения, когда оказалась в этом затхлом старом кабинете. Спасибо. Она тщательно проверила каждую доску, направляясь к главной двери, идя против всех инстинктов, которые кричали ей бежать, и быстро. Тихий отчаянный голосок подсказывал, что она не хочет, чтобы ее поймали.
Не они.
***
Джеймс очнулся в полной темноте.
Все казалось размытым. Он несколько раз моргнул, пока зрение не привыкло. Он мог различить слабый синий свет, на который было больно смотреть, даже при таком слабом освещении. Что случилось? Он оглядел комнату, пытаясь придумать ответ, но было слишком трудно сосредоточиться с этой постоянной пульсирующей…
Подождите.
Болью.
Он шел по коридорам в поисках Вэл, и ГМ... ударил его по голове чем-то твердым и тупым. Джеймс моргнул, когда гнев вернулся в полную силу. Вот скотина.
Он попытался протянуть руку, чтобы оценить ущерб, но его руки оставались неподвижными по бокам. Неподвижными. Понимание пробилось сквозь туман. Он был привязан к стулу. Чем сильнее он боролся со своими узами, тем крепче они становились. Скользкие узелки. Кто-то сильно постарался, чтобы убедиться, что он не сможет уйти.
Джеймс облизнул потрескавшиеся губы и снова оглядел комнату. В тусклом свете были видны очертания стеклянных резервуаров. Аквариумы. Он знал, что в них есть вода, по мерцающим волнам на стенках. Ему показалось, что внутри мелькают маленькие тени.
Он дернулся вперед, когда что-то пластиковое коснулось его шеи. Деревянные ножки стула возмущенно заскрипели, когда он взвизгнул:
|
|
|
— Какого хрена?
Справа от него раздался низкий, невеселый смех.
— Добро пожаловать в инквизицию.
Яркий свет ударил ему в лицо. Джеймс снова закричал от боли и удивления, отвернув лицо, когда фиолетовые и зеленые пятна заплясали за его закрытыми глазами.
— Развяжи меня, пидор, — процедил Джеймс сквозь стиснутые зубы. — Я знаю, что это не часть игры.
— Как мало ты знаешь.
Джеймс подождал несколько минут, прежде чем открыть глаза. Когда его зрение постепенно привыкло к темноте, ему показалось, что он может разглядеть тонкую, одетую в белое фигуру хозяина дома где-то справа от него — но фигура исчезла, заставив его задуматься, не было ли это просто остаточным изображением.
Во рту был странный, ватный привкус, и голова болела сильнее, чем когда-либо. Джеймс попытался снова, почти задыхаясь от слов:
— Чего ты хочешь?
— Ничего особенного, — сказал ГМ, рисуя лучом восьмерку на потолке, — просто ответы.
Джеймс уставился на колеблющийся свет. Кто бы мог подумать, что мерцающий луч фонарика может быть таким угрожающим?
— На что?
— На вопросы, конечно.
— Какого рода вопросы?
— Простые вопросы. — Стул заскрипел, когда ГМ поставил ботинок на одну из деревянных перекладин, откинув стул на несколько дюймов назад. — Я уверен, что даже ты сможешь ответить на них.
— Пошел ты.
Подошва ботинка ГМ с тяжелым стуком ударилась об пол, нарушив равновесие стула, и внезапно Джеймс упал. Воздух пронесся мимо его тела, желудок подскочил к горлу. Раздался громкий треск. Боль пронзила его руки, которые все еще были привязаны к стулу, и голову, которая продолжала болеть. Он услышал прерывистый вздох и с ужасом понял, что это его.
Свет перестал двигаться. Джеймс почувствовал, как застонали половицы рядом с ним, когда ГМ обошел его.
— Джеймс, пожалуйста, давай ты не будешь... скажем так... усугублять свое положение.
— Черт, — прохрипел Джеймс. Он покачал головой и тут же пожалел об этом, когда боль пронзила его шею. — Где Вэл?
— Ах, да, Вэл, — луч фонарика дернулся, когда ГМ снова поднял его. — Она очень заботится о тебе.
— Где моя подруга?
— Ты переживаешь за нее?
«Этого не может быть, — подумал Джеймс. — Список Жертв? »
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной.
— Уверяю тебя, я говорю совершенно серьезно. — Он сделал паузу. — Можно даже сказать, что я... абсолютно серьезен. — Раздался глухой удар, скрежет пластика по дереву, а затем наступила полная тишина. Джеймс внимательно слушал. Все, что он мог слышать, было слабое жужжание фильтров.
«Он сумасшедший».
Внезапный порыв воздуха, сопровождаемый покалывающим холодом, был единственным предупреждением, которое он получил. Через несколько секунд он почувствовал, как чья-то рука впилась ему в плечо. Джеймс резко выпрямился и чуть не порезался об острый край.
|
|
|
— Ну, Джеймс? Ты заботишься о ней? Или, может быть, ты больше беспокоишься о себе? Не могу сказать, что виню тебя.
Джеймс открыл рот, но не смог вымолвить ни слова.
— Понятно, — сказал ГМ, как будто не было никакой паузы, — Похоже, я переоценил твои способности к рассуждению и логике. Возможно, — и тут давление на лезвие усилилось, — здесь уместен другой вопрос.
Джеймс не осмеливался сглотнуть, не говоря уже о том, чтобы отпустить оскорбление, которое зависло на кончике его языка — черт, он едва мог дышать. — Дерьмо. Это ты... это ведь ты? Список Жертв...
— Разве я разрешил тебе говорить? — Он впился пальцами в мясистую часть плеча Джеймса, заставив его вскрикнуть. Его теплое дыхание обожгло глаза Джеймса. — Ты любишь ее?
— Иди к черту, больной ублюдок.
— Я так не думаю. — Джеймс почувствовал, как рука на его плече напряглась, прежде чем он почувствовал боль. Резкий укол, за которым последовало немедленное жжение, от которого его глаза наполнились слезами, когда тонкая струйка крови потекла по его шее. — Нет, я действительно так не думаю. Но если ты не станешь немного более полезен, ты окажешься там, Джеймс. Я обещаю тебе. И думаю, что мог бы начать с того, что вырвал бы твои ногти один за другим.
— Нет, — Джеймс поперхнулся желчью, подступившей к горлу. Этого не может быть. Этого не происходит. — Пожалуйста. Не делай мне больно.
— Ты любишь ее?
— Нет... нет, не люблю. — Это был первый раз, когда он признался в этом даже самому себе.
— Ты обладал ею? Трахнул ее? — ГМ — Список Жертв — зарычал, грубые эмоции в его голосе были едкими, как кислота. — Ты когда-нибудь заставлял ее кончать?
Джеймс вздрогнул, когда почувствовал, как острие ножа уперлось во влажную промежность его джинсов. Его член съежился, как будто ему было стыдно.
— Нет, — простонал он. — Никогда. Я хотел, но... но она не позволила. Пожалуйста...
— Значит, вместо нее у тебя была другая, — задумчиво произнес ГМ. — Лиза? — Джеймс вздрогнул. — Разве не так, Джеймс?
— Как... как ты мог это узнать?
ГМ, казалось, рассматривал его в темноте. Воцарилась тишина, нарушаемая только сдавленными рыданиями Джеймса.
— Глупый мальчишка. — Медленно, неохотно он убрал клинок, и Джеймс снова смог дышать. Через несколько секунд он услышал скрип петель, стук шагов и приглушенный щелчок двери. Потом ГМ ушел — и Джеймса вырвало.
***
Лиза набрала семизначный номер на своем мобильном телефоне, нахмурившись, когда звонок не прошел.
— Нет сети. — Она попыталась поискать прием, а затем повернулась к Блейку, который странно замолчал. — У тебя есть сеть?
Он медленно покачал головой.
— У меня нет сотового телефона. Сколько у тебя зарядки?
— Семьдесят процентов — и я только сегодня утром зарядила его. — Она с отвращением опустила руку, позволив украшенному драгоценными камнями амулету ударить по хрому. — Попробую выйти на улицу. Может быть, это что-то в доме. Что-то блокирует эфир, — добавила она, пытаясь казаться умнее.
— Думаю, что это незаконно.
Лиза пристально посмотрела на него, чтобы понять, не смеется ли он над ней, но он просто ответил на ее взгляд широко открытыми невинными глазами.
— Как бы то ни было, — сказала она, — это раздражает.
Они молча шли по коридору. Блейк был всего на дюйм или два выше нее, так что это позволяло идти в удобном темпе — обычно Лизе приходилось почти бежать, чтобы не отставать от быстрых, торопливых шагов Джеймса. Это дало ей время осмотреть дом.
Большая часть мебели была сделана из темного дерева, окрашенного дуба или красного дерева, с конфетного цвета фасадами и другими безличными штрихами, художественно разбросанными по комнатам. Лиза невольно была поражена. Она видела точно такую же вазу за пару сотен на антикварном шоу по телевизору.
— Итак, — нерешительно начал Блейк, — что это значит?
— Что значит «что»?
Блейк снял очки и начал протирать их краем футболки. Лиза поморщилась. Ткань только размажет ту грязь, что появилась на линзах. Однако, Блейк, казалось, был удовлетворен результатом, и вернул их на место, сделав паузу, чтобы одарить ее острым взгляд поверх оправы.
Вскоре они добрались до входных дверей, различимых по толстым дубовым панелям и инкрустированным стеклянным окнам. Лиза попробовала полированную латунную ручку. Щелчок.
— Что не так с этой дверью? — прорычала она, яростно крутя ручку. — Откройся!
Между рыжевато-коричневыми бровями Блейка появилась морщинка.
— Она заперта?
— Нет... просто... заклинило. Как она может быть... заперта? Она прекрасно работала, когда мы... э-э-э... входили!
— Ну, если она заперта, мы можем попросить ГМ открыть ее для нас, — предложил Блейк, хотя морщинка не исчезла. — В любом случае, нам, вероятно, скоро следует уехать. У Вэл ранний комендантский час, верно?
— Да, так и есть. — Лиза повернулась к гостиной. Она сделала паузу. — Я думаю, что ГМ может преследовать Вэл.
— Возможно, вы что-то напутали. Она сказала мне, что считает его опасным, прямо перед первой игрой. Казалось, она тоже была напугана до смерти, хотя с тех пор ничего не говорила. Ты разговаривала с ней об этом?
— Нет, в том-то и дело. Думаю, именно поэтому я не смогла с ней поговорить. Думаю, что ГМ намеренно...
Блейк слегка покачал головой. Лиза оборвала свою речь на полуслове, медленно обернувшись, карие глаза уставились на дверь. Или, точнее, на человека, прислонившегося к ее раме.
— Привет, Лиза, — сказал он, коротко кивнув Блейку, — Какой приятный сюрприз. Я как раз собирался собрать всех на следующий раунд. — Он сделал паузу. — Возможно, вы поможете мне.
Блейк обменялся взглядом с Лизой. Было ясно, что он не хотел этого делать.
— Нет, вряд ли получится, — быстро сказала она. — На самом деле мы все еще ищем Джеймса и Вэл.
Пока Лиза наблюдала, его лицо сменило маску застывшей вежливости на ровное, расчетливое выражение хищника.
— Да, — медленно произнес Блейк, хватая ее за запястье. — Так что мы просто пойдем сейчас…
ГМ быстро преградил им выход одним грациозным движением, его улыбка была подобна яду.
— О, но я настаиваю.
***
Вэл прислонилась к резным перилам, остановившись, чтобы перевести дыхание. Она почти попалась.
Сделав последний глубокий вдох, направилась в гостиную. Она будет ждать там, пока не начнется следующий раунд. Этот «секретный» дверной проем в спальне гроссмейстера позволил ей вернуться в главный коридор и опередить Джейсона и Чарли на лестнице. Два белых игрока, вероятно, все еще искали ее... Она не слышала их шагов. Может быть, они заблудились.
Нет, ей так не повезет.
Вэл открыла дверь гостиной и остановилась, услышав голоса. Она могла различить тенор Блейка и сопрано Лизы — тугое и тонкое, как струна скрипки. Ее голос звучал странно. Вэл толкнула дверь и замерла, когда поняла, с кем разговаривают Блейк и Лиза.
— Привет, Вэл, — сказал Гэвин с кривой улыбкой. Она заставила себя не смотреть на его пальцы, когда он разглаживал складки на рубашке. — Как мило, что ты присоединилась к нам.
— Ч-что происходит? — Она смотрела на Лизу, но ответил Гэвин.
— Мы только начинаем миттельшпиль. [[следующая за дебютом стадия шахматной партии, в которой, как правило, развиваются основные события в шахматной борьбе — атака и защита, позиционное маневрирование, комбинации и жертвы]]
— Но я еще не нашла Джеймса.
— Какая жалость, — проговорил он.
Вэл смотрела на его удаляющуюся спину, и горький привкус страха застрял у нее в горле. Но прежде чем она успела придумать подходящий ответ, дверь распахнулась, и в комнату ввалились запыхавшиеся Чарли и Джейсон.
Брент прибыл через несколько минут. Он увидел, как Чарли и Джейсон пробираются через библиотеку, и решил последовать за ними.
— Я опоздал? — спросил он, нервно изучая собравшихся подростков.
— Нет, — сказал ГМ. — Ты как раз вовремя.
Вэл повернулась на своем месте, встретившись взглядом с Лизой.
— Где вы, ребята, были?
— Мы уже собирались искать тебя и Джеймса, когда он преградил нам путь, — сказала Лиза, кивая на ГМ. — Он чертовски напугал Блейка и меня. Выражение его лица... — Она слегка вздрогнула.
— Такое, как если бы он рассматривал, как наши головы будут выглядеть, свисая над его мантией, — поддержал Блейк.
— Я действительно начинаю волноваться, Вэл. Я пыталась дозвониться до мамы, но не смогла. Поэтому решила выйти на улицу и посмотреть, работает ли там мой телефон. — Лиза огляделась по сторонам и тихо добавила: — Входная дверь была заперта.
— Заперта?
— Я думаю, Лиза права, — сказал Блейк, садясь, — Мы здесь одни, если ты не заметила. Тот факт, что наши сотовые телефоны не работают, можно списать на архитектурные недостатки, — его тон предполагал, что он сомневается в этом, — но запертая дверь и то, что в поле зрения нет никакого телефона, — совсем другое дело.
— И Джеймс все еще отсутствует.
О нет. Как бы не было уже слишком поздно, ее друзья оказались в опасности. Гэвин не потрудился сдержать свое слово.
— Ребята, мне нужно вам кое-что сказать...
— С возвращением, — произнес ГМ, и Вэл поспешно замолчала. — Наш следующий раунд называется миттельшпиль. В шахматах это означает начало конца.
«Начало конца? Как зловеще».
— У вас все еще остались записки с прошлого раунда?
Последовало несколько неуверенных кивков и «да», когда игроки проверили свои карманы, чтобы вынуть смятые бумажки.
— Я ничего у тебя не узнавал, — проговорил Джейсон, быстро передавая записку Чарли, которая закатила глаза и бросила листки в перевернутую ладонь ГМ.
Вэл сидела в конце ряда, так что в итоге она получила все записки своей команды. Они были примерно такого же размера и формы, как китайские предсказания, за исключением более грубой бумаги, и она поймала себя на том, что переворачивает один из листков, чтобы быстро взглянуть. На самом деле, поскольку она даже не успела вытащить в тот раз такую записку, это даже не должно считаться жульничеством…
Она перевернула листок, и чья-то рука схватила ее за запястье с чуть большей силой, чем позволял дружеский контакт. Вэл подняла глаза, открыв рот, когда встретилась взглядом с ГМ.
— Не стоит, — сказал он, опустив глаза на ее приоткрытые губы, когда брал листочки, — Вэл.
Она выдернула свою теперь уже потную руку из его хватки, бросив нервный взгляд на Блейка и Лизу, чтобы увидеть, заметили ли они. Они не заметили. Но Чарли — да. Выражение ее лица было грозным. Вэл посмотрела на свои колени и вытерла ладонь о джинсы.
(Произнеси мое имя)
— Это все? — спросил ГМ, переключая их внимание на переднюю часть комнаты. Не дожидаясь ответа, он сказал. — Хорошо. — И, к их удивлению, разорвал бумаги, позволив клочьям упасть на пол.
— Зачем ты это сделал? — спросил Джейсон, уставившись на остатки своего листка.
— Их наличие только усложнит вашу следующую задачу. У вас есть время до рассвета, — продолжил ГМ. Он закатал рукав, показывая черные часы. — Сейчас немного за полночь, так что остается шесть часов. Правила просты. Никому не разрешается выяснять, чье имя было в вашей записке, за исключением, конечно, человека, которому вы дали свою единственную подсказку… — Он с одобрением оглядел свою восхищенную аудиторию. — Если вы не выполните эти условия или проиграете, игра закончится, и вы получите шах и мат.
— Зачем нам шесть часов?
— Все очень просто. Вы должны убить человека, имя которого было написано на вашей бумажке.
Глава 19
«Требушет»
Такая позиция, когда пешки фиксированы, и короли находятся перед своими пешками (кони отпрыгивают), называется в шахматах «Требушет». Тот, кто двигается, проигрывает.
На ум пришли его слова, мимолетная угроза из прошлого, которая пустила корни и теперь расцветала в лозы с ядовитыми шипами. Вэл вспомнила их, как будто Гэвин говорил с ней вчера.
(Что, если вместо того, чтобы идти за тобой, я пойду за кем-то, кто тебе дорог? Будешь ли ты тогда сопротивляться мне? Или ты будешь играть по моим правилам в обмен на их благополучие? )
Вэл втянула в себя воздух. Боль обожгла, словно свежая.
Нет.
(Ты бы сделала это, не так ли? )
Он встретился с ней взглядом. Ей было интересно, вспоминает ли он тоже. Судя по довольной улыбке, играющей на его губах, как у кошки, которая сожрала сливки и канарейку, ей было трудно поверить, что ответ будет отрицательным.
Она сделала свой ход много лет назад. И теперь, четыре года спустя, он делал свой. Играл с ней так, словно она была одной из его шахматных фигур. «Это я во всем виновата, — подумала она. — Все это моя вина. Это все из-за меня».
Они все умрут из-за меня.
— Ты шутишь, — сказала Лиза. Ее голос звучал тихо.
— Сомневаюсь, — прошептала Вэл в ответ. Комок в горле вернулся с удвоенной силой, когда она смотрела на его жестикулирующие руки и вспоминала, что те же самые руки делали с ее телом в темноте.
Она не могла дышать, горло сжалось, и комок, казалось, давил на язык. «Ты — чудовище». Даже сейчас каждый его взгляд вызывал мурашки по ее спине, дразня каждый нерв. «Возможно, не ты держала нож у их горла, но именно ты подписала приговор».
Ей хотелось подавиться этим комком — подавиться им и умереть. Мысль о том, что, возможно, именно Гэвин должен умереть, не приходила ей в голову. В этот момент, с его самозваной властью над жизнью и смертью, он казался почти богом, вершителем их судеб.
«Что мне теперь делать? »
— Игра, в которую вы решили играть, очень опасна. Один король, одна королева, шесть пешек. Победитель получает все. Нет никаких ограничений по времени, только ваши жизни.
Игроки в ужасе уставились на него, узнав некоторые из своих подсказок из предыдущего раунда. Лиза дернулась, словно собираясь убежать, и Гэвин предупредил:
— Ты знаешь, что говорят о бегстве от хищника — это, как правило, вызывает у него инстинкт погони.
Лиза побледнела.
Гэвин прочистил горло.
— Как я и говорил, вы должны выяснить, кто есть кто, прежде чем закончится отведенное время.
— И умереть, — решительно закончил Джейсон.
— Да.
Вэл подскочила от визга отодвигающегося стула.
— Я не хочу играть, — заявил Блейк. — Это ужасно — варварство. Ты говоришь об убийстве людей — охоте на них ради забавы, как в той книге «Самая опасная игра».
Блейк посмотрел на Гэвина, словно давая ему шанс опровергнуть данные им инструкции. Посмеяться над всем этим, как над одной большой, ужасной шуткой. Но Гэвин был молчалив, серьезен — смертельно серьезен, подумала Вэл немного истерично, — и Блейк продолжил прерывающимся голосом, пронизанным дрожащей храбростью:
— Я никого не убью — я отказываюсь.
— Значит, ты готов поплатиться за свой отказ? — Гэвин сделал шаг в сторону Блейка. — Ты это хочешь мне сказать?
Блейк отшатнулся.
— Я... наверное. Я не буду этого делать, мне все равно, как ты это называешь. Это убийство, и я не буду...
— Как это благородно с твоей стороны, — быстро оборвал его ГМ. — Однако, если ты решишь сдаться, ты умрешь. Прямо сейчас. Наверное, я забыл упомянуть об этом, — рассеянно сказал он, когда Блейк в ужасе уставился на него. — Насколько я понимаю, у тебя есть два варианта. Первый: садись и играй в игру. Или второй: умри там, где стоишь. Что выберешь?
Блейк с ошеломленным видом сел.
— Я так и думал. Есть еще вопросы?
Было много вопросов, висевших в воздухе, как ядовитые пары, но никто не сказал ни слова. Они слишком боялись ответа и слишком боялись тратить время, необходимое для его получения. На этот раз ГМ не нужно было говорить им, чтобы они бежали. Они стали охотниками и добычей, одновременно.
«Я должна остановить его».
***
9-1-1.
«Нет сети».
Она снова набрала номер, в спешке путаясь. Те же два слова мигнули, дразня ее.
«Нет сети».
Нет. нет, нет, нет. Боже мой. нет
— Знаешь, я мог бы наказать тебя за это.
Вэл подскочила, ее хватка на телефоне ослабла от удивления. Он был вырван из ее руки, и она услышала громкий хруст, вздрогнув, когда кусочки упали на пол несколько секунд спустя. Медленно подняла голову и встретилась с бесстрастным серым взглядом гроссмейстера. ГМ.
Гэвин.
— Ты.
Он открыл рот, но Вэл бросилась на него, прежде чем он успел произнести хоть слово. Говорит с ним больше не о чем, а даже если бы и было, ей неинтересно это слушать. Они оба с тяжелым стуком ударились о половицы. Он охнул, и темное удовольствие затопило Вэл. Наконец-то она смогла сделать это, заставить его почувствовать боль.
Это напомнило ей, что он смертный, из кожи и костей и, как и все люди, мог умереть.
— Ты больной подонок, — прорычала она, хватая его за воротник. Костяшки ее пальцев были прижаты к его горлу, и она чувствовала его пульс. — Ты чертов психопат, — каждый удар был встречен насмешкой, каждый вздох — издевательским смехом. — Я... я убью тебя!
— Я с радостью стерплю небольшую смерть от твоих рук.
— Не разговаривай со мной! — закричала она, впиваясь ногтями ему в плечо. Достаточно сильно, чтобы заставить его поморщиться. Потому что каждое сладкое слово, слетавшее с его губ, разъедало и лишало ее решимости. — Ах ты, ублюдок! — Она вцепилась ему в лицо. Гэвин схватил ее за запястье, прежде чем ее ногти успели коснуться его кожи. — Отпусти меня!
Она попыталась ударить его коленом. Он крутанул бедрами, и инерция этого движения заставила ее перевернуться на спину.
— Так хочется, чтобы я снова оказался на тебе? Вэл, ты ненасытна.
Вэл испустила испуганный вопль. Она не могла брыкаться. Она не могла ударить. Она едва могла двигаться, она оказалась в ловушке. Осознание этого отозвалось в ее теле глубоким удовлетворенным «да».
— Отпусти меня.
— Ты хорошо повеселилась. А теперь я предлагаю закончить, пока тебе везет. — Он выхватил нож. Лезвие было покрыто кровью. Он помахал им, наблюдая, как она следит за движениями. — Я не хочу использовать его на тебе.
Она замерла, и после долгой паузы он убрал нож обратно в невидимый карман, откуда и вытащил. Вэл вздрогнула, гадая, чья кровь была на лезвии. Джеймса? Он что-то сделал с Джеймсом?
— Ты... ты действительно собираешься убить нас.
— Лично нет.
Теперь он играл словами только потому, что мог. Она стиснула зубы и потребовала:
— Почему?
— Из-за тебя у меня было много проблем с этим неприятным судебным делом. Я чуть не попал в тюрьму. Потерял время, деньги, бизнес, свое искусство, — произнес он вкрадчиво. — И все потому, что ты не смогла смириться с тем фактом, что принадлежишь мне. Вполне справедливо, что ты сейчас здесь.
Она взбрыкнула.
— А как насчет остальных?
— Хмм?
— Джейсон. Чарли. Брент.
— Ох, — сказал он, — они.
— Как насчет них? Они не имеют к этому никакого отношения. Ты думаешь, они просто согласятся?
— Я обеспечил им достаточную мотивацию. Если быть точным, в пять миллионов долларов. Если они победят.
«Откуда у него такие деньги? » Она покачала головой, пытаясь прийти в себя. Сейчас это не самый важный вопрос.
— Значит, ты хочешь отомстить, — решила она.
— Нет, Вэл. Все гораздо проще, я удивлен, что ты еще не поняла этого. Я хочу тебя.
— Почему? — снова спросила она, на этот раз жестче.
— Потому что, моя дорогая, у тебя есть то, что мне нужно. — Он похлопал ее по груди, по колотящемуся сердцу. — Здесь.
«Тяни время».
— В твоей игре есть огромная дыра.
— Какая?
— Ты предполагаешь, что другие на самом деле собираются убить людей, указанных в их бумажках.
— И ты думаешь, что они этого не сделают? Почему нет?
— Потому что мои друзья хорошие люди.
— Ах, но мои игроки мотивированы чем-то гораздо более сильным. — Он отпустил ее руки и потянулся, чтобы расстегнуть свою цепочку. — Простая жадность. Она привязывает их ко мне.
Холодная стальная цепочка скользнула по ее запястьям, плотно сжимая их.
— Так же, как это связывает тебя со мной, — ее глаза расширились от понимания.
Он связал ее лодыжки шнуром от разбитой лампы, достаточно крепко, что она поморщилась.
— Должен сказать, ты действительно выглядишь очень сексуально. — Он достал рулон скотча. — Если бы у меня не было так много дел, я бы поддался соблазну... оставайся здесь, — он оторвал кусок скотча, — и играй.
Вэл попятилась, и осколок стекла пронзил ее ладонь.
— Ты навредишь себе. — Он разгладил скотч на ее губах, позволяя своим пальцам скользить вниз по ее подбородку. Вэл дернулась, пытаясь освободиться от оков, ненависть и страх в равной мере охватили ее. Его взгляд упал на ее сжатый кулак, из которого сочилась кровь. — Ох, дорогая. Ты уже это сделала.
Она проклинала его, не обращая внимание на заклеенный рот.
— Дай мне посмотреть. — Он разжал ее руку и одним прикосновением освободил осколок. — Вот так. — Гэвин со звоном уронил стекло на пол. — Разве не лучше?
Вэл содрогнулась от отвращения.
— Когда ты так сопротивляешься, я не знаю, что мне делать, — он облизал окровавленные пальцы. — Ты заставляешь чувствовать то, что мне казалось невозможным. Знаешь, я мог бы обратиться к твоим романтическим чувствам. Ты была такой невинной. Такая наивная. Я мог бы заманить тебя к себе пустой ложью, и ты пришла бы ко мне добровольно.
Вэл позволила выражению своего лица сказать, что она об этом думает. Он вытер влажные пальцы о ее джинсы и погладил по щеке. Она вздрогнула.
— Но я этого не сделал. И знаешь, почему? Потому что хочу, чтобы ты точно знала, кто я такой. Так что, когда ты сделаешь свой выбор, ни у тебя, ни у кого другого не будет сомнений, — он наклонился ближе, — что Валериан Мэри Кимбл точно знала, во что ввязывается, когда позволила мне лечь в ее постель. Кто из нас тогда будет монстром, а? Красавица или бедное обманутое животное? В прошлый раз ты выиграла битву, моя дорогая, но в конечном итоге проиграла войну. На этот раз ты ничего не выиграешь. Я позабочусь об этом.
Она услышала, как Гэвин поднялся на ноги. А потом он исчез.
***
Кожу на плече Лизы покалывало, от чего она приглушённо взвизгивала. С бесконечным терпением Блейк протянул руку и стряхнул что-то с ее спины.
— Что... что это было?
— Паук.
— Фу! — Она потянулась, царапая кожу. Лиза все еще чувствовала, как ползут его маленькие лапки…
— Лиза, это просто паук. У нас гораздо большие проблемы.
— Знаю. Я просто... боюсь, ясно?
Блейк вздохнул.
— Мы должны сохранять спокойствие...
— О, точно. Спокойствие!
— ГМ хочет, чтобы мы боялись. Страх снижает концентрацию и подавляет логику. Он, вероятно, рассчитывает на то, что это сделает нас глупыми и медлительными. Мы не можем дать ему то, что он хочет.
— Ты не боишься?
— Конечно, я боюсь.
— Как ты можешь быть разумным в такое время?
— Я пытаюсь думать об этом как о головоломке. — Его голос дрогнул? — В этом все дело, разве нет? Ключи к разгадке? Шахматные фигуры? Сообщение на стене? Это игра, и он не собирается облегчать нам побег — не с теми усилиями, которые вложил в подготовку.
— Блейк? Кто на твоей записке?
Морщинка прорезала его лоб.
— Я не должен тебе этого говорить. Помнишь?
— К черту ГМ, — выплюнула Лиза, — И его маленькие правила тоже — они все равно нас убьют. — Ей показалось, что он улыбнулся, но улыбка была слишком темной и короткой, чтобы сказать наверняка. — Блейк? — спросила она после долгой паузы. — Кто был в твоей записке?
— Чарли.
Лиза облегченно выдохнула. Человек не из их команды. Не то чтобы она хотела кого-то убить, но... но она не хотела умирать. Она только что закончила писать свои мотивационные эссе. Она только что получила подтверждение от Вашингтонского университета. Она не хотела умирать! Она не могла умереть.
— Из любопытства, почему ты спрашиваешь?
Лиза запнулась.
— Я просто... хотела узнать, не собираешься ли ты... Ну, ты знаешь.
— Нет, — Лиза вздрогнула. — Нет, — повторил он чуть более спокойным голосом, — Нет. Я никого не убью. Мне казалось, я ясно дал это понять в гостиной.
— И мне кажется, ГМ тоже ясно дал понять, что твое рыцарство не имеет для него значения. Это не одна из твоих компьютерных игр. Лишних жизней нет. Никаких бонусных очков за храбрость. Он убьет тебя. Разве ты этого не видишь?
— Да, — его голос прозвучал ровно, бесстрастно.
— Тогда почему ты это делаешь?
— Не хочу опускаться до его уровня.
— Блейк.
— Лиза, поверь мне. Это личное. У меня есть причины.
Слезы навернулись ей на глаза. Она нетерпеливо смахнула их.
— Да, и из-за них тебя убьют.
«Кого это волнует? Он просто чокнутый. Спасай себя. Беги».
Творящийся кошмар пробуждал в ней ту сторону, о существовании которой она и не подозревала. Та сторона ее самой, с которой Лиза чувствовала себя неуютно.
— Блейк? — Беги. — Блейк? — прошипела она громче, пытаясь заглушить паническую сирену в голове. — Блейк, ты здесь?
Он исчез. Она осталась одна. Опять.
Как исчез Блейк? И когда? Она разговаривала с ним несколько секунд назад. Лиза подумала о том, чтобы вернуться и поискать его, но не был
|
|
|
