Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Факторы влияния на современную европейскую геополитику 4 глава




 

 


Вопрос

1. Геополитический статус и факторы позиционирования

История и ресурсная экономика

Латинская Америка (исп. America Latina) общее название стран, расположенных в южной части Северной Америки, к югу от реки Рио-Браво-дель-Норте, включая Центральную и Южную Америку, с населением более 500 млн чел.

Европейские геополитики склонны признавать со­циокультурную специфику Латинской Америки и ее отличие от За­пада. Американские авторы видят в Латинской Америке продолжение западной цивилизации: они рассматривают латино­американскую цивилизацию как субцивилизацию внутри западного мира, ее отдельный вариант, близко связанный с Западом.

Геополитический статус стран континента определяется их спо­собностью играть самостоятельную роль в мировой политике и ока­зывать влияние на принятие решений по глобальным проблемам. Политический вес государств Латинской Америки зависит от ком­плекса внутренних (цивилизационных, экономических, социаль­ных, культурных) и внешних факторов, которые определяют их по­ложение в геополитическом пространстве.

Геополитический статус стран Латинской Америки определяет ресурсная экономика как результат их колони­ального прошлого и отсталости. До сих пор в мировой экономике за латиноамериканскими государствами закреплена роль экспорте­ров минерального сырья и продуктов сельского хозяйства. Каждая страна специализируется на экспорте одного-двух видов сырья и продуктов, от которых напрямую зависит ее благосостояние. Эква­дор экспортирует нефть и бананы, Боливия — олово и природный газ, Колумбия поставляет в другие страны кофе и нефть, Перу — руды цветных металлов, Венесуэла — нефть, Чили — медь и фрукты, Аргентина — мясо, шерсть и пшеницу, Бразилия — железную руду, кофе, какао и сою.

Получив независимость, страны Южной Аме­рики стали активно искать ресурсы, с которыми они могли бы вый­ти на мировые рынки. Природные богатства часто скрывались в недрах пограничных районов, что спровоцировало череду военных конфликтов до настоящего времени.

Развитие промышленности в Южной Америке также было связа­но в основном с добычей полезных ископаемых: сюда переносились из развитых стран экологически грязные и трудоемкие производства по переработке минерального сырья. Так появились крупные меде­плавильные заводы в Чили, фабрики по обогащению оловянной руды, производству концентрата и выплавке олова в Боливии, неф­теперерабатывающие заводы в Венесуэле.

Относительно разностороннюю промышленность удалось постро­ить только двум южноамериканским странам — Бразилии и Аргенти­не, в которых развита автомобильная и даже авиационная промыш­ленность, есть собственные атомные электростанции, производятся компьютеры и военная техника. Но в этих странах, как и повсюду в Латинской Америке, передовые отрасли экономики сочетаются с от­сталым сельским хозяйством.

2. Геополитическая стратегия стран Латинской Америки

Геополитическая ситуация в странах региона

Глобальная экономическая интеграция изменила структуру власти в мире: еще более очевидным стало преимущество главных действую­щих сил и отставание периферии. Новый мировой порядок, сфор­мировавшийся в эпоху глобализации, выявил беспомощность раз­вивающихся стран в противостоянии с экономическими гигантами. Латиноамериканские страны столкнулись с новым набором угроз и вызовов.

Первой из них стала проблема геоэкономической нестабильностилатиноамериканского региона. Она стала результатом использова­ния под патронажем США неолиберальной экономической модели странами Латинской Америки при их интеграции в мирохозяйственные связи.

Политика монитаризма усиливала социальную неста­бильность и привела к волне кризисов в регионе. Как следствие, в начале XXI в. возвышение стран Юго-Восточной Азии проходило на фоне острых финансово-экономических и социальных кризисов в Латинской Америке. Основная причина падения темпов роста латиноамериканских стран, по мнению американского социолога И. Валлерстайна, состояла в монетаристском курсе либерализации экономики по рекомендации МВФ. Напротив, страны Юго-Восточной Азии пошли по пути протекционизма и защиты нацио­нальной экономики.

Неэффектив­ность монетаристской модели ощутили страны-лидеры: Бразилия, Аргентина, Мексика.

Либеральные реформы конца 80-х в Мексике привели к социально-эконо­мическому кризису. Вслед за мексиканским кризисом последовали бразильский и аргентинский. Особенно сложная ситуация сложилась в Аргентине, также продолжающей путь либеральных реформ по рецептам МВФ.

Еще одна важнейшая проблема латиноамериканских стран — резкаяполяризация в обществе между стремительно богатеющей элитой и растущей нищетой большинства населения, что служит причиной перманентной социальной нестабильности в странах Латинской Аме­рики. Рост безработицы и падение уровня жизни порождают ситуа­цию гражданской войны.

Выход из этой ситуации многие латиноамериканцы видят в ми­грации в США и Канаду, которая принимает угрожающие масшта­бы. Число нелегальных мигрантов, проникающих через мексикан­скую границу в США, оценивается в 1—1,5 млн. ежегодно.

3. Стратегия России в Латинской Америкой

К концу XX в. Россия усилила внимание к Латинской Америке. Определяющим в их отношениях является тот факт, что Россия и большинство стран Латинской Америки находятся в сходной фазе развития и решают похожие задачи - общественной модернизации, перекройки мирохозяйственных связей. По своему экономическому весу РФ и такие региональные державы, как Бразилия, Аргентина, Мексика, оказались почти в равном положении — к их голосам страны “семерки” прислушиваются, но в расчет почти не принимают

Другой фактор, который объективно сближает интересы РФ и государств Латинской Америки, — незаинтересованность в однополюсном миропорядке, потребность в механизмах сдерживания гегемонистских устремлений в геополитике США. Лидеры стран континента накопили в этом отношении некоторый опыт и все чаще приходят к выводу о необходимости создания общего латиноамериканского фронта борьбы против северного соседа.

Со странами Латинской Америки Россию сближает и сходная ситуация стран-должников, усиливающаяся конкуренция на рынках товаров и услуг, близость подходов к проблемам международной безопасности, укрепления режима нераспространения ядерного оружия, урегулирования региональных и межгосударственных конфликтов и др.

Продуктивным может оказаться сотрудничество России с двумя крупными экономическими объединениями — НАФТА и МЕРКОСУР.

НАФТА — Североамериканская ассоциация свободной торговли создана в 1992 г. В нее вошли США, Канада и Мексика. Предполагалось, что к 2005 г. в нее войдут все страны континента от Аляски до Огненной Земли, но слишком “разные весовые категории” оказались у стран — участниц проекта, и создание самого большого общего рынка застопорилось. Можно полагать, что влияние НАФТА на расстановку сил в мировой геополитике (прежде всего через экономику) будет возрастать.

МЕРКОСУР создана в 1991 г. Первоначально в нее вошли Бразилия, Аргентина, Парагвай и Уругвай. Присоединение к группе в 1996 г. еще одной страны — Чили - значительно изменило ее геополитический облик: она вышла в тихоокеанский регион, возросли ее политические и экономические возможности, потенциал противостояния мегаблокам. В перспективе МЕРКОСУР и “союз четырех” — Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия — могут объединить усилия для совместного противостояния на севере континента и в тихоокеанском бассейне.

 


21 Важной составной частью мирового сообщества является Африка. Перед этим «просыпающимся континентом» стоит гамма сложных геополитических проблем, одни из которых имеют давнюю, многовековую историю, например, колониализм, работорговля и т.д., Другие зародились или обострились недавно, охватывают сравнительно небольшой период, например, с разрушением СССР изменился баланс мировых геополитических сил,

меняются социально-экономические, политические, духовные сферы жизни этого континента. В то же время не получила развития и идея геополитического тяготения Африки (острова) к Евразии, в частности к Советскому Союзу.

За Африкой достаточно прочно утвердилась репутация наи­более конфликтной геополитической сферы планеты. В послед­нею четверть уходящего столетия стабильность имеет устойчи­вую тенденцию к понижению. На континенте было зафиксиро­вано 35 крупных вооруженных конфликтов, в которых погибло более 10 млн. человек, более 90% из них - гражданское население. На континенте насчитывается почти половина общемирового количества беженцев (по разным оценкам, от 7 до 10 млн. человек) и 60% перемещенных лиц (около 20 млн. человек).

Есть попытки осмыслить отдельные направления геополитики и политологии, в частно­сти, изучение проблем выбора пути социально-политического развития африканских стран в конце XX в., роль диктаторских режимов и армии в жизни континента, конфликты и их типо­логия, роль религиозного фактора в нравственно-политической жизни, культура и общество: синтез традиционного и современ­ного, перспективы геополитического развития Африки в XXI в.

В мае 1991 г. в Намибии прошла конференция «30 лет неза­висимости Африки: итоги и перспективы», где в качестве обоб­щающего вывода было сказано, что 30 лет независимости не принесли континенту ни демократии, ни процветания, еще бо­лее углубили экономический и политический кризис в Африке, т. е. геополитически этот «остров» так и остался прикованным к странам Западной Европы и США. Новая геополитическая си­туация, сложившаяся после разрушения СССР и стран социали­стического лагеря, наложила дополнительный негативный отпе­чаток на геополитический расклад в мировом балансе сил.

Современные африканские государства имеют различную социально-политическую и социально-экономическую направ­ленность. Вместе с тем вне зависимости от социальной ориента­ции, степени общественного развития характерной чертой аф­риканских стран является борьба за ликвидацию вековой отста­лости, за упрочение своего социального суверенитета, экономи­ческой независимости, социального прогресса, борьба за право распоряжаться богатством своих недр, своими людскими и фи­нансовыми ресурсами.

Африка в продолжение столетий раздирается этническими противоречиями.

Самая характерная черта развития стран континента — неза­вершенность формационных процессов: относительно короткий период после завоевания ими политической независимости. Современная Африка в политическом плане представляет собой в основном авторитарные режимы. Тому есть внутренние и внешние причины. К числу первых от­носятся экономическая отсталость, слабая социально-классовая дифференциация общества, наследие колониальной системы (диктаторы — вожди племен, народностей — ставленники коло­ниальной администрации), отсутствие элементов гражданского общества и правового государства, низкая политическая культу­ра населения, межэтнические противоречия, архаичная инфра­структура: плохие дороги, связь и др.

Помимо внутренних причин, формированию авторитарных режимов способствовало и противоборство двух мировых, систем — капитализма и социализма — в борьбе за сферы влияния на континенте. На протяжении 30 лет Африка была полем различных видов соперничества этих двух систем. Эти системы удерживали у власти и кормили различных диктаторов, которые проводили их интересы. Народ, как правило, беспрекословно подчинялся диктаторам, каким бы образом они ни приходили к власти.

Армия - опора и рычаг власти прак­тически во всех странах Африки — в крупных, как Нигерия, За­ир, Судан, Эфиопия, Чад, Сомали, и в государствах меньших размеров.

В геополитическом, региональном раскладе сил в Африке, естественно, большую роль играют страны, располагающие бо­лее мощной (многочисленной, обученной, вооруженной и т.д.) армией и значительным людским потенциалом. На конец XX в. на этом континенте под ружьем находится приблизительно око­ло 2 млн. человек. Наиболее крупные армии: Египта — 440 тыс. при населении более 61 млн. человек, Марокко — около 196 тыс. при населении более 28 млн. человек, Алжира — около 122 тыс. при населении более 28 млн., Эфиопии — 120 тыс. и 50 млн. человек, Анголы — 82 тыс. и более 11 млн., ЮАР -79 тыс. и 40 млн. человек3. Следующим специфическим фактором африканского конти­нента, оказывающим большое влияние на его геополитическое положение, являются межэтнические отношения. Этнический состав Африки - пестрейшая мозаика наций, народностей, пле­мен. На континенте живет примерно 50 наций и народностей,3 тыс. племен, говорящих на тысяче языков4. В результате колониального размежевания территории Африки государственные границы не имеют ничего общего с естественно-географическими и историческими границами проживания населения. 44% границ проведено по меридианам и параллелям, еще 30% — по прямым и дугообразным линиям. Судьбы Африки исторически давно связаны с судьбами всего мира. Этот континент стал колыбелью человечества, дал мощнейшие цивилизации (Древнейший Египет, Арабский Халифат и др.), но колониальная эпоха значительно затормозила развитие его народов, изолировала их от влияния мира. Колонизаторы (страны Европы) прививали населению новый образ жизни, резко отличающийся от традиционных ценностей. После получения независимости каждая из стран Африки выбирала свой путь развития: капиталистический или социалистический. Но, как показала жизнь, западная и советская модели развития, ни учитывающие реалии жизни континента, привели к еще боль­шему углублению экономического кризиса, социальной и поли­тической нестабильности, региональным и этническим (включая и военные) конфликтам, к усилению голода, нищеты, росту за­висимости от стран-союзников.

Геополитическое положение Африки, ее позиция в системе международных отношений во многом зависят от коренного изменения международного экономического порядка в пользу формирования лучших (льготных) условий для этого континен­та. Пока же этот порядок объективно направлен против интере­сов народов Африки. Противостоять неоколонизации они могут только на базе объединения всех сфер общественной жизни -экономической, социальной, политической, духовной - боль­шинства стран континента. Но реализовать эту задачу в конце XX - начале XXI вв. представляется нереальным в силу ряда причин (о большинстве из них выше сказано).

Итак, в геополитическом плане Африка больше тяготеет к Западу, хотя процесс этот сложен, динамичен и противоречив.

 


Вопрос

Поль Видаль де ла Блаш (1845—1918) — основатель француз­ской школы «географии человека», занимающейся главным обра­зом изучением воздействия географической среды на человека, в частности местных природных условий на историю данного райо­на.

Будучи профессиональным географом, Видаль де ла Блаш был увлечен «политической географией» Ратцеля и строил свои теории, основываясь на этом источнике, хотя многие аспекты немецкой гео­политической школы он жестко критиковал.

В отличие от германской политической географии конца XIX — начала XX века, из которой Видаль де ла Блаш почерпнул немало идей, французскому автору был чужд географический фатализм. Он придавал большое значение воле и инициативе человека. В статье 1898 г., посвященной Ратцелю, Видаль дела Блаш впервые выдви­нул тезис о том, что «человек, так же как и природа, может рассматриваться в качестве географического фактора» — и не столько пассивного, сколько активно воздействующего и направляющего процессы на земном шаре, но действующего не изолированно, а в рамках природного комплекса. В своей книге «Картина географии Франции» (1903) де ла Блаш обращается к теории почвы, столь важной для немецких геополити­ков: «Отношения между почвой и человеком во Франции отмечены оригинальным характером древности, непрерывности... В нашей стра­не часто можно наблюдать, что люди живут в одних и тех же местах с незапамятных времен. Источники, кальциевые скалы изначально привлекали людей как удобные места для проживания и защиты.

Эта критика чрезмерного возвеличивания пространственного фак­тора у Ратцеля привела Видаль де ла Блаша к выработке особой гео­политической концепции — «поссибилизма» (от лат. possibilis — возможный). Согласно этой концепции, политическая история имеет два аспекта — пространственный (географический) и временной (ис­торический). Географический фактор отражен в окружающей среде, исторический — в самом человеке («носителе инициативы»)59. Ви­даль де ла Блаш считал, что ошибка немецких «политических геогра­фов» в том, что они считают рельеф детерминирующим фактором политической истории государств. Тем самым принижается фактор историзма и человеческой свободы. Сам же он предлагает рассматри­вать географическое пространственное положение как «потенциаль­ность», «возможность», которая может актуализироваться и стать дей­ствительным политическим фактором, а может и не актуализиро­ваться.

Человек во взаимодействии с окружающей средой форми­руется сам, обретая себя, в то же время природа раскрывает свои возможности только в рамках этого теснейшего взаимодействия с человеком.

Специфика Европы заключается, по мнению Видаль де ла Блаша, в том, что здесь как нигде в мире весьма близко соседствуют друг с другом самые различные географические условия: горы и моря, лесные массивы и степи, большие реки, текущие с юга на север и связывающие различные зоны, плодородные прибрежные почвы, наиболее изрезанная морская линия побережья, а также во многом обусловленный этими условиями климат, не способствую­щий паразитизму, но и не столь суровый, чтобы парализовать энер­гию человека.

Примечательно, что ни Ратцель, ни Видаль де ла Блаш не отрицали возможности образования мирового государ­ства. Ратцель, однако, связывал эту возможность с территориаль­ным ростом государств, который он считал универсальной тенден­цией. Видаль де ла Блаш также уделял большое внимание вопросам коммуника­ций, считал возможным создание в будущем мирового государства в результате взаимодействия отдельных локальных очагов.

Важной особенностью концепции Видаль де ла Блаша является тезис о постепенном преодолении противоречий между морскими и континентальными государствами за счет складывания принци­пиально новых отношений между землей и морем: континенталь­ные пространства становятся более проницаемыми, разветвленная сеть коммуникаций ориентирует их в сторону морских путей, море в свою очередь все больше становится зависимым от связей с конти­нентальными зонами. Это «взаимопроникновение» земли и моря есть универсальный процесс — таков вывод Видаль де ла Блаша.

 

 


Вопрос

Широкое распространение геополитических идей в Германии предопределило необходимость организационного оформления геополитиков. В 1924 г. был основан «Журнал геополитики». Это означало создание органа, вокруг которого могли сплотиться их сторонники, чтобы при помощи статей, сообщений, критики опи­сывать происходящие в мире политические события. В этом же году было создано «Геополитическое Общество», во главе кото­рого встал Адольф Грабовски. Был принят устав Общества35, который определил его цели и задачи, а также организационную структуру и процедурные вопросы. Таким образом, еще в период Веймарской республики в Германии был создан геополитичес­кий центр.

Довоенный «Журнал геополитики» был первым периодическим изданием, созданным представителями данной отрасли знания спе­циально для развития и пропаганды геополитических идей. Вполне естественно, что вокруг этого журнала сформировалась группа весь­ма серьезных теоретиков, среди которых необходимо упомянуть А. Хаусхофера, Э. Обета, О. Маулля, Э. Банзе, В. Зиверта, К. Росса, И. Кюна, Р. Хеннига и К. Вовинкеля. Достаточно четко идеи этих ученых отражены в статье «Основы построения геополитики». Суть их в следующем: «геополити­ка является учением о связи политических событий с земными про­странствами»; она является «оружием для политического действия и путеводителем в политической жизни». Благодаря этому геополити­ка «становится нормативной наукой, способной направлять прак­тическую политику».

Упомянутые геополитики пропагандировали мысль о необходи­мости «ревизии» Версальской системы и решительного переустрой­ства «не обоснованных» геополитически границ Европы и Азии в пользу Германии и рассматривали нацистское государство как био­логический организм, нуждающийся в постоянном пространствен­ном расширении.

Карл Хаусхофер рассматривал Веймарскую республику, возник­шую в результате Ноябрьской революции 1918 г., как «смесь руин и временных построек»36, с помощью которой нельзя было постро­ить Третью империю, способную на целое тысячелетие утолить зе­мельный голод, испытываемый германскими империалистами.

Основной идеологической задачей, которая была поставлена перед геополитиками, было воспитание сознания всех слоев немецкого народа в реваншистском духе. Это достигалось путем пропаганды идей недостаточности «жизненного пространства» для Германии.

Спустя некоторое время после создания «Журнала геополитики» и Общества была впервые предпринята попытка создать общую про­грамму геополитики. Такая программа была необходима для целе­направленной пропаганды геополитических идей по всей Германии, сосредоточения внимания всех геополитиков на разработке основ­ных геополитических проблем. Основные тезисы данной программы были опубликованы в 1928 г. за подписью К. Хаусхофера и ведущих редакторов «Журнала геополитики» во вступительной статье к сбор­нику «Основы построения геополитики» нем геополитика со всей решительностью характеризуется как «наука о государстве национал-социализма» и выдвигается тре­бование «немедленно начать учреждать кафедры геополитики во всех университетах». В 1933 г. Хаусхофер счел, что пришло время публично указать на свои «скромные» заслуги, связанные с приходом нацистов к власти. В своей нацистской пропагандистской брошюре «Мировая нацио­нал-социалистская мысль» он писал, что геополитика не была зах­вачена врасплох событиями 30 января 1933 г. Ведь еще в 1924 г. он указал в «Журнале геополитики» на сущность национал-социализ­ма, «раньше чем задумался над этим Ганс Принцхорн, который, согласно В. Дойбелю, «был первым среди людей высокого духа, кто понял и с удовлетворением приветствовал сущность национал-со­циалистского движения».

Хаусхофер в 1934 г. был избран президентом Германской акаде­мии в Мюнхене.

 

 

Нападе­нием Германии на Советский Союз осуществлялся, таким образом, на практике один из основных геополитических тезисов. Отсюда не вызывает удивления восторженный отклик «Журнала геополитики» на вторжение немецкого вермахта на советскую территорию.

Переосмысление многих положений геополитики и возвраще­ние ее в академические рамки было начато еще во время войны, в работе А. Хаусхофера «Всеобщая политическая география и геополи­тика». Эта книга была задумана как своего рода учебник. Автор стремился из­ложить основные положения науки в популярной форме, очистив ее от конъюнктурных наслоений. В целом е книгу А. Хаусхофера отличает идея неразрыв­ности политической географии и геополитики, их тесной взаимо­связи и взаимовлияния. Положения, изложенные А. Хаусхофером, в немалой степени определили пути дальнейшего развития немецкой послевоенной геополитики. К сожалению, автор не смог завершить задуманный труд — он погиб от рук нацистов как участник заговора 1944 г. Подготовленный им материал увидел свет только в 1951 г.

 


Вопрос

Своим возникновением классическая геополитика обязана не­мецкому мыслителю Фридриху Ратцелю (1844—1904). Фридриха Ратцеля можно считать подлинным «отцом» геополитики: «Без Ратцеля развитие геополитики было бы немыслимо, — писал Отто Маулль,. Ратцель закончил Политехнический университет в КарлсруэОднако сам Ратцель это­го термина в своих трудах не использовал, а писал о «политичес­кой географии». Следует отметить, что Ратцель действительно яв­ляется одним из основоположников политической географии в со­временном понимании содержания данной науки. В 1882 г. в Штуттгарте вышел фундаментальный труд Ратцеля «Антропогеография», в котором он сформулиро­вал свои основные идеи: связь эволюции народов и демографии с географическими данными, влияние рельефа местности на куль­турное и политическое становление народов и т.д.

При рассмотрении формирования геополитического учения зна­чительный интерес представляет тот факт, что именно описательная политическая география, так сказать, натолкнула геополитиков на вопрос о географической обусловленности развития государства.Для развернутой в «Антропогеографии» методологии Ратцеля характерно утверждение о непосредственных отношениях между человеком и географической средой, государством и землей. Поли­тическая жизнь, по Ратцелю, обусловлена непосредственным воз­действием географической среды, а государство «так же старо, как семья и общество» и представляет собой «единство народа с извес­тным почвенным пространством» и особый биологический орга­низм.

 

 

Вопрос

Сэр Хэлфорд Джон Маккиндер (1861 — 1947) — британский уче­ный и политический деятель. Он получил географическое образова­ние и в 1887—1900 гг. преподавал в Оксфордском университете. 25 января 1904 г. Маккиндер выступил на заседании Королевско­го географического общества с докладом «Географическая ось исто­рии», опубликованным в «Географическом журнале». Определенные коррективы в концепцию, сформулированную в этом докладе, были внесены Маккиндером в 1919 и 1943 гг.

Маккиндер изложил геополитическую концепцию, согласно ко­торой определяющим моментом в судьбе народов и государств яв­ляется их географическое положение. Причем влияние географичес­кого положения страны на ее внешнюю и внутреннюю политику по мере исторического развития не уменьшается, а становится более значительным. Суть основной идеи Маккиндера состояла в том, что роль осевого региона мировой политики и истории играет огромное

внутреннее пространство Евразии и что господство над этим про­странством может явиться основой для мирового господства. «Оки­дывая беглым взглядом широкие потоки истории, — писал он, — нельзя избавиться от мысли об определенном давлении на нее гео­графических реальностей. Обширные пространства Евразии, недо­ступные морским судам, но в древности открытые для полчищ-ко­чевников, покрываемые сегодня сетью железных дорог, — не явля­ются ли именно они осевым регионом мировой политики? Здесь существовали и продолжают существовать условия для создания мобильной военной и экономической мощи... Россия заменила Мон­гольскую империю. Место былых центробежных рейдов степных на­родов заняло ее давление на Финляндию, Скандинавию, Польшу, Турцию, Персию и Китай. В мире в целом она занимает централь­ную стратегическую позицию, сравнимую с позицией, занимаемой Германией в Европе. Она может наносить удары по всем направле­ниям, но и сама получать удары со всех направлений... Мало вероят­но, чтобы какая-либо из мыслимых социальных революций могла бы изменить ее фундаментальное отношение к бескрайним геогра­фическим пределам ее существования... За осевым регионом, в боль­шом внутреннем полумесяце, расположены Германия, Австрия, Турция, Индия и Китай; во внешнем же полумесяце — Англия, Южная Африка, Австралия, Соединенные Штаты, Канада и Япо­ния...»

Маккиндер считал, что любая континентальная держава (будь то Россия, Германия или даже Китай), захватившая господствующее положение в осевом регионе, может обойти с флангов морской мир, к которому принадлежала в первую голову Великобритания. В этой связи он предостерегал против опасности русско-германского сбли­жения, которое могло бы объединить наиболее крупные и динамич­ные «осевые» народы, способные вместе сокрушить мощь Британии. В качестве одного из средств он предлагал укрепление англо-рус­ского взаимопонимания.

Маккиндер утверждает, что для государства самым выгодным географическим положением было бы срединное, центральное по­ложение. «Центральность» — понятие относительное и может варь­ироваться в каждом конкретном географическом контексте. Но с планетарной точки зрения в центре мира лежит Евразийский кон­тинент, а в его центре — «сердце мира», «хартленд» (heartland). Хартленд — это средоточие континентальных масс Евразии. Это наибо­лее благоприятный географический плацдарм для контроля над всем миром. В первой своей работе Маккиндер еще не использует термин «хартленд». Собственно, этот термин был впервые введен не Мак­киндером, а его соотечественником, тоже географом, Фэйргривом в 1915 г. Последний, кстати, независимо от Маккиндера пришел к ряду сходных с ним идей69. Однако именно с Маккиндером и его концепцией ассоциируется столь популярное в геополитике поня­тие хартленда.

Хартленд является ключевой территорией в более общем кон­тексте — в. пределах Мирового Острова (World Island). В Мировой Остров Маккиндер включает три континента — Азию, Африку и Европу. Таким образом, Маккиндер иерархизирует планетарное про­странство через систему концентрических кругов. В самом центре — «географическая ось истории» или «осевой ареал» (pivot area). Это геополитическое понятие географически тождественно России. Та же «осевая» реальность называется «хартленд», «земля сердцевины».

Далее идет «внутренний, или окраинный, полумесяц» (inner or marginal crescent). Это — пояс, совпадающий с береговыми про­странствами Евразийского континента. Согласно Маккиндеру, «внут­ренний полумесяц» представляет собой зону наиболее интенсивно­го развития цивилизации. Это соответствует исторической гипотезе о том, что цивилизация возникла изначально на берегах рек или морей, — так называемой «потамической теории». Надо заметить, что эта теория является существенным моментом всех геополити­ческих конструкций. Пересечение водного и сухопутного пространств является ключевым фактором истории народов и государств. Далее идет более внешний круг: «внешний, или островной, полумесяц (outer or insular crescent). Это зона целиком внешняя (географичес­ки и культурно) относительно материковой массы Мирового Ост­рова.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...