Время пророков. Пришествие Земного Бога

Время пророков

В Поднебесной не должно быть

человека, которого бы не рассматривали

как равного себе, не питали бы к нему

любви, как к себе. Это и есть учение

 мудреца Мо-цзы, которое продолжает су­ществовать.

                                               «Мо-цзы»

Желающий видеть да увидит. Люди Железа были порождением Сжатия, а Сжатие окончилось Революцией. «Это — мое» и «каж­дому — свое», сквозь зубы шептали Люди Железа, а пророк Mo, размахивая руками, кричал в толпу: «... Все люди — братья! В стране, омываемой четырьмя морями, все люди — братья! » «Послушайте, — говорил он. — Ныне большие семьи одолевают малые, сильные угне­тают слабых и знатные кичатся своим превосходством... Происходит ли это от любви к людям и от стремления принести пользу? Конечно, нет. Конечно, это происходит от ненависти к людям и от стремления принести им вред. И если мы попытаемся найти название для тех в Поднебесной, кто ненавидит людей и вредит им, скажем ли мы, что им свойственна всеобщая любовь или им свойственно себя­любие? Конечно, мы скажем, что себялюбие, индивидуализм, ибо именно индивидуализм приводит к великим бедам для Поднебесной. Поэтому индивидуализм должен быть уничтожен... Его следует за­менить коллективизмом! »

Так говорила Великая Революция на Востоке. Она говорила уста­ми тысяч агитаторов и пророков, неожиданно разбудивших молча­ливую Поднебесную. Слова Мо Ди заполнили мир, он поднимал руки к небу и призывал Небо. «Я знаю волю Неба», — говорил он, и за этими словами чувствовалось предвидение грядущего нового мира — мира равенства и братства: «Небо не различает бедных и богатых, знатных и низких, родных и чужих... » Пророк Востока призывал к коллекти­визму и всеобщей любви, и к тому же призывали пророки Запада. «Возлюбленные! — говорил сквозь слезы апостол Иоанн. — Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь... Любовь познали мы в том, что он по­ложил за нас душу свою, и мы должны полагать души свои за братьев. А кто имеет достаток в мире, но видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое — как пребывает в том любовь Божья?! Дети мои, станем любить не словом или языком, но делом и истиною! »

Сжатие нарастало, и пророки приходили в мир один за другим. Будда, Христос, Маздак, Мухаммед обличали людей Железного Века, призывали их оставить себялюбие и возлюбить ближнего своего. Ин­дивидуализм и корыстолюбие они объявили грехами, а своим после­дователям обещали рай и блаженство на небе. Они хотели изменить мир с помощью веры и уговоров. «Может быть, сначала я буду любить других людей и делать то, что им полезно, — увещевал Людей Железа Учитель Мо, — а потом и они, чтобы ответить мне, будут любить моих родителей и делать то, что для них полезно? »

Многие тысячи бедных и угнетенных пошли за Мо Ди и Христом: «Все верующие были вместе и имели все общее: и продавали имение и всякую собственность и разделяли всем, смотря по нужде каждого»*. Бедность, любовь и коллективизм стали символами Веры. Вера объе­диняла всех слабых, всех побежденных во Всеобщей Борьбе: «Не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое он обещал любящим его? » Мир стоял у порога этого Царствия, и каждый пророк обращал свой взгляд к хмурому небу: «Смотрите: идет за мною Сильнейший меня... » Царствие Божие должно было прекратить Всеобщую Борьбу и утвердить мир и любовь. Но знатные, богатые и сильные, победители во Всеобщей Борьбе, не желали поступиться своим ради любви и братства. Они были еще сильны и распяли Христа, но судьба их была предрешена природой и Богом.

«Послушайте, вы, богатые, — предрекал им апостол Иаков, — плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавели, и ржавчина их будет свидетельствовать против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровища на последние

__________

* Деяния апостолов, 2, 44—45.

дни. Вот плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа... Вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа: вот он, Судия, стоит у дверей».

 

 

Пришествие Земного Бога

Господь бог, действительно, стоял в дверях, но звали его не Христос и не Саваоф. У него было много других имён: Хуанди, Девараджа, Василевс... Египтяне не смели называть его по имени, и говорили иносказательно: Пер-о, Большой Дом. Но на Ближнем Востоке его называли просто Богом, например, Нарамсин, Бог Аккада или Антиох-Теос (Антиох-Бог).

Небесный Бог был лишь отражением Земного Бога, писал Маркс, и то, что происходило на Небе, было лишь отражением происходящего на Земле. На Земле же шла Великая Революция. «Люди Поднебес­ной, используя огонь, воду и яд, вредили друг другу, — говорил Мо Ди об эпохе Сжатия. — Беспорядок в Поднебесной был такой же, как среди диких зверей». И вот, поняв, что причиной хаоса является от­сутствие управления и старшинства, люди выбрали самого добро­детельного и мудрого человека в Поднебесной и сделали его Сыном Неба...

Учитель Мо осторожен, он называет Земного Бога Сыном Неба и, чтобы не спорить о настоящем, стремится перенести события в прош­лое. Другой свидетель происходящего, Аристотель, враждебно отно­сится к новым порядкам, он более откровенен. «Большая часть тиранов вышла, собственно говоря, из демагогов, которые приобрели доверие народа тем, что клеветали на знатных», — пишет он в «Афинской политии». Враги Земного Бога называли его тираном и деспотом, но и они не отрицали, что этот Бог порожден народом.

«Ну, так давай рассмотрим, милый друг, каким образом возникает тирания, — говорит Платон в «Государстве». — Что она получается из демократии — это-то, пожалуй, ясно. Разве народ не привык осо­бенно отличать кого-то одного, ухаживать за ним и его возвели­чивать?.. Значит, это-то уж ясно, когда появляется тиран, он вырастает именно из этого корня, то есть как ставленник народа. Карая изгнанием и приговаривая к страшной казни, он между тем будет сулить отмену задолженности и передел земли... ».

Так поступали Цзы Чань в Чжэн и Писистрат в Афинах, так по­ступали Агид, Клеомен, Дионисий, Агафокл, Гракхи и десятки других «тиранов», порожденных Великой Революцией. Это о них просто и ясно сказал Никколо Макиавелли: «Когда народ убеждается, что он не в силах бороться со знатью, он возвышает кого-нибудь и делает его

Князем, чтобы найти в нем себе защиту... » Именно Князья первыми примеряли венец богов, но, как правило, становились лишь мучени­ками. За ними следовали другие, настоящие боги: за Цзы Чанем — Цинь Шн-хуанди, за Маздаком — Хосров Ануширван, за Гракхами — Божественный Август. Это о них говорили пророки, всматриваясь в хмурое небо: «Идет за мною Сильнейший меня... »

Князья и те, кто пришел за ними на земле и на небе, — все они были призваны людьми, чтобы прекратить Всеобщую Борьбу и ус­тановить справедливые законы. Разъединенные индивидуальными интересами и думающие только о себе, люди не могли бы принять действенных законов в пользу всего общества. С нарастанием Сжа­тия народное собрание все чаще превращалось в поле боя. Все чаще та или другая партия вручала власть диктатору, князю, монарху. «Верховное собрание в момент больших опасностей или смут, — пишет Гоббс, — нуждается в custodes libertatis, т. е. в диктаторе или хранителе его власти. Последние являются, собственно говоря, монархами... ».

В глазах богатых и сильных пришествие монарха, Земного Бога, означало прежде всего прекращение Всеобщей Борьбы и утрату сво­боды. Новый порядок они называли тиранией и рабством, но названия не меняют сущности явлений. «Государства, особенно плохо устроенные и управляемые как республики, — писал Макиа­велли, — часто меняют порядок правления, что ввергает их не в рабское состояние из сво­бодного, как это обычно пола­гают, а из рабского в беспоря­дочное своеволие. Ибо просто­людины, которые стремятся к своеволию, и знатные, жаждущие порабощения других, прос­лавляют лишь имя свободы: ни те, ни другие не хотят повино­ваться ни другим людям, ни за­конам. Если же случается — а случается это очень редко, — что по воле фортуны в каком-нибудь государстве появляется гражданин, достаточно мудрый, добродетельный и могущественный, чтобы наделить его за­конами, способными либо удов­летворить эти стремления знат­ных и простолюдинов, либо подавить

их, лишив возможности творить зло, — вот тогда государ­ство имеет право называть себя свободным, а его правительство считается прочным и сильным».

Итак, Земной Бог приносит с собой Законы, призванные оста­новить борьбу и смирить страсти. Греки называли монарха vo'mos е" fuхоs, «живой закон», ибо, как говорит византийская «Эпанагога», «император являет собой воплощение законности и общее благо всех подданных». Великий Платон посвятил по­следние годы своей жизни детальному описанию Законов, по которым должен править монарх-философ. В Индии и Китае со­хранилось множество трактатов о методах правления идеального государя. «Государство» Платона, «Артхашастра» Каутильи и «Шан цзюнь шу» Шан Яна почти одновременно открывают но­вую эпоху в жизни Востока и Запада — эпоху Законов, эпоху окончания Всеобщей Борьбы.

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: