Окончание Всеобщей Борьбы

История излагает факты одинаковым мелким шрифтом, заполняет главы, тома, энциклопедии. Великое и малое постоянно смешиваются между собой и становятся почти неразличимы. Слова поглощают мысли и обесцениваются от бесконечного повторения, остается лишь что-то неуловимое, присутствующее всюду вокруг нас и подспудно определяющее нашу жизнь. Мы редко обращаем внимание на воздух, которым дышим, и редко анализируем принципы, которыми живем, потому что все это задано свыше, задано, как генетический код или программа для живого компьютера. Все знают, как называется эта программа, ее имя - Социальная Справедливость, или Великая Мечта о Социальной Справедливости. Эта Великая Мечта рисует нам государство, где каждый получает по труду, честно и с любовью вы­полняет свои обязанности; где нет Всеобщей Борьбы и люди-клетки связаны между собой многообразным обменом веществ; где жизнь каждого обеспечивается Великим Целым, где «все — за одного, один за всех».

История не знает, когда зародилась в среде людей Великая Мечта, возможно, что она входит в генотип человека как некий неосознанный инстинкт коллективизма. Этот инстинкт был выработан предка­ми человека в далекую эпоху коллективной охоты и в течение миллионов лет определял поведение людей. Во времена Всеобщей Борьбы, когда мир изменился и реальность перестала соответство­вать Мечте, Великая Мечта напомнила о себе голосами десятков про­роков. Потом появились люди, сделавшие следующий шаг: они воплотили Мечту в реальные политические проекты, записанные на

пергаменте, папирусе или бамбуковых дощечках. Эти люди были пер­выми социальными инженерами древности. и их проекты были именно инженерными проектами того, что сейчас называют государством. Это была Великая Идея, достойная Великой Мечты, — с помощью тысяч законов переделать человеческое общество, прекратить Всеоб­щую Борьбу, сконструировать из миллионов враждебных индивиду­умов единый могучий организм, где каждому было бы отведено свое место.

Подобно Великой Мечте, Идея совершенного государства при­надлежала не отдельным людям, а всему человечеству. В предопре­деленный момент, когда давление достигло своего предела, эта Идея была высказана на многих языках в разных концах света. Платон, Каутилья, Мо Ди, Шан Ян предлагали свои варианты законов и свои проекты идеального государства, отличающиеся деталями, но следующие во всем Великой Мечте. Социальные инженеры и пророки составляли свиту Земного Бога, и в своем пришествии этот бог нес с собой Законы, освященные курением фимиама и Великой Мечтой.

Разработка законов идеального государства была нелегкой за­дачей, вызвавшей к жизни целые философские школы. В Китае эту задачу выполняли десятки социологов школы «фацзя» — школы законников-легистов. Среди этих философов были нищие странству­ющие ученые — «бинькэ», министры могущественных правителей и сами правители, князья, императоры и земные боги. Правитель Чжэн Цзы Чань по традиции считался одним из основателей школы легистов. Основной идеей законов, начертанных на треножнике «Синшу», было прекращение всеобщей борьбы, произвола и беззаконий знати, равенство перед законом. Столетие спустя законы «Синшу» преврати­лись в обширный уголовный кодекс, составленный министром царства Цинь, знаменитым реформатором Шан Яном. «Тот, кто сражается с другими из-за личных интересов, подвергается суровым или легким наказаниям в зависимости от тяжести преступления», — гласил закон Шан Яна.

«Цель оправдывает средства», — сказал некогда Никколо Ма ­ киавелли. История не стесняется в выборе средств для достижения цели, и слово «революция» во все времена ассоциировалось с крово­пролитием и насилием. Правители послереволюционной эпохи про­должали дело Великой Революции и боролись с насилием путем всеподавляющего насилия. Современным людям странно видеть это страшное оружие в руках философов и ученых, но с историей не спо­рят... Так же как и Платон, Шан Ян предлагал самые суровые наказания даже за мелкие проступки. «Коль наказываешь, то карай сурово за мелкие проступки, и тогда исчезнут наказания, дела увенчаются успехом и государство усилится, — писал Шан Ян. — В древности люди были просты и поэтому честны, ныне же люди хитры и поэтому нечестны. Поэтому, если следовать древности, надлежит исходить

прежде всего из добродетели, если же следовать современ­ности, то необходимо прежде всего иметь законы о наказаниях... Та­ков мой метод возврата к добродетели путем смертных казней и примирения справедливости с насилием... ».

Последовательно действуя этим методом, Шан Ян ввел коллек­тивную ответственность и тяжелые наказания за укрывательство. «Тот, кто не сообщит о преступнике, — говорилось в законе, — будет разрублен пополам. Сообщивший о преступнике награждается так же, как отрубивший в бою голову врага». Соседи, родственники и домочадцы преступников подвергались почти таким же наказаниям, как и совершивший преступление. Законы были чрезвычайно суро­выми, а казни — жестокими. Государственных преступников разры­вали колесницами, варили в котлах, закапывали заживо, казнили пробиванием темени и выламыванием ребер. Только насилие и страх могли подавить Всеобщую Борьбу и смирить агрессивный инди­видуализм людей Железного Века. «Сильных надо сломить», — пи­сал Шан Ян, а сто знатных родов, с их войнами и разбоями, можно было сломить лишь силой, закапывая их заживо и выламывая ребра. «Таков мой метод возврата к добродетели путем смертельных каз­ней... »

Простых же людей необходимо было воспитывать. Многие из них не верили, что «все люди — братья», и стремились выделиться, раз­богатеть, добиться успеха во Всеобщей Борьбе. Их тоже необходимо было смирить, приставив к ним Уездных Начальников. «Услышав о хорошем или плохом, необходимо сообщить об этом Уездному На­чальнику, — увещевает учитель Мо, — и то, что он признает непра­вильным, все должны признать неправильным. Откажитесь от своих дурных слов и повторяйте добрые слова Уездного Начальника, отка­житесь от своих дурных дел и подражайте добрым делам Уездного Начальника... » «Самое главное здесь следующее, —добавляет Пла­тон на другом краю света, — никто не должен оставаться без На­чальника, ни мужчины, ни женщины. Ни в серьезных занятиях, ни в играх никто не должен приучать себя действовать по собственному усмотрению, нет, всегда — и на войне, и в мирное время надо жить с оглядкой на Начальника и следовать его указаниям. Даже в самых незначительных мелочах надо ими руководствоваться, например, по первому его приказанию останавливаться на месте, идти вперед, приступать к упражнениям, питаться и пробуждаться ночью для не­сения охраны и для исполнения поручений... Словом, пусть челове­ческая душа приобретет навык совершенно не уметь делать что-либо отдельно от других людей и даже не понимать, как это возможно. Пусть жизнь людей всегда будет возможно более сплоченной и общей».