Диоген лаэртский о Зеноне из Кития 9 глава

 

Античность

и с дурным. Ибо что равно случается и с тем, кто жи­вет по природе, то уже ни по природе, ни против природы.

40. Как о едином существе помышлять всегда о ми­ре, о едином по естеству и с единой душой, и о том, как все, что ни есть в нем, передается в единое чувствова­ние, и как оно единым устремлением делает все разом, и как все сопричинно тому, что становится, и как здесь все увязано и сметано.

41. Ты — душонка, па себе труп таскающая, гова­ривал Эпиктет.

42. Нет беды тому, что в превращение ввергается, равно как и блага тому, что из превращения рожда­ется.

43- Вечность — как бы река из становлений, их властный поток. Только показалось что-то и уж про­неслось; струя это подносит, а то унесла.

44- Что ни случается — привычно, знакомо, как роза по весне или плоды летом. Таковы и болезнь, и смерть, клевета, коварство и сколько еще такого, что радует или огорчает глупцов.

45- Вновь наступающее всегда расположено сле­довать за предшествующим. Это ведь не перечисление какое-то отрывочное и всего лишь принудительное, а осмыслен! юс соприкосновение. И подобно тому, как лад! ю расставлено все сущее, так и становящееся явля­ет не простую последовательность, а некую восхити­тельную расположенность.

46. Всегда помнить Гераклитово: смерть земли стать водою, смерть воды стать воздухом, воздуха — ог­нем, и обратно. Вспоминать и о том, кто забывает, как ведет эта дорога. А еще, что люди особенно ссорятся с тем, с кем более всего имеют общение, — с разумом, который управляет целым; и с чем они каждый день встречаются, то кажется им особенно странным. И что не надо действовать и говорить как во сне — ведь нам и тогда кажется, будто мы действуем и говорим. И что не надо этого: «дети своих родителей», а попросту ска­зать: «Живем, как повелось».

47. Вот сказал бы тебе кто-нибудь из богов, что завтра умрешь или уж точно послезавтра — не стал

бы ты ломать голову, чтобы умереть именно после­завтра, а не завтра, если ты, конечно, не малодушен до крайности. В самом деле, велик ли промежуток? Точно так же через много лет или завтра — не думай, что велика разница.

48. Постоянно помышлять, сколько уж умерло врачей, то и дело хмуривших брови над немощными; сколько звездочетов, с важным видом предрекавших другим смерть; сколько философов, бившихся без конца над смертью и бессмертием; сколько воителей, которые умертвили многих; сколько тиранов, грозно, словно они боги, распоряжавшихся чужой судьбой. Да сколько и городов, так сказать, умерло: Гелика, Пом­пеи, Геркуланум и другие без счета. Переходи к своим знакомым, од! юму за другим: этот хоронил того, а по­том протянул ноги и сам, а этот другого, и все это вскорости. И вообще: увидеть в человеческом одно­дневное, убогое; вчера ты слизь, а завтра мумия или зо­ла. Так вот — пройти в согласии с природой эту ма­лость времени и расстаться кротко, как будто бы упала зрелая уже оливка, благославляя выносившую ее и чув­ствуя благодар! юсть к породившему ее древу.

49. Быть похожим на утес, о который непрестан­но бьется волна; он стоит — и разгоряченная влага затихает вокруг него. Несчастный я, такое со мной случилось! — Нет! Счастлив я, что со мной такое слу­чилось, а я по-прежнему беспечален, настоящим не уязвлен, перед будущим не робею. Случиться-то с каждым могло подобное, но беспечальным остать­ся сумел бы не всякий. 11еужсли то несчастье больше этого счастья? Да и вообще, неужели ты называешь человеческим несчастьем то, что не есть срыв чело­веческой природы? и неужели тебе представляется срывом человеческой природы то, что не противо­речит воле этой природы? Что ж! Волю ее ты познал. Может быть, то событие помешало тебе быть спра­ведливым, великодушным, здравомысленным, разум­ным, неопрометчивым, нелживым, скромным, сво­бодным и прочее, при наличии чего человеческая природа все свое уже получила? Так запомни на буду­щее — во всем, что наводит на тебя печаль, надо опи-

раться на такое положение: не это — несчастье, а му­жественно переносить это — счастье.

50. Обывательское, но действенное средство, что­бы презирать смерть, — держать перед глазами тех, кто скаредно цеплялся за жизнь. Что, много они выга­дали по сравнению с недолговечными? Все равно ле­жат веды Кадикиан, Фабий, Юлиан, Лепид или еще кто-нибудь из тех, которые многих похоронили пе­ред тем, как похоронили их самих. И вообще: какой малюсенький отрезок, а с кем и чего не хлебнешь в эдаком-то теле! Вздор все это. Ты посмотри только на это зияние вечности позади и на дру!ую беспре­дельность впереди. Что тут значит, жить ли три дня или три Нестеровых века?

51. Спеши всегда кратчайшим путем, а кратчай­ший путь — по природе, чтобы говорить и делать все самым здравым образом. Потому что такое правило уводит от трудов и борений, от расчетов и всяких ухищрений.

Седьмая книга

1. Порок — что такое? То, что ты часто видел. И при всем, что случается, пусть у тебя под рукой бу­дет: вот — то, что ты часто видел. 1*ообще вверху, вни­зу найдешь все то же — то, чем полны предания древ­них, средних, недавних времен, чем и теперь полны города и жилища. Ничто не ново, все и привычно, и недолговечно.

2. Основоположения могут ли отмереть, если только не угаснут соответствующие им представле­ния? А разжечь их снова — от тебя же зависит. Могу я здесь как следует применить признание? Раз могу, что же смущаюсь? ведь то, что вне моего разума, то вооб­ще ничто для моего разума. Пойми это, будешь прям. А обновление для тебя возможно — смотри только на вещи снова так, как уже начинал видеть их, — в этом обновление.

3. Тщета пышности, театральные действа, стада, табуны, потасовки; кость, кинутая псам; брошенный рыбам корм; муравьиное старанье и тасканье; бегоп ш

I

напуганных мышей; дерганье кукол на нитках. И сре­ди всего этого должно стоять благожелательно, не за­носясь, а только сознавая, что каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет.

4. Надо осознавать, что говорится, — до единого слова, а что происходит, — до единого устремления. В одном случае сразу смотреть, к какой цели отнесе­но, а в другом уловить обозначаемое.

5. Хватает у меня разумения на это или нет? Если хватает, то оно и служит мне в деле как орудие, данное мне природой целого. Если же не хватает, то либо ус­туплю дело тому, кто способен лучше с ним справить­ся, раз уж не выходит иначе, либо делаю, как могу, объ­единившись с тем, кто способен помочь моему веду­щему сделать то, что сейчас важно для общей пользы. Ведь что бы я i ih делал сам или с чьей-либо помощью, только о том и следует заботиться, что пригодно и подходит для общестна.

6. Сколько их, прославленных, предано уж забве­нию. Да и те, что прославили, с глаз долой.

7. Не стыдись, когда помогают; тебе поставлена задача, как бойцу под крепостной стеной. Ну что же делать, если, хромой, ты не в силах один подняться на башню, а с другим вместе это возможно?

8. Пусть будущее не смущает, ты к нему придешь, если надо будет, с тем самым разумом, который те­перь у тебя для настоящего.

9. Все сплетено одно с другим, и священна эта связь, и ничего почти нет, что чуждо другому. Потому что все соподчинено и упорядочено в едином миро­порядке. Ибо мир во всем един, и Бог во всем един, и естество едино, и един закон — общий разум всех разумных существ, и одна истина, если уж одно на­значение у единородных и единому разуму причаст­ных существ.

10. Все, что вещественно, не медлит исчезнуть во всеобщем естестве, и все причинное немедленно приемлется всеобщим разумом, и воспоминание обо всем немедля погребается вечностью.

11. Для разумного существа, что содеяно по при­роде, то и по разуму.

12. Исправен или исправлен.

13- Что в единенных телах суставы тела, то же по смыслу среди разделенных тел — разумные сущест­ва, устроенные для некоего единого сотрудничества. Осознание этого скажется у тебя больше, если поча­ще будешь говорить себе, что вот я — сустав в сово­купности разумных существ. А если ты так гово­ришь, что ты просто в составе целого, то, значит, еще не любишь людей от всего сердца и радость от благодеяния тобою еще не постигнута; и еще ты де­лаешь его просто как подобающее, а не так, как бла­годетельствующий самого себя.

14- Пусть любое выпадает извне тому, что может пострадать, когда ему это выпало; наверное, само пострадавшее и посетует, если ему угодно. Я же, если не признаю, что происшедшее — зло, никак не пост­радал.'А ведь мне дано не признать.

15- Кто бы что ни делал, ни говорил, а я должен быть достойным. Вот как если бы золото, или изум­руд, или пурпур все бы себе повторяли: кто бы что ни делал, ни говорил, а я должен быть изумруд и со­хранять свой собственный цвет.

16. Ведущее самому себе не досаждает — скажем, не пугает себя по собственной прихоти. А если кто другой может его напугать или опечалить, пусть по­пытается, потому что оно само не пойдет сознатель­но на такой разворот. Твое тело само пусть печется, если может, чтобы ему как-нибудь не пострадать, и пусть само рассказывает, как оно там страдает. А вот твоя душа, хоть ее и пугают и печалят, всецело распоряжаясь признанием в этих делах, пусть никак не страдает — ты не доведешь ее до такого суждения. Ведущее само по себе ни в чем не нуждается, если не сотворит себе нужды; точно так же оно невозмутимо и не знает помех, если само себя не возмутит и себе же не помешает.

17. Блаженство — это благое божество или бла­гое ведущее. Так что же ты тут делаешь, представле­ние? Иди, добром прошу, откуда пришло, потому что ты мне не нужно. Ну да, ты пришло по старому обык­новению, я не сержусь — только уйди.

I

18. Страх превращения? А может ли что проис­ходить без превращения? Что любезнее и свойст­веннее природе целого? Сам ты можешь ли хоть вы­мыться, если не превратятся дрова? Или ты можешь напитаться, если не превратится еда? Хоть что-ни­будь нужное может ли совершиться без превраще­ния? Так разве не видишь ты, что и твое превраще­ние — нечто сходное и сходным же образом необ­ходимое для природы целого?

19- В естестве целого, словно в потоке, передви­гаются все тела, соприродные целому и с ним со­трудничающие, как наши части одна с другой.

Скольких уже Хрисиппов, скольких Сократов по­глотила вечность, скольких Эпиктетов! Это же пусть явится тебе и обо всяком другом и человеке, и деле.

20. Меня одно-единственное касается: как бы са­мому мне не сделать такого, чего не желает строение человека, или так, как оно не желает, или чего сейчас не желает.

21. Недалеко забвение: у тебя — обо всем и у все­го—о тебе.

22. Любить и тех, кто промахнулся, — это свой­ственно человеку. А это получится, если учтешь и то, что все — родные, заблуждаются в неведении и про­тив своей воли и что вы скоро умрете оба, а более всего, что не повредил он тебе, ибо ведущее твое не сделал хуже, чем оно было прежде.

23- Природа целого из всего, что есть, словно из воска, слепила коня какого-нибудь, потом смешала это и взяла вещество для древесной природы, а там, положим, для человека, после еще на что-нибудь. И всякий раз это очень ненадолго. И не страшнее ларцу быть сломанным, чем быть собранным.

24- Озлобленное лицо очень уж не согласно с природой; если она часто замирает или является ви­димостью, она в конце концов угаснет, так что невоз­можно будет ее разжечь. Поэтому старайся осозна­вать, что это противно разуму. Ведь если уйдет ощу­щение своего заблуждения, тогда жить зачем?

25- Все, что видишь, вот-вот будет превращено природой — распорядительницей всего; она сделает

775

из того же естества другое, а из того еще другое, что­бы вечно юным был мир.

26. Если кто чем-нибудь погрешил против тебя, сразу подумай: что он, делая это, признавал добром и злом? Это усмотрев, пожалеешь его без изумления или гнева. Ведь либо ты и сам еще считаешь добром то же или почти то же самое, что и он, — тогда надо про­щать; либо ты уже не признаешь добром и злом всякое такое, и тогда тебе не так уж трудна будет благожела­тельность к mci ice зоркому.

27. Не мыслить отсутствующее как уже существую­щее; счесть, сколько превосходного в настоящем, и в связи с этим напоминать себе, как бы оно желанно бы­ло, если б его не было. С другой стороны, остерегайся, как бы, вот этак радуясь, не привыкнуть тебе настоль­ко это ценить, чтобы смутиться, утратив это.

, 28. Крепись в себе самом. Разумное ведущее по природе самодостаточно, если действует справедли­во и тем самым хранит тишину.

29. Сотри представление. Не дергайся. Очерти настоящее во времени. Узнай, что происходит, с то­бой ли или с другим. Раздели и расчлени предметы на причинное и вещественное. Помысли о послед­нем часе. Неправо содеянное оставь там, где была неправота.

30. Сопутствовать мыслью тому, что говорится. Погружать мысль в то, что происходит и произво­дит.

31. Просветлись простотой, скромностью и безраз­личием к тому, что среднее между добродетелью и по­роком. Полюби человеческую природу. Следуй за Бо­гом. Говорит философ всецело по обычаю, а по правде только первостихии. Но довольно помнить: всецелое — по своему обычаю. Вот уж совсем мало.

32. О смерти: или рассеянье, если атомы, или еди­нение, и тогда либо угасание, либо переход.

33- О боли: что непереносимо, уводит из жизни, а что затянулось, переносимо. И мысль через обрете­ние себя сохраняет свою тишину, и ведущее не станет хуже. А раз уж какие-то части пострадали от боли, то пусть, если могут, сами заявят об этом.

34- О славе. Рассмотри их разумение, каково оно, чего избегает и за чем гонится. А еще: как морской пе­сок опять и опять ложится поверх прежнего, так преж­нее в жизни быстро заносится новым.

35- «У кого есть мысль великолепная и созерцающая время и бытие в целом, тому человеческая жизнь пред­ставится ли, как ты думаешь, чем-нибудь значитель­ным? — Исключено, сказал тот. — Так, видно, и смерть для такой мысли не покажется чем-то ужасным? — Ни в коем случае*.

36. Творя добро, слыть дурным — царственно.

37- Безобразно, когда послушное лицо соблюда­ет вид и порядок по воле разумения, а в самом-то ра­зумении ни вида, ни порядка.

38.

На ход вещей нам гневаться не следует —

Что им за дело?

39.

Дай же бессмертным богам и нам, земнородным, отраду.

40. ш> Жизнь пожинать, как в пору зрелый злак, —)й Того уж нет, а тот стоит. "Щ >.

41.

Пренебрегли детьми и мною боги — что ж, Знать, есть и в этом смысл.

42. Ибо благо со мной и правда со мной.

43- Не рыдай с другим, не задыхайся.

44- «А я, пожалуй, справедливо отвечу ему таким словом, что нехорошо ты, друг, считаешь, если дума­ешь, что человек, который вообще на что-нибудь го­ден, должен прикидывать, жить ему или умереть (от чего проку мало), а не смотреть единственно на то, справедливо ли он действует или несправедливо, как достойный человек или дурной».

45- «В том, мужи афиняне, и правда — где кто-ли­бо сам же себя сочтет за лучшее поставить или где его поставит начальник, там, думается мне, ему и встре­чать опасность, не принимая в расчет смерть или дру­гое что, а только постыдное».

46. «А ты взгляни-ка, счастливец: разве смелое

L

и благое — в том, чтоб сохранять и сохраняться? Вот от этого-то, чтобы жить, скажем, столько-то времени, настоящему человеку надо отказаться и не дрожать за жизнь, но, вверившись в этом деле богам и пове­рив старухам, что от судьбы никуда не уйдешь, думать больше о том, как бы положенный срок прожить как можно достойнее».

47. Смотреть на бег светил, ведь и ты бежишь вместе, и мыслить непрестанно о превращении од­ной стихии в другую. Ибо такие представления очи­щают от праха земной жиз! т.

48. Прекрасно это у Платона. И когда о людях су­дишь, надо рассматривать все наземное как бы отку­да-то сверху: поочередно стада, войска, села, свадьбы, разводы, рождение и смерть, толчею в судах, пустын­ные места, пестрые варварские народы, праздники, плач, рынки, совершенную смесь и складывающийся из противоположностей порядок.

49. Вновь видеть то, что уже прошло. Сколько дер­жав пережили превращение! Видеть вперед, что бу­дет, — тоже возможно. Оно ведь, конечно, будет еди­нообразно и не уйдет от лада настоящего. Оттого и равно, изучать ли жизнь человеческую сорок лет или же тысячелетиями. Ну что еще ты увидишь?

50.

... И то, что землей рождено, В нее же уйдет, а эфира дитя Вернется обратно в небесный предел.

(Еврипид. Хрисйпп, фр. 839,9—11)

или так: распадение переплетений атомов и какое-то такое расточение бесчувственных первостихий.

51. Еще:

Едой, питьем и разными заклятьями Поток отводят, смерти уклоняются... А бурю, рожденную в лоне богов, Сносить суждено нам без жалоб.

(Еврипид. Умаляющие, 1110 ел.)

52. Скорее стремящийся возобладать, чем слу­жить общественно; не почтительный, не подчинив-

шийся происходящему, не снисходительный к недо­смотрам ближних.

53- Там, где можно свершить дело по общему бо­гам и людям разуму, там ничего нет страшного. Пото­му что где дано получить потребное от блаженно ше­ствующей и поступающей сообразно с устроением деятельности, там не подозревай никакого худа.

54- От тебя везде и всегда зависит и благочестиво принимать как благо то, что сейчас с тобой происхо­дит, и справедливо относиться к тем людям, что сейчас с тобой, и обращаться по правилам искусства с тем представлением, которое у тебя сейчас, для того чтобы не вкралось что-нибудь, что непостигательно.

55- Не оглядывайся на чужое ведущее, а прямо на то смотри, к чему тебя природа ведет: природа цело­го с помощью того, что с тобой случается, а твоя — с помощью того, что надлежит тебе делать. А надле­жит то, что сообразно устроению каждого, устроено же все прочее ради существ разумных, как и вообще худшее ради лучшего, а разумные существа — друг ради друга. Так вот, первостепенным в человеческом устроении является общественное. Второе — непо­датливость перед телесными переживаниями, ибо свойство разумного и духовного движения — опре­делять свои границы и никогда не уступать движени­ям чувств и устремлений, так как эти последние жи-вотны, духовное же движение хочет первенствовать, а не быть под властью. И по праву — ведь ему от при­роды дано ими всеми распоряжаться. Третье в разум­ном устроении — нсчл фометчивость и проницатель­ность. Так вот, держась этого, пусть ведущее шествует прямо и всем своим владеет.

56. А теперь нужно остаток жизни прожить по природе, как если бы ты, отжив свое, уже умер.

57- Любить только то, что тебе выпало и отмере­но. Что уместнее этого?

58. При каждом событии иметь перед глазами тех, с кем случалось то же самое, а потом они сетовали, удивлялись, негодовали. А теперь где они? Нигде. Что же, и ты так хочешь? а не так, чтобы оставить чужие развороты души тем, кто разворачивает или развора-

чивается, а самому всецело заняться тем, как распоря­диться этими событиями? Ведь распорядишься пре­красно, и это будет твой материал. Только держись и желай быть прекрасен перед самим собой, что бы ты ни делал. И помни как о том, так и о другом — не­безразлично то, от кого деяние.

59- Внутрь гляди, внутри источник блага, и он всегда может пробиться, если будешь всегда его от­капывать.

60. Надо, чтобы и тело было собранным и не раз­брасывалось, будь то в движении или в покое. Ведь по­добно тому как мысль выражается на лице, сберегая его осмысленность и благообразие, так и от всего те­ла должно требовать того же. И все это соблюдать с непринужденностью.

61. Искусство жить похоже скорее на искусство борьбы, чем танца, потому что надо стоять твердо и с готовностью к неожиданному, а не к известному заранее.

62. Внимательно рассматривать, кто они такие, те, чьих отзывов ты домогаешься, и каково их веду­щее. Потому что ты не станешь бранить тех, кто ошибается против своей воли, и в свидетельстве их не будешь нуждаться, когда заглянешь в источники их признания и устремления.

63. Сказа! ю: против воли лишается истины всякая душа. Точно так же и справедливости, здравомыслия, благожелательности и всего такого. И ничего нет важнее, как вспоминать об этом непрестанно, — бу­дешь со всеми тише.

64- При всякой боли пусть у тебя будет под рукой, что не постыдна она и что правительницу-мысль ху­же не делает, так как не губит ее ни в ее веществен­ном, ни в общественном. И при любой почти боли пусть поможет тебе еще и Эпикурово: переносимо и не вечно, если помнишь о границах и не примыс­ливаешь. Помни и о том, что многое, на что мы сету­ем, втайне тождественно страданию, — так с сонли­востью, потением, с вялостью к еде. Так вот, когда ты раздражен чем-нибудь таким, говори себе, что под­дался страданию.

65- Смотри, к нелюдям не относись так, как люди к людям.

66. Да откуда мы знаем, что душевный склад Те-лавга не был добротнее Сократова? Не довольно же, что кончина Сократа славнее, что он бойчее вел бе­седы с софистами, легче переносил ночные замо­розки, а когда приказали привезти саламинца, ре­шил, что это будет мужественно — воспротивиться, а еще красовался на дорогах — всем этим вполне еще можно заняться, как оно доподлинно было. Нет, здесь надо рассмотреть то, какова была душа Сокра­та и сумел ли он довольствоваться тем, чтоб быть справедливым к людям и праведным перед богами, не досадуя ни на что попусту и чужому неведению не рабствуя, ничуть не отчуждаясь от того, что уделяет природа целого, и не соглашаясь на это, словно не­выносимое, и телесным страстям не предоставляя единострастный разум.

6J. Не в такое сцепление замешала природа, что­бы нельзя было определить себе границу и себе под­чинить все свое она очень даже допускает, чтобы че­ловек дошел до божеского и при том остался не узнан как таковой. Об этом всегда помни, а еще о том, как мало надо, чтобы жить счастливо. Так что, если ты из­верился в своем знании диалектики или природы, не отказывайся из-за этого быть благородным, почти­тельным, общественным и послушным Богу.

68. Прожить неприневоленно в совершенном благодушии, хотя бы кричали о тебе, что им вздума­ется, хотя бы звери раздирали члены вот этого во­круг тебя наросшего месива. Ведь разве что-нибудь мешает мысли сохранять свою тишину благодаря истинному суждению об окружающем, а также го­товности распоряжаться именно тем, что ей выда­лось? Так, чтобы суждение говорило тому, что ему выпадает: ты — естественно, хотя и покажешься не таким; а то, что распоряжается, говорило бы тому, что ему подпадает: а вот и ты, потому что для меня всегда именно настоящее предмет разумной и об­щественной доблести и вообще искусства человече­ского и божественного. Ибо все, что случается с Бо-

гом или человеком, — по их расположению, и нет в нем ничего нового или несподручного, а все знако­мо и исполнимо.

69- Совершенство характера — это то, чтобы вся­кий день проводить как последний, не возбуждаться, не коснеть, не притворяться.

70. Боги бессмертны, а не сетуют, что уж придет­ся им целую вечность терпеть великое множество прескверных людей; более того, боги всячески о них заботятся; а ты, который вот-вот прекратишься, за­рекаешься — ты, из скверных один.

71. Смешно это: собственной порочности не из­бегать, хоть это и возможно, а чужую избегать, что никак невозможно.

72. Что разумная и гражданственная сила нахо­дит не духовным и не общественным, то она по пра­ву считает весьма ей уступающим.

73. Ты сделал добро, другому — сделано добро. Что же ты, как безумец, ищешь что-то третье сверх этого? чтобы еще и знали, как хорошо ты сделал, или чтобы возмещение получить?

74. Благодетельствуемый не устает. Благодеяние есть деяние, согласное с природой. Так не уставай же, благодетельствуя, благодетельствовать себе.

75. Природа целого устремилась к миропорядку. И теперь, что ни происходит, либо происходит по­след ственно, либо лишено всякого смысла, даже и са­мое главное, к чему собственно устремляется все­мирное ведущее. Вспомнишь это, и много тише будет у тебя на душе.

Восьмая книга

1. Против тщеславия еще и то помогает, что уж не можешь сказать, будто прожил как философ всю жизнь или хоть с юности — нет, и людям, и тебе само­му явственно, что далек ты от философии. Ты погряз, и теперь нелегко снискать славу философа, да и поло­жение ничуть не способствует. А потому, если ты по правде увидел, в чем дело, так уж оставь то, каков по­кажешься другим; довольно тебе, если проживешь,

I

сколько тебе там остается, так, как хочет твоя приро­да. Вот и рассмотри, чего она хочет, и пусть ничто другое тебя не трогает — изведал же ты, как после стольких блужданий ты нигде не обрел счастливой жизни: ни в умозаключениях, ни в богатстве, ни в сла­ве, ни в удовольствии — нигде. Тогда где ж она? В том, чтобы делать, чего ищет природа человека. А как ему сделать это? Держаться основоположений, из кото­рых устремления и деяния. Каких основоположений? О добре и зле нет человеку добра в том, что не делает его справедливым, здравомысленным, мужествен­ным, свободным, и никакого нет зла в том, что не де­лает противоположного этому.

2. При всяком деянии спрашивай себя: подходит ли оно мне? не раскаюсь ли? Немного — и все конче­но, и не станет ничего. Так чего же еще искать, кроме нынешнего дела, для существа разумного, общест­венного и равноправного с Богом?

3. Но Александр, Гай, Помпеи — что они рядом с Диогеном, Гераклитом, Сократом? Эти видели ве­щи, их причины и вещество, и ведущее их оставалось самим собой; а там, сколько прозорливости, столько же и рабства.

4- 5. Что они будут делать все то же, хоть разо­рвись. Во-первых, уйди от смятения, потому что все по природе целого, и в скором времени будешь никто и нигде, как Адриан, как Август. А потом: уставившись на дело, на него гляди и, припомнив, что должно тебе быть человеком достойным и чего требует от челове­ка природа, делай это без оглядок и говори, как пред­ставляется тебе всего справедливее — только добро­желательно, совестливо, непритворно.

6. Природа целого занята тем, чтобы переложить отсюда туда, превратить, оттуда взять, сюда принес­ти; одни развороты — небывалого не опасайся; все привычно, да и равны уделы.

7. Всякая природа довольна, когда шествует бла­гим путем. А разумная природа шествует благим пу­тем, когда не дает согласия на ложное или неявсгвен-ное в представлениях, устремления направляет толь­ко на деяния общественные, а желания и уклонения

оставила при том, что зависит только от нас, и при­ветствует все, что идет от всеобщей природы. Ведь она часть целого, как природа листа — часть природы растения. Только природа листа — часть природы бесчувственной, неразумной и подвластной помехам, человеческая же природа — часть природы невреди­мой, духовной и справедливой, раз уж она всякому да­ет равные и достойные уделы времени, естества, при­чинного, деятельности, обстоятельств. Разумеется, здесь смотри не на то, чтобы равенство было во вся­кой частности, а на то, что все вкупе у одного отвечает всему вместе в другом.

8. Читать невозможно, но гордыню оттеснить можно, но одолевать наслаждение и боль можно, но быть выше славы их можно, на бесчувственных и не­благодарных не гневаться, а еще заботиться о них — можно.

9- И чтобы никто от тебя не слышал больше, как ты хулишь жизнь при дворе, — и сам ты от себя.

10. Раскаяние, когда спохватишься, что упустил нечто дельное; а ведь доброе — это непременно не­что дельное, и человеку достойному и прекрасному следует стараться о нем. Но ведь прекрасный и до­стойный человек не может раскаиваться, что он упус­тил какое-нибудь наслаждение, а следовательно, на­слаждение и не дело, и не благо.

/ /. Это вот что оно само по себе в своем строении? что в нем естественно и вещественно? что причинно? что оно делает в мире? как долго существует?

12. Когда тяжко просыпаться, вспомни, что это по твоему строению и по человеческой природе — производить общественные деяния, а спать — общее с существами неразумными; а что кому по природе, то и располагает больше, то ему и сродни и более то­го — ему заманчиво.

13. Постоянно и при всяком, по возможности, представлении вести рассуждение о природе, страс­тях, познании.

14- Кого ни встретишь, говори себе наперед: како­вы у этого основоположения о добре и зле? Ведь если о наслаждении и боли и о том, что их вызывает, если

о славе, бесславье, жизни и смерти он держится, ска­жем, таких вот положений, то для меня не будет удиви­тельно или странно, когда он поступит так вот и так; я же не забуду, что так он вынужден поступать.

15- Помни: как постыдно изумляться, что смо­ковница смокву приносит, так же и когда мир что-либо приносит из того, чем плодоносен. Вот врачу или кормчему стыдно же дивиться, если кто в горяч­ке или ветер подул в лицо.

/ 6. Помни, что и перемениться, и последовать то­му, что тебя поправляет, равно подобает свободному. Ибо это твое дело свершается, по твоему же устрем­лению и суждению, да и по твоему же уму.

⇐ Предыдущая45464748495051525354Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: