 |
Картина семнадцатая
|
|
|
|
Столовая в доме Адуевых в деревенской усадьбе. Анна Павловна и Антон Иванович.
АНТОН ИВАНОВИЧ: Да что вы так по комнатке-то мечетесь, Анна Павловна!
АННА ПАВЛОВНА. Тише! (Слушает. ) Нет, не колокольчик... (Опять мечется, переставляя вещи с места на место. )
АНТОН ИВАНОВИЧ: Заехал я по пути к Марье Карповне — беда! (Смеется. ) Софья-то Михайловна уж шестого ребеночка скоро принесет. А у самих бедность в доме, и не глядел бы... Еще за вашего Александра Федоровича метила, ворона этакая... Да сядьте вы, сядьте! Чай, так при звездах он и явится, во всем блеске...
АННА ПАВЛОВНА. Тише! (Замерла. )
Слышен звук колокольчика.
Господи, боже мой! Сюда!.. Он!.. (Села и не может двинуться с места от волнения. )
АНТОН ИВАНОВИЧ (подбегая к окну). Он! Он! Вот и Евсей на козлах! Где же у вас образ, хлеб-соль? (Хватает хлеб, соль, ставит на тарелку. ) Да что же вы сами, Анна Павловна, бегите навстречу!
АННА ПАВЛОВНА (с трудом). Не могу! Ноги отнялись...
Входит Александр. Он полысел, похудел. Идет покойно, ровно, бесстрастно. Вслед за ним Евсей, дворовые с вещами.
(С трудом вставая со стула, идет к Александру. ) Сашенька! Друг ты мой!.. (Вдруг остановилась, в недоумении смотрит на Александра, как на чужого человека. ) Где же Сашенька?
АЛЕКСАНДР: Да это я, маменька!
АННА ПАВЛОВНА. Ты, точно ты, мой друг?.. Нет, это не ты... Да что с тобой? Ты нездоров?
АЛЕКСАНДР: Здоров, маменька.
АННА ПАВЛОВНА (постепенно приходя в себя. Заголосила). Здоров! Что ж с тобой сталось, голубчик ты мой. Таким ли я отпустила тебя? Где твои волосики? Как шелк были! Глаза светились, словно две звездочки, щеки — кровь с молоком, весь ты был как наливное яблочко! (Схватилась рукой за сердце. )
|
|
|
АНТОН ИВАНОВИЧ (ей на ухо). Что это вы, матушка, над ним, словно над мертвым, вопите?.. Здравствуйте, Александр Федорыч! (Здоровается с Александром. )
АННА ПАВЛОВНА (опомнившись). Пойдем, комнатка твоя приготовлена.
Антон Иванович откланивается и уходит. Анна Павловна и Александр уходят наверх.
АГРАФЕНА (Евсею). Что молчишь? Экой болван: и не здоровается!
Евсей подошел, обнял Аграфену.
Принесла нелегкая... Чай, петербургские-то... свертели там вас с барином? Вишь, усищи какие отрастил!
Евсей отдает Аграфене гостинцы. Возвращается Анна Павловна.
АННА ПАВЛОВНА (Евсею). Что это с Сашенькой сделалось? А?
Евсей молчит.
АГРАФЕНА: Чего молчишь? Слышь, барыня тебя спрашивает.
АННА ПАВЛОВНА: Отчего он так похудел? Куда волосики-то у него девались?
ЕВСЕЙ. Не могу знать, сударыня! Барское дело! Должно быть, от писания, сударыня.
АННА ПАВЛОВНА: Много писал?
ЕВСЕЙ: Много-с, каждый день.
АННА ПАВЛОВНА: А ты что не унимал?
ЕВСЕЙ. Я унимал, сударыня. Не сидите, мол, говорю, Александр Федорыч, грудку надсадите, маменька, мол, гневаться станут.
АННА ПАВЛОВНА: А он что?
ЕВСЕЙ. Пошел, говорит, вон, ты дурак.
АГРАФЕНА: И подлинно дурак!
АННА ПАВЛОВНА: Ну, а дядя-то разве не унимал?
ЕВСЕЙ. Куда, сударыня! Придут, да коли застанут без дела, так и накинутся. Что, говорят, ничего не делаешь? Здесь, говорят, не деревня, надо работать!
АННА ПАВЛОВНА: Чтоб ему пусто было! Своих-то пострелят народил бы, да и ругал! Кричал бы на жену свою, мерзавку этакую! Видишь, нашел кого ругать: работай, работай! Собака, право, собака, прости господи!.. Давно ли Сашенька стал так худ?
ЕВСЕЙ. Вот уж три года Александр Федорыч стали больно скучать и пищи не принимали.
АННА ПАВЛОВНА. Чего ж скучал-то?
ЕВСЕЙ. Бог их ведает, сударыня... Петр Иванович изволили им говорить что-то об этом. Я было послушал, да мудрено — не разобрал.
|
|
|
АННА ПАВЛОВНА. А что он говорил?
ЕВСЕЙ. Называли как-то они их, да забыл. .
АННА ПАВЛОВНА: Ну?..
АГРАФЕНА: Ну же, разиня, молви что-нибудь, барыня дожидается.
Евсей (с трудом). Ра... кажись, разочаро... ванный...
АННА ПАВЛОВНА: Как?
Е В С Е Й. Разо... разочарованный, точно так-с, вспомнил!
АННА ПАВЛОВНА: Что это еще за напасть такая? Господи, болезнь, что ли?
АГРАФЕНА: Ах, да не испорчен ли это значит, сударыня?
Входит Александр.
АННА ПАВЛОВНА (слугам). Пошли вон!.. Садись, Сашенька, кушай! (Садятся за стол вдвоем. ) Друг мой, ты бы хоть улыбнулся разок... словно туча, в землю смотришь. Обидел ли тебя кто? Я доберусь!
АЛЕКСАНДР (вяло). Не беспокойтесь, маменька... я вошел в лета, стал рассудительнее, оттого и задумчив.
АННА ПАВЛОВНА: А худ-то отчего? А волосы-то где?
АЛЕКСАНДР: Я не могу рассказать, отчего... всего не перескажешь, что было в восемь лет... может, и здоровье немного расстроилось...
АННА ПАВЛОВНА: Что ж у тебя болит?
АЛЕКСАНДР: Болит и тут, и здесь (Указывает на голову и сердце. )
АННА ПАВЛОВНА (потрогала лоб сына). Жару нет... стреляет, что ли, в голову?
АЛЕКСАНДР: Нет... так...
АННА ПАВЛОВНА: Послать за лекарем?
АЛЕКСАНДР: Нет, маменька, он не поможет, это так пройдет.
АННА ПАВЛОВНА: Так чего ж ты скучаешь, что за напасть такая!
АЛЕКСАНДР: Так...
АННА ПАВЛОВНА: Чего тебе хочется?
АЛЕКСАНДР: И сам не знаю... так, скучаю.
АННА ПАВЛОВНА: Экое диво, господи! Сашенька! (Тихо. ) Не пора ли тебе жениться?
АЛЕКСАНДР: Что вы! Нет, я не женюсь!
АННА ПАВЛОВНА: А у меня есть на примете девушка — точно куколка: розовенькая, нежненькая, так, кажется, из косточки в косточку мозжечок и переливается..
АЛЕКСАНДР. Я не женюсь.
АННА ПАВЛОВНА: Как, никогда?
АЛЕКСАНДР: Никогда.
АННА ПАВЛОВНА: Господи, помилуй! Все люди, как люди... ты ее полюбишь...
АЛЕКСАНДР: Я уже отлюбил, маменька.
АННА ПАВЛОВНА: Как отлюбил? Не женясь? Кого ж ты любил там?
АЛЕКСАНДР: Девушку.
АННА ПАВЛОВНА: Что ж не женился?
АЛЕКСАНДР: Она изменила мне.
АННА ПАВЛОВНА: Как изменила? Ведь ты еще не был женат на ней? Хороши же там у вас девушки — до свадьбы любят! Изменила! Мерзавка этакая! Счастье-то само просилось к ней в руки, да не умела ценить, негодница! Увидала бы я ее, я бы ей в рожу наплевала... Что ж, разве одна она? Полюбишь в другой раз.
|
|
|
АЛЕКСАНДР: Я и в другой раз любил.
АННА ПАВЛОВНА: Кого же?
АЛЕКСАНДР: Вдову.
АННА ПАВЛОВНА: Ну что ж не женился?
АЛЕКСАНДР: Той я сам изменил.
АННА ПАВЛОВНА: Изменил!.. Видно, беспутная какая-нибудь! Подлинно омут, прости господи!.. Что это делается на белом свете, как поглядишь! (Опять взялась рукой за сердце. )
АЛЕКСАНДР: Не тревожьтесь, маменька! Мне здесь покойно, хорошо... Теперь я навсегда с вами...
Анна Павловна выпрямившись сидит за столом. Слезы текут по ее лицу. Александр
сидит неподвижно.
|
|
|
