 |
И совершенно справедливо отметил журнал «За ру- 2 глава
|
|
|
|
няется во мне этот внутренний трепет, когда засту-
паю в свою смену. Нет, не просто чувство ответст-
венности—оно каждому свойственно при работе на
конвейере—и не ставшее уже привычным восхи-
щение четкостью трудового ритма, неутомимо бью-
щегося заводского пульса, а прежде всего ощущение
сопричастности к чуду, к тому, что вот здесь, имен-
но здесь, на твоих глазах и при помощи твоих рук
рождается чуть ли не каждую минуту новый авто-
мобиль. Где бы ни работать на заводе—а есть же
ведь много интереснейших цехов и участков, прес-
совые, например, или цех отделки,—такого ощуще-
ния, как на- главном конвейере, нигде больше не мо-
жет быть. Уж на что, скажем, прекрасен кузовной
цех, столь похожий порой на сказочный берендеев
лес, особенно на участке электроматиков и сбороч-
ных кондукторов: сверху свисают сотни «лиан» —
провода и канаты, высятся махины прессов и элек-
троматиков, сыплются искры из их многоконтактных
челюстей, то и дело возникают всполохи света от
электродуговой сварки, ну, ни дать ни взять мир
чудес,—а свершается все-таки чудо не здесь, а у
нас, на спокойном и неторопливом потоке конвейера,
главное чудо, когда неуклюжий поначалу металли-
======================== 15 =========================
ческий короб, форменный скелет с пустыми глазни-
цами, начинает обрастать мясом, обзаводится жила-
ми проводов, получает «начинку» и превращается
постепенно в изящный автомобиль, который уже—
только поверни контролер-обкатчик ключ зажига-
ния—своим ходом съезжает с эстакады и весело
катится затем по двору к выездным воротам.
Обожаю смотреть на эту картину!.. Вот ведь не-
мало лет на заводе работаю, пообвык вроде бы, но
вид съезжающей с конвейера машины по-прежнему
|
|
|
волнует; и сколько раз я ловил себя на том, что,
идя к своему участку, делаю крюк—только чтобы
взглянуть на очередное таинство, на то; как кон-
вейер, добродушно урча и как бы напутствуя, под-
талкивает легонько в плечо новорожденного «Мо-
сквича».
Я вовсе не хочу всем этим умалить роль других
цехов в общем процессе рождения автомобиля или
принизить тех, кто не работает на главном конвейе-
ре. Автомобиль изготовляется тысячами людей, во
многих цехах, причем далеко не только нашего за-
вода — это мы прекрасно понимаем. Но есть все-таки
что-то, что побуждает нас, отвечая на вопрос: «Где
работаешь?»—сказать не просто: «В сборочном
цехе», а и добавить не без гордости: «На главном
конвейере». Не берусь судить почему, но это же
факт, что все так говорят!
А для меня лично цех сборки—это вообще дом
родной. Даже больше—университет. Принято гово-
рить: «Человек вырос». В том смысле, что квалифи-
кацию повысил, или в начальники вышел, или да-
леко по тарифной сетке разрядов шагнул. Про меня
же точнее было б сказать: «Раздался в плечах». По-
тому что рост у меня как бы вширь пошел—не. по-
должности или по разрядам, а по количеству про-
фессий, которыми овладел.
Я ведь «скользящий»—есть такая должность,
Хожу вдоль конвейера, за работой поглядываю. То
тут, то там подсоблю, иногда заменяю кого-нибудь.
======================== 16 =========================
Кого? А это уж как сложится обстановка. У нас на
участке примерно 120 рабочих одновременно заня-
ты, из них лишь 4—:«скользящие». Иными словами,
один «скользящий» на 30 сборщиков, то есть 30 раз-
ных операций он должен уметь выполнять обяза-
тельно. А на самом деле каждый из нас еще, по
крайней мере, столько же операций знает, а есть не-
которые — так и все сто двадцать.
Трудовой ритм конвейера напряженный, задан-
ный темп не должен ослабевать ни на минуту в те-
чение всей смены. И обеспечивать это должны мы,
|
|
|
«скользящие». Казалось бы, все хорошо идет: кон-
вейер не останавливается, люди работают, движения
сборщиков легкие, четкие, дисциплина безукоризнен-
ная, а бдительность все равно ослаблять нельзя.
Конвейер не быстро ползет, но неумолимо. Получил-
ся у сборщика перекос, или оказалась сорванной
резьба, или просто замешкался парень — и ему уже
не управиться с операцией. Глядишь, сейчас заго-
рятся красные лампы, линия остановится. Вот тут-
то и начинается моя деятельность. Я должен быть
быстрее, точнее, квалифицированнее, чем любой из
30 моих подопечных. А это, между прочим, далеко
не то же самое, что руководить столькими же людь-
ми. Руководить, может быть, и труднее, но ведь не
каждый начальник может заменить любого из тех,
кем он руководит. А «скользящий» обязан, иначе
зачем бы он был нужен? Его оружие—универса-
лизм, равно хорошее владение всеми операциями,
готовность немедленно, безотказно и ювелирно вы-
полнить любую из них.
Но главное даже и не это. Как для голкипера в
футболе важно уметь каждый раз правильно вы-
брать место в воротах еще до удара противника по
мячу, так и «скользящему» необходимо все время
заранее угадывать, где он может быть особенно ну-
жен в постоянно меняющейся обстановке. А вернее
сказать, надо обладать каким-то особым чутьем,
приходящим лишь вместе с опытом.
======================== 17 =========================
Прохаживаешься, словно в задумчивости, вдоль
ленты конвейера, подменишь ненадолго товарища,
которому надо отлучиться, поможешь молодому
сборщику советом, перекинешься парой слов с ма-
стером — вроде бы и не трудная это работа. А на са-
мом деле—все время в напряжении, все время
включено это упомянутое чутье, благодаря которому
оказываешься каждый раз поблизости от того места,
где заданному темпу угрожает срыв, где произошла
чуть заметная поначалу заминка, появилась в про-
изводственном потоке шероховатость.
Чистая работа «скользящего»—это когда и заме-
тить никто не успел, что назревала остановка. Глад-
ко, как по маслу, продолжает ползти конвейер; без-
остановочна и глубоководна река автомобилей у впа-
дения в заводской двор; ничто не нарушает ее спо-
койного течения.
Достигается это, конечно, не только чутьем и на-
|
|
|
ходчивостью. Как тому же голкиперу недостаточно
лишь правильно выбрать место в воротах, но надо
еще, между прочим, уметь и ловить мяч, хватать его
цепко, так и «скользящему» необходимы сноровка,
умелость, высокая квалификация.
На конвейерах всего мира известно явление—
наиболее трудны для сборщика первые минуты ра-
боты; лишь через полчаса после начала смены
(а иные и через час!) люди втягиваются в ритм, на-
чинают работать легко, раскованно, без лишних дви-
жений и усилий, с тем неутомляющим автоматиз-
мом, который отличает профессионала от новичка.
Огромное значение имеет при работе на конвейере
эта втянутость в ритм. А каково же «скользящему»,
если ему на каждой из операций приходится рабо-
тать лишь по нескольку минут, если он обязан уметь
мгновенно переключаться с одного вида работ на
другой, на третий, на пятый, на семнадцатый. При-
чем каждый раз уже с потерей темпа—ведь, каково
бы ни было чутье, на самое обнаружение «слабого
места» (вернее сказать, «тонкого», то есть там, где
======================== 18 =========================
«рвется») уходит какое-то время; прибавьте сюда
еще время реакции, затем время, необходимое на
подсменку сборщика на посту, и станет ясно, как
мало остается «скользящему» на очередное- перево-
площение, переход из одной трудной роли в другую.
Он должен быть постоянно, всегда, безотказно в
ритме конвейера, с первой до последней минуты
смены.
Ну вот, и как, скажите теперь, такую работу не
любить? Когда чувствуешь себя лицом столь важ-
ным и ответственным—не по должности, не на бу-
маге, а на самом деле, по самой сути, по непосред-
ственному значению того, что делаешь. Оно, конечно,
и мы, «скользящие», частенько ворчим, иногда даже
ругаем нашу работу—это уж как водится,—а на
производственных совещаниях даем понять, что
пора бы повысить к нам внимание (а то, мол, не ро-
вен час, как бы не превратились в «текущих»). Но
фактически ни о какой текучести наших кадров не
может быть и речи—мы же ведь «гвардия» боль-
шого конвейера! Я бы даже сказал, что есть что-то
|
|
|
общее у «скользящих» и гонщиков: и те и другие
должны быть готовы к преодолению самых неожи-
данных трудностей, уметь быстро и четко действо-
вать в обстановке, которая способна изменяться в
любой момент. Более того, и тем и другим свойст-
венна спокойная привычность к этим трудностям,
психологическая подготовленность к тому, что они
время от времени должны появляться. Так же как
гонщик не бросит спорт из-за того, что на дорогах бы-
вают ухабы и рытвины, так и «скользящий» не по-
мышляет о перемене трудовой деятельности по при-
чине того, что приходится все время расхлебывать
кашу да затыкать дыры.
Конвейер не должен ни в коем случае простаи-
вать! Это противоречит его природе. Если подумать,
во что государству обходится одна только минута
непланового, непроизводительного простоя нашего
конвейера, так прямо не по себе становится. Нельзя
этого допускать!.. Потому и трудимся с напряже-
======================== 19 =========================
нием, ворон не считаем, нет... Хоть по названию
мы и «скользящие», но, как говорится, насмерть
стоим.
Старший мастер моей смены Иван Никанорович
Остриков однажды сказал мне:
— Слушай, рабочий класс, ты бы хоть когда-ни-
будь взял да прикинул, сколько через твои руки ав-
томобилей прошло!.. Ведь уже лет десяток на кон-
вейере трудишься?
Стали мы с ним подсчитывать, и получилось, что
уже более двухсот тысяч «Москвичей» сошли с кон-
вейера в те многие смены, что мы с ним вместе ра-
ботали. И стало мне на душе так приятно, и таким
он мне вдруг симпатичным показался, этот Иван Ни-
канорович. Будто мы с ним за эти годы и не руга-
лись никогда...
Рабочему человеку ведь что нужно?.. Чувство-
вать, что дело делаешь, создаешь, как говорится, ма-
териальные ценности. А уж где, как не у нас, такому
чувству возникнуть?.. Красавица же продукция!
Прекрасный товарный вид, разодетая в лак и хром!
А главное — очень нужная людям, полезная, прино-
сящая радость. Заурчит дружелюбно мотор, и, щелк-
нув легонько зубьями шестерен, машина тронется,
зашелестит вкрадчиво шинами, делая свои первые
шаги по земле. Кому она достанется? У нас как-то
не принято об этом говорить, завод—предприятие
промышленное, серьезное, коллектив его волнуют
проблемы технические да экономические, и если бы
кто-нибудь услышал эти мои лирические излияния
по поводу схода очередной машины с конвейера, то
подумал бы, верно, что я не в себе.
А я, между прочим, совсем не «лирик» (хотя и
занимаюсь в литературном объединении «Москвич»
при заводской многотиражке), скорее уж «физик»—
по складу характера и роду деятельности—и, во
всяком случае, не склонен никак к поэтическим из-
|
|
|
лишествам. Просто хочу объяснить, почему не вос-
пользовался заманчивым приглашением перейти на
работу в отдел главного конструктора. Логики в
======================== 20 =========================
этом решении было немного — кто ж не знает, что
гонщику-спортсмену было бы лучше работать шо-
фером-испытателем? Я же, так это, запросто: благо-
дарствуйте, не воспользуюсь; занят, мол, на своем
любимом конвейере; недосуг мне в испытатели пе-
реходить.
Вот такие дела... Может, и неправильно я посту-
пил? Потому и пишу все это. Чтобы легче самому
было разобраться. Сопоставить все «за» и «против».
А еще точнее—чтобы письменно зафиксировать
принятое решение. Для верности, так сказать. Вро-
де документа о том, что с конвейера никуда не
уйду.
Запись
Третья
«СВАТОВСТВО» ЧЕМПИОНА
Москва. Клуб автозавода.
(Дата зачеркнута.)
Не первый раз доводится мне быть на общезавод-
ском слете ударников коммунистического труда, но
сегодняшний запомнится, вероятно, надолго. Во-пер-
вых, приятно было услышать свою фамилию, произ-
несенную среди других со столь высокой трибуны,—
нас похвалили, сказали: «Сборщики вышли вперед».
Почти спортивная терминология, мне понравилось.
Во-вторых, и по спортивной линии у меня неожи-
данно кое-что произошло. Есть, так сказать, новости.
Правда, в другое время я, может быть, и не стал
бы писать о них в дневнике, но сейчас очень уж рас-
полагает к этому складывающаяся обстановка—все
равно придется, по крайней мере, полтора часа про-
сидеть без дела. Объявили перерыв, в зале показы-
вают кинофильм, а я его уже видел. Поэтому пред-
почитаю отсидеться в фойе; примостился в уголке
к одному из столиков и вот пишу в приятном уеди-
нении. (Ох, ох, что сказал бы руководитель нашего
литобъединения, увидев целых три предлога в одном
======================== 21 =========================
предложении?!)
Собственно, если уж писать, то прежде всего о
разговоре с Николаем Сучковым. Он меня сегодня
так взволновал, что недавние переживания по поводу
перехода в экспериментальный цех сразу же отошли
куда-то на второй план. Еще бы! Сучков ведь не ря-
довой гонщик—чемпион страны все-таки. И даже
неоднократный. Один раз вместе с Терехиным, дру-
гой раз с Виктором Щавелевым выигрывал первен-
ство СССР по ралли. И вдруг он мне предлагает...
Нет, нет, этот знаменательный разговор стоит, по-
жалуй, изложить поподробнее.
Начал он, как водится, издалека. Подходит ко
мне в перерыве между заседаниями и говорит:
— А наши ребята, смотрю, на высоте. Здесь, в
зале, я уже человек двадцать насчитал. Ударников...
Я взглянул на него с некоторым недоумением...
Что же тут удивительного? Известное дело—спорт
способствует повышению производительности и тру-
довой дисциплины. Естественно, что среди передо-
виков производства немало спортсменов. Чего ж их
считать. Я решил, что он вроде бы и прикидыва-
ется—бывает такая манера разговаривать,—и ска-
зал ему в тон:
— Интересное занятие. Арифметикой называется.
Сучков рассмеялся:
— Неплохо поддел. Один ноль в твою пользу.—
И, чуть смутившись, сказал доверительно: — Что
верно, то верно: я, знаешь, на докладчиков не очень
выносливый. Вот и глазею по сторонам...
— Нехорошо,—сказал я, окая, с напускной стро-
гостью.— Очень даже не положительно.
— Ну, ты не очень-то... Сам, между прочим, весь
доклад мимо ушей пропустил, а других попрекает.
Думаешь, я не видел, чем ты занимался?
— Докладчика слушал.
— Как бы не так... Сидел, чертил что-то в своей
тетрадке, исподтишка. Я ведь давно за тобой наблю-
даю.
======================== 22 =========================
— Это... за что же такая честь?
— Так...—Сучков отвел взгляд.—Стало быть,
нужно.—Он помолчал, усмехнулся.—Так вот, зна-
чит, ты какой!.. Довольно занозистый... А мне гово-
рили: тихоня, добрейшей души человек, ангел-де во
плоти.
— Так и есть...
— И скромности, вижу, полно!,.
— А как же... Имеется.
Сучков посмотрел на меня пристально.
— Так, так... Тренер тебе, видно, уже сказал. Ты
в курсе.—Он коротко помолчал, отвернулся.—Так
что же?.. Какое будет твое мнение?
Голос его даже дрогнул, выдавая волнение,— сей-
час-то уж вполне понятное мне, но в тот момент я
же ведь все-таки был не в курсе, даже подозревать
не мог, о чем речь, и поэтому сказал с глупой улы-
бочкой:
— Смотря по какому вопросу.
Это могло бы иметь роковые последствия, если
бы Коля Сучков не был настоящим гонщиком, умею-
щим мгновенно оценивать изменение ситуации и
действовать соответственно. Густо покраснев от не-
заслуженной обиды, он было хотел уже повернуть-
ся и уйти, но тут же овладел собой, быстро сообра-
зил, что тут что-то не так, и спросил отрывисто:
— Или не говорил тебе Роман Александрович?..
Я к тебе сватаюсь!
Прочтя на моем окаменевшем лице полную не-
осведомленность, он сказал уже мягче, досадуя на
себя:
— Ну, в общем, в том смысле—поедешь со мной
на первенство СССР?.. Тренер не возражает.
Я был настолько не подготовлен к этому вопросу,
а вернее, к этому сообщению («Тренер не возража-
ет—значит, дело серьезное»,—мелькнула мысль),
что не мог произнести ни слова. Только уставился
на Сучкова, как бы пытая его взглядом—шутит он
или нет. Вид у меня был, по-видимому, достаточно
======================== 23 =========================
жалкий и растерянный, потому что Николай пото-
ропился сказать:
- Да ладно, ерунда все это. Я думал, ты в кур-
се... Поразмышляй, в общем, прикинь, как у тебя
складывается, а тогда уже скажешь... Можно и не
мне, а Роману Александровичу.
Он был, я думаю, не меньше, чем я, смущен всем
этим «сватовством», хотя подобная практика стала
у нас за последнее время обычной—с тех пор как
получило распространение ралли. Этот сравнительно
молодой вид автомобильного спорта предъявляет к
составу участников более сложные (и, главное, ком-
плексные требования, чем, скажем, автомобильная
гонка, кросс или фигурное вождение. Спортивный
экипаж автомобиля на ралли состоит обычно из двух
(а иногда даже из трех) человек, которым приходит-
ся быть в тесном контакте несколько суток. Ком-
плектование экипажей, правильный и продуманный
подбор участников имеет поэтому большое значение.
Ралли ведь многоборье. Одинаково сильных по всем
статьям гонщиков почти не бывает. У одного из
спортсменов, например, сильнее развиты штурман-
ские способности, умение ориентироваться на мест-
ности; другой более силен, скажем, в скоростном ма-
неврировании и искусстве вождения; третий очень
вынослив и т. д. Но даже при самом удачном сочета-
нии этих индивидуальных особенностей членов эки-
пажа нельзя забывать еще об одном важном фак-
торе—их психологической совместимости, личных
взаимоотношениях. Всем хорош каждый из участ-
ников, прекрасно сочетаются, дополняя друг друга,
разные стороны их мастерства, но... вместе они ока-
зываются менее результативными, чем порознь, им
что-то мешает, взаимодействие их не высекает искру
спортивного творчества. Такое бывает, как показы-
вает практика, довольно часто. Поэтому тренеры
охотно идут навстречу, когда гонщики самостоятель-
но подыскивают себе партнеров, присматриваются
друг к другу, выбирая порой себе «спутника жизни»,
======================== 24 =========================
как весьма разборчивый жених выбирает невесту.
И даже если эти «браки» оказываются непрочными,
огорчаться по такому поводу не приходится,— «раз-
вод» в этом случае свидетельствует как раз о серьез-
ном отношении к делу, о понимании спортивно-пси-
хологических особенностей такого соревнования, как
ралли.)
На первый взгляд мне и раздумывать нечего.
Когда перворазрядника (да еще и не очень замет-
ного, лишь по зернышку, как курочка, наклевавшего
свои сто зачетных очков разрядной нормы) пригла-
шает прославленный чемпион, мастер спорта, то это
не просто приятно или лестно, но и чрезвычайно
важно практически. Однако... что я, собственно, знаю
о Николае и особенно о мотивах его странного вы-
бора, павшего на меня? Может, он себе тихеньких
да послушных ищет? Так сказать, партнера на побе-
гушках?.. И я, конечно, хоть и оказался неожиданно
в поле зрения столь видного и состоятельного «же-
ниха», как Сучков, понимаю: мне отнюдь не следует,
зардевшись, опускать глаза долу, сколь бы ни хоте-
лось—что и говорить—поскорей «выйти в дамки».
Все эти мысли, по-видимому, мог легко прочи-
тать на моем лице мой будущий напарник, когда
ошарашил меня своим неожиданным предложением.
Поэтому после своего благородного призыва к осмот-
рительности он и поспешил переменить тему.
— Так что это ты все-таки рисовал?—друже-
любно сказал он.—Может, что-нибудь путное?
Пришлось ему показать тот дневник. Не записи,
конечно, а схему—вернее, эскизный проект, кото-
рый я действительно набросал во время доклада.
(О том, как надо было бы усилить ступицу, что так
подвела меня в Ленинграде.)
Идея моя ему, по-видимому, понравилась. Он с
интересом рассматривал эскиз. Затем обратил вни-
мание на текст:
— А это что — пояснительная записка?
Я смутился и вырвал у него тетрадку из рук.
======================== 25 =========================
А чтобы не обижался, сказал:
— Да нет, это по другому поводу соображения...
Запись
Четвёртая
ДОРОГУ ОСИЛИТ
ИДУЩИЙ... ПО ГРАФИКУ
Уж город, Первенство СССР по ралли.
Перед отъездом сюда, разбирая свои бумаги, я долго
раздумывал, брать с собой эту тетрадь или нет.
Вроде бы не велик груз, но и попусту возить тоже
не хочется. После ленинградской гонки я участво-
вал уже, по крайней мере, в десяти автомобильных
соревнованиях самого различного масштаба—от
местных и первенства Москвы до всесоюзных,—но
каждый раз не находилось ни времени, ни подходя-
щих условий для того, чтобы сделать соответствую-
щую запись. Так чего же возить?..
Да, жаль все-таки, что никто из нас не ведет
дневник более или менее систематически, обстоя-
тельно. Ведь даже за этот короткий срок столько
уже интересного было на трассах, прошло несколько
подлинно драматических соревнований... А какой
след остался от них, кроме медалей на груди побе-
дителей да сухих цифр в судейских протоколах?
Впрочем, нет, пожалуй, неверно. След остается.
Ведь каждое наше соревнование, по сути говоря, это
еще и научное исследование. Да, да, недаром же нас,
гонщиков, часто называют разведчиками техниче-
ского прогресса. Хоть и высокопарно звучит, но, по
существу, правильно. Гонка всегда является техни-
ческим испытанием автомобиля, причем, как при-
нято выражаться в научных кругах, испытанием,
проводимым в «экстрёмных» условиях. Конструктор
порой за несколько часов спортивного соревнования
может увидеть и понять больше, чем за долгие ме-
сяцы нормальной эксплуатации автомобиля. И ре-
зультаты гонки—это не только запись в судейском
======================== 26 =========================
протоколе; они находят свое отражение на листах
ватмана и в инженерных расчетах, в технических
условиях и новых проектах.
Да и вообще наш автомобильный спорт играет
большую роль в развитии техники. Я читал где-то,
что близ Парижа, на месте финиша первой в исто-
рии человечества автомобильной гонки, стоит памят-
ник, который называют «монументом в честь рож-
дения эры автомобилизма». Причем вовсе не потому,
что она положила начало автомобильному спорту;
первая гонка положила фактически и начало самому
автомобилю, каким мы его знаем сейчас. Тогда, в
1894 и 1895 годах, гонки выявили преимущество дви-
гателей внутреннего сгорания над паровыми и таким
образом решили важнейшую для того времени проб-
лему автомобилестроения.
Но и затем в сотнях и тысячах соревнований про-
должался тот же процесс становления нового. Отку-
да газораспределение в двигателях, дисковые тормоза?
Впервые они были применены на гоночных маши-
нах как средство достижения спортивного успеха, а
уж потом в стандартной продукции. Или, например,
независимая подвеска колес. Гонщик Караччиола
выиграл на своей машине, оборудованной такой под-
веской, несколько соревнований в 30-х годах. А че-
ловечество выиграло тогда тот (ставший теперь при-
вычным) комфорт быстрой езды, который характе-
рем для миллионов современных автомобилей. Почти
все, что прочно вошло сейчас в автомобильный быт,
было в свое время рождено и проверено на гоночных
трассах. Рост степеней сжатия, оборотности и удель-
ной мощности двигателей, улучшение разгонной
динамики (столь важной сейчас на улицах городов!), повышение устойчивости и мягкости хода автомо-
биля—результат реализации передовых идей, обя-
занных своим возникновением автомобильному
спорту...
Да, конечно, все это так. Но ведь мы, спортсмены,
не просто испытатели и носимся по трассам отнюдь
======================== 27 =========================
не только затем, чтобы проверить на форсированном
режиме идеи конструкторов. Спорт есть спорт, и ему
присущи эмоции. Поэтому и хотелось бы записывать
то, что иногда с нами приключается (не с машина-
ми, а с людьми!) и что, перечитывая, можно было
бы вновь и вновь пережить.
Но когда же этим заниматься? Ведь все мы рабо-
таем и одновременно учимся, да еще общественная
работа, а любую свободную минуту используем для
подготовки машин, для тренировок... Написал «мину-
ту» и усмехнулся—да мы же часами, а иногда и
сутками торчим в боксах, занимаясь машинами!
Прямо со смены, даже не переодевшись, бежишь из
цеха в спортивный гараж. И покидаешь его нередко,
когда уже следующая смена у людей заканчивается.
Идешь вместе с ними к проходной и на себя доса-
дуешь: теперь хоть за второй зарплатой беги, разве
только что никто ее тебе и не подумает выписать.
А в выходные дни? Не припомню, например, таких
субботы и воскресенья, чтобы не пришлось «пооб-
щаться» с двигателем, собрать или разобрать какой-
нибудь узел. (Жена так и говорит: «Одержимый ты!
Попутал тебя черт с этими железками».)
Я иногда просто восхищаюсь своими товарища-
ми, их беззаветной (иначе не назовешь) любовью к
спорту, которая оказывается сильнее очень и очень
многих препятствий, лежащих на нашем пути. Су-
дите сами, работа у нас нелегкая, хотя и правильно,
конечно, в газетах пишут, что грани между физиче-
ским и умственным трудом постепенно стираются.
Рабочий есть рабочий, и как бы ни возрос за послед-
ние годы уровень механизации и автоматизации про-
изводственных процессов (посмотришь лишь только,
как наш конвейер переменился!), мы все-таки люди
физического труда—не в кабинетах сидим. После
смены каждому отдохнуть хочется. Но Юра Лесов-
ский, Саша Терехин, Миша Лифшиц, Коля Аполло-
нов и другие бегут сразу же—куда?.. Думаете, в
спортивный гараж? Нет, сначала они отправляются
======================== 28 =========================
в школу для взрослых. Жизнь у каждого, по разным
причинам, сложилась так, что в свое время не смогли
получить среднее образование, закончить школу. Те-
перь завод помогает им в этом, предоставляет воз-
можности, более того — требует, чтобы учились.
И хотя у Лесовского сын тоже уже ходит в школу,
а рыженькая Майя Терехина пойдет на будущий
год, достопочтенные их родители усердно посещают
занятия, готовят уроки и пуще своих детей страшат-
ся «схватить двоечку».
А те, кто не посещает школу, учатся в институте.
|
|
|
