И принимают, и приносят плод, один в тридцать, другой в шестьдесят,

иной во сто крат.» (Марк,4,20)

В Евангелии от Луки:

«А упадшее на добрую землю, это те, которые, услышавши слово, хранят

его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении.» (Лука,8,15)

В изложении этой части самой притчи в Евангелии от Луки написано:

«А иное упало на добрую землю и взошед принесло плод сторичный.

Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!» (Лука,8,8)

Объяснение этой притчи, вложенное в уста Христа, различается у каждого из Евангелистов. Например, Лука не понимает, что Человек сам посеян в жизнь по-разному, и поэтому дает объяснение:

«…а упадшее при пути, это суть слушающие…» (Лука,8,12)

и

«А упадшее на камень, это те, которые, когда услышат слово,

с радостью принимают…» (Лука,8,13)

и т.д., тогда как Матфей, и Марк говорят, что люди сеются в жизнь по-разному, при этом некоторые сеются у дороги, некоторые на каменистой земле и т.д., и слово Божие сеется в свою очередь на них, с совершенно разными результатами. Евангелия были написаны много времени спустя после распятия Христа. Лука никогда не видел Христа. Он был первоначально последователем Павла, который не учился у Христа, но, возможно приобрел то учение, которое у него было, в какой-нибудь школе около Дамаска. Чем ближе Евангелие к первоначальному источнику учения, тем полнее и богаче язык его притч. Если мы сочтем, что любопытный обратный порядок чисел в Евангелии от Матфея имеет определенный смысл, не понятый Марком и Лукой, можно считать, что именно это Евангелие ближе всех находится к источнику и оригиналу. Но обычно считается, что первоначальное Евангелие - это Евангелие от Марка. Первые три Евангелия называются синоптическими. Но это не значит, что они были написаны очевидцами, как часто предполагается. Это просто означает, что они сходятся во взглядах, в противоположность Евангелию от Иоанна. Если Евангелие от Матфея было написано учеником Матфеем, первоначально называвшемся Леви, сборщиком податей, тогда только это Евангелие было написано человеком, действительно видевшим Христа. Марк и Лука или еще не родились, или были маленькими детьми, когда Христос умер. Следует понять, что знание учения, данного Христом, сохранялось в школах, где людей учили устно, и учение сохранялось живым, и что дата первой публикации учения в письменной форме - это совершенно другой вопрос второстепенного значения. Учение о возможной внутренней эволюции Человека и его истинном предназначении на Земле всегда сохранялось живым в школах, и сохранялось таким образом на протяжении веков. Оно возникает через определенные интервалы - или, скорее, рассчитанные периоды истории - в религиозной или иной форме, для того, чтобы дать толчок, который может поднять человечество выше уровня варварства, к чему оно неизбежно стремится, если предоставлено самому себе, - и таким образом делает возможным развитие искусства, науки и литературы, для того чтобы довести людей до определенного «нормального уровня» понимания, который должен быть достигнут по меньшей мере некоторыми, прежде чем станет возможным вопрос о внутренней эволюции. То, что мы называем нашей «Христианской культурой», в которой, говоря исторически, могли иметь место различные движения в искусстве, литературе, философии и науке и которые иначе были бы невозможны, началось с толчка, данного частью тщательно разыгранной драмой Христа и частью работой многих других до этого и после. И хотя может быть правильно было бы сказать, что не было христиан в истинном смысле - то есть людей, которые достигли степени внутренней эволюции, достигнутой Христом через бесконечные искушения и через страдание совсем иное, чем смерть на кресте, - не следует забывать, что этот толчок был источником постепенной организации жизни, которая подняла Человека, внешне, выше уровня варварства и сделала возможной цивилизацию.

Теперь давайте вернемся к общей идее притчи о Сеятеле, прежде чем мы будем искать смысл «хорошей земли», ибо части и детали не могут быть понятны, кроме как в связи с общей идеей, как целым. Притча, как целое, говорит об учении о внутренней эволюции Человека, и категории людей, которые определены в ней, относятся к возможностям людей, различно помещенных (или посеянных) в жизни, относительно получения и понимания этого учения и претерпения внутренней эволюции, о которой оно говорит. За каждой притчей лежит какая-нибудь общая идея, и подробности и язык разнятся по смыслу в соответствии с ней. Все в этой притче относится к общей идее, что, во-первых, имеется учение, называемое здесь Словом, и, во-вторых, что некоторые не могут, а некоторые могут понять это Слово или учение, и из тех, кто может, некоторые принимают его полностью и применяют его. Последние называются посеянными на хорошей земле, и они могут дать плод совершенный. Учение о внутренней эволюции непременно относится к самому человеку. Сам человек есть объект, эксперимент. Именно он должен развиваться через знание и применение истины о внутренней эволюции. Только таким образом может он дать плод. Семя слова растет в нем. В то же самое время он сам есть семя, которое может расти через семя учения, посеянного в нем, если он не растет и не развивается сам. То есть по мере того, как он растет в себе, растет семя Слова. Это может быть трудно понять сначала, ибо люди воспринимают знание или истину совершенно отдельно от себя - то есть отдельно от того, какого рода людьми они являются. Идея, что есть какой-то порядок знания или истины, который не может быть понят правильно, кроме как через личное развитие себя с его помощью, кажется странной. Однако, если вы поразмыслите над этим, станет очевидным, что если есть учение о самоэволюции, оно должно включить эволюцию себя. Его искусство должно применяться к себе. Искусство, художник и объект, над которым он работает, - все одно. Никто никогда не возьмет на себя труд применить какое-нибудь знание, если только он не видит добра его. Если человек не видит добра вещи, он не много узнает о ней. Или он может узнать кое-что, но, обнаружив, что это трудно применить, отказывается от него. Что делает человека сильным, что бы он ни делал, в связи со своим знанием, это - его собственная убежденность в добре его. Если у него нет глубокой убежденности в добре вещи, хотя он может быть интеллектуально заинтересован в ней как в форме знания, или истины, она не будет иметь для него реального значения. Мы видим, что категория в притче, определенная как «посеянные на каменистой земле», такого характера. Они получают истину, но не имеют глубины земли - то есть они не могут в достаточной степени видеть добро ее, и, если возникает много трудностей, их интерес увядает.

Только те, которые определены, как посеянные на хорошей земле, дают плод. Иметь хорошую землю означает иметь способность видеть добро. Видеть добро Слова в достаточной степени, - то есть знания, которое учит истине о внутренней эволюции или «Царстве Небесном», которое находится внутри человека, - возможно только для этой категории. Первая категория в притче - посеянные у дороги - не может видеть никакого добра в нем. Идея внутренней эволюции ничего не значит для них. Вторая категория - посеянные на каменистой земле - видят немного добра в нем. Третья категория - посеянные среди терний - видит добро слишком много в других вещах, во всех заботах и занятиях жизни. Последняя категория видит добро в различной степени, но в каждом случае видит достаточно, чтобы дать плод. Плод означает - привести к осуществлению, в самих себе, учение о внутренней эволюции… Они сами суть плод, через свою собственную эволюцию. То же самое относится ко многим вещам в природе, которые развиваются механически. Это случается. В случае с Человеком, его возможная эволюция к более высокому состоянию себя не случается. Он должен работать сознательно. Но, как в случае с личинкой, он сам есть объект эксперимента в этой внутренней метаморфозе или трансформации, на которую ясно указывают Евангелия, как на реальную цель Человека. Человек - такой, каким он является - «Земля»; Человек, претерпевший внутреннюю трансформацию, - «Небо». Когда люди говорят в Молитве Господней:

«…да будет воля Твоя и на земле, как на небе…» (Матфей,6,10),

они на самом деле молятся об этой трансформации в самих себе, - не зная этого. Они молятся за полнейшую возможную реализацию своих собственных жизней, самих себя. Не Земля в человеке имеет различные качества. В некоторых это просто земля у дороги, в некоторых она засорена терниями, в некоторых - каменистая земля, и в некоторых это - хорошая земля. Ибо для того, чтобы измениться, человек должен быть в состоянии прежде всего принять это учение о внутреннем изменении на своем естественном уровне, в свою собственную «землю». Семя должно найти подходящую почву, а почва - это род человека. Как вы видели, имеются различные виды человека или различные почвы. Истина, падающая на Человека как семя, сама по себе бессильна. Истина должна найти подходящую почву. Эта истина, это знание, это учение о внутренней эволюции должно объединиться с добром, для того чтобы развиваться и расти. Это означает, что человек должен быть в состоянии видеть добро истины, которой его учат, иначе ничего не может произойти. Быть в состоянии видеть добро любой формы знания - это нечто совершенно отличное от того, чтобы «быть добрым». В некотором смысле, это связано не с тем, чтобы «быть добрым», но скорее - с обладанием способностью к добру. Быть в состоянии видеть ценность вещи - значит иметь добро - то есть иметь способность видеть ее ценность. Это - доброта. И это - основная концепция добра в Евангелиях. Каждая форма Знания, каждая форма истины должна найти свое соответствующее добро и объединиться с ним, чтобы стать живой. Каждая истина имеет свое собственное определенное добро, и Человек является точкой, где они могут встретиться и объединиться. Добро и истина должны объединиться, чтобы дать плод. Когда человек начинает видеть добро какой-нибудь истины, которой его учили, тогда начинает возникать союз между тем, что он знает, и тем, чем он является. Это потому, что человек не способен желать чего бы то ни было, если он не чувствует, что это - добро. Недостаточно просто видеть, что вещь истинна. Он должен желать истину, и для того, чтобы это было возможно, он должен видеть добро истины, добро знания, которому его учили. Тогда истина становится внутренне соединенной с ним, таким образом становясь живой. Затем, чем больше он видит добра в ней, тем больше будет истина расти и развиваться, и чем больше истины он видит, тем больше будет расти добро, которое он видит в ней.

Но я позже еще буду говорить о смысле добра и свяжу это с ранним греческим учением. Все эти идеи заложены в притче о Сеятеле, и также многие другие, ибо притча находится в измерении высоты и глубины, и ее смысл простирается от наипростейшего буквального или внешнего смысла до высочайшего возможного внутреннего смысла, постижимого только в высочайшем состоянии сознания, где язык и образы переходят в чистый смысл.

ГОРЧИЧНОЕ ЗЕРНО

«И сказал: чему уподобим Царствие Божие? или какою притчею