 |
Возможные негативные личностные
|
|
|
|
Последствия экстремальных перегрузок
Виды негативных изменений
Часть людей, побывавших в экстремальных ситуациях, приобретают и негативный «экстремальный след», который создает проблемы разного харак-
тера, глубины, масштабности и длительности. По имеющимся и публикуемым данным число таких людей в процентном отношении значительно меньше, чем не испытывающих никаких последствий или имеющих положительные. В большинстве случаев эта цифра не превышает 30%. Характерно, что наиболее распространенные негативные изменения проходят довольно быстро, а долговременно обнаруживаются лишь у 1—5% людей1.
В число часто встречающихся у разных людей негативных последствий входят:
• постэкстремальные психические состояния;
• постэкстремальные функциональные психические нарушения (ПФПН);
• трудности постэкстремальной социальной адаптации;
• негативные изменения в образе жизни;
• негативные личностные изменения;
• посттравматические стрессовые расстройства (ПТСР);
• психопатология (депрессии, фобии, генерализованная тревожность);
• ухудшение физического здоровья;
• суицид.
1 Публикуемые цифры разнятся очень сильно, что обусловлено как объективными, так и субъективными (неточность измерений) причинами.
По природе преобладающих изменений, проблем и мер, которые следует учитывать при работе с людьми в постстрессовый период, их можно разделить на четыре группы:
• психологические;
• социальные (социально-психологические);
• педагогические;
• медицинские.
Психологические проблемы
Многие пережившие экстремальные ситуации сразу после выхода из них находятся в постэкстремальном психическом состоянии положительной или от-
|
|
|
рицательной эмоциональной окраски. Это может быть: чрезмерная возбужденность (ажитация), чувство удовлетворения, радость, восторг, растерянность, облегчение, усталость, расслабленность, обес-силенность, опустошенность, заторможенность, психологический шок, аффективная возбужденность, отчаяние, переживание острого горя, плаксивость, истерия, агрессивность, фрустрация, депрессия и пр. В таком состоянии люди хуже, чем обычно, воспринимают окружающее, их работоспособность и готовность снижены, адекватность реагирования на окружающее ухудшена, сознание и внимание сужены и сфокусированы на какой-то одной «точке», с ними трудно общаться (внутренняя сосредоточенность, временная потеря слуха), они плохо воспринимают обращения, просьбы, вопросы, отказываются от самых разумных предложений. Бывает, если они сразу продолжают действия, то это получается у них с меньшей успешностью.
Такие психические состояния в спокойной обстановке обычно проходят сами по себе за время от нескольких минут до двух суток, но могут получить и развитие (если обстановка, в которой они находятся в постэкстремальный период, неблагоприятна для возвращения к норме) и стать причиной более тяжелых негативных последствий. Людям просто нужно время, спокойствие, отдых; переключение на успокаивающую активность, внимание других. Не лишним бывает прием успокоительных средств.
Сложнее обстоит дело с необратимыми ситуациями (по А.О. Прохорову) — потерей отца, матери, мужа, жены, детей, родственников, хороших знакомых, несчастными случаями с ними или с самим человеком, разводом супругов, отбыванием уголовного наказания, уходом на пенсию, разорением, гибелью всего имущества при стихийных бедствиях, пожарах и др. Событие произошло, но экстремальная ситуация объективно продолжается. Чаще всего люди понимают необратимость свершившегося, необходимость примириться с происшедшим и продолжать жить в новой ситуации. Это помогает смириться с тем, что произошло, хотя и требует внутренних сил, умения держать
|
|
|
себя в руках и немалого времени. В отдельных тяжелых случаях (например, у матерей при гибели любимого ребенка) возникают устойчивые психические расстройства, нуждающиеся в помощи психологов и врачей. Они же могут возникнуть, если человек не находит в себе сил, а ему не оказана должная поддержка.
Более глубокие психологические изменения — личностные, выраженные в изменениях психологических особенностей человека (свойствах его направленности, характера, познавательных, эмоциональных, волевых качеств).
23% обследованных в 1947 г. бывших военнопленных японских лагерей, находившихся в них 3 года, подвергавшихся пыткам, побоям, голодавшим и болевшим из-за антисанитарии и эпидемий, после освобождения страдали связанными с войной кошмарами и страхами, ослаблением памяти, приступами сильной раздражительности и депрессии1.
У 85% бывших узников фашистских концлагерей в Норвегии, обследованных в 1962 г., была обнаружена хроническая утомляемость, сниженная способность к концентрации внимания, сильная раздражительность, болезненные состояния, вызываемые некоторыми ассоциациями, например, вид аллеи вызывал зрительный образ длинного ряда виселиц с висящими на них трупами.
По американским данным, у 25% военнослужащих, принимавших участие в войне во Вьетнаме, развились неблагоприятные личностные изменения. Отмечена возросшая склонность к насилию, нетерпимость к демократичности в семейных отношениях и социальных контактах2.
44% опрошенных участников событий в Афганистане, плохо адаптировавшихся в жизни после увольнения из армии, отметив, что стали другими в результате приобретенного там опыта, заявили, что стали хуже.
Личностные негативные изменения обнаруживаются и в появлении новых экстремально значимых установок, известных под названием «эффект Карпентера», «эффект обожженных пальцев», «эффект отреагирования». К ним можно добавить и «эффект подмоченных штанов». Первый выражается в ожидании повторения аналогичного неприятного случая, потере веры в возможность его избежания. Например, автомобилист, совершивший наезд на пешехода, носит на себе груз страха перед повторением подобного случая, либо вообще отказывается от вождения, даже если не лишается официально прав. «Эффект обожженных пальцев» обнаруживается в повышенной осторожности и предусмотрительности, завышенной оценке риска в ситуациях, где его практически нет. Про такое говорят: «пуганая ворона куста боится», «обжегшись на молоке, дует на
|
|
|
1 Клиническая психология / Сост. и общая редакция Н.В. Тарабариной. — СПб., 2000 (серия «Хрестоматии по психологии). — С. 330.
2 Тарабаршш Н.В. Посттравматическое стрессовое расстройство у ветеранов-инвалидов (участников боевых действий) //Клиническая психология /Сост. и общая редакция Н.В. Тарабариной. — СПб., 2000. — С. 330—331.
холодную воду». «Эффект подмоченных штанов» — особая форма отчаяния, пренебрежение опасностями и неприятностями («человек махнул на все»). Можно представить себе разодевшегося, наутюженного человека, вышедшего из дома, после сильного дождя и вынужденного идти по грязной дороге (новостройка!). Он тщательно выбирает чистые места, осторожно ступая на них. Но когда-то допускает просчет и пачкается, потом еще, еще. Перемазавшись, он уже топает по дороге, не глядя под ноги.
Эффект отреагирования проявляется в стремлении повторить путь экстремальных испытаний: раненый в боях стремится возвратиться в боевые условия, чтобы снять тяжесть самообвинения в ошибке и доказать, что может действовать более успешно и безопасно; гражданин, у которого близкий человек погиб от рук преступников, стремится поступить на службу в милицию; человек испытавший ужас пожара и гибели в огне детей и женщин, идет работать пожарным.
Личностные психологические негативные изменения устойчивы и трудно поддаются устранению, хотя не все они так уж плохи.
Социальные проблемы
Социальные последствия — изменения в жизни человека в обществе, на работе, среди людей. Они могут выть вызваны изменениями самого человека,
произошедшими или происходящими под влиянием экстремальной ситуации, либо теми обстоятельствами его жизни, которые складываются в постэкстремальный период. Последнее стоит подчеркнуть, ибо нередко усматривается только первая причина; это не теоретический вопрос, а важный для практики работы с людьми в постэкстремальный период (см. ниже п. 11.3). Социальные изменения — не просто факты жизни человека, но и его духовная жизнь, «клубок» — часто весьма запутанный — социально-психологических отношений, взаимосвязей с миром, людьми, работой, жизнью.
|
|
|
Социальные (и как неотъемлемая часть их — социально-психологические) трудности постэкстремального периода у разных людей могут обнаруживаться в:
• возврате к нормальному образу жизни, каким он был до экстремальной ситуации;
• неудовлетворенности тем образом жизни, который наступил вслед за экстремальными обстоятельствами;
• неудовлетворенности личным социальным и социально-психологическим статусом — положением в системе общественных отношений, на работе, в отношениях с людьми, отсутствием или неадекватностью ожидаемого внимания, уважения, поддержки со стороны их, убежденностью в несправедливом отношении к себе;
• разработке дальнейшего плана жизни (плана действий) и принятии решения неотложно приступить к его реализации;
• приобретении профессии, нахождении места работы;
• нахождении места жительства;
• изменяющихся семейных отношениях и потере семьи;
• получении должной медицинской помощи;
• возникшем новом окружении людей, которое не всегда благоприятно для постэкстремальной жизни человека.
Участники боевых действий, например, зачастую оказываются среди любителей спиртного, которые к тому же активно вовлекают их в свой круг с расчетом на то, что у ветеранов водятся деньги.
В сложную ситуацию зачастую попадают бывшие заключенные, отбывшие срок уголовного наказания и возвратившиеся к месту постоянного жительства. Не говоря о многих социальных и социально-психологических проблемах, возникающих у них, они нередко попадают в компанию старых дружков. Даже когда они хотят стать на честный путь жизни, не совершать больше преступлений и не попадать вновь в места заключения, криминальные группы силой заставляют их принимать участие в противоправной деятельности.
Эти трудности особенно выражены у людей, длительно находившихся в экстремальных ситуациях, либо резко меняющих их на иную жизнь.
Бывшие узники фашистских концлагерей времен Второй мировой войны в течение всей последующей жизни отличались более низкой, чем у других граждан, стабильностью жизни. В годы войны они потеряли все, что имели — дома, квартиры, имущество, деньги, часто родных, близких, друзей. Они возвратились из лагерей в новый, малознакомый им мир, а поэтому все время что-то искали, меняли места работы, жительства и род занятий. 25% (в норме 4%) из них остались на всю жизнь малоквалифицированными и низкооплачиваемыми работниками1.
|
|
|
Около 40 тыс. американских участников войны во Вьетнаме (5 августа 1964 г. — 7 мая 1975 г.) ведут замкнутый образ жизни и почти не общаются с внешним миром.
Люди, пережившие промышленные катастрофы, более часто, чем другие, испытывают проблемы с работой и профессиональным функционированием, в сравнении с нормой. У них чаще отмечаются нарушения межличностного взаимодействия2.
По различным зарубежным данным занятия спортом и успехи в них наряду с положительными изменениями личностных особенностей спортсменов (укрепление характера, воли и др.) вызывают и негативные. Отмечается, например, частое развитие агрессивности, которую спортсмен стремится проявить и за пределами спорта. Особенно это проявляется в подростковом и юношеском возрасте. С возрастом она может модифицироваться под влиянием общей работы со спортсменами и применением наказаний. Имеются
1 Eitinger L., Strom A. Mortality and morbidity after excessive stress: A follow-up inverstigation of Norwegian concentration camp survivors. N. Y Humanities Press. 1973); Цыган В.Н., Фесюн А.Д., Василъченко В. В. Адаптация при стрессе и ее значение в развитии посттравматического стресса //Проблемы реабилитации. 1999, № 1. — С. 79.
2 Weisaeth L. A study of behavioral responses to an industrial disaster //Acta Psichiatrica. 1989. V. 80. P. 13-24).
также сведения о том, что отношение спортсменов к таким ценностям, как спортивная честь, благородство менее благоприятно, чем у неспортсменов, переносимость морально-психологических нагрузок у них снижена.
Особенно часто негативные социальные последствия испытывали участники войн, переходящие после увольнения из армии к мирной жизни. Их проблемы связаны с обустройством жизни в мирных условиях, от которой они во многом отвыкли, к которой зачастую не подготовлены, да и проблем здесь возникает так много и они требуют таких финансовых средств, которыми ветераны обычно не располагают. Это проблемы жилища, поиска места работы, приобретения гражданской профессии (многие до ухода в армию не имели ее, были школьниками или студентами), обзаведения семьей и ее содержания. Сверстники, не попавшие почему-то в армию, за это время ушли в жизни вперед, нашли свое место в ней, в то время как ветерану приходится начинать с нуля и участие в боевых действиях начинает восприниматься как потерянное время. Все проблемы сваливаются на голову ветерана сразу и неясно, с чего начинать. Особенно велики и обоснованы социальные проблемы у военных, потерявших в боях ногу, руку или вовсе — возможность передвигаться и трудоспособность.
Собственно медицинские и психологические мероприятия в случае нерешенности социальных проблем, являющихся главными, выступают лишь вспомогательными1.
Крайним выражением непринятия новых условий жизни выступает суицид среди лиц, переживших экстремальные потрясения.
Удивительные данные приводятся американскими источниками: количество американских солдат, покончивших жизнь самоубийством после окончания войны во Вьетнаме (до 90-х годов), превышает число погибших (около 58 тыс.) в боевых действиях2. Л. Китаев-Смык пишет: «После вьетнамской войны самоубийством закончили жизнь в три раза больше воевавших там солдат, чем погибло в боях во Вьетнаме. Американские психологи пытались объяснить: «Смерть догнала тех, кто вернулся с войны с покалеченной на фронте душой». Это не так. В большинстве вернулись нормальные парни, осознавшие свою силу, способность жить энергичней, интенсивней других, успокоенных в мирном довольстве. Рутинно процветающая Америка не приняла их, не востребовала их фронтового задора. У вьетнамских ветеранов возник «вторичный послевоенный синдром». Добровольно уходя из жизни, они присоединялись к погибшим на фронте друзьям, героям, не признанным обществом, оставаясь верными фронтовому единству»3.
1 Коннова Л.А., Гоголева В.В. Современный взгляд на профилактику и коррекцию психофизиологических реакций у сотрудников ОВД при выполнении неотложных аварийно-спасательных работ в экстремальных ситуациях //Психопедагогика в правоохранительных органах. 1997. № 1(50). — С. 36.
2 Ответчиков А В. Психические состояния военнослужащих в особых условиях ведения боевых действий. — М., 1991.
3 Китаев-Смык Л. Возвращенцы /Психопедагогика в правоохранительных органах. 1998, №2, 8. - С. 24.
По данным Човдыровой ГС. 31,5% сотрудников ГУВД г. Москвы, покончивших жизнь самоубийством в 1997 г., служили ранее в «горячих точках»1.
Педагогические проблемы
Изменения педагогических свойств человека (воспитанности, обученное™, развитости) и педагогические проблемы дальнейшей жизни — часто встре-
чающийся факт. Экстремальные ситуации — своеобразные «учебные кабинеты» школы жизни. Большинство людей извлекают немало полезного из них для себя. Но «педагогика среды», социально-педагогические влияния и их результаты не всегда позитивны.
«Воспитывает каждая минута жизни и каждый уголок земли, каждый человек, с которым формирующаяся личность соприкасается подчас как бы случайно, мимолетно», — писал выдающийся отечественный педагог В.А. Сухомлинский2. Именно в изменениях воспитанности чаще всего наблюдаются негативные последствия экстремальных ситуаций, и они тем больше, чем ниже существующий у человека уровень воспитанности. Негативные влияния объективно обусловлены обстоятельствами ряда экстремальных ситуаций (например, неблагополучием семьи — пьянством и дебошами родителей; вовлеченностью в жизнь сообществ алкоголиков, наркоманов или хулиганов, правонарушителей; безработицей, столкновением с фактами взяточничества чиновников или необоснованного отказа от решения важного для человека вопроса; воинской службой в подразделении, где господствует «дедовщина»; нахождением в среде осужденных, которую нередко называют «академией преступности» и др.). Но решающее слово все же принадлежит человеку, его жизненной целеустремленности, моральной устойчивости, личному достоинству.
Автор лично был знаком с человеком, который, невзирая на все экстремальные обстоятельства своего детства, отрочества и юности, достиг в жизни немалого — стал доктором педагогических наук, профессором. Он родился и вырос в семье, состоящей из шести человек: главы семьи, матери и четырех сыновей. Особенность семьи: отец и трое старших сыновей беспрерывно, по одному и вместе, отбывали уголовные наказания за различные преступления. Мать — тихая, простая, добрая, честная женщина, терпеливо и со слезами несшая свой крест невзгод несчастной и трудной семейной жизни. Младший из сыновей — будущий педагог — беззаветно любил мать, страдал, видя ее мучения, помогал ей как мог в трудные минуты и категорически отказался от предложения участвовать в криминальных делишках. Любовь к матери и страстное желание активно противостоять всему аморальному, бесчестному, стать не таким, как его отец и братья, сделали его в итоге цельной, воспитанной, талантливой личностью.
1 Човдырова Г.С. Психопрофилактика расстройств, связанных со стрессом, и проблемы повышения стрессоустойчивое™ личного состава МВД России в экстремальных условиях. Автореф. докт. дисс....медиц. наук. — М., 2000. — С. 31.
2 Сухомлинский В.А. О воспитании. - М., 1975. — С. 14—15.
Под влиянием экстремальных ситуаций, нередко возникавших и по собственной вине, некоторые люди винят все и всех, но только не себя. Они становятся нигилистами, подвергающими остракизму окружающую жизнь и людей, не верящими ни во что порядочное и доброе и соответствующим образом ведущими себя. Негативные изменения в воспитанности затрагивают разные компоненты их личности, мировоззрение, гражданские и моральные качества, гуманность, демократичность, общий культурный уровень, эстетичность и др. И никакие дипломы не спасают их потом. Как метко сказал французский писатель, философ, моралист Мишель Монтень (1533—1592) — тому, кто не постиг науки добра, всякая иная наука приносит только вред1.
Педагогические проблемы дальнейшей жизнедеятельности порождаются необходимостью сделать выводы из случившегося, исключить повторение ошибок, а поэтому дополнительно подучиться самостоятельно, с помощью товарищей, обратившись за помощью к руководителю, начальнику; поступить на курсы, получить более высокое образование. Многие, особенно мужчины, принимают решение повысить свою физическую подготовленность, силу, выносливость, скорость реакции, овладеть приемами самозащиты.
Существуют проблемы в обучении раненых, длительное время находившихся на излечении в госпиталях. Отрыв от боевых действий и боевой подготовки приводят к резкому ухудшению боевых навыков особенно у молодых воинов. Возникает задача проведения дополнительной подготовки их до и по возвращении в части.
У бывших военнослужащих, участников боевых действий или уволенных с военной службы в связи с сокращениями численности вооруженных сил, возникает задача приобретения гражданской профессии, переучивания или получения высшего образования (например, у молодых людей, призванных на военную службу по окончании средней школы).
Некоторые специалисты, испытавшие потрясения на работе, принимают решения сменить профессию и экстренно приобрести новую.
Медицинские проблемы
У участников экстремальных событий проблемы медицинского характера — это проблемы здоровья, прежде всего психического, о чем речь пойдет ниже, а также
физического. Помимо царапин, ушибов, укусов, отравлений, могут быть ранения, переломы, разрывы связок, повреждения внутренних органов, которые сопряжены со страданиями и с ограничениями в жизни, заставляющими серьезно и длительно лечиться. Например, многие участники ликвидации последствий Чернобыльской аварии 1986 г. до сих
1 Монтень Мишель. Жить достойно. — М., 1873. — С. 112.
пор испытывают физические страдания от полученного радиоактивного облучения и тратят большие средства на лекарства.
Повышенные психологические трудности испытывают люди, получившие серьезные травмы и увечья и вынужденные лечиться в стационарах. Лечение нередко длится многие месяцы и даже годы. У находящихся в госпиталях отмечаются переживания по поводу возможности полной медицинской реабилитации, повторяющиеся сны и навязчивые воспоминания о событии, послужившем причиной полученной травмы, болезненное реагирование на напоминание о ранении, потребность к сопереживанию и душевной близости с людьми, потеря интереса к значимым ранее формам жизнедеятельности, нарушения сна, раздражительность и вспышки гнева по незначительным поводам, чувство вины за ранение или то, что выжил, а другие погибли; желание вернуться и отомстить врагам (кстати, большинство получивших ранения в антитеррористической операции в Чечне и находящихся в госпиталях выражали такое желание), потеря «чувства будущего» — фиксация на боевом прошлом и настоящем, связанным с ранением; переживание ослабления и утраты оптимистической жизненной перспективы.
Здесь опять-таки дело зависит не только от объективных обстоятельств, но и от личности человека.
Опытный психолог специального отдела быстрого реагирования (СОБР) ГУВД Москвы рассказывает о таком случае.
«В московский госпиталь положили двух раненых в Чечне бойцов СОБРа Новосибирской области. Меня попросили навестить их. Лежали они в разных палатах.
Прихожу к одному. Его только вчера перевели из реанимации. Четыре раны: две в легких, одна в живот, одна в руку. Худой, небольшого роста, лет 40 человек. Весь перевязан, опутан проводами, трубками, капельницами.
— Здравствуйте, я психолог московского СОБРа.
Обняла его: так принято в наших отрядах. Кладу ему на тумбочку фрукты и другие гостинцы. Он, радостный, внезапно срывает с себя провода, трубки, чуть ли не вскакивает, еще раз обнимает меня, благодарит, что пришла, говорит, что рад — словно давно знакомые друзья.
Спрашиваю:
— Как чувствуете себя?
— А как вы тут?
— Ну у Вас же ранения.
— Да что я: что нового у вас, как вы живете?
— А ваша семья? Наверно беспокоится о вас?
— Семья — жена, трое детей. Что ей беспокоиться!? У меня и в первую кампанию было два ранения, да и дома приходится не с кошечками играть. Привыкли, что я опасным делом занимаюсь.
В этом же мажорном тоне разговор продолжался и дальше. Иду ко второму бойцу. Знаю: у него тяжелое ранение в ногу. Теоретически не исключено, что ее придется ампутировать. Вхожу в палату. На
кровати здоровенный, внешне физически развитый и крепкий 25-летний молодой человек. Лицо заросло щетиной (давно не брился). Выражение угрюмое, взгляд тяжелый. Делаю то же, что у первого, интересуюсь самочувствием.
— А что сами не знаете, что плохо.
— Почему?
— Ногу отрезают.
— Но вопрос же этот не решен. Ее будут лечить, возможности в госпитале богатые, врачи опытнейшие. У вас организм, как видно, крепкий — справится. Да и вы своим хорошим настроением можете помочь ноге, а не навредить.
Он свое:
— Кому я нужен без ноги!? — и плачет».
Особые социальные, психологические, педагогические и медицинские проблемы возникают у лиц, получивших непоправимые увечья — потерявших руку, ногу, зрение, возможность ходить, изуродовавших лицо и пр. Психологически им важно не потерять оптимизм и волю к жизни, овладеть профессией, доступной им, обустроить новый образ жизни, приносящий неизведанные еще радости и чувство удовлетворения. Для этого нужна очень глубокая, серьезная и трудная психологическая перестройка всего внутреннего мира человека, с которой не всем удается справиться; к таким людям нужно повышенное внимание.
|
|
|
