Когнитивная обработка языковых данных; 3 страница

 

 

ментальным и очевидным фактом лингвистической деятельности, что сами свойства категорий обычно считаются само собой разу­меющимися и потому не исследуются» [Labov 1973: 342]. Интересно, что ответить на вопрос о том, по каким признакам мы опознали чашку и пр. типы посуды, в терминах аристотелевских категорий очень трудно, тогда как реальное распознавание этих предметов, т. е. их категоризация, сложности не вызывает; см. [Taylor 1989: 42 и ел. ).

По единодушному признанию когнитологов, прототипический подход к исследованию принципов естественной К., начинается с работ Э. Рош, которой принадлежат наблюдения и о прототипах как лучших образцах К., и, главное, об уровнях К. с выдсле1тем базового уровня категоризации как центрального для многих видов когни­тивной деятельности уровня. См. [Cognition and Categorization 1978; Rosch 1973; 1975].

Огромная специальная литература посвящена и в психологии и в лингвистике категоризации цвета, привлекающая к себе внима­ние ученых благодаря объективной возможности соотнести цветовые обозначения со спектром цвета, который, как известно, сам органи­зован как некий диффузный континуум, границы в котором можно установить лишь условно. Нередко утверждают, впрочем, что по­добно цветовой шкале организован и весь окружающий нас мир: мы членим его только потому, что выделение в нем отдельных фрагмен­тов подсказано языком.

Явления К. имеют давнюю традицию их рассмотрения с фило­софской точки зрения: согласно номинализму, сходство вещей и их принадлежность к одной К. определяется благодаря имени и его спо­собности относиться к классу предметов; согласно реализму, К. про­исходит в силу объективного положения вещей - некоторые явления или объекты существуют независимо от нашего сознания, а язык обозначает то, что есть в мире; наконец, некая компромиссная точка «рения достигается концептуализмом, когда полагают, что слова и единицы, к которым они реферируют, связаны между собой посред­ством особого ментального образования - репрезентации как особой концептуальной структуры. Зная, какие концепты стоят за обозна­чениями, говорящий категоризует нечто как собаку, а нечто - как красный цвет и т. д.

Последнее замечание связывает К. и с таким явлением, как концептуализация мира, и ведет к постановке вопроса о том, как относится процесс К. к выделению отдельных концептов или их ус­тойчивых объединений, т. е. проще говоря, чем отличаются друг от друга процессы классификации, процессы категоризации и, наконец, процессы концептуализации. По-видимому, различие это существует и особенно четко проявляется в онтогенезе. Изучение когнитивного развития ребенка демонстрирует, как это показал, например, Л. С. Выготский, что процесс формирования понятий (концептов) проходит разные качественные стадии, на, одной из которых ребенок

создает малоупорядоченные «кучи» - синкреты, на другой - обобще­ния однородных предметов - комплексы и т. д. до тех пор, пока он не формирует подлинных понятий. Соотнеся этот процесс с разными типами мышления, Л. С. Выготский, открыл новый путь понимания процесса К. с различением в этом фундаментальном процессе спосо­бов решения классификационных задач, зависящих от возраста ре­бенка, в отличие от мотивов и причин подведения нового объекта под известную ему категорию; ср. [Михеев 1989: 84; Тульвисте 1989: 91]. Учитывая эту дифференциацию, можно указать и на то, что в анализе самой К. следует различать, с одной стороны, пути форми­рования новых категорий и пути пополнения и развития имеющихся, а, с другой, исследование отношений между членами одной катего­рии и критериев, в соответствии с которыми они считаются или не считаются представляющими одну и ту же категорию. Решения, при­нимаемые по этим поводам, позволяют, на наш взгляд, противопос­тавить естественную К. и К. научную, а также различать прототи-пические признаки категории и прототипические образцы в случае естественной К.; ср. также [Cruse 1990].

Е. К.

КАТЕГОРИЯ - одна из познавательных форм мышления че­ловека, позволяющая обобщать его опыт и осуществлять его клас­сификацию. Учение о К. принадлежит Аристотелю, который видел в К. наиболее общий род высказываний и утверждал, что все К. (качество, количество, действие и т. п. ) - высказывания относительно такого подлежащего, как «сущность»; см. [Чанышев 1981: 293 и ел. ]. Каждая выделенная им бытийная К. характеризуется необходимыми и достаточными для ее опознания чертами, что ведет к равноправию ее членов, обладающих всегда одним и тем же набором критериаль­ных свойств. Исключительная ценность этого понятия для всех наук и научного мышления не может быть поставлена под сомнения, и хотя, как правильно отмечает Дж. Лакофф, «недавняя революция в когнитивной психологии частично связана с изменением взгляда на понятие категории» [Лакофф 1981: 356]; речь шла не об отрицании логических и построенных по принципу строгого удовлетворения требований к каждому члену К., но о пересмотре самого процесса классификации явлении действительности в том виде, в котором он происходит в повседневной человеческой жизни. Иначе говоря, ког­нитивная наука поставила вопрос о категоризации как вопрос о ког­нитивной деятельности человека, как вопрос о том, на основании чего классифицирует вещи обычный человек и как он сводит беско­нечное разнообразие своих ощущений и объективное многообразие форм материи и форм ее движения в определенные рубрики, т. е.

 

классифицирует их и подводит под такие объединения - классы, раз­ряды, группировки, множества, категории.

Как показала Э. Рош и группа ее сотрудников, двумя цен­тральными понятиями в процессе категоризации являются понятие прототипа и понятие объекта базисного уровня, что в общем виде можно объяснить следующим образом. В отличие от научных и ло­гических К. естественная К. может объединять члены с неравным статусом, т. е. не полностью повторяющимися признаками. Один из таких членов может обладать привилегированным положением, яв­ляя собой лучший образец своего класса, т. е. наиболее полно отвечая представлению о сути объединения и его прототипе, вокруг которого группируются остальные члены К. Степень соответствия какого-либо объекта своей К. оказывается не функцией от наличии у него необходимых и достаточных критериев, но функцией либо от нали­чия у него черт по принципу их «фамильного сходства», либо функ­цией от его близости прототипу. См. также [Cognition and Categorization 1978].

Образование К. тесно связано с формированием концепта или группы концептов, вокруг которых она строится, т. е. с выделением набора признаков, выражающих идею подобия или сходства объе­диняемых единиц: в естественных К. ее члены объединяются не пото­му, что такой набор считается обязательным для каждого члена К., но потому, что эти члены демонстрируют - в большей или меньшей степени - некоторые типы подобия с тем членом, который выбирает­ся за лучшего представителя своего класса; см., например, [Tsohatzidis 1990; Cruse 1990; LakoflT 1987; Taylor 1991; Craig 1986] и др. Механизм категоризации надо отнести к уровню концептуальной структуры, ибо суждения о принадлежности к одной и той же или разным К. -это итоги сопоставления двух концептуальных структур, прини­мающих форму высказывания «X - это пример категории Y». Но поскольку ответом на вопрос о принадлежности X категории Y мо­жет быть не только утвердительный или отрицательный, но и ответ «может быть, не вполне уверен» и т. п., ответы указанного типа носят творческий характер. Но проблема выведения знания о типе (категории) из знания об отдельных представителях (экземплярах), составляющая одну из центральных проблем когнитивной психоло­гии, до сих пор еще не решена [JackendofT 1993:: гл. 5]. Ясно, однако, что в этом процессе используются прежде всего основополагающие принципы когниции и что к этому процессу самое непосредственное отношение имеет язык. В любом языке мира специальными обозна­чениями выделены главные для него К., да и наличие подобного на­именования является ярким доказательством релевантности и суще­ственности стоящих за ним концептов и реалий. Хотелось бы в этой связи подчеркнуть, однако, принципиальное различие самих классов имен, одни из которых, имея экстенсионацы в виде реальных объек­тов (жесткие десигнаторы), не могут, строго говоря, считаться пред-

ставляющими категории, поскольку последние, созданные номи­нальным определением, не могут иметь самостоятельного существо­вания и «обобщают то, что самостоятельно не существует, а сущест­вует лишь как то, - как это подчеркивал Аристотель, - что присуще тому, что обобщено в категории сущности» [Чанышев 1981: 293]: К. обобщают свойства вещей.

Е. К.

КОГНИТИВИЗМ (cognitivism; Kognitivismus) - термин когни­тивной науки, использующийся в нескольких разных смыслах: 1) когда под ним имеют в виду возвращение к проблемам познания и познавательных процессов, ранее изучавшихся в психологии в рам­ках противопоставлявшегося бихейвиоризму ментализма ср. [Pylyshyn 1991: 232]; не случайно атрибуты «ментальный» и «когнитивный» в целом ряде номинаций оказываются взаимозаме­нимыми - < у> когнитивные/ментальные процессы, модели, способно­сти и т. п.; 2) когда под ним имеют в виду название направления, тождественного всей когнитивной науке, т. е. когда термин К. служит обозначением самого когнитивного направления (в этом смысле, например, В. З. Демьянков говорит о К. как неоднородном течении, имеющем, по крайней мере, четыре варианта, и ссылается в их пере­числении на работу М. Ришель 1987 г. - см. [Демьянков 1992: 40; Richelle 1987: 181]; 3) когда К. называют определенный этап в разви­тии когнитивной науки, приходящийся на самые ранние годы ее становления и сменившийся затем коннекционизмом; см. [Varela, Thompson, Rosch 1993: 7 и ел. ]. В этом более специальном (третьем) значении К. и будет описан в настоящей словарной статье.

К. как особое направление работает с серией допущений, главным из которых является констатация того, что когнитивные процессы у человека имеют всегда дело с репрезентацией внешнего и внутреннего мира мыслящего субъекта и что поэтому изучение обра­ботки информации должно осуществляться в рамках эпистемологии репрезентационализма: здесь развивают репрезентационную теорию разума [Gelder de 1989: 107]. В иных терминах утверждают, что ос­новным допущением К. является положение о том, что когниция равносильна операциям с символами, она представляет собой, таким образом, некое вычисление, компьютацию, и должна рассматривать­ся именно как вычислительный процесс. Соответственно принимае­мым здесь взглядам, компьютер - это механическая модель рацио­нального мышления, а его деятельность вполне сопоставима с дея­тельностью человеческого мозга (си. компьютерная метафора). Так как К. базировался на идее о том, что разум манипулирует репрезен­тациями, описание когниции считалось возможным осуществлять не обращаясь ни к нейробиологическим данным, ни к данным социоло-

 

К. демонстрировал довольно жестко ограниченную исследователь­скую программу; он отчасти представлен и сегодня, хотя противо­стоит довольно мощным иным направлениям когнитивной науки, представители которых критикуют К. за 1 - само исходное допуще­ние о том, что обработка информации есть оперирование символами (многие когнитологи считают, что подобные операции неадекватно отражают мыслительную деятельность) и 2 - за определение репре­зентаций как отражающих предсуществующий отражению мир (сегодня господствуют скорее представления о том, что объективно­го мира как такового, мира «как он есть», не существует - представ­ления о мире рождаются в ходе деятельности с ним, и мир может быть в принципе изображен по-разному; ср. [Varela, Thompson, Rosen 1993: 40-41 и др. ].

Источниками К. считаются иногда кибернетические исследо­вания и в связи с этим говорят о кибернетическом этапе когнитивной науки, который оказался в ее развитии исключительно плодотвор­ным: на это время приходится и распространение идей о необходи­мости использования методов математического моделирования и математической логики в психологии, при изучении мышления, и изобретение компьютеров, и разработка теории систем и, наконец, создание теории информации. Очевидная новизна всего этого ставит под сомнение мысли о том, что у К. были свои предтечи в картезиан­ской философии - современное исследование проблем когниции и знания не имеет прямых аналогий [de Colder 1989: 107]. Необходимо отметить, что вопрос о соотношении картезианства и К. получал в истории когнитивной науки и другую интерпретацию и был тесно связан с обсуждением лингвистических и философских идей Н. Хомского, который, как известно, подчеркнул в одной из своих монографий [Chomsky 1966] в начале своей деятельности близость картезианству (лингвистические исследования подтверждали, по его мнению, рационализм и положение о врожденности языковой спо­собности). Позднее Н. Хомского неоднократно упрекали за то, что он преувеличивал когнитивные и формальные свойства языка и т. п., но Хомский связывал с картезианством репрезентационную теорию человеческого разума, и именно это было ему особенно важным; ср. [Chomsky 19911: 17-18; Leiber 1991]. Рассуждения о картезианстве, часто встречающиеся в трудах Н. Хомского, позволили ему сформу­лировать впоследствии основные проблемы теоретической лингвис­тики как вопросы об источниках лингвистического знания, его при­роде и его использовании; см. [Chomsky 19862: 3; 19882: 3; Kasher

I

1991: 124 и ел. ]. Но ведь сформулированные им в указанном виде проблемы послужили затем образцом того, какие вопросы следует задать относительно знания как такового, а таким образом были определены центральные для всей когнитивной науки цели и задачи; ср. [Schwarz 1992: 14-15]

Е. К.

КОГНИТИВНАЯ ГРАММАТИКА (cognitive grammar, (cognitive Grammatik) - термин используется как в более широком, так и более узком и специальном смысле. В первом случае имеются в виду грамматические концепции или же грамматические модели опи­сания языков, ориентированные, как и вся когнитивная лингвистика, на рассмотрение когнитивных аспектов языковых явлений, т. е. на их объяснение по их связи и сопряженности с процессами познания ми­ра и такими когнитивными феноменами, как восприятие, внимание, память, мышление и т. п., ср. [Герасимов 1985 с библ. ]. В этом смысле термин К. Г. близок или даже синонимичен термину «когнитивная лингвистика», и нередко предметом исследования в той и другой объявляются процессы порождения и понимания языковых сообще­ний, процессы категоризации и концептуализации мира и отражение их в языке, а, главное, проблема знаний и базы знаний, необходимых для владения языком и его использования. У истоков К. Г. считаются тогда стоящими такие ученые; как Рэй Джекендофф, Дж. Лакофф, Ч. Филлмор, У. Чейф и др. В более узком смысле слова К. Г. считают, однако, детищем Рона Ленекера (в русской традиции его имя переда­ется также как Лангакр), и тогда имеется в виду особый тип грамматического описания языка, в котором - в противовес генера­тивной грамматике и в отличие от нее - делается попытка дать объе­диненное описание лексикона и синтаксиса, предлагая для характе­ристики участвующих в их строении единиц понятие двустороннего знака, или символов. В К. Г. выделяются только три типа базовых структур: символические структуры, семантические структуры и фо­нологические структуры, причем первые из них организуются как биполярные, т. е. устанавливающие ассоциативную связь между оп­ределенной фонологической последовательностью и ее семантиче­ским содержанием, ср. [Langacker 1987, 76 и ел.; Langacker 1988 и др. ). В более поздних версиях К. Г. подчеркивается ее ориентация на ана­лиз ментальных репрезентаций языковых форм, участвующих в ког­нитивной обработке языковых данных [Langacker 1991, 511]. К главным установкам К. Г. ее автор относит следующие: 1) семантическая структура конкретного языка не является универсальной, ибо она в значительной степени зависима от специ­фики этого языка; она базируется на конвенциональной образности

 

 

и соотносительна со структурами знания, объективируемыми в язы­ке;

2) грамматика (синтаксис) не образуют отдельного и/или ав-­
тономного уровня репрезентации языковых форм в голове человека;
грамматика знакова или символична, по своей природе представляя
собой конвенциональное отражение в символической форме опреде­-
ленных семантических структур;

3) значимого противопоставления грамматики и лексикона не
существует, лексика, морфология и синтаксис образуют континуум
символических (знаковых) структур, дифференцируемых по разным
параметрам и включаемых в разные компоненты языка лишь услов­-
но.

В целом ряде отношений К. Г. может быть сближена с другими грамматическими и/или когнитивными концепциями, но она отлича­ется от них стремлением создать более полную картину структурации и функционирования языковых явлений, притом такую, в которой основное внимание уделяется феноменам значения и принципам концептуализации мира [Langacker 1987, Введение]. К. Г. разделяет в этом отношении многие установки и многие исследовательские цели с когнитивной психологией и с моделированием искусственного ин­теллекта. Но хотя она и черпает некоторые идеи из этих областей знания, следует подчеркнуть, что лингвистика не может заимство­вать готовых моделей и только собственно лингвистический анализ может привести к адекватному представлению и лингвистических структурах. Вместе с тем такой анализ в целом ряде отношений зави­сим от когнитивной интерпретации данных и общего понимания когнитивных способностей человека, и именно это оправдывает на­звание нового типа грамматики грамматикой когнитивной, ср., [Langacker 1987, 5-7].

1. Грамматика языка в К. Г. есть структурированный инвен­-
тарь конвенциональных лингвистических единиц. При этом разные
классы единиц могут иметь и различную степень конвенционально -
сти [Langacker 1987; 12]

2. Значения приравниваются концептуализации, т. е. эксплици­-
руются как когнитивная переработка [там же; 5]. Лингвистическая
семантика в концепции К. Г. имеет энциклопедический характер, так
как лингвистические выражения значимы не сами по себе, а в силу
того, что они обеспечивают доступ к различным структурам знаний,
которые и позволяют «обнаруживать» смысл   высказывания
[Rumelhart 1989]. Таким образом в К. Г. противопоставление семан-­
тики прагматике (или знании лингвистических экстралингвистиче­-
ским) рассматривается в значительной мере как искусственное
(неестественное). Автономность лингвистической семантики призна-­
ется ошибочной, а знание значения слова в словарной статье словаря
- недостаточным, узким, далеким от когнитивной реальности и даже
неадекватным. Энциклопедическая концепция лингвистической се-

мантики дает возможность, по мнению Р. Ленекера, проведения есте­ственного и унифицированного ее описания [Langacker I987, 156].

3. Лексикон и грамматика являются хранилищами
«конвенциональной образности», которые различаются от языка к
языку. «Если один язык вербализует нечто как cold, другой - как
have cold, третий - it is cold to me, то эти высказывания различаются
семантически, хотя и относятся к характеризации одного и того же
опыта, так как они используют различные образы для структурации
одного и того же содержания» [Langacker 1987; 47]. Таким образом
значение специфицировано в каждом языке. Полной универсально­-
сти невозможно признать даже при условии, что когнитивные спо­-
собности человека и его опыт вполне сопоставимы в различных
культурах.

4. Различия в грамматическом «поведении» языковых единиц
корректирует с последующими различиями и в их значении. Таким
образом, в отличие от генеративной грамматики К. Г. не рассматри­-
вает грамматику (синтаксис) как конструктивное средство. Любые
трансформации в К. Г. рассматриваются как ведущие к разным се­-
мантическим или по крайней мере прагматическим последствиям
[Langacker 1991, 53].

При всей несомненной новизне К. Г. и привлекательности ее общих постулатов, применение ее на практике кажется достаточно проблематичным. Возражения вызывает несомненно и определенная «громоздкость» и растянутый характер описания по предлагаемой модели, части которой кажутся скорее декларативными, нежели кон­кретно указывающими на способы лингвистического описания, при­менимые на практике

5. В К. Г. выделяются три основных типа отношений между
компонентами сложной структуры. Символизация -- отношения,
устанавливаемые между семантической и фонологической структу-­
рами. Категоризация - отношения, характеризуемые Р. Ленекером в
терминах схематизации. Интеграция - отношения между компонен­-
тами сложной структуры.

6. Коннекционистская модель репрезентации знании
оказывается наиболее близкой концепции К. Г.

7. Язык, в целом, не считается отдельным «модулем» в психо­-
логической структуре: язык вызывает другие когнитивные системы и
интегрирован в более общую психологическую организацию
[Langacker 1988].

Ю. П., Е. К.

КОГНИТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (cognitive activity; activits cognitive) - «ухватывание» и установление смысла, вслед за Г. Фреге рассматриваемое [Biihler 1983: 48-65] как

 

 

своеобразный когнитивный процесс установления когнитивной зна­чимости языкового выражения, его информативности. Смыслы же выражения считаются тогда объектами когнитивной деятельности и когнитивных установок. Например, в концепции «игровой семанти­ки» Я. Хинтикки [Hintikka 1975] смысл выражения является функцией, дающей множеству возможных миров некоторый экстенсионал (предложениям приписывается некоторое истинностное значение, привязанное к конкретному набору возможных миров).

Результаты К. Д. могут связываться с образованием системы смыслов (концептов), относящихся к информации относительно ак­туального или возможного положения вещей в мире - т. е. к тому, что индивид знает, предполагает, думает и/или воображает об объектах действительного и возможных миров [Павиленис 1983: 102] и что входит в концептуальную систему человека.

К. Д. как составная часть сознания человека (другие компонен­ты сознания: компетенция - способность генерировать акты созна­ния - и конкретное знание - результат когнитивной деятельности, используемый в дальнейших когнитивных актах человека) развора­чивается в определенном культурном контексте, что сильно ограни­чивает набор допустимых «возможных миров» [Morin 1986: 11]. В частности, содержание мифов, этические нормы, политические уста­новления, религия и др. компоненты культуры сказываются на про­цедурах и результатах К. Д. Отсюда и представление о когнитивной деятельности как о наборе процедур, переводящих одну реальность человека в другую.

В более широком значении К. Д. - деятельность, в результате которой человек приходит к определенному решению и/или знанию, т. е. мыслительная деятельность, приводящая к пониманию (интерпретации) чего-либо. В таком случае связь К. Д. с пониманием предложений не обязательна [Pylyshyn 1984: 197-198]. Иногда поэто­му К. Д. соотносится напрямую с понятием мышления, но относится прежде всего к процессам, сопровождающим обработку информации и заключающимся в создании особых структур сознания: тогда в К. Д. участвуют разные системы переработки информации, а потому образуемые структуры сознания нетождественны и зависят от того, по какому каналу пришла к человеку информация.

В отличие от остальных видов К. Д., язык обладает двойствен­ным характером [Сагоп 1983: 17-18]: как когнитивный инструмент он является системой знаков, играющих роль в репрезентации (кодировании) и в трансформировании информации. Это внутренняя сторона языка. Есть и внешняя: язык как независимый от человека объект, подлежащий усвоению: его функция репрезентирования ге­нетически и функционально неотделима от функции коммуникации.

О. Д., Л. А.

КОГНИТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА (cognitive linguistics; kognitive Lingustik; lingulstique cognitive) - лингвистическое направле­ние, в центре внимания которого находится язык как общий когни­тивный механизм, как когнитивный инструмент система знаков, играющих роль в репрезентации (кодировании) и в трансформиро­вании информации. Эта система, в противоположность другим се­миотическим инструментам человека, одновременно является объек­том и внешним, и внутренним для субъекта, конституированным независимо от него и подлежащим усвоению в онтогенезе. Такая двойственность языка отличает язык от остальных когнитивных видов деятельности [Сагоп 1983: 17-18]. В механизмах языка сущест­венны не только мыслительные структуры сами по себе, но и матери­альное воплощение этих структур в виде знаков со своими «телами» [Armstrong, Stokoe, Wilcox 1995: 34].

В сферу К. Л. входят «ментальные» основы понимания и про­дуцирования речи, при которых языковое знание участвует в перера­ботке информации. Результаты исследований в области К. Л. дают ключ к раскрытию механизмов человеческой когниции в целом [Deane 1992: 1], особенно механизмов категоризации и концептуали­зации [Smith 1993: 531]. Поскольку в К. Л. на явления языка, особенно на значение и референцию, смотрят через призму когниции человека [Benthem 1991: 25], лексическая структура языка трактуется как ре­зультат взаимодействия когниции человека с семантическими пара­метрами, присущими данному языку [Senft 1994: 414]; ср. [Dobrovol'skij 1995: 9]; см. параметризация языка.

В отличие от остальных дисциплин когнитивного цикла, в К. Л. рассматриваются когнитивные структуры и процессы, свойст­венные человеку как homo loquens: системное описание и объяснение механизмов человеческого усвоения языка и принципы структуриро­вания этих механизмов [Felix, Kanngiesser, Rickheit 1990: 1-2]. Мен­тальные процессы не только базируются на репрезентациях, но и соответствуют определенным процедурам - «когнитивным вычисле­ниям» [Eschcnbach et al. 1990: 37-38; Демьянков 1989], что ведет к постановке вопросов о числе и типе операций, совершаемых над

символами.

Центральная задача К. Л. состоит в описании и объяснении языковой способности и/или знаний языка как внутренней когни­тивной структуры и динамики говорящего-слушающего, рассматри­ваемого как система переработки информации, состоящая из конеч­ного числа самостоятельных модулей [Wunderiich, Kaufmann 1990: 223] и соотносящая языковую информацию на различных уровнях [Демьянков 19942].

Существуя как новая область теоретической и прикладной лингвистики, К. Л. оказывается связанной с изучением когниции в ее лингвистических аспектах и проявлениях, с одной стороны, и с ис­следованием когнитивных аспектов самих лексических, грамматиче-

                                                                                                   53

 

ских и пр. явлений, с другой. В этом смысле она занимается как ре­презентацией собственно языковых знаний в голове человека и со­прикасается с когнитивной психологией в анализе таких феноменов, как словесная или вербальная память, внутренний лексикон, а также в анализе порождения, восприятия и понимания речи, так и тем, как и в каком виде вербализуются формируемые человеком структуры зна­ния, а, следовательно, К. Л. вторгается в сложнейшую область иссле­дования, связанную с описанием мира и созданием средств такого описания. См. [Кубрякова 1992; Кубрякова 1994i; 1994: ].

Начало К. Л. приходится на 80-е гг. и иногда его связывают с симпозиумом в Луйсбурге, организованном Рейс Дирвеном в 1989 г., и созданием Международной Когнитивной Лингвистической Ассо­циации, участвующей ныне в выпуске специальных изданий по К. Л. Ее возникновение было вызвано новым пониманием языка и подчер­киванием в нем (в тесной связи с идеями когнитивной науки( его психического, ментального аспекта. Определение языка как явления когнитивного или когнитивно-процессуального, акцент на том, что язык передает информацию о мире [Soames 1988: 185, 202], что он многосторонне связан с обработкой этой информации [Schwarz 1992], что он имеет прямое отношение к построению, организации и усовершенствованию информации и способов ее представления [П а пиление 1983: 28], что он, наконец, обеспечивает протекание ком­муникативных процессов, в ходе которых передаются огромные пла­сты знаний и используются - не менее значительные и сложные [Rickheit, Strohner 1993] - все это придало новое направление лин­гвистическим исследованиям; ср. [Nuyts 1992].

Хотя область К. Л. еще окончательно не сложилась -- ср. [Schwarz 1992: 37], уже сегодня в ней выделились, с одной стороны, многочисленные течения, характеризующиеся своей общей когни­тивной организацией (ср. [Герасимов 1985]) и демонстрирующие проекты разных типов когнитивных грамматик, когнитивных иссле­дований дискурса, когнитивных лексикологии и т. п. С другой сторо­ны, в активно разрабатываемой области семантики предлагаются разные варианты когнитивных ее версий - прототипическая семан­тика, концептуальная семантика, фреймовая семантика и др. могут считаться ее интересными разновидностями; ср. [Демьянков 1992; 19943; Харитончик 1992; Беляевская 1994 и др. ]. Наконец, можно выделить целый цикл лингвистических проблем, получающих новое освещение и новое решение в силу их освещения с когнитивной точки зрения. Это прежде всего проблемы категоризации и концептуализа­ции, рассматриваемые в многочисленных публикациях (см. ); пробле­мы языковой картины мира; проблемы соотнесения языковых струк­тур с когнитивными; проблемы частей речи и т. п. - все то, с чем свя­зано освещение ментальных репрезентаций и их языковых «привязок» (коррелятивных им языковых форм). Важно также отме­тить, что поскольку репрезентации обычно считаются единицами

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: