Контрсценарий

До сих пор я говорил только о влиянии детского эго-состояния родителей на судьбу ребенка. Тем не менее су­ществует второй значимый источник влияния — Забот­ливый Родитель отца или матери.

При формировании сценария ребенок получает не только -запреты и предписания от Родителя в Ребенке (Ро₁ в Ре) отца или матери, но и противоречащее им со­общение от Заботливого Родителя (Ро₂).

Так, Злая Волшебница матери одного молодого чело­века запрещала ему плакать, равно как и чувствовать что бы то ни было. В то же время родительские состояния и отца, и матери (Ро₂) хотели, чтобы он был любящим (рис. 7А). Ребенок отца пьющей женщины требует от нее, чтобы она не думала, а пила, а Родители обоих родителей хотят, чтобы она воздерживалась (рис. 7Б). Когда к ре­бенку предъявляются такие противоречивые требова­ния, в дальнейшем его жизненный путь складывается так, что основная тенденция — подчинения злому вол­шебству — время от времени уступает место контрсцена­рию, заложенному Заботливыми Родителями.

Контрсценарий — это уступка требованиям культуры и общества, которые передаются ребенку родительской частью его матери и отца. У алкоголиков жизнь по контр­сценарию — это краткий период воздержания между за­поями. Если изучить «историю болезни» любого челове­ка, подверженного алкоголизму, то всегда можно найти в его жизни периоды, в которые казалось, что трагиче­ской развязки можно избежать. Более того, в такие момен­ты и сам больной, и его окружение действительно верят, что пугающий исход не наступит.

Ситуация, которая создает иллюзию возможности для героя избежать трагического конца, является важным требованием к драматургии хорошего трагического сце­нария, как в жизни, так и на сцене. Всякий, кто хоть раз видел древнегреческую или современную трагедию, зна­ет, что, хотя трагический финал ожидается с самого на­чала, публика по-настоящему надеется и верит, что не­избежная концовка не наступит. Точно так же в жизни люди до последнего надеются на то, что все кончится хо­рошо. Контрсценарий является выражением этой тен­денции, которая, в свою очередь, является проявлением Заботливого Родителя.

Сравнивая два набора предписаний, которые родители Дают своим детям, один — сценарный и другой — контрсценарный, следует заметить, что запреты, исходящие от Злого Волшебника, в большинстве случаев являются не­вербальными. Поэтому многие люди не могут признать наличие у себя того или иного запрета, пока им не объяс­нят, что запреты внушаются детям неявно, через одобре­ние или неодобрение того или иного поступка, с помо­щью намека или жеста, имеющего магическое действие на ребенка. Так, запрет на уверенное поведение Злой Волшебник налагает, позитивно реагируя на пассивность отпрыска и негативно — на проявления им самостоя­тельности. С другой стороны, инструкции контрсцена­рия, исходящие от Родителя, как правило, передаются в словесной форме и редко сопровождаются подкреплени­ем желаемого поведения. Поговорка «Делай, как я гово­рю, а не так, как я делаю» точно характеризует ситуацию, когда Заботливый Родитель отца или матери предъявля­ет к отпрыску словесное требование, которое противоре­чит внушению, исходящему от его же Ребенка.

Так как запрет, наложенный Злым Волшебником, сильнее и значительнее, чем контрсценарий, последний имеет свойство включаться только на короткий период. Особенностью контрсценарного поведения является его неустойчивость. Причина этого в том, что контрсценарий заставляет человека действовать против более сильной тенденции, заложенной в сценарии. В фазе контрсцена­рия человек испытывает глубокий, органический дискомфорт (который сопровождается поверхностным и не­устойчивым ощущением благополучия), который люди с алкогольной зависимостью локализуют в области же­лудка. Этот дискомфорт связан с тем, что контрсценар­ное поведение нарушает запреты Злого Волшебника и потому является пугающим.

Соответственно сценарное поведение сопровождает­ся внутренним ощущением комфорта. Например, один мужчина, страдавший алкоголизмом, рассказывал, что в самый тяжелый момент запоя, когда ему было так плохо, что он больше ничего не мог удержать в желудке, он услышал в голове голос матери, которая спросила его: «Правда здорово, Джерри? »

Как видно из этого примера, алкоголик, который ве­дет себя в соответствии с требованиями сценария, под­держивает те тенденции в своей личности, которые удов­летворяют родительским желаниям и потому ассоции­руются с благополучием и комфортом от родительской заботы. Это одна из причин, по которой похмелье счита­ется выигрышем в игре «Алкоголик»: несмотря на стра­дания, индивиду комфортно в этом состоянии, так как он получает внутреннее одобрение за следование указани­ям Ребенка отца или матери. В этот период алкоголик получает от Злого Волшебника временную поблажку. И хотя Родитель индивида во время похмелья осуждает его за пьянство, Ребенок его отца или матери радуется и поощряет его: «Ты мой мальчик! »

Контрсценарий обычно нереалистичен. У чернокожих подростков с отклоняющимся поведением сценарное (аг­рессивное, поощряемое Злым Волшебником) поведение обычно чередуется с абсолютно нереалистичными попыт­ками «сделать это» в мире шоу-бизнеса или в спортивном мире, что является социально желательной альтерна­тивой для «хороших черных» (предписанной родитель­ским эго-состоянием). Альтернативное поведение редко приводит к успеху и почти всегда является контрсценар­ным. Стать «хорошим черным» — это не настоящий от­каз от сценария. Чтобы освободиться, нужны продуман­ные, уверенные действия, которые учитывают реалии ра­сизма.

Реалистичную альтернативу саморазрушительным сценариям, частым у черной молодежи, предлагает движение «Черная Пантера». «Пантера» говорит черному подростку: «Ты хороший не вопреки тому, что ты чер­ный, а потому, что ты черный. Ты — принц и заслуживаешь того, чтобы с тобой обращались как с принцем. Чер­ная кожа — это красиво. У тебя красивые волосы, ты кра­сивый. Ты имеешь право получить все, что хочешь. Ты — принц, с тобой все в порядке».

Такое утверждение, предложенное подростку в пери­од принятия решения, является мощным антитезисом саморазрушительного сценария «Алкоголизм» или «Ге­роиновая зависимость», так как дает черному подростку разрешение быть хорошим и показывает ему реалистич­ный путь к самостоятельности. Аналогичный подход удачно применялся в терапии женщин, гомосексуалов, людей с лишним весом и других категорий людей, кото­рые наиболее часто становятся жертвами банальных сце­нариев.

Диагносту нужно уметь узнавать контрсценарий «в ли­цо», так как контрсценарное поведение легко спутать с поведением человека, который освободился от сценария. Например, женщина, которая живет по сценарию «Без любви», вполне может встретить мужчину и вступить с ним в брак, что мо? ; ет создать у неопытного наблюдате­ля впечатление, что она отказалась от своего сценария. При этом она может продолжать следовать запрету, на­ложенному ее отцом, то есть не просить о поглаживани­ях и не принимать их, когда дают. В связи с этим после краткого периода контрсценарного благополучия она вновь начнет страдать от отсутствия любви.

Терапевт, который не отличает контрсценарий от из­менения сценария, делает большую ошибку. С другой стороны, терапевт, который не желает признавать, что у клиента произошло изменение сценария, и настаивает на том, что это изменение является временным, делает не меньшую ошибку.

Именно поэтому точная диагностика так важна. При постановке диагноза следует ориентироваться на изме­нения в поведении. Например, у бывшего алкоголика критерием изменения сценария является продолжитель­ный период умеренного употребления алкоголя в ком­пании. Однако, так как многие люди, излечившись от пристрастия к спиртному, теряют к нему интерес, этим критерием не всегда можно воспользоваться. Хороший критерий — утрата интереса к алкогольной теме, то есть полный отказ от соответствующего времяпрепровожде­ния и от центральной игры сценария. Радикальное из­менение в структурировании времени и способность на­слаждаться жизнью без алкоголя — надежный признак изменения. Важный, хотя и трудный для оценки при­знак — изменения во внешнем виде человека. «Безрадо­стный» человек в фазе контрсценария напряжен и трево­жен. Даже когда он улыбается и гордится собой, он как будто все время балансирует на грани и не может рассла­биться из-за страха оказаться «не в порядке». В этом слу­чае Ребенок рано или поздно возьмет верх над Родите­лем. Полностью излечившийся алкоголик не производит впечатления человека, который балансирует на грани. Напряжение, возникающее в фазе контрсценария, явля­ется одним из проявлений телесного компонента, о кото­ром я скажу позже.