Естественнонаучная картина мира

Гете умер в 1832 году. В это время начался коренной пере­лом в умах людей, ведший к тому, что прежняя религиозноориентированная картина мира шаг за шагом заменялась естест­веннонаучной. Тем самым изменялся взгляд на развитие орга­низмов и их действительную природу. Для авторитетных биологов XVIII столетия, например Линнея, целесообразное и планомерное в строении организмов не представляло никакой проблемы. Напротив, это, как им казалось, подтверждало их веру во всепостигающую творческую силу. В XIX столетии, ос­новываясь на совершенно новых научных выводах, Гельмгольтц, Велер, Берцелиус и ряд других исследователей доказали, что органическая материя подчинена тем же законам, что и неорганическая. Множество феноменов, которые до этого наивно понимались как выражение особой жизненной силы, стреми­лись теперь описать с помощью физико-химических понятий, как если бы они были примерами чисто механических процес­сов. Ученым, внесшим наибольший вклад в отмирание «старой» картины мира, был Чарльз Дарвин. Его труд «О происхождении видов путем естественного отбора» появился в 1859 году. Он показал эволюцию, в которой целесообразное в растениях, жи­вотных и человеке является результатом небольших, более или менее случайных изменений. Эти изменения обусловлены тем, что организмы приспосабливаются, чтобы выжить в «борьбе за существование».

Дарвин не утратил свою веру в Бога и был крайне осторож­ным со своими философскими выводами. Но его наблюдения и мысли стали для миллионов людей свидетельством того, что можно представить себе всю эволюцию Земли, не опираясь на представление о божественной творческой силе.

К концу XIX века почти все ученые были едины в том, что все научные поиски истины должны ограничиться только изу­чением таких явлений, которые можно описать, как чисто меха­нический процесс. По их мнению, нельзя было считать ученым того, кто не разделял эти убеждения.

Как следствие такого подхода, в XX веке образовалось так называемое редукционистское научное направление, которое еще сегодня преобладает в официальных естественнонаучных исследованиях. Важнейшие элементы редукционистского метода следующим образом были описаны в статье «History of Science» («История науки») в Британской Энциклопедии:

«Исследования сосредотачивались на демонстрируемых в лаборатории и контролируемых методах. Эти исследования не учитывали все более значительные колебания в процессах, ко­торые не укладывались в рамки лабораторий. Работали по принципам, которые учитывали самые простые физические при­чины и возлагали основной упор на математические методы. Научные представления того времени исходили из предположе­ния, что образцом для действительной научности служит тео­ретическая физика».

ГЕТЕ И ПОТОМКИ

Среди огромного перелома, захватившего науку и всю за­падную цивилизацию во второй половине XIX столетия, лич­ность Гете оставалась очень современной для немецкоязычной культуры. Некоторые ученые становились на его сторону и ссылались на него в своих исследованиях. Другие не принима­ли его научные выводы и отмежевывались от его метода мыш­ления. Одним из самых плодотворных его интерпретаторов был биолог Эрнст Геккель, первый последователь Дарвина в сред­ней Европе. Геккель, сам гениальный наблюдатель и художник, от всего сердца восхищался эстетичностью Гете и воспринимал учение о метаморфозах как некоторый черновой набросок сов­ременной ему (Геккелю) эволюционной теории. Но в своей страстной борьбе против теологических взглядов за утвержде­ние естественнонаучного мировоззрения он упустил из виду, что способ описания организмов и их развития у Гете был сов­сем не механистическим.

Известный физиолог Эмиль Дюбуа-Реймон занимал проти­воположную позицию. Он считал Гете научным дилетантом, не понявшим принцип механистического объяснения мира. Многие другие ученые разделяли это мнение. Лишь немногие понимали, что, собственно, имел в виду Гете в своих исследованиях.

ЙОЗЕФ КЮРШНЕР

Молодой немецкий историк литературы Иозеф Кюршнер пришел к собственному выводу, что Гете «был прав» в ожесто­ченной полемике с Ньютоном, связанной с принципами теории цвета.

Как неспециалисту, Кюршнеру было трудно действенно уча­ствовать в дискуссиях о природе цвета. Но он был не против помочь единомышленникам в литературном оформлении статей. Благоприятный момент наступил, когда в 1882 году Кюршнер приступил к очень большой работе. Он начал издавать произ­ведения классиков немецкой поэзии в сборнике под названием «Национальная немецкая литература», который со временем вырос до 221 тома и стал уважаемым академическим изданием.

Все тома должны были сопровождаться комментарием спе­циалистов. Кюршнер придавал большое значение тому, чтобы естественнонаучные произведения Гете были представлены в надлежащем объеме. Поэтому он искал комментатора с фило­софским образованием, который хорошо ориентировался бы в состоянии современной физики. Так, он обратился за советом к своему коллеге, специалисту по Гете, Карлу Юлиусу Шроэру из Вены. Из переписки между профессорами видно, что Кюрш­нер считался, по крайней мере, с тем, что Шроэр доктор фило­софии. Он был поражен, что его отослали к какому-то студенту университета, который прошел еще только половину курса фи­зики. После личной встречи и многих глубоких бесед он все же сообщил Шроэру, что молодой человек показался ему «симпа­тичным» и должен, пожалуй, справиться с поручением.

Студента звали Рудольф Штайнер. Он взялся за работу с величайшей радостью.

СТУДЕНТ РУДОЛЬФ ШТАЙНЕР

Штайнер записался в Венской высшей технической школе на курсы лекций по математике, геометрии, физике, механике, химии и биологии. Учеба очень увлекала его. Он искренне вос­хищался рядом естествоиспытателей, с которыми контактиро­вал. Штайнер быстро ознакомился с механистическим подходом, проявившимся за последние десятилетия в различных частных естественнонаучных областях.

Он пытался, по возможности без предрассудков, проникнуться общепринятыми теориями. Но это приносило ему, как он сам любил рассказывать, почти непреодолимые затруднения. С детства Штайнер привык, наряду с миром, который открыва­ли ему реальные органы чувств, переживать также другую, «сверхчувственную» форму реальности. Некоторые из феноме­нов, которые при этом наблюдались, очевидно были связаны с тем, что имелось и происходило в физически реальном мире. Например, для него все организмы были преисполнены обра­зующими жизненными силами. Штайнер пришел к выводу: ес­ли эти силы в организме больше не действуют, организм уми­рает.

В последующих главах мы вернемся к связанным с этим описаниям.

По мнению почти всех естествоиспытателей, явления ор­ганической жизни можно описать и понять без предположения существования каких-либо нематериальных реальностей. Но Штайнер изо дня в день узнавал, что такие реальности есть и что они проникают в физический мир. «Картина мира» Штайнера не совпадала с тем, с чем он встретился в современном ему естествознании.

 

ГЕТЕ И ШТАЙНЕР

В естественнонаучных трудах Гете Штайнер встретил дру­гой подход, чем те, которые в университетах считались само со­бой разумеющимися. Он обнаружил, что эти «нетрадиционные» методы исследования, если их серьезно рассмотреть, имели точ­но такое же значение, как и повсюду признанные.

Коренное отличие заключалось в том, что Гете не пытался свести все свои наблюдения в целостную систему. Гете «остал­ся при феноменах» (это было одним из любимых его выраже­ний). В областях, не доступных его наблюдению, он отказался заполнять пробелы гипотезами. Именно благодаря этой сдержанности, его описания природы в известной степени допуска­ют, что сверхчувственные силы могут действовать в явлениях физически реального мира.

То, что такая действительность существует, не казалось Ге­те вымышленной гипотезой. Он полагал, что ее можно воспри­нимать — но иными органами чувств, чем физические. На этом положении объединились теперь Штайнер и Гете.

Штайнер говорил, что он почувствовал себя освобожденным от некоторого внутреннего одиночества, когда он вновь перечи­тал написанное Гете изложение беседы с Шиллером о «перворастении». Ему открылось, что между Гете и его собственным способом переживания действительно существовало родство.

Когда он получил заказ на редактирование и комментарий естественнонаучных трудов Гете в рамках «Национальной ли­тературы», он увидел в этом возможность основательно разо­браться с этими вопросами.

Большинство специалистов, публикующих научные издания, свою главную задачу видели в том, чтобы дать достоверный текст, устранить ошибочные варианты текста, провести класси­фикацию вариантов и т. п. Для Штайнера это все было только подготовительной работой. Он надеялся в основном, что сможет предложить метод рассмотрения Гете как научно-обоснованную альтернативу методам официальной науки. Для этой цели бы­ли, однако, необходимы подробные пояснения. Штайнер попы­тался написать такой комментарий. Но вследствие этого он пришел к такому образу мысли, который, с традиционной науч­ной точки зрения, был крайне еретическим.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: