Игнорирование чувств. Игнорирование логики

Игнорирование чувств

Другая важная форма знания, которую разрушает игно­рирование, — это знание человека о его собственных чув­ствах. Мы постоянно испытываем различные чувства в связи с происходящими вокруг нас событиями. Мы злим­ся, печалимся, чувствуем себя виноватыми или счастли­выми в зависимости от обстоятельств. Некоторые из этих чувств могут оказаться неприемлемыми для окружаю­щих, особенно когда они исходят от маленького ребенка.

Одни родители не любят, когда их дети грустят, дру­гих раздражают проявления радости, третьи не одобря­ют выражения гнева или любви. Когда ребенок выража­ет такое чувство, родители делают все, чтобы заставить ребенка никогда больше не выражать его. В одной семье игнорируют гнев, в другой страх и т. д. С другой стороны, излюбленные чувства родителей (или семейный транзактный рэкет: чувства гнева, печали, разочарования и т. д. ) поощряются и некритично применяются в любой ситуа­ции. Как и в случае с интуицией, игнорирование чувств ребенка приводит к тому, что он лишается очередного важного источника информации. Лэнг указывает на то, что отношение к чувствам ребенка как к необоснованным превращает его в душевного инвалида. Игнорирование чувств ведет к расколу личности. Человек перестает за­мечать важную часть своего бытия, свои чувства. Они тем не менее продолжают существовать и влияют на те­лесное состояние индивида и его поведение. Не выражен­ные гнев, стыд, страх, печаль аккумулируются и находят свое выражение окольным путем. Иногда не выраженные чувства (купоны) выплескиваются наружу в «эмоцио­нальном запое». Иногда они проявляются в болезненных симптомах или в каких-то особенностях поведения, как в случае человека, который ночью скрежетал зубами, или женщины, у которой постоянно дрожали губы. Человек, чьи чувства игнорируются, имеет выбор:

1. Игнорировать свои чувства и вести себя, как если бы их не было. В результате человек «отключается» от своих эмоций. Этот выбор часто делают мужчины: они становятся холодными и бесчувственными.

2. Сохранить свои чувства и не обращать внимания на тех, кто их игнорирует. Таких людей обычно счита­ют чрезмерно эмоциональными и незрелыми. Такой выбор чаще делают женщины: они становятся «ирра­циональными».

3. Попытаться жить, одновременно учитывая чувства и мнение тех, кто их игнорирует. Так очень легко за­путаться. Такой человек становится рассеянным и тревожным.

 

Игнорирование логики

Наиболее часто в семье игнорируют чувства и (или) ин­туицию ребенка. Тем не менее рациональное мышление, или функция Взрослого, тоже может пострадать в про­цессе воспитания: восприятие ребенком очевидных фак­тов и построение логических связок между ними не все­гда поощряется. Например, одна женщина вспоминала, что ее мать была ленивой и безответственной и что она часто думала, что мама ведет себя непоследовательно. Она задавала ей логичный вопрос: «Мама, почему ты сер­дишься на папу за то, что он не постриг газон, когда у тебя самой в раковине гора немытых тарелок? » Это ис­креннее и логичное рассуждение, сделанное Взрослым маленькой девочки, было встречено сильнейшим неодоб­рением матери: «Будешь умничать — голову оторву! » Это утверждение было ясным и сильным запретом на ис­пользование девочкой логической способности, ее Взрос­лого. Ее мать сказала ей «Не думай! », и в дальнейшем этот запрет сильно повредил развитию логического мыш­ления девочки.

Другая женщина вспоминает, что ее родители всегда сердились, когда она приходила домой из школы и выра­жалась научными словами, рассуждая о понятиях, кото­рые она узнала от любимого преподавателя, поощрявше­го ее способность мыслить логически. Кульминация на­ступила в тот день, когда в ответ на расистское замечание отца относительно соседей, она сказала: «Это предрассу­док». Отец повернулся к ней и закричал: «Предрассудок?! Я тебе покажу предрассудок! Не смей дерзить в этом до­ме! » и ударил ее по лицу. Фраза «Не смей дерзить в этом доме! » глубоко врезалась в детский ум. Для нее она значила, что быть умной и пользоваться научными тер­минами — это разновидность дерзости. Позже, когда она училась в колледже, в ее голове часто возникали слова ее Большого Свина: «Что ты хочешь сказать тем, что учишь эту чушь? Кто ты такая, чтобы умничать? »

Один из способов игнорировать Взрослого — не давать ему принимать участие в разрешении трудной ситуации. Эрик Берн указывает, что в одной семье, когда что-то не получается, родители злятся, обижаются или впадают в уныние, а в другой — ищут решение проблемы. Детей редко учат искать рациональное решение в сложной си­туации: вместо этого их приучают использовать при при­нятии решения Родителя или Ребенка.

Шифф и Шифф описывают, как игнорирование логи­ческой способности ребенка влияет на его способность разрешать проблемы. В трудной ситуации люди реагиру­ют по-разному. Один подумает: «У меня есть проблема, и ее надо решить». Другой человек решит: «У меня про­блема, и я не могу ее решить» или «Никакой проблемы нет», таким образом игнорируя свою способность мыс­лить логически (способность решать проблемы).

Когда родители не поощряют способность ребенка разрешать проблемные ситуации, у ребенка в ответ раз­виваются «легкомыслие», «глупость», пассивность и не­способность думать в сложной ситуации.

Запрет на решение проблем проявляется в отношении человека к трудным ситуациям. Люди часто говорят, что их судьба предрешена и ничего изменить нельзя. Неко­торые даже чувствуют, что они не вправе приложить свои логические способности к изменению хода жизни. Если им предложить такую возможность, они могут спросить: «Так что, все нужно анализировать? Нет ничего свято­го? » Такая установка часто бывает результатом програм­мирования родителей, которые не поощряли ребенка ис­пользовать свою взрослую часть.

Есть люди, которые считают, что, если думать о том, как решить проблему, обязательно сглазишь себя. Некото­рые алкоголики верят, что их сглазили. Некоторые люди просто чувствуют, что трезвый, холодный анализ заста­вит то хорошее, что есть в их жизни, растаять в воздухе.

На самом деле познание помогает обрести власть над событиями своей жизни. Можно повлиять только на то, что понимаешь. Я приведу пример.

Мистер Бруто, чье сценарное решение гласило «буду работать на износ, пока не умру от сердечного приступа», знал только то, что было связано с его работой. Он начи­нал свой день пятидесятиминутной дорогой на работу, вдыхая загрязненный воздух. Он работал целый день, и у него было всего два пятнадцатиминутных перекура и один обеденный перерыв, во время которого он набирал­ся сил на вторую половину рабочего дня. Он работал сверхурочно в выходные, а в свободное время подрабаты­вал как сантехник. Он считал, что у него хорошая работа, так как ему платили семь долларов в час плюс сверхуроч­ные (но на деле у него не было выбора: он должен был работать сверхурочно, когда от него требовали). Един­ственной проблемой, которую он осознавал, была бессон­ница да еще головные боли, а временами — неконтроли­руемые запои. Он никогда не получал повышения на ра­боте и всегда был в долгах. Счета за прошедший месяц оставляли его карманы пустыми. Кроме того, он выпла­чивал кредит за машину и воспитывал из своих детей хороших, ответственных работников, хотя иногда поба­ивался, как бы они не пристрастились к наркотикам.

Ему хотелось иногда почитать, но он не мог сосредо­точиться и потому получал информацию о мире из теле­визионных программ во время ужина. Как ему казалось, он смотрел телевизор больше, чем надо, но не мог оста­новиться.

Мистер Бруто пришел в группу, чтобы избавиться от пристрастия к алкоголю. Он не был полон надежд, так как верил, что алкоголизм — неизлечимая болезнь. Он был поражен, узнав, что это не так и что пристрастие к алко­голю поддается излечению. Он жадно впитывал новые знания о состояниях Я, силовых играх и сценариях. Он говорил: «С моих глаз как будто завеса упала». Его зна­ния росли на глазах. Он был очень заинтересован стилем жизни других членов группы и тем, как они видят мир.

Он был потрясен, когда услышал предположение о том, что у него есть сценарий, предписывающий ему убить се­бя чрезмерной работой, и понял, что его ожидания отно­сительно пенсии были беспочвенными фантазиями, ко­торые служили тому, чтобы удерживать его на работе, и которые могли привести к его смерти сразу после вы­хода на пенсию, если не раньше.

Он сразу же согласился с предположением, что алко­голь и телевидение помогали реализации его сценария, так как служили своеобразными транквилизаторами, ко­торые не давали ему думать. Его главным запретом было «Не думай! », а предписанием — «Ты трудяга». Труднее ему оказалось признать, что у него было пристрастие к кофе, табаку и снотворным таблеткам и поэтому он был таким же наркоманом, как и те, кого он осуждал.

Для него стало открытием, что работа может быть приятной: для него она никогда не была таковой, да он и не ожидал от нее удовольствия.

Ему нужно было научиться отдыхать, но он ни в чем не находил удовольствия. Он знал, что если работать и не развлекаться, то легко отупеть. Он чувствовал, что уже отупел, и знал, что хочет научиться радоваться.

Так как он состоял в профсоюзе, то знал, что промыш­ленность эксплуатирует рабочих, но не относил это к се­бе, так как считал, что ему хорошо платят. Он был удив­лен, когда некоторые члены группы нашли его работу ужасной (он работал на конвейере) и сказали, что его эксплуатируют гораздо больше, чем он предполагал.

Труднее всего ему было осознать и принять свое же­лание взбунтоваться против условий работы, уволиться,

найти другую, более интересную, которая помогла бы ему избавиться от тяги к алкоголю. Поняв, что к чему в его жизни, он стал строить планы. Он решил перестать вка­лывать, как вкалывал раньше, травить себя спиртным, ко­фе и табаком и научиться отдыхать и развлекаться, что­бы пожить и после выхода на пенсию. Он ушел с завода и нашел другую работу, с меньшим рабочим днем и ближе к дому. Он стал больше времени посвящать своей работе сантехника. Он запланировал, что в выходные будет от­дыхать, бросил пить и курить. Он стал размышлять о том, что не так в его жизни и как он может это изменить. Он обсуждал в группе свои проблемы и искал их решение.

У него наладился сон, он стал получать удовольствие от секса; он стал зарабатывать меньше денег, но и мень­ше тратить, он стал меньше работать и меньше смотреть телевизор. Шестнадцать месяцев спустя после своего прихода в терапевтическую группу он смотрел назад с восхищением. Понемногу, без потрясений и мгновенных преображений, его жизнь стала налаживаться. Он стал сильнее. По его словам, у него стало «больше времени на то, чтобы думать». Он не связывал свои изменения с про­цессом познания, но, на мой взгляд, расширение области его осведомленности стало двигателем перемен, произо­шедших в нем. Другим важным фактором стала постоян­ная поддержка членов группы, которая помогла ему пре­одолеть трудные времена.

 

⇐ Предыдущая28293031323334353637Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: