В.С. Ротенберг Мозг. Стратегия полушарий

 

Основные различия в работе полушарий головного мозга чело­века впервые обнаружил американский ученый лауреат Нобелев­ской премии Р. Сперри, который однажды в лечебных целях риск­нул рассечь межполушарные связи у больных эпилепсией и с изумлением обнаружил, что два полушария единого доселе мозга ведут себя как два совершенно различных мозга и даже не всегда до конца понимают друг друга. Человек, у которого было отклю­чено правое полушарие, а работало левое, сохранял способность к речевому общению, правильно реагировал на слова, цифры и другие условные знаки, но часто оказывался беспомощным, когда требовалось что-то делать с предметами материального мира или их изображениями. Когда отключали левое, а работало одно пра­вое полушарие, пациент легко справлялся с такими задачами, хорошо разбирался в произведениях живописи, мелодиях и инто­нациях речи, ориентировался в пространстве, но терял способность понимать сложные словесные конструкции и совершенно не мог сколько-нибудь связно говорить. В дальнейшем эти различия бы­ли подтверждены в многочисленных экспериментах и психофизио­логических исследованиях.

Однако результаты эти исследования приносили неоднознач­ные и даже противоречивые. Тем не менее как-то так получилось, что в научной, а затем и в популярной литературе стало укоре­няться несколько упрощенное представление, что различие между полушариями целиком определяется видом информации, которой полушария оперируют: левое — словами и другими условными знаками, а правое — образами и другими невербальными (несло­весными) сигналами. В соответствии с этим основная деятельность левого полушария получила название логико-вербального мышле­ния, а правого — пространственно-образного.

Но на деле столь четкого «разделения труда» между полуша­риями нет. Например, твердо установлено, что человек с одним правым полушарием способен понимать простую речь. Более того, работы лаборатории профессора Э.А. Костандова показали, что правое полушарие у здоровых людей быстрее левого реагирует практически на любую информацию — и образную, и словесную. Так, поэтическое творчество — это оперирование словами, а между тем оно грубо страдает при повреждении правого полушария. С другой стороны, нет ни одного бесспорного аргумента в пользу неспособности левого полушария воспринимать образы. В частно­сти, после рассечения «по Сперри» мозолистого тела, связывающе­го оба полушария, у одной трети исследуемых сохраняется спо­собность рассказывать о сновидениях, которыми «заведует» пра­вое. Но ведь после такой операции описывать словами можно только те психические процессы, которые происходят в левом полушарии. Нам остается только предположить, что сновидения в этом случае формируются именно в нем.

Музыка — это классический пример невербальной информа­ции, тем не менее в ряде случаев ее звучание активизирует работу левого полушария. Правда, это происходит только у тех людей, которые не испытывают чувства, полного «погружения» в стихию мелодий и звуков, не отдаются безраздельно этой стихии, а пыта­ются как бы анализировать воспринимаемое — «поверить алгеброй гармонию». Иными словами, воспринимая «не свою»— невербаль­ную— информацию, левое полушарие «по привычке» пытается переработать ее так же, как обычно поступает со словами, циф­рами и т. п.

Межполушарная асимметрия по-разному выражена и при чте­нии художественных и технических текстов. Хотя и в том и в дру­гом случае происходит восприятие и переработка вербальной ин­формации, но при чтении технических текстов больше активизиру­ется левое полушарие, а при чтении художественных — правое. То есть они опять-таки «не забывают» своих основных функций.

Все эти факты свидетельствуют о том, что различие между полушариями мозга определяется не столько качественными осо­бенностями воспринимаемого ими материала, сколько стратегией его переработки. В чем же состоит своеобразие этой стратегии?

Основной отличительной особенностью «правополушарного» — образного — мышления считают способность целостно, в комплек­се воспринимать предметы и явления, с одновременной и даже мгновенной обработкой многих, если не всех их параметров. А «левополушарное» мышление наделяют способностью к после­довательной обработке информации, когда познание происходит ступенчато, шаг за шагом, и благодаря этому носит аналитиче­ский, а не синтетический характер. Иначе говоря, правое полуша­рие как бы сразу «схватывает» всю картину мира в целом, левое же формирует ее постепенно, из отдельных, тщательно изученных деталей.

Однако в самое последнее время появились публикации, свиде­тельствующие о том, что способность к мгновенному «схватыва­нию» отнюдь не является исключительной привилегией правого полушария. Вот что показал, например, следующий эксперимент. Человеку поочередно, в левом и правом поле зрения (соответст­венно в правое и левое полушария), показывали набор относи­сительно простых знаков (букв или геометрических фигур) и проси­ли как можно быстрее определить, все ли они одинаковы. Отли­чаться они могли каким-то одним конкретным признаком, как от­личается, скажем, буква Т от буквы Г одним штрихом. Оказалось, что левое полушарие справляется с такими задачами не хуже, а порой даже лучше правого: при предъявлении информации в пра­вое поле зрения, связанное только с левым полушарием, испытуе­мый давал правильные ответы быстрее, чем при таком же опыте с левым полем зрения, воспринимаемым правым полушарием.

Значит, левое полушарие в принципе способно одновременно воспринимать и оценивать несколько предъявленных объектов. Но и здесь это удается только в тех случаях, когда задача по су­ществу носит аналитический характер и объекты сравниваются лишь по нескольким признакам.

Если же сопоставление должно производиться не между от­дельными конкретными и простыми признаками, а между сложными целостными образами, преимущество всегда оказывается на стороне правого полушария. Например, в тех случаях, когда нуж­но сравнить две фотографии человеческого лица или два художе­ственных произведения. В таких случаях сопоставляются не отдельные признаки, а вся их совокупность, со всеми многочислен­ными взаимными связями, которые и создают единое художествен­ное впечатление. Целостное восприятие одного предмета (моно­объекта) ничего не добавляет к анализу — не важно, последова­тельному или одномоментному, но опирающемуся на ограниченное число свойств этого предмета. Совсем другое дело — целостность мозаики, калейдоскопической картинки, где каждый элемент инте­ресен и сам по себе, и особенно во взаимоотношениях с другими элементами. Именно благодаря таким взаимоотношениям вся кар­тина в целом воспринимается как многозначная.

Вот мы и подошли к основному, на наш взгляд, различию меж­ду двумя типами мышления. Оно сводится к принципам составле­ния связного контекста из отдельных элементов информации. Левополушарное мышление из этих элементов создает однознач­ный контекст. То есть из всех бесчисленных связей между предме­тами и явлениями оно активно выбирает только некоторые, наи­более существенные для данной конкретной задачи. Так, например, слово «коса» может означать или форму женской прически, или участок суши, вдающийся в море, или сельскохозяйственное орудие. Даже такие простые и по видимости однозначные понятия, как «стол» или «стул», могут иметь и другие значения (в диетоло­гии «стол» — это отнюдь не предмет мебели). Ну а в конкретном предложении слова приобретают единственно нужное в данном случае значение. Именно в таком создании однозначно понимаемо­го контекста и состоит, на наш взгляд, стратегия левополушарного мышления. При этом совершенно не обязательно, чтобы использовались именно слова. Это могут быть и любые другие условные знаки. Так, специалисты, говорящие на разных языках, совершенно однозначно прочитывают инженерные схемы или географические карты и даже обсуждают свои проблемы на языке математики. Более того, даже образы могут быть использованы для формирования однозначного контекста. Мы прекрасно знаем плакаты и «художественные» полотна, легко поддающиеся одно­значной трактовке и пересказу.

На противоположных принципах основана стратегия правополушарного мышления. Оно создает многозначный контекст бла­годаря одновременному схватыванию практически всех признаков и связей одного или многих явлений. Если логико-знаковое мыш­ление формирует модель мира, удобную для анализа, но в чем-то условную и ограниченную, то образное мышление создает живой и полнокровный, натуральный образ мира. Отдельные свойства, грани образов взаимодействуют друг с другом сразу в нескольких «смысловых плоскостях», что, собственно, и создает эффект много­значности.

Самым простым и общеизвестным примером образного мышле­ния являются сновидения. Каждый из нас знает по собственному опыту, что сколь угодно подробный пересказ сюжета сновидений не в силах приобщить слушателя к тем сильным и сложным пере­живаниям, которые испытывал рассказчик во время «просмотра» сна. Да и сам он чувствует, что словами невозможно передать то основное, что делало сновидение таким интересным и значитель­ным. А дело-то в том, что в пересказе невольно приходится огра­ничиваться лишь отдельными связями между событиями и дейст­вующими лицами сна, тогда как в ходе «представления» они соединены гораздо большим числом самых неожиданных уз. И если отдельные предметы, события или персонажи в сновиде­ниях представляются столь многозначительными, символическими и даже загадочными, то только потому, что они существуют не са­ми по себе, а в сложных сочетаниях с другими элементами снови­дений. Впрочем, некоторые сновидения могут быть, по-видимому, организованы и по законам однозначного контекста — именно та­кие сохраняются в левом полушарии после рассечения межполушарных связей.

Другим широко известным примером активности правополушарного мышления является творчество — и в искусстве и в науке. Мы постоянно чувствуем, что не можем без серьезных по­терь передать другому всю гамму впечатлений, вызванных карти­ной, симфонией или стихотворением. Тот общепризнанный факт, что произведения искусства не поддаются исчерпывающему ана­лизу и безоговорочной интерпретации, а суть их не сводится к формальной сюжетной основе, как раз и отражает роль многознач­ного контекста. Поэтому можно считать оправданными попытки сопоставлять сновидения с художественным творчеством. В основе обоих феноменов лежит возможность организовать многозначный контекст, но подчинены они разным задачам; творчество создает основу для самовыражения художника, а сновидения позволяют разрешать внутренние конфликты, сохраняют психологическую устойчивость субъекта и восстанавливают поисковую активность.

Для научного творчества, то есть для преодоления традицион­ных представлений, для обнаружения новых закономерностей или нового подхода к уже известным фактам, также необходимо вос­приятие мира во всей его целостности. Вот почему способность к организации многозначного контекста является как бы общим знаменателем любого вида творчества, независимо от его направ­ленности и конкретного содержания.

Для определения творческих способностей психологи часто ис­пользуют так называемый тест Гилфорда. Суть его в следующем: человеку предлагают назвать все воображаемые способы примене­ния какого-нибудь предмета (например, из домашнего обихода), не смущаясь и самыми невероятными, самыми эксцентричными предложениями. Чем больше вариантов предлагает испытуемый, тем больше среди них нетривиальных, тем выше оцениваются его творческие возможности. Результаты тестирования подтверждают­ся действительными достижениями выдающихся личностей.

Между тем нетрудно заметить, что этим тестом выявляют спо­собность преодолевать ограничения, создаваемые однозначным контекстом,— выполняя тест, человек должен отказаться от при­вычных представлений и попытаться обнаружить множественные связи между предметами взамен привычных единичных.

Другой способ оценки (определения) творческих способностей состоит в том, что испытуемым предлагают составить парные сло­весные ассоциации. При этом люди с высоким творческим потен­циалом чаще называют антонимы, чем синонимы, то есть они легче ассоциируют те или иные понятия с противоположными по значению, чем со сходными. Это означает, что они способны ви­деть предметы и явления в более широком контексте и готовы к одновременному постижению не одной, а нескольких идей или сторон явлений.

Такова концепция фундаментальных различий между лево- и правополушарной стратегией переработки информации. Надо ска­зать, что она важна и сама по себе, а кроме того, открывает новые возможности для объяснения некоторых физиологических закономерностей работы мозга. Логико-знаковое мышление, как мы уже отмечали, вносит в картину мира некоторую искусствен­ную упорядоченность, тогда как образное мышление обеспечивает естественную непосредственность восприятия мира таким, каков он есть. Если пользоваться понятиями теории информации, можно сказать, что левополушарное мышление уменьшает энтропию (хаотичность, неопределенность ситуации) и организует информа­цию в некую систему. Но уменьшение энтропии требует от систе­мы дополнительных затрат, от живой системы — затрат физиоло­гических. Это подтверждается результатами психофизиологиче­ских исследований.

У испытуемых регистрировалась биоэлектрическая активность мозга. Сначала в состоянии покоя, затем при решении задач, тре­бовавших в одном случае нетривиального творческого подхода, а в другом — только формально-логических операций. Сопоставлялась выраженность на ЭЭГ альфа-ритма (знаменитого «ритма покоя»). Между выраженностью этого ритма и степенью активации мозговых структур имеется обратная зависимость: чем сильнее возбужден (работает) мозг, тем меньше амплитуда альфа-ритма на ЭЭГ. И наоборот.

И оказалось, что в состоянии покоя у высокотворческих людей альфа-ритм выражен слабее, чем у лиц с обычными способностя­ми. А при решении задач творческого характера их альфа-ритм даже увеличивается по сравнению с фоном, тогда как при реше­нии формально-логических задач он снижается до такого же уров­ня, что и у обычных людей при решении любого типа задач. Значит, людям с высокими творческими способностями при реше­нии творческих задач не нужна дополнительная активация мозго­вых структур. И наоборот, задачи, адресованные к левополушарному мышлению, требуют дополнительной активации мозга у всех лиц, независимо от творческого потенциала.

Стало быть, формирование многозначного, образного контекста в принципе требует меньших физиологических затрат, чем форми­рование однозначного, упорядочивающего контекста. И действи­тельно, существуют многочисленные наблюдения, что для лиц, сохраняющих способности к образному мышлению, творческая деятельность менее утомительна, чем рутинная работа. Люди же, не выработавшие способность к формированию образного контек­ста, нередко предпочитают выполнять механическую работу, при­чем она им не кажется скучной. Такие люди как бы закрепощены собственным формально-логическим мышлением: стремление к творчеству, высокие духовные запросы кажутся им ненужной блажью, даже глупостью. Мир для них однозначен, как дважды два четыре, но насколько же он обеднен.

Тут надо сказать, что основа такой беды закладывается в детстве, в школьные годы. Среднее образование у нас почти цели­ком построено на развитии именно формально-логического мыш­ления, способности формировать однозначный контекст. И чем бо­лее прикладывается к этому усилий, тем труднее потом выйти из рамок однозначности. Отсюда ясно, как важно с ранних лет пра­вильно строить воспитание и обучение, чтобы оба нужных челове­ку типа мышления развивались гармонично, чтобы образное мыш­ление не оказалось скованным рассудочностью, чтобы не иссякал творческий потенциал человека. И в этом плане заслуживают вся­ческой поддержки требования предпринятой теперь реформы школьного образования развивать у детей чувство прекрасного и умение правильно оценивать произведения искусства, видеть кра­соту природы.

Два типа мышления, две стратегии полушарий... В нормальных условиях между ними нет антагонизма, нет конкуренции. Они тес­но сотрудничают, взаимодействуют, дополняя и обогащая друг друга.

 

 

Безруких М.В. Леворукий ребенок в школе и дома. – Екатеринбург: ЛИТУР, 2001. – 320 с.

 

[…]

Есть и отдельные тесты, традиционно используемые для определения леворукости. Одним из таких хорошо известных тестов является переплетение пальцев рук. Тест должен выполняться быстро, без подготовки. У правшей сверху ложится большой палец правой руки, у левшей — левой. Несмотря на большую популярность, тест мало информативен.

 

Второй столь же известный — «поза Наполеона» — скре­щивание рук. У правшей правая кисть сверху на левом предплечье, а левая кисть — под правым предплечьем, у левшей — сверху кисть левой руки, а под левым пред­плечьем — правая.

 

 

Третий — аплодирование. У правшей при аплодировании более активная правая рука, у левшей — левая. Этот тест считается информативным у взрослых, а дети чаще аплодируют двумя руками, хлопая обеими ладошками.

Очень интересны и информативны пробы на одновре­менные действия: обеих рук, например рисование (круга, квадрата, треугольника). Движения, выполняемые веду­щей рукой, могут быть более медленными, но более точ­ными. Линии фигур, нарисованные ведущей рукой, более четкие, ровные, меньше выражен тремор (дрожание руки), углы не сглажены, точки соединения не расходятся. Некоторые исследователи рекомендуют выполнять это зада­ние «с закрытыми глазами, тогда есть возможность более четко выделить нарушение формы, пропорций фигуры, которая рисуется неведущей рукой.

Учитывая, что скорость движений и сила ведущей руки больше, чем неведущей, можно использовать разные виды заданий на определение скорости и силы правой и левой руки.

Для оценки скорости можно использовать число простукиваний указательным пальцем, за 10 секунд, число точек (касаний ручки) на плоскости листа при постуки­вании ручкой за 10 секунд, каждое задание выполняется трижды и рассчитывается среднее значение. Силу ведущей и неведущей руки можно измерить ручным динамометром. Силу каждой руки необходимо измерить три раза и рассчитать среднее значение. Ведущей считается рука, превосходящая неведу­щую на 2 кг. Определение «рукости» у детей лучше про­водить при оценке выполне­ния различных действий.

По мнению немецкого ис­следователя Ф. Кречмера, для определения рукости «необхо­димо попросить ребенка про­демонстрировать следующие действия: как он поливает цветы, перемещает песок лопат­кой, чистит зубы, толкает пал­кой шарик, достает книги с полки, открывает замок-молнию, зажигает спички; выни­мает пробку из ванны и т.д. Предпочитаемая рука может быть определена в рисовании, при рисовании правой и левой рукой узоров и кругов». Если ребенок выбирает для выполнения всех заданий левую руку, и движения выполняются легче и точнее, то ребенок левша. Однако, использовать опи­сываемые Ф. Кречмером задания для тестирования рукости не так просто, как кажется на первый взгляд. При оп­ределении рукости важно все: где находится предмет, ко­торым нужно манипулировать, где ребенок, как дается инструкция. Непросто использовать рекомендацию и про­водить исследования рукости в процессе соревнования, чтобы дети не догадались о цели заданий. Среди таких заданий предлагается задание вытереть классную доску, вырезать ножницами фигуру, узор, поднять предмет (мяч) с пола, сложить фишки в коробку. Во всех случаях важно соблюдать условия тестирования, о которых мы расскажем подробно.

При проведении обследований детей особое внимание уделяется выполнению графических заданий и бытовых действий. По мнению французской исследовательницы М. Озьяс в том случае, когда определение рукости вызы­вает какие-либо проблемы, необходимо проводить пол­ное обследование, включающее 20 заданий, а в тех слу­чаях, когда этих проблем нет, можно применить сокра­щенный вариант.

Полный набор М, Озьяс включает следующие задания:

1. Завинтить крышки на бутылках.

2. Зажечь спички.

3. Разрезать бумагу ножницами.

4. Наколоть, нанизать (но не на стержень (иголку), а стержень необходимо вставлять в небольшое от­верстие пуговиц, бусин, геометрических фигур).

5. Почистить обувь щеткой.

6. Намотать нитку на катушку.

7. Перелить воду из одного сосуда в другой.

8. Попасть иголкой, булавкой в небольшую точку.

9. Отвинтить гайку (рукой, ключом).

10. Сложить мелкие детали (пуговицы, бусины) в узкий цилиндр.

11. Разложить (раздать) карточки (карты).

12. Проколоть дырочки (5-6 ударов).

13. Стереть ластиком предварительно нарисованные крестики.

14. Продеть нитку в иголку.

15. Почистить себя, стряхнуть с себя соринки, пыль.

16. Капнуть из пипетки в узкое отверстие бутылоч­ки.

17. Достать бусинку ложкой из стакана.

18. Позвонить колокольчиком, дернуть за шнур звон­ка.

19. Закрыть, открыть молнию на сумке.

20. Взять стакан и сделать несколько глотков воды.

В тех случаях, когда выбирается рука для письма, М. Озь­яс советует обратите внимание на следующие задания: зажи­гание спичек, накалывание бусин, пуговиц, переливание воды, прокалывание дырочек, раскладывание карточек, стирание ластиком рисунка, отряхивание, капание из пипетки, доставание бусинки из стакана, звонок в колокольчик (всего 10 заданий). Всокращенной батарее тестов нет графических заданий, это в основном бытовые действия, требующие точ­ности, ловкости, точной координации движений. И самое главное — все действия непривычны, не натренированы, что, по мнению автора, и позволяет получить более точную кар­тину превосходства одной руки над другой.Вы можете использовать перечисленные задания для определения рукости, но можете использовать батарею тестов, разработанную отечественными исследователями М.Г. Князевой и В.Л. Вильдавским. Эти тесты включают игровые задания, подобранные с учетом способов мани­пулирования, свойственных детям дошкольного и младшего школьного возраста. Часть заданий — бытовые, часто используемые, многие из заданий дети выполняют обеими руками, и это затрудняет выделение ведущей руки, поэтому некоторые задания мы даем в двух вариантах. Использование разных вариантов заданий позволит более точно выделить ведущую руку.

Эффективность тестирования во многом зависит от со­блюдения некоторых условий. Здесь важно все: где сидит исследователь, что он делает, что говорит и т.п.

Как провести тестирование?

Во-первых, такое тестирование проводится один на один. Во-вторых, обстановка вашего обследования должна быть спокойной, благожелательной, не следует фиксировать внимание ребенка на том, что вы определяете «рукость». Начать тестирование можно следующими словами: «Сей­час мы с тобой поиграем» или «Давай-ка мы поработаем вместе, я буду давать тебе задания, а ты постарайся их хорошо выполнить».

Исследователь должен сидеть за столом строго напро­тив ребенка.

Все приспособления, пособия, предметы следует класть перед ребенком строго на середину стола, на равном рас­стоянии от правой и левой руки. Лучше, если коробочки, бусины, мяч, ножницы и т.п. будут разложены рядом со столом на низком столике, чтобы ребенок не видел их, не отвлекался.

Первое задание — рисование. Положите перед ребенком лист бумаги и карандаш (фломастер), предло­жите ему нарисовать то, что он хочет (или может). Не торопите ребенка. После того, как он закончит рисунок, попросите его нарисовать то же самое другой рукой. Часто дети отказываются: «Я не умею», «У меня не получится» Можете успокоить его: «Я знаю, что это трудно — нарисо­вать такой же рисунок правой (левой) рукой, но ты постарайся», подбодрить, что он делает все верно. В этом задании учитывается не только какой рукой ребенок работает но и при работе какой рукой лучше качество выполнения рисунка. […]

Второе задание — открывание небольшой коро­бочки, например, спичечного коробка. Ребенку предлага­ются несколько коробков, чтобы повторение действия исключило случайность в оценке этого теста. Задание: «Найди спичку в одной из коробок». Ведущей считается та рука, которая совершает активное действие (открыва­ет, закрывает).

Третье задание — «Построй колодец из палочек (спичек)». Ведущая рука — которая используется более активно.

Четвертое задание — «Игра в мяч». Нужен не­большой мяч (теннисный), который можно бросать и ло­вить одной рукой. Мяч кладется на стол прямо перед ребенком, и взрослый просит взять мяч, бросить ему и поймать его несколько раз.

Пятое задание — вырезание ножницами по конту­ру рисунка из любой открытки (вырезать цветок, зайчика, узор и т.п.). Ведущая — более активная рука, причем это не обязательно та рука, в которой ребенок держит ножницы, т.к. ножницы могут быть неподвижны, а открытку ребенок будет поворачивать, облегчая процесс вырезания. Вырезание может быть очень трудным и неинформативным в тех случаях, когда размер и форма ножниц не соответствуют руке ребенка. Это задание можно заменить раскладывани­ем карточек лото (карт). Все карточки (10 – 15 штук) ребе­нок должен взять в одну руку, а другой (как правило, эта рука ведущая) раскладывать карточки.

Шестое задание — нанизывание бисера (или пу­говиц — для младших школьников) на иголку с ниткой или шнурок. Ведущей считается та рука, которая выполняет активное движение, независимо от того, в какой руке ребенок держит иголку или шнурок.

Седьмое задание — выполнение вращательных движений. Ребенку предлагают открыть несколько пузырь­ков (2 – 3) с завинчивающимися крышками. Ведущая та рука, которая более активна. Учтите, ребенок может дер­жать пузырек за крышку, а крутить сам пузырек.

Восьмое задание — развязывание узелков. Зара­нее неплотно завяжите несколько узлов из шнура сред­ней толщины. Ведущей считается та рука, которая развя­зывает узел (другая держит узел).

В этом задании бывает трудно выделить ведущую руку, т.к. развязывание узелков — процесс довольно сложный и ребенок использует обе руки. Можно использовать иной вариант этого задания — составление цепочки из скре­пок. Как правило, ребенок в одной руке держит скрепку, а другую пытается присоединить.

Девятое задание — «Построй из кубиков дом, ограду, сложи рисунок по образцу и т.п.». Как ведущая оценивается рука, чаще берущая, укладывающая и по­правляющая кубики, детали.

При складывании кубиков тоже чаще используются две руки, кроме того это довольно привычный вид деятельности для любого ребенка, поэтому можно продублиро­вать задание, предложив ребенку конструктор, мозаику с конкретным заданием.

Для того чтобы не держать в уме результаты выполне­ния заданий, удобно занести их в таблицу.

тест	Левая рука	Обе руки	Правая рука

 

При выраженном предпочтении левой руки ставится знак (+) в графу «Левая рука», при предпочтении правой – в графу «Правая рука». Если при выполнении теста ребенок одинаково часто использует как правую, так и левую руку, знак плюс ставится в графу «Обе руки».

Десятым пунктом заданий будут данные о семейном левшестве. Если в семье у ребенка есть леворукие род­ственники — родители, братья, сестры, бабушки, дедуш­ки, нужно поставить плюс в график «Левая рука», если нет — в графу «Правая рука». Если вы получили больше семи плюсов в графе «Левая рука», то ребенок скорее всего левша.

На первый взгляд все просто, однако вы можете полу­чить все плюсы в графе «Левая рука» за 2 – 9 задания, но за первое — рисование может быть минус, т.е. все быто­вые действия ребенок действительно может лучше вы­полнять левой рукой, а графические — правой. Это один из вариантов сложных случаев, которые совсем не редки. В этом случае, выбирая руку для письма, следует учесть не превалирование левой руки в бытовых действиях, преимущество правой — в графических. Ситуация может быть прямо противоположной. Полезно еще раз прове­рить, какой рукой ребенок выполняет непривычные дей­ствия.

А как быть, если ребенок одинаково хорошо владеет и правой и левой рукой в бытовых условиях? Нередко он начинает писать и правой, и левой рукой, иногда рисует левой, а пишет правой, или перекладывает ручку из од­ной руки в другую, попеременно используя правую и ле­вую руку, что сильно затрудняет процесс формирования навыка письма. Часто взрослые — и педагоги, и родите­ли, придерживаются такой позиции — «какую руку чаще использует, такой пусть и пишет». Но одно дело выпол­нять привычные бытовые действия, другое — письмо. Су­ществуют даже специальные термины «графическое фун­кциональное превосходство» (т.е. могут быть «графиче­ские левши» и «графические правши») и «бытовое фун­кциональное превосходство», характеризующее преиму­щественное владение левой или правой рукой в бытовых действиях (т.е. могут быть «бытовые левши» и «бытовые правши»).

Исследования французских ученых показали, что как правило (в 90% случаев) «графические» левши оказыва­ются и бытовыми левшами, а графические правши (в 90% случаев) бытовыми правшами, причем это соотношение сохраняется в возрасте от 5 до 12 лет. Есть дети — амбидекстры и в бытовых, и в графических действиях. Такое разнообразие вариантов создает сложности при выборе руки для письма, и каждый из них может быть тем един­ственным случаем, который вы и должны будете опреде­лить.

Семинарское занятие №8

Предыдущая19202122232425262728293031323334Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: