 |
Структурно-культурное направление с акцентом на культуре.
|
|
|
|
В большинстве работ этого направления культура не представлена
в качестве объяснительного фактора. Однако здесь открыто и пос-
ледовательно признается ее активное и действенное присутствие
в социальной жизни и, следовательно, она рассматривается как
существенное измерение любого социологического исследования.
Культура понимается как интерсубъективные значения и иден-
тичности или как трансперсональные структуры символических
кодов. Однако, будучи важным предметом изучения, она не кон-
цептуализирована как объясняющий принцип и, следовательно, ее
воздействие на социальные структуры не рассматривается.
Сторонники этой позиции, такие как В. Зелизер, Э. Смит,
Л. Гринфилд, Р. Брубейкер, Б. Шварц, не придают первостепенно-
го значения и не уделяют особого внимания социально-структур-
ным факторам. Они, скорее, отнесены к контексту происхожде-
ния культурных феноменов в качестве фоновых или латентных.
Благодаря этому культурные феномены приобретают автономию и
объяснительный статус по отношению к институциональной орга-
низации общества.
часть 1. со временное состоя ние соц иолог ии культуры
Здесь особым образом понимается историзм, или изменчи-
вость культуры, поскольку признается, что культурные измене-
ния порождаются сменой конфигураций социально-структурных
«контекстов происхождения». Соответственно процессы взаим-
ного влияния между самими культурными феноменами, такими,
например, как популярная политическая культура и идеология или
идеология и национальная идентичность, вызывают больший инте-
рес и аналитически более разработаны, чем в других направлениях
социологии культуры.
|
|
|
Наиболее отчетливо эта позиция представлена в «сильной
программе» культурной социологии Дж. Александера, которую он
называет также структурной герменевтикой. Ее специфичность
подчеркивается противопоставлением «социологии культуры» с ее
так называемой «слабой программой». Александер признает, что
их объединяет признание культуры в качестве значимой конститу-
ирующей силы общественной жизни. Но между ними существуют
глубинные структурные различия.
В рамках «слабой программы», к которой автор относит рабо-
ты П. Бурдье, М. Фуко, направление «культурных исследований»
(Бирмингемская школа, связанная с идеей «производства-потреб-
ления культуры»), культура трактуется как зависимая переменная
по отношению к фундаментальной социальной структуре. Отсюда
ее «поверхностное описание» (thin description, по К. Гиртцу), ос-
тавляющее за пределами внимания ее собственные закономернос-
ти и роль в качестве силы, определяющей социальную динамику.
Предметной областью изучения в этом случае считается культур-
ная компонента общества и его подсистем (культура труда и быта,
политическая и экономическая культура и т. п.), полностью детер-
минированная институциональной структурой.
Александер предлагает иную теоретическую ориентацию.
В этом случае культура рассматривается не как производная соци-
ального (понимаемого как социетальная институциональная струк-
тура), но как равноправное с ним измерение совместного существо-
вания людей. Соответственно речь идет о фундаментальном уровне
познания совместного существования людей, где социальные струк-
туры трактуются в их культурной обусловленности и репрезентиро-
ванности. Он подчеркивает, что смысл идеологии или системы веро-
ваний нельзя понять, исходя из анализа только социальных связей.
Его необходимо герменевтическим способом выводить из контекс-
|
|
|
та соответствующих областей культуры. В то же время радикальная
автономизация, предполагающая, что таких знаний достаточно для
объяснения обусловленности социальных взаимодействий, по его
мнению, недопустима. Нужно также рассматривать соответствую-
щие представления в их обусловленности процессами, происходя-
щими в рамках социальных систем, в которые они вписаны.
раз дел 1. соц иолог ия культуры как область з нания
Далее, пока неясно, каковы механизмы связей между культу-
рой, социальной структурой и действием. Однако Александер по-
лагает, что в этом случае не следует отказываться от их уже сущес-
твующих определений, варьирующихся от религиозного ритуала,
социализации и образования до драматургических импровизаций
и формирования классового сознания. Все эти представления мо-
гут быть категоризированы и классифицированы в общих теорети-
ческих рамках «сильной программы» культурной социологии.
Наконец, важно, с его точки зрения, более точно определить
само понятие культуры. До сих пор существуют разногласия отно-
сительно того, является она набором логически взаимосвязанных
символов или ценностей, эмоционально нагруженных символов
сакрального и профанного или метафизических идей о потусто-
роннем спасении.
Александер подчеркивает, что в каждой из приведенных по-
зиций есть рациональное зерно. Действительно, нельзя понять
культурные проявления, не принимая во внимание связанных с
ними субъективных смыслов. Но следует также обратиться к ог-
раничениям, налагаемым на них социальной структурой. Чтобы
интерпретировать социальное поведение не достаточно признать,
что оно обусловлено определенными культурными кодами, важно
заглянуть глубже и отрефлексировать, что представления акторов
задают для них меняющуюся среду, да и сами они суть порожде-
ния взаимодействий и коммуникаций людей. Унаследованные из
прошлого метафизические идеи имплицитно присутствуют в осно-
ваниях современных социальных структур, но влиятельные агенты
иногда преуспевают в том, чтобы в рамках своих идеологий при-
дать им первостепенное значение.
Разделяя позицию Ф. де Соссюра, он считает, что социаль-
ная структура или действие не могут быть понятыми без обраще-
|
|
|
ния к их культурной опосредованности. Здесь каноническим об-
разцом становится язык. Речь рассматривается как социальное
действие, мотивированное ситуативной необходимостью. В этом
отношении
индивидуальных акторов можно считать ответствен-
ными за речевые акты. Но они не имеют контроля над языком,
т.е не могут произвольно обращаться со знаками, которые кон-
венционально зафиксированы в строгих границах и порядках ис-
пользования.
Подобным же образом можно трактовать культурные струк-
туры и смыслы. Они порождаются и поддерживаются совместной
активностью людей, но обычно неосознаваемы. В то же время они
регулируют социальные отношения в известной степени рацио-
нальным образом. Здесь совершенно очевидно влияние структу-
рализма, где антропологически универсальные формы упорядоче-
ния отношений людей с окружением можно обнаружить за любым
часть 1. со временное состоя ние соц иолог ии культуры
многообразием их интерпретаций и репрезентаций. Цель культур-
ной социологии, согласно Александеру, состоит в том, чтобы сде-
лать социальное бессознательное доступным наблюдению.
Совершенно очевидно, что все эти задачи невозможно решить
средствами какой-то одной науки. Каждая из них связана с опре-
деленным измерением социокультурной реальности. Однако их
следует интегрировать в пределах более общей перспективы, где
они могли бы логически сочетаться друг с другом. Соответственно
в рамках «сильной программы» культурной социологии принима-
ется методологический принцип так называемого программного
эклектизма, предполагающего объединение определенных поло-
жений философии, социологии, антропологии, истории, политоло-
гии, лингвистики, литературоведения, теоретически скрепленных
общими программными целями.
Характеризуя эту теоретическую позицию, С. Кравченко пи-
шет: «Она выступает своеобразной «культуральной структурой»
(понятие предложено Дж. Александером), под которой социолог
|
|
|
понимает внутренние, латентные, как правило, неосознаваемые
механизмы деятельности людей, формирующие коллективные
эмоции и идеи, которые оказывают существенное влияние на
мышление и поведение людей. По мнению Дж. Александера, в ус-
ловиях постмодерна культуральные структуры находятся, прежде
всего, в виртуальной реальности. Однако, несмотря на свою вирту-
альность, культуральные структуры по силе воздействия на обще-
ственное сознание, на мышление людей подчас превосходят раз-
ного рода материальные структуры — организационные, полити-
ческие, экономические и другие. Сила культуральных структур —
в производимом ими смысле, который может обретать относитель-
но автономное существование, собственную власть дискурса, под-
час выходящую из-под контроля своих создателей. Культуральные
структуры ныне формируются не только стихийно, но все более
целенаправленно. Примером целенаправленно созданных культу-
ральных структур, являются имиджи, бренды, мифы, нарративы»1.
В зарубежной теоретической социологии культурная социо-
логия Дж. Александера неоднократно обсуждалась с критических
позиций. Отмечалось, что характерные для нее утверждения опи-
сательны, их нельзя ни доказать, ни опровергнуть, а используемая
здесь терминология отличается нечеткостью. Некоторые пола-
гают, что ее нельзя считать альтернативой социологии культуры
в целом.
Однако сам Александер отмечает поисковый характер и неза-
вершенность своей программы. О своих эссе на эту тему он гово-
рит, что это «рискованные поиски в диалектике культурного мыш-
1 Кравченко С.А. Социологическое теоретизирование, мышление, воображе-
ние в условиях постмодерна. www./isprras.ru/pics/File/postmodem/Kravchenko.pdf.
раз дел 1. соц иолог ия культуры как область з нания
ления. Они движутся между теоретизированием и исследованием,
интерпретацией и объяснением, культурной логикой и культурной
прагматикой… Моя цель всегда была теоретической. Применением
культурно-социологического метода к широкому спектру тем я хо-
тел продемонстрировать, что культура является не вещью, а изме-
рением, не зависимой переменной, а нитью, пронизывающей каж-
дую мыслимую социальную форму»1.
|
|
|
