 |
Характеристика главных героев.
|
|
|
|
Но если Сервантес и высмеивает Дон-Кихота, то вместе с тем он полон глубокого сочувствия к нему. Средства, применяемые героем, нелепы, но цель его высока. Сервантес всячески подчёркивает высокие нравственные качества, бескорыстие, великодушие Дон-Кихота, его искреннее желание принести человеку пользу. По словам Санчо Пансы, его господин обладает «голубиным сердцем». В минуты умственного просветления, когда Дон-Кихот забывает свои рыцарские фантазии, он необыкновенно – привлекателен – со всеми прост в обхождении, человечен и разумен. Его речи вызывают восхищение слушателей, они полны высокой гуманистической мудрости.
Замечательны в этом отношении советы, которые Дон-Кихот даёт Санчо Пансе перед вступлением того в управление «губернаторством». «Загляни внутрь себя и постарайся себя познать, познание же это есть найтруднейшее из всех, какие могут только быть. Познавши самого себя, ты уже не станешь надуваться, точно лягушка, пожелавшая сравниться с волком» (заметьте, басенный образ, вполне применимый к официальной Испании, стремившейся превратиться в мировую державу, что окончилось полным её банкротством). Дон-Кихот продолжает: «О своём худородстве, Санчо, говорил с гордостью и признавался не краснея, что ты из крестьян, ибо никому не придёт в голову тебя этим стыдить, коль скоро ты сам этого не стыдишься. …Помни, Санчо: если ты вступишь на путь добродетели и будешь стараться делать добрые дела, то тебе не придётся завидовать делам князей и сеньоров, ибо кровь наследуется, а добродетель приобретается, и она имеет ценность самостоятельную, в отличие от крови, которая таковой ценности не имеет».
Совсем в другом виде предстаёт Дон-Кихот, когда им снова овладевают навязчивые идеи. Однако полного разрыва между этими двумя его обликами нет. Иногда в состоянии безумии он высказывает глубокие и благородные мысли; таковы, например, в эпизоде с каторжниками его слова, произнесённые непосредственно перед нападением на Конвойных: «…превращать же в рабов тех, кого господь и природа создали свободными, представляется мне крайне жестоким». Особенно возвышается Дон-Кихот в тех главах второй части романа, где изображается его жизнь при герцогском дворе: на фоне царящих там пошлости и бездушия его душевное благородство выступает ещё отчётливее.
|
|
|
Т. о., мы видим, что Сервантес осмеивает своего героя, но и возвеличивает его. Здесь мы сталкиваемся с непостижимой диалектикой художественного образа. Вспомним «Героя нашего времени» Лермонтова. Мы осуждаем лермонтовского Печорина. Но чем-то он нам мил, как и добрейшему Максиму Максимычу.
Я приводила строки из «Песни о Роланде» и «Слова о полку Игореве», осуждающие героев этих произведений, но не следует забывать, что эти произведения написаны для прославления Роланда и Игоря.
Сколько любви, восхищения к ним высказали авторы. «Безумству храбрых поём мы песню! ». Эта горьковская строфа могла бы стать эпиграфом к героическим сказаниям древних поэтов. И, как ни странно, подошла бы и к книге Сервантеса.
Безумие отваги доведено здесь до гротескных пределов, но сама отвага и то, во имя чего она проявляется, возведены на высоту совершенства. Это единственный пример в мировой литературе, когда в одном произведении, в одном образе соединены трагическое и гротескно-смешное, возвышенное и тривиальное, высшая мудрость и непостижимая интеллектуальная слепота.
Вот почему взгляд на эту книгу Достоевского более плодотворен и глубок. Он увидел в ней самый искренний, самый правдивый автопортрет человечества, показавшего всё великое, что оно в себе имеет.
|
|
|
Дополнением к образу Дон-Кихота является образ С. Пансы. Он также имеет прецеденты в средневековой литературе. Во французском героическом эпосе встречается комический тип оруженосца-весельчака, бастуна и обжоры. Но Сервантес превратил эту незначительную гротескную фигуру в сложный, глубоко реалистичный образ, отражающий существенные стороны испанской жизни того времени и очень важный для общего замысла романа. Санчо Панса прежде всего старается ублажить свою плоть и послужить самому себе. Он больше всего любит поспать и поесть (его имя выразительно: panza по исп. – «брюхо»). Он хочет стать графом и губернатором, хочет, чтобы его жена Тереза Панса ездила в золочёной карете. Размечтавшись, как он станет властелином, Санчо спрашивает, сможет ли он продать своих подданных в рабство, а денежки положить в карман.
Он весь в практике, в настоящем, в то время как Дон-Кихот весь в мечтах о прошлом, которое он хочет оживить. Но в то же время между ними есть глубокое внутреннее сходство. Оба они:
Ø хотят каждый на свой лад – отличиться большой добротой, отзывчивостью, человечностью, беспечностью в жизни, чистотой сердца и активностью;
Ø судьба их аналогична: оба, увлечённые своими фантазиями отрываются от семьи, чтобы пуститься по свету в поисках удачи, и оба в конце концов исцеляются от своих бредней, убедившись, что они были во власти миражей.
Но разница между ними та, что Дон-Кихот пленился мечтой об искоренении зла на земле и о рыцарской славе, а Санчо Панса под влиянием безумного Дон-Кихота прельстился идеей лёгкой наживы.
Есть разница также в том, как они исцеляются от своих миражей.
Дон-Кихот, несмотря на сыплющиеся на него неудачи, остаётся во власти своих рыцарских иллюзий, пока, наконец, пелена не спала с его глаз. Но тот второй, здоровый человек, который в нём живёт, на протяжении романа под влиянием его соприкосновения с жизнью, так и общения с чистой душой С. Пансы.
Санчо Панса, наоборот исцеляется умственно и нравственно задолго до конца романа. От бредней, воспринятых им от Дон-Кихота, он освобождается в результате суровых испытаний, последним из которых было его «губернаторство». Санчо Панса сопутствует Дон-Кихоту в третьем выезде уже не из соображений выгоды, а из сердечной привязанности к своему господину, которого он искренне полюбил. В конце романа не вспоминает даже о жаловании, которое тот ему задолжал. Под влиянием Дон-Кихота Санчо Панса становится добрее и великодушнее в отношении к людям, им начинает руководить уже не жажда обогащения, а любовь к справедливости и человечность.
|
|
|
Но это влияние Дон-Кихота, так же как и окружающей действительности, расширившее умственный кругозор Санчо Пансы, был лишь толчком для раскрытия в нём природных свойств представителя народа, заглушённого условиями жизни феодальной деревни и отупляющим действием католической церкви. Эти природные способности Санчо Панса ярче всего проявились в его знаменитых «судах», так же как и во всём его управлении «островом», во время которого он выказал гораздо больше ума, чем все его окружающие придворные. Вспомним последние слова при уходе с должности губернатора: Дайте дорогу, государи мои! Дозвольте мне вернуться к прежней моей свободе, дозвольте мне вернуться к прежней моей жизни, дабы я мог восстать из нынешнего моего гроба…. Оставайтесь с богом, ваши милости, и скажите сеньору герцогу, что голышом я родился, голышом весь свой век прожить ухитрился: я хочу сказать, что вступил в должность губернатора без гроша в кармане и без гроша с неё ухожу – в противоположность тому, как обыкновенно уезжают с островов губернаторы…. Пускай вот здесь, в конюшне, остаются те же самые муравьиные крылышки, которые на беду вознесли меня ввысь для того, чтобы меня заклевали стрижи и прочие птахи, а мы лучше спустимся на землю и будем по ней ходить попросту – ногами».
Т. о., мы видим, что если сумасброд Дон-Кихот – носитель самых высоких гуманистических идей, то простодушный весельчак Санчо Панса – воплощение народной мудрости и нравственного здоровья. Оба кровно близкие друг другу, что особенно отчётливо выступает в эпизоде губернаторства Санчо, где благородные гуманистические идеалы Дон-Кихота скрещиваются с практическим разумом, честностью и здоровой человечностью Санчо Пансы.
|
|
|
Другой момент их глубокого и окончательного сближения – финал романа, когда Санчо, слезами, прощается с умирающим господином, который освободился от своих заблуждений и уже больше не Дон-Кихот Ламанчский, а снова – Алонсо Кихана Добрый.
Разоблачая в одинаковой мере как попытки оживить старую идею рыцарства, так и новый культ денег и наживы, Сервантес ополчается против всего современного ему уклада и мировоззрения официальной Испании:
Ø против тирании абсолютизма;
Ø против безумных военных авантюр;
Ø против засилья духовенства;
Ø против чванства и привилегий аристократии;
Ø против хищнического управления страной, приводившего к обнищанию наибольшей части населения.
Свои гуманистические идеалы он выразил как в показе широких картин народной жизни, на фоне которых развёртываются приключения его героев, так и в высказываниях главных персонажей романа, устами которых говорит сам автор. Некоторый из таких мыслей, например о знатности и благородстве, уже были приведены выше. Ввиду крайней сложности цензуры, Сервантесу, не желавшему видеть свою книгу сожжённой да и самому попасть на костёр, приходилось быть осторожным и нередко маскировать свои мысли. В этом отношении весьма показательны не только прямые высказывания Сервантеса, но и его умолчания.
Очень характерно, что в романе, в котором выведено несколько сот персонажей, показано немного представителей аристократии. И если они появляются, то обрисованы самыми глупыми и общими штрихами. Таковы например, герцог и герцогиня во второй части, похожие на марионеток в сравнении с остальными персонажами романа, живыми и яркими. Сервантес очень тонко даёт почувствовать всю пустоту и скуку их пышной, наполненной церемониями жизни, заставляющей их обрадоваться как желанной встрече с Дон-Кихотом и его оруженосцем.
Такая же «фигура умолчания» встречается в интересных рассуждениях Дон-Кихота о «военном деле и науках», иначе говоря, о сравнительном достоинстве солдата и грамотея-чиновника. Дон-Кихот отдаёт предпочтение воину на том основании, что цель военного дела – обеспечить людям мир, а мир – высшее благо, существующее на земле. Таким способом, Сервантес, не компрометируя себя, достаточно ясно выразил своё отношение к военной политике Филиппо II и его преемников.
Зато в уста Санчо Пансы, пользуясь шутовским с виду характером этого персонажа, Сервантес вкладывает очень смелые и откровенные замечания. Собираясь стать губернатором, Санчо говорит: «Я сам не раз видел, как посылали ослов управлять, так что если я возьму с собой своего, то никого этим не удивлю». Когда же его вздумали в честь губернатора величать Доном Санчо Пансой, он сразу же отклонил эту честь, заявив: «Меня зовут просто Санчо Пансою, а отца моего звали Санчо, и Санчо был мой дед, и все были Панса, безо всяких донов да распродонов. Мне сдаётся, что на вашем острове донов куда больше, чем камней, ну да ладно, господь меня разумеет, и если только мне удастся погубернаторствовать хотя бы несколько дней, я всех этих донов выведу: коли тут такая гибель, то они, уже верно, надоели уже всем хуже комаров».
|
|
|
Если Сервантес уклоняется от изображения верхов общества и духовенства, то даёт широкую картину народной жизни, изображая правдиво и красочно крестьян, ремесленников, погонщиков мулов, пастухов, бедных студентов, солдат. Всех этих маленьких людей он описывает объективно и разносторонне, не скрывая грубоватости, жадности, сварливости, но в то же время подчёркивая таящийся в них огромный запас трудолюбия, активности, оптимизма и добродушия., причём, автор старается показать их с лучшей стороны.
Грубая трактирная служанка на последние деньги покупает кружку пива для Санчо Пансы. Хозяйка постоялого двора заботливо лечит избитого погонщиками мулов Дон-Кихота.
Эту полунищую, но полную живых творческих сил Испанию Сервантес противопоставляет официальной Испании, хищной, подлинной, богомольной, идеализировавшей себя в напыщенных картинах рыночных районов или слащавых образах романов пасторальных.
Народность произведения.
Глубокая народность романа заключается:
1) во вдумчивом и сочувственном изображении широкого фона народной жизни;
2) в сближении Дон Кихота с Санчо Пансой;
3) в показе творческих возможностей, таящихся в этом персонаже;
4) в ясном и трезвом отношении к жизни;
5) в обличении всякой социальной неправды и насилия;
6) в глубокой любви и уважении к человеку, о котором говорит эта книга;
7) в том оптимизме, которым она дышит, не смотря на грустный характер большинства её эпизодов.
Всему этому соответствует реалистический язык романа, вобравший в себя множество элементов народной речи. Язык персонажей Сервантеса различен в зависимости от их общественного положения и характера. Вспомним, размеренно важный, иногда даже несколько архаичный язык Дон Кихота и не всегда правильную, но сочную и выразительную, пересыпанную пословицами и поговорками, междометиями, подлинно народную речь Санчо Пансы.
Язык персонажей Сервантеса меняется в связи с характером ситуации или душевного состояния говорящих, принимая то ораторский, то разговорный, то шутливый, то фамильярный оттенок.
Итак, мы видим, что Сервантес уловил основные тенденции и проблемы своей эпохи. Обобщив их в образах двух главных героев своего романа, он вложил в них большое общественное содержание. Благодаря этому центральные образы, отражая действительное состояние Испании XVI – XVII вв., вместе с тем приобрели гораздо более широкое значение, сохранив свою жизненность и выразительность и в последующие века.
Значение «Дон Кихота» для дальнейшего развития европейского романа очень велико. Разрушая старый рыцарский роман, Сервантес вместе с тем закладывает основы нового типа романа, означающего значительный шаг вперёд в развитии художественного реализма. Основная черта этого нового типа романа – правдивая картина народной жизни и судьба центральных персонажей, развёртываясь на этом фоне, внутренне объединяется и взаимно уравновешивают друг друга.
|
|
|
