 |
Когнитивная обработка языковых данных; 2 страница
|
|
|
|
7. Личностные аспекты И. характеризуют интерпретатора, выделяют его из числа остальных носителей языка. В конкретном акте И. различаются:
- межличностность (межсубъектность): интерпретатор опери-
рует не произвольным набором истолкований, а тем, который ему
навязывается автором речи; сюда же относятся, кроме прочего, связи
между различными интерпретаторами одного и того же объекта,
объясняющие единообразие, с которым различные индивиды вос-
принимают одни и те же высказывания;
- интенциональность- намерения, не только более или менее
адекватно распознаваемые, но и регулирующие ход И. (намерения
интерпретатора сказываются, в частности, на глубине и завершенно
сти И. ).
Две указанные стороны интенционалыюсти И. в совокупности (взаимодействие намерений интерпретатора с гипотезами о намерениях автора речи) устанавливают шкалу оценок личности интерпретатора, на одном полюсе которой - те, кто легко принимают в качестве законных все возможные намерения автора речи, а на другом -те, кто воспринимают чужую речь сверхкритично и остраненно. Соответственно, эмпатия может состоять:
- в принятии точки зрения говорящего взгляда на вещи
«чужими глазами»), принять презумпции автора, что связано с запа-
сом знаний интерпретатора;
- в готовности узаконить реальные и потенциальные намере-
ния в чужой речи, принять намерения авторы как аксиому, что свя-
зано в конечном итоге со стратегиями интерпретирования.
О процедуре и свойствах И. см. [Демьянков 1988; 1989; 1994]; там же см. развернутую библиографию по данному вопросу.
в. д.
ИНФЕРЕНЦИЯ (inference; Inferenz от англ. infer " выводить', 'заключать') - получение выводных данных в процессе обработки информации и/или языка и само выводное знание, умозаключение, -одна из важнейших когнитивных операций человеческого мышления, в ходе которой, опираясь на непосредственно содержащиеся в тексте сведения, человек выходит за пределы данного и получает
|
|
|
33
новую информацию. Типичным случаем умозаключений является получение вывода на основе силлогизма. И. рассматривается как важнейшее условие конструктивной деятельности при понимании текста и построения его ментальной модели, осознания связности (когерентности) текста,
ср., например: Мальчик играл мячом.
Оконное стекло разлетелось на тысячу осколков.
Текст является связным при понимании того, что мальчик попал мячом в окно, но сведения об этом прямо в тексте не содержатся - их надо вывести из него. Эти сведения и называются выводными, инферентными.
Ср. также: - У меня кончается бензин. - Бензоколонка за углом.
Такие тексты требуют «достраивания» ситуации на основе знания мира и восполнения нужных логических связей, понимания того, что имплицируется (подразумевается текстом).
«.. Мы предполагаем, - писал Ю. Чарняк, - что важной чертой, общей для большинства случаев использования языка, является применение к тексту или к отдельному высказыванию предварительно накопленных знаний для выведения умозаключений» [Чарняк 1983: 173], и это свойство широко использовалось для построения моделей обработки текста. «Без вывода умозаключений часто невозможно разрешить лексическую и структурную неоднозначность, а также установить референты местоимении», - указывал Ю. Чарняк, подчеркивая широкий диапазон действия инференции {там же 1983: 188].
Интересно, что на способности человека делать заключения на основе определенных текстов, специально останавливался А. РЛурия: анализируя вывод из утверждений о том, что в районных центрах есть почта и в N тоже есть почта, а, следовательно, N - районный центр, он сам отмечал, что благодаря языку мир удваивается. Человек на основании непосредственно наблюдаемого может благодаря языку делать выводы о том, что непосредственно не наблюдаемо [Лурия 1981]. И. - механизм восстановления скрытой информации [Петрова 1988: 123].
|
|
|
Изучение явлений семантического вывода принимает сегодня разные формы: иногда полагают, что И. происходит в опоре на строящуюся ментальную модель текста, иногда - что она зависит от того, реализацию какого фрейма, скрипта или сценария человек усматривает в данном тексте и, соответственно, от того, какой слот в этой единице считается еще не заполненным. Иногда большее значение придают знаниям говорящего/слушающего, помогающим ему домыслить недостающие логические звенья в цепи описываемых событий или же распознать установки коммуникативного акта и интенции партнера по диалогу даже в том случае, когда явного языкового выражения они в тексте не получают; ср., например, [Rickheit, Strohner 1993: 228-229]. Р. Джекендофф полагает, однако, что базой
выводных знаний в естественном языке могут считаться не только реальные тексты или дискурс, но и концептуальная система с правилами ее построения, а потому способность к И. распространяется и на обычное поведение человека [JackendofT 1993: 41]. Так, сидя за рулем, человек может обьехать встретившееся на его пути препятствие, резонно предположив, что по-иному его не преодолеть, но может остановить машину перед красным светом, зная, что значит этот сигнал. Правила И. должны входить в семантическую теорию и составить часть ее описания, поскольку особенно значима И. именно при обработке языковых данных [JackendofT 19931: 15-16; 19932: 11; Stevenson 1993].
Многие психологи, подобно А. Р. Лурия, подчеркивают, что операции вывода (инференции) отличают сознательную деятельность человека от инстинктивных процессов у животных, что и обеспечивает человеку возможность перехода от созерцательно-чувственного познания к активному рациональному - см. [Жоль 1990: 81 и 140], где также отмечается, что с помощью понятия вывода можно эксплицировать также понятие анализа. (См. также [Muesseler, Rickheit 1990: 71 и ел.; Tanenhaus 1989: 13; Johnson-Laird 1983; Manktelow, Over 1990])
|
|
|
E. K.
ИНФОРМАЦИЯ (information; Information) - основополагающее понятие теории И., получившее специфическую трактовку и широкое распространение в когнитивных науках вообще и в когнитивной лингвистике, в частности, ввиду особой важности связи И. с знаниями и их использованием в речевой деятельности, с источниками и обстоятельствами получения знаний. Признание важности этой связи проявляется уже в том, что для когнитивных наук, поставивших в центр внимания феномен знания, объектом исследований чаще всего оказывается И., ее обработка и все виды деятельности, операции с И. Фундаментальное значение имеет и тот факт, что знание, чтобы быть персдаш1ым другому человеку, должно концептуализироваться в языковые формы. В когнитивной лингвистике особое внимание уделяется процессам языковой обработки информации.
Термин И. относится ко всем тем данным, которые поступают к человеку извне по разным чувственно-перцептуальным и сенсорно-моторным каналам, а также тем данным, которые уже переработаны центральной нервной системой, интериоризованы и реинтерпрети-рованы человеком и представлены в его голове в виде ментальных репрезентаций.
Ввиду широкого использования термина И. представления о том, что понимается под И. существенно различаются не только в зависимости от того, в какой области научного знания используется
35
это понятие, но и от того, употребляется ли оно в специальном терминологическом или обыденном смысле. Теория И. изучает количество И., которое несет какой-либо сигнал, и не имеет отношения к содержанию сигнала, если таковое имеется [Foley 1994]; в теории коммуникации И. понимается как снятие неопределенности. В исследованиях естественного языка положения и понятия теории И. используются для моделирования передачи языкового и другого содержательного материала по каналам коммуникации. В этом смысле термин И. использовался в традиционной лингвистике и в прикладной. В повседневном употреблении И. имеет отношение к значению или значимости и понимается как сообщение о фактах, событиях, процессах, обычно оформленное и переданное языковыми средствами. Особое значение для лингвистических исследований имела разработка подходов к семантике, основанная на широком понимании И. Семантическая интерпретация И. вообще характерна для лингвистических исследований, так как в этом смысле понятие И. приближено к реалиям естественного языка и потребностям лингвистики. В связи с развитием когнитивной лингвистики общепризнанной становится трактовка И. как знания, репрезентируемого и передаваемого языковыми формами в коммуникации.
|
|
|
Характерно изменение представлений об И. в исследованиях и по языковой семантике. В теории семантики, построенной на принципах истинности, И. отождествляется с пропозициональным содержанием предложения, поскольку язык используется для оформления пропозиций, репрезентирующих информацию об окружающем мире (фрагменте действительности). Ограниченность пропозиционального представления информации в тексте/дискурсе стимулировала прагматические исследования в этой области: Р. Кемпсон включает в число основных проблем прагматической теории объяснение способов «приращения» информации в дискурсе [Kempson 1989]. В интерпретации текста обогащение собственно языковой информации Р. Кемпсон связывает с привлечением контекстуальной/ситуативной и инференциальной информации. В исследованиях этого направления И. в самом общем виде разделяется на базовую, или пропозициональную и прагматическую, предоставляемую дискурсом, контекстом дискурса, коммуникативно-прагматическими целями и установками говорящего/слушающего, знаниями, общими для участников коммуникации. В процесс интерпретации текста вовлекается не только базовая информация, но и вся релевантная информация, активизируемая из общего знания или памяти, а также информация логически или эвристически выведенная [Новиков 1982].
Когнитивный поворот в науке поставил в центр исследовательских интересов прежде всего когнитивную информацию как специфически человеческую информацию, приобретаемую в опыте познания мира при восприятии и обобщении этого опыта. Собственно предметом когнитивной науки является ментальная информация,
которую Дж. Фодор определяет как «внутренний код» [Fodor 1975]; Дж. Миллер и Ф. Джонсон-Лэрд под ментальной информацией подразумевают «концептуальную структуру» [Miller, Johnson-Laird 1976]; Р. Джекендофф к задачам когнитивной теории относит изучение структуры ментальной информации и принципов «компьютации» (вычисления) этой информации [Jackendoff 1992i]. Ментальная информация имеет отношение к различным ментальным пространствам, содержание которых могут составлять как сведения о реальном мире, так и о планах, убеждениях, интенциях и т. п.
|
|
|
Концептуальная информация рассматривается как результат познавательной деятельности человека, как та содержательная информация, которая уже стала продуктом человеческой обработки и структурации знаний. Концептуальная информация возникает в процессе осмысления всей поступающей по разным каналам информации и может включать как сведения об объективном положении дел в мире, так и сведения о возможных мирах и положении дел в них.
В связи с построением моделей понимания текста/дискурса большое значение приобретают проблемы использования и извлечения информации в актах коммуникации: ср. разделение информации на когнитивную (знания, убеждения, мнения, установки) и контекстуальную (речевые акты, ситуация, общение) [Дейк 1988]; данную (известную предположительно адресату) и новую (предположительно не известную адресату) [Prince 1981]. Особое место отводится типу информации, который Г. Кларк называет «общей основой» (common ground) или разделенным (наймем и который составляет общее/разделяемое знание участников коммуникации [Clark 1992]. Этот тип информации является необходимым для прояснения того, что имеется в виду под «данной/старой» информацией, так как доступ к ее референту обеспечивает общая/разделяемая основа знаний. Общая основа формируется необходимой для коммуникативного взаимодействия информацией, которая расширяется, аккумулируя информацию, добавляемую каждым последующим высказыванием. Ментальной репрезентацией этой информации являются «простые инференции, базирующиеся на определенных данных и предположениях» [Clark 1992].
Л. Л.
ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ (artificial intelligence; intelligence artiflciеllе) - раздел компьютерологии (computer science), разрабатывающий «разумные» компьютерные системы, т. е. системы, проявляющие характеристики разумности в человеческом поведении (понимание языка, обучение, рассуждение,
решение задач и т. п., а также этические аспекты) [Воrn, Воrn-Lechlcitner 1987: viii]. И. И. состоит в моделировании когниции человека [Wilks 1987: 197], в воспроизведении человеческой деятельности [Giorgi 1985: 225-226] и человеческой когниции в целом - подход, характерный для когнитивизма [Le Ny 1993: 13]), и опирается на исследование биологических оснований переработки информации человеком [Wilks 1973: 114; Магг 1977: 37] (при этом главной является когнитивная адекватность [Kegel 1986: 12]), на научный анализ и автоматизацию интеллектуальных функций человека [Осуга 1986: 32]. В основе И. И. лежит убежденность в принципиальной возможности моделирования механизмов человеческой обработки информации на ЭВМ [Kuhlen 1986: 226], проявленная как:
1. Понятие интеллекта как отношения между мозгом и духов-
ной деятельностью, как высококвалифицированной информацион-
ной переработки знания [Lycan 1990: 3], при которой вербальный
аспект играет особую роль: интеллект состоит не только в умении
пользоваться опытом, но и передавать этот опыт на языке [Schank
1990: xi] (о требованиях к системам И. И., использующим естествен-
ный язык, см. [Winograd 1977: 168; Morik 1982: 17-18]). Поэтому
[Newell 1973: 2-25] И. И. иногда отождествляют с исследованием ин-
теллектуальных функций, считая И. И. методологической дисципли-
ной, связанной с открытием и каталогизированием эвристических
методов, используемых человеком. Антропоморфизм И. И. заключа-
ется в стремлении к достижению сходства между моделью и челове-
ческими процедурами. Так, по [Schank, Colby 1973: vii], поскольку
люди являются концептуальными, интенциональными и семантич-
ными системами, взаимодействующими в определенных обстоятель-
ствах, предлагаемые модели также должны быть понятийными, ин
тенциональными и семантичными - semantically-based. Однако [Jobst,
Nicr eds. 1987: 5] именно эти ожидания исследователей еще не оправ-
дывались полностью.
2. Понятие «вычисления» •• манипулирования физическими
символами [LeMoigne 1986: 16-31) как базы для всей человеческой
ментальности, которая и определяется через понятие «вычисления»
(computation) [Bruner 1990: 10]; ср. мнение [Haugcland 1985: 2], что
человек - это компьютер, что мышление человека и процедуры
компьютера (computing) принципиально одно и то же, см. компью-
терная метафора. Интеллект считается [Laird et al. 1987: 58] целена-
правленно действующей символьной системой, обладающей единым
формальным аппаратом для представления декларативного знания
(а не предписаний, принятых в большинстве процедурно-
ориентированных языков программирования), см. также [Simon
1967]. Одним из базисных языков программирования, используемых
в разработке систем И. И., является проблемно-ориентированный
язык ПРОЛОГ, базирующийся на «декларировании», а не
«предписании». По [Dechter, Pearl 1987: 1], типовые задачи И. И. со-
стоят в установлении значений переменных, когда задан набор ограничений. Проблема же состоит в построении алгоритмов генерации решений. Само же решение задач рассматривается как взаимодействие фундаментальной памяти, генератора логических выводов и оперативной памяти [Patten 1988: 6-7], использующих своеобразные процедуры [Simon, Lee 1974: 109-110]:
- констатируется проблемное пространство, элементами кото-
рого являются состояния знания;
- исходя из одного когнитивного состояния продуцируется но-
вое когнитивное состояние;
- когнитивное состояние сопоставляется с проблемным со-
стоянием;
- устанавливаются процедуры, допустимые при заданном на-
боре информации и когнитивных состояний.
Кроме того, накапливаются и используются «воспоминания» о том, как система раньше решала поставленные перед нею задачи [Habel 1984: 3-4]. Главная болевая точка И. И., по [Schank 1982: 455], - проблема организации памяти.
3. Идея проверяемой модели, воплощающей в программе для ЭВМ эвристические методы решения задач, выявляемые у человека [Campbell 1986: 27]. По мере усовершенствования, внутренний механизм интеллектуальных машин постепенно будет приближаться к механизмам, лежащих в основе человеческого интеллекта [Hofstadter 1979: 579]. Сильная привязка существующих систем И. И. к очень частным областям - не свидетельство принципиальной ограниченности машины и недостижимости И. И., а отражает одну из характерных черт человеческого интеллекта [РареП 1988: 7]. Более того [Chomsky 1982: 10] (ср. [D. Marr, Nishihara 1978]), человек легко распознает форму и траекторию движущегося предмета, даже не владея теорией этого движения; а потому при моделировании не следует ориентироваться именно на теоретически освоенные области.
Задача И. И. - развитие, поддержка и использование формального аппарата, интерпретируемого компьютером, для представления знания [Israel 1983: 1]. Информационно-поисковая парадигма когни-тивных наук состоит в ориентации на ЭВМ как на инструмент исследования: моделирование (описание и объяснение, в частности, языковых явлений) на базе теорий информации и реализация в форме работающих систем [Habel 1984: 3-4]. Как развитие теорий когнитивной переработки и эксперименты с компьютерными реализациями этих теорий, И. И. основное внимание уделяет процедурной стороне [Schank, Birnbaum, Mey 1983: 149]. Цель И. И. - повысить эффективность использования ЭВМ, понять принципы, на которых покоится человеческий интеллект [Winston 1984: 1-2], имитация («симуляция») на компьютере разумного поведения человека - восприятия, понимания, принятия решения, обучения и т. п. - как в теоретическом плане, так и экспериментально. Практическими реализа-
циями являются экспертные системы, построенные на основе баз знаний, и системы общения человека и ЭВМ [Haton 1986: 57-58]. В область И. И. входят разделы информатики (распознавание естественного языка, автоматический перевод, экспертные системы, распознавание зрительных образов, генерация доказательств в математике, управление роботами, компьютерные игры) и технические системы решения интеллектуальных задач.
Классификация систем И. И., по [Поспелов 1988: 7-8]:
интеллектуальные информационно-поисковые системы (вопросно-ответные системы), обеспечивающие в процессе диалога взаимодействие конечных пользователей-непрограммистов с базами данных и знаний на профессиональных языках пользователей, близких к естественному;
- расчетно-логические системы, позволяющие конечным поль-
зователям, не являющимся программистами и специалистами в об
ласти прикладной математики, решать в диалоговом режиме свои
задачи на ЭВМ с использованием сложных математических методов
и соответствующих прикладных программ;
- экспертные системы, дающие возможность осуществить эф-
фективную компьютеризацию областей, в которых знания могут
быть представлены в экспертной описательной форме, но использо-
вание математических моделей, характерных для точных наук, за
труднительно, а иногда и невозможно.
История И. И. Хотя термин «И. И. » появился только в 1956 г., основы И. И. были заложены значительно раньше: логика Д. Буля и машинное моделирование исчисления у Ч. Беббиджа подготовили почву для «теории вычисления» А. Тьюринга и теории коммуникации Шеннона, а затем для кибернетики Н. Винера н теории автоматов фон Нейманна [LeMoignc 1986: 16-31].
Исследовательская программа, инициированная Дж. Мак-Карти, Ньюэллом и Саймоном, реализовывалась поэтапно, каждый этап занимал примерно десять лет [Dreyfus, Dreyfus 1988: 31]:
1. В 1955-1965 гг. в центре внимания была «когнитивная симу-
ляция», особенно - представление и поиск информации.
2. В 1965-1975 пытались разработать модели, ориентирую-
щиеся в «микромирах»: фреймовый подход М. Минского, система
SHRDLU (ок. 1970 г. ) Т. Винограда (выполнение команд по переме-
щению геометрических объектов), программа решения задач по ана-
логии (Т. Эван), программа анализа сцен (Д. Валтц), извлечение поня-
тий из примеров (П. Уинстон). Тогда надеялись, что в результате
последовательного расширения таких микромиров до целого мира
можно будет научиться моделировать понимание реального мира.
3. Начиная с 1975 г. - моделирование «здравого смысла» в от-
влечении от реального наполнения знаниями. Эти знания
«пристегиваются» к системе извне в виде дополнительного набора
фреймов (М. Минский) или скриптов (Р. Шенк). См. [Dehn, Schank
1982: 355], где дается обзор состояния разработок, в которых принимается, что в основе интеллекта лежит понимание; о прикладных проектах см, [Kulp 1985: 8].
4. К концу 1980-х гг. И. И. трансформировался в дисциплину, в центре внимания которой природа «осмысленных» объектов и средства продуцирования и понимания их [Colomb, Turner 1989: 388]. Зародился и развивается в 1990-е гг. коннекционистский подход; [Bechtei 1988: 109], связанный с построением PDP (систем parallel distributed processing - параллельной распределенной обработки): в отличие от традиционных когнитивных моделей, разлагавших задачи на правила манипулирования репрезентациями, имеется набор элементарных единиц, соединенных между собой и способных при необходимости активизировать друг друга. См. также [Rumelhart 1989: 131].
Направления критики И. И.:
1. И. И. покоится на гипотезе d6 аналогии знания языка и зна
ния вообще. Знание вообще опирается на знание дискретных единиц
и отношений. Однако знание языка не столь прямолинейно. Об этом
свидетельствуют трудности в выражении. Языковое и внеязыковое
знания на самом деле очень различны. В частности, у знания вообще
нет «семантической структуры» [Chafe 1990: 65]. По [Herskovits 1986:
193-194], никакая из предложенных концепций не объясняет, как
человек использует лексические знания. Не случайно [Appelt 1985: 1]
существующие системы И. И., использующие естественный язык, не
могут продуцировать высказывание так, как это делает человек: эти
системы способны только в некотором смысле «общаться» с челове-
ком.
2. Ментальность не сводится к формальной, «синтактической»,
обработке, есть еще и семантические аспекты - в этом отличие от
компьютера. Понимание языка, в частности, основано на интерпре-
тации символов - чего нет у компьютера [Searle 1984: 28]. По [Searle
1980: 272-281], «сильный» И. И. следует отличать от «слабого», или
осторожного подхода, для которого компьютер - главным образом
инструмент исследования (позволяющий формулировать и проверять
гипотезы). «Слабый» И. И. несомненно ценен. Но для «сильного»
И. И. компьютер - полное повторение мышления, и это-то и вызыва-
ет сомнения: компьютер не обладает интенциональностью, потому
не может он обладать и пониманием. «Сильный» И. И. невозможен,
поскольку человек может обладать некоторой программой действий,
не будучи в соответствующих ментальных состояниях [Searle 1987:
18]. См. также [Eikmeyer 1988: 51].
3. По [Karpatschof 1982: 298], обычно в фокусе И. И. – пред-
ставление (репрезентирование) внешнего мира и внутреннего со-
стояния самой системы, а также модифицирование системы по ходу
работы. Но отсутствуют черты, присущие человеческому интеллекту:
социальность, филогенетичность, историчность и становление с возрастом, по ходу взросления человека.
ВЛ
КАТЕГОРИЗАЦИЯ (categorization; Kategorisation) - в узком смысле подведение явления, объекта, процесса и т. п. под определенную рубрику опыта, категорию и признание его членом этой категории, но в более широком смысле - процесс образования и выделения самих категорий, членения внешнего и внутреннего мира человека сообразно сущностным характеристикам его функционирования и бытия, упорядоченное представление разнообразных явлений через сведение их к меньшему числу разрядов или объединений и т. п., а также - результат классификационной (таксономической) деятельности. К. - одно из ключевых понятий в описании познавательной деятельности человека, связанное едва ли не со всеми когнитивными способностями и системами в его когнитивном аппарате, а также с совершаемыми в процессах мышления операциями - сравнением, отождествлением, установлением сходства и подобия и т. п. Хотя способность к К., а, следовательно, способность классифицировать явления и распределять явления, воспринимаемые как идентичные или в чем-либо сходные, в одни группировки, а также способность определять, относится ли вновь обнаруживаемая реалия к установленным прежде группировкам, проявляется у человека очень рано, несомненно, что с возрастом она изменяется и приобретает более совершенный характер с накоплением опыта, а, главное, с усвоением языка. Иногда утверждают поэтому, что явление К. - это лингвистическое явление, и о нем следует говорить как о лингвистической категоризации; ср. [Taylor 1989: VII]. Ее результаты отражены в полно-значной лексике, а каждое полнозначное слово можно рассматривать как отражающее отдельно взятую категорию со стоящими за ней многочисленными ее представителями. Не будь имен, как знали бы мы, к какому классу или категории относит человек, говорящий на естественном языке, какой-либо объект, процесс, признак или явление. Но такое утверждение не следует понимать чересчур буквально: ведь и животные различают стимулы разной природы и по-разному на них реагируют [Jackendoff 1993:: 77]. Те же способности ярко проявляются и в экспериментах с маленькими детьми: не зная общих терминов для называния категории (например, номинации «фрукты» или «овощи»), они тем не менее раскладывают по просьбе экспериментатора предъявляемые им предметы по разным кучкам.
С развитием когнитивного подхода взгляды на сущность процесса К. были подвергнуты радикальному пересмотру. Хотя в их основе лежит новое понимание категории и, следовательно, оспариваются сложившиеся концепции, исходящие из трактовки категории
в аристотелевском духе, для разного понимания самого категориза-ционного процесса важными оказываются нетождественные аспекты и способы его осуществления. Так, Т. Гивон указывает, например, что новая трактовка указанного процесса начинается работами Ч. Пирса - см. [Givdn 1989: 21-22], который, описывая одну категорию - знак - считал тем не менее важным выделить внутри нее три разных типа знаков - иконические, индексальные и символические, как бы имплицируя этим, во-первых, что в составе одной и той же категории могут наблюдаться не вполне идентичные величины, а, во-вторых, что хотя принципы противопоставления и критерии различения знаков разного типа вполне ясны, жестких границ между этими типами не существует. Как продемонстрировал далее Р. Якобсон, отношения знака к объектам вне знака могут быть различными, а, следовательно, как указывает Ю. С. Степанов, знакам разного типа присущи «разные степени знаковости» [Степанов 1971: 82]. К тому же «каждый символический акт может содержать в себе комбинации всех трех типов отношений (иконические, произвольные и индексальные)» [Бейтс 1984: 79]. Очевидно, что при таком подходе к К. подчеркивается известная условность решений, принимаемая относительно членства в той или иной категории, нерядоположность статуса этих единиц, но наличие критериальных свойств для отличения одного типа от другого не отрицается. Очевидно и то, что классическому определению категории это явно противоречит: входящие в одну категорию единицы не могут различаться своим статусом.
Истоки нового понимания К. связывают нередко и с Л. фон Витгенштейном, который в своем блестящем анализе значений слова «игра» пытался показать, что все подобные значения связаны лишь «фамильным сходством», т. е. наличием у попарно сравниваемых значений какого-нибудь общего признака. Это равносильно тому, что один родственник может быть похожим на другого в силу сходства их темпераментов, а другой - из-за внешнего сходства и т. п. (см. подробнее [Taylor 1989: 39 и ел. ]) На наш взгляд, этот подход открывает широкие возможности для понимания того, как происходит развитие процесса категоризации и подключение к ней новых ее членов - не благодаря буквальному повторению у него характеристик, свойственных остальным членам категории, но благодаря повторению части этих характеристик. Думается, что именно эти идеи были плодотворно развиты затем Дж. Лакоффом и нашли свое отражение в так называемом прототипическом подходе и прототипической семантике. Ср. [Лакофф 1981: 356 и ел.; Лакофф 1988 и Лакофф 1987].
В сущности аналогичные идеи можно было бы усмотреть и в экспериментах В. Лабова, когда в 1973 г., изучая процесс К. на материале обозначений домашней утвари типа чашек, пиалок, плошек и ваз, он обнаружил зависимость К. от вербальных единиц и когда он продемонстрировал одновременно известную условность этого процесса, отметив при этом, что категоризация «является таким фунда-
|
|
|
