Темная сердцевина Мира и Любви

Я навещаю Марка Полина на складской базе его организации «Исследовательская лаборатория по вопросам выживания» (Survival Research Laboratories), которая занимается арт‑перформансами. Мне еще ни разу не удавалось попасть на какое‑нибудь из их выступлений, но я прочел массу интервью, видел записи и слышал рассказы об их сумасшедших выходках.

По прибытии на место я вижу здание, похожее на обыкновенный складской ангар, вокруг которого стоит великое множество загадочных механизмов, большинство которых прикрыты чехлами. Марк ведет меня от одной машины к другой, рассказывая, для чего все они нужны. Одна метает на сотню футов шары из расплавленной меди, а другая выстреливает языком пламени на восемьдесят с чем‑то футов. Они великолепны и внушают страх своими размерами. Шок и трепет, прикола ради. И еще красиво – нет слов.

На их веб‑сайте вывешен следующий пассаж:

Одним из основных проектов SRL за последний год было возрождение V‑1. Эта машина была построена SRL в 1990 году. С тех пор она использовалась во множестве представлений SRL, являясь одновременно мощным генератором низких частот, огнеметом и машиной для производства ударной волны. Дизайн пульсомета SRL V‑1 основывается на чертежах, полученных американскими военными и разведчиками во время Второй мировой войны. Он выстроен по оригинальному немецкому проекту.

Сборка деталей специалистами SRL прошла достатогно удачно, если не считать того неприятного обстоятельства, что всякий раз, когда машина приводится в действие, несколько клапанов ломаются и разлетаются в стороны. Это снижает производительность машины примерно через 30 минут после начала использования: достаточное время для успешного показа ее действия на представлении SRL. Вместе с тем это несет потенциальную опасность для собравшейся публики.

V‑1. Снимок предоставлен Survival Research Laboratories, фото Карен Марцело

Разумеется, все эти вскользь брошенные оговорки насчет брешей в системах безопасности и потенциальной угрозы для зрителей делают проекты SRL тем более привлекательными. Одна из странных машин стреляет кольцами сжатого воздуха. Марк описывает их как «высокоскоростное мини‑торнадо в форме пончика». Встретив на своем пути щит стекла, они легко пробивают его, но если дуло машины направить на человека, по уверениям Марка, тот лишь почувствует нечто похожее на удар большой подушкой. Конечно, при виде того, как разлетается на осколки толстое стекло, люди обычно опасаются подходить к дулу этой штуковины, даже если сами никак не могут пострадать, не обладая хрупкостью стеклянной витрины.

Один из самых необычных механизмов в коллекции SRL – швыряющая машина (см. следующее фото). Установленный в нее автомобильный двигатель V‑8 раскручивает два колеса, одно над другим, до супервысоких скоростей. Затем в особый приемник запихиваются деревянные брусья, и – ба‑бах! – они с невероятной скоростью вылетают из машины, с легкостью пробивая насквозь стальные листы. Это собранное из запчастей для обычных автомобилей устройство может служить страшным оружием.

Швыряющая машина. Снимок предоставлен Survival Research Laboratories, фото Карен Марцело

Что и говорить, в последнее время не слишком многие музеи или публичные мероприятия поддаются искушению устроить у себя выступление SRL. Возможно, официальные арт‑организации видят в этих шоу нечто такое, что кто‑то мог бы неправильно истолковать как пособие для начинающих маньяков и террористов. Даже если они принимают все необходимые меры, чтобы увериться, что никто из зрителей не пострадает, сами эти перформансы основываются на экстремальной силе, жестокости и опасности – и на нашей тяге к ним.

У Сан‑Франциско всегда была оборотная, «темная» сторона. Тут во все времена процветали банды, субкультуры и самые дикие крайности, подпитываемые желанием прикоснуться к чему‑то запретному и смертельно опасному. Порой этот импульс подкреплялся мыслью о том, что все возможные, все представимые оттенки человеческого опыта должны быть доступны для познания, ничто не должно находиться под запретом. Под таким соусом, разумеется, не позволишь правительству или церкви диктовать, что в этой жизни может считаться приятным или полезным: лучше попросту разрешить всем и каждому испробовать все на собственной шкуре. Некоторые из отважных покорителей возможностей, открыватели глубин опыта и пределов психики действительно испытывали потрясающие моменты просветления и прозрения, они успешно прорывались за грань, «на ту сторону», и некоторые в итоге оказались под крылом у Джима Джонса в его Народном храме. Открытость этого города миру нереализованных (пока!) возможностей и широкому спектру средств самовыражения очень похожа на игру с огнем – при твердом отрицании возможных последствий в виде серьезных ожогов. Не хочу сказать, что Марк и ребята из SRL стоят на стороне «темных» или «злых» сил, но созданные ими механизмы точно якшаются с этой силой и мифологией. Мощная штучка.

Сан‑Франциско – не единственное место на Земле, где свет и тьма кажутся в равной степени притягательными, но и впрямь может показаться, будто здесь чаще, чем где бы то ни было – учитывая яркое, почти средиземноморское солнце, близость океана и атмосферу терпимости, – эти запретные плоды на самом деле вызревают. Может, все дело в том, что этот город расположен в месте, максимально удаленном от Европы и от Восточного побережья, но все же на материке? Может, поэтому все эти компании сумасбродов воспринимаются тут всерьез, хотя бы отчасти? По крайней мере, тут их терпят. К эксцентричности этих людей, к их навязчивой жажде независимости и свободы здесь относятся с пониманием и уважением, в то время как в других местах свобода и независимость остаются предметом разговоров – и только.

Я кручу педали, стараясь успеть на презентацию, которую устраивает издательский дом Максуини в центре альтернативного искусства под названием «CELLspace». Центр размещается в складском помещении, в окружении множества подобных же корпусов. Я зачитываю пассажи из собственной книги и демонстрирую слайды, собранные в программе PowerPoint, – как какой‑нибудь слегка ненормальный лектор, вещающий о психологии мотивации или религии. По окончании мы вместе со всеми прочими участниками подписываем свои книги за столом, вернув себе чуточку уверенности после только что завершившегося безумия. Едва я успеваю смириться с поставленной задачей и покорно сажусь давать автографы, в двери врывается оркестр в униформе, который тут же принимается маршировать, грохоча инструментами. Марширующий Оркестр Второго Дыхания выступал неподалеку на уличном фестивале и решил устроить «интервенцию» – как они это время от времени делают, привнося радостную дозу музыки, анархии и крутящих жезлы девиц в минимуме одежды в выбранные наугад мероприятия, которые, на их взгляд, нуждаются в оживлении. В их игре присутствует замечательный грув: мелодии Бразилии и Балкан, смешанные в одну кучу. Парни и девушки с флагами, а также и девицы с жезлами разодеты в настоящую униформу марширующего оркестра, со всеми полагающимися блестками на трусиках‑стрингах. Каким‑то чудом этой вывернутой наизнанку, искаженной модели всеамериканского развлечения удается вызвать у человека приступ здоровой тоски по зажигательным звукам марширующих оркестров и по гедонистическому разгулу чувственной анархии, присущей области залива Сан‑Франциско. Проходит не столь уж много времени, и вот я уже отплясываю на столе.

Когда представление завершается, я направляюсь в район Бернал‑Хейтс, где расположена репетиционная база оркестра (а заодно и жилые апартаменты его участников). Здесь ребята из Второго Дыхания и их приятели устроили вечеринку с «живой» музыкой: одна из групп называется Loop!Station и состоит из парня, играющего на виолончели под «подложку» электроники, и милой девушки, которой каким‑то образом удается улыбаться прямо во время пения. По окончании она походит поздороваться, не прекращая улыбаться. В одном из помещений развернуто настоящее световое шоу Сан‑Франциско. Часть его состоит из двух фильмов, одновременно проецируемых на один экран; на другой стене луч проектора пропущен через воду и масло, что дает в результате старомодное шоу пузырящихся теней. Оркестр Второго Дыхания выстраивается снова, чтобы дать еще один короткий залп, – ума не приложу, как им удалось сохранить какие‑то силы после двух предыдущих выступлений, а ведь сейчас уже третий час ночи. Похоже, выступая, они не растрачивают энергию, а наоборот, аккумулируют ее.

Во мне рождается ощущение, будто я угодил в странную Утопию: сплошной хаос, но очень даже секси. Окружающие щеголяют в невообразимых нарядах – на некоторых мужчинах видны викторианские цилиндры и фальшивые усищи, на некоторых женщинах – парики, а на ком‑то вообще практически ничего нет. Прически всех возможных форм и расцветок. На мне небесно‑голубой пиджак с бахромой и золоченые ботинки. Музыка постоянно меняется, она делается с радостью и транслирует ее вовне: отнюдь не одна только певица ходит с вечной улыбкой на лице.

Почему подобные хэппенинги происходят здесь чаще, чем где бы то ни было еще? Один из оркестрантов Второго Дыхания имеет какое‑то отношение к «Исследовательской лаборатории по вопросам выживания», которую можно рассматривать как чуть более экстремальную вариацию того же импульса: в обоих случаях выплескивается та же дикая, необузданная, очищающая энергия.