Модели и виды политических культур

Констатация факта существования политической культуры не снимает вопроса о том, как она влияет на политический процесс, определяет поведение различных групп и слоев населения. При оценке и характеристике политической культуры разных стран и народов необходимо исходить из факта существования многих региональных и национальных вариантов политической культуры. Нельзя говорить о единой для Европы и Ближнего Востока, Западного полушария и Дальневосточного региона модели политической культуры. Однако это не препятствует выделению самых общих моделей политической культуры. Исходя из сущностных характеристик, можно выделить следующие крупные модели, политической культуры: этатитскую, либерально-демократическую и постиндустриальную.

 

Базовый модельный ряд

В рамках этатистской модели К.С. Гаджиев [41, с.165] выделяет различные варианты авторитарной, тоталитарной, традиционной политических культур и субкультур. При всех расхождениях общим для них является господство коллективистских, групповых, общинных ценностей, приоритета публичного над частным, прав и свобод группы, коллектива над индивидуальными правами, подчинение интересов личности коллективу. Для носителей данного типа политической культуры характерны завышенные ожидания помощи и покровительства со стороны государства, преувеличение его роли в жизни общества, зачастую доходящее до его мифологизации.

Государство рассматривается как единый организм, в кото­ром различные институты, организации, группы, индивиды играют лишь подчиненную роль. В сфере взаимоотношений индивида и государства, правителей и управляемых здесь преобладают отношения «патрон-клиент», государство и его руководители оцениваются массой населения по их способности проявлять и реализовывать «отцовскую» заботу о подданных. Имеет место та или иная степень персонализации политики и самого государства, не отделяемых от личности конкретных государственных деятелей, вождей, фюреров, «отцов нации». Важное значение (с существенными оговорками применительно к тоталитарной политической культуре) отводится традиции и обычаю. В наиболее полной форме некоторые важнейшие элементы данного типа политической культуры проявились при тоталитарной системе с ее жестким подчинением всех сфер жизни всемогущему государству.

В большей степени рассматриваемый тип политической культуры распространен в современном мире в зоне развивающихся стран, а именно в Азии, Африке и Латинской Америке. Однако авторитарные и тоталитарные его варианты в разные периоды ХХ в. существовали во многих европейских странах: СССР, Германии, Италии, Испании, Португалии, Греции.

Либерально-демократическая модель характеризуется признанием плюрализма, законности существования многообразия интересов в социальной, экономической, духовной, политической и других сферах жизни. Важнейшими его компонентами стали идеи индивидуальной свободы, самооценности личности, прирожденных и неотчуждаемых прав человека на жизнь, свободу и частную собственность. Люди, воспитанные в либерально-демократической традиции, убеждены в том, что частная собственность составляет основу индивидуальной свободы. Личная свобода в свою очередь рассматривается в качестве необходимого условия самореализации индивида.

В глазах приверженцев либерально-демократической модели политической культуры принципы представительства и выборности должностных лиц, право, правовая система выступают как гаранты индивидуальной. Они считают, что закон призван защищать свободу личности, неприкосновенность собственности, жилища, частной жизни, духовную свободу. Для них самоочевидной истиной является право участия каждого человека в политическом процессе, необходимость соблюдения определенных «правил игры» политическими партиями, разного рода группами интересов, возможность мирной смены власти по итогам всеобщих выборов, другие нормы и принципы парламентаризма и плюралистической демократии.

Эти и другие сущностные характеристики органического и либерально-демократического типов политической культуры в разных национально-культурных условиях проявляются по-разному.

Между двумя моделями, обозначенными самими общими чертами, располагается обширный спектр национальных, региональных и иных вариантов и разновидностей политической культуры. В современном мире во многих случаях мы имеем дело со смешанными моделями политической культуры. Например, если о сколько-нибудь чистом тоталитарном типе можно было говорить применительно к фашистской Италии и нацистской Германии 1930-х гг., а также к СССР примерно до начала 1950-х гг., то в настоящее время речь может идти лишь о его остаточных элементах у нас в стране и других постсоветских государствах, а также и Китае.

В России разрушение норм, присущих тоталитарной политической культуре, обнажило существенные авторитарные и традиционалистические пласты, которые можно обнаружить в политической культуре не только нашей страны, но и Китая, Японии, Испании, других стран. Поэтому мы должны помнить, что предлагаемые модели политической культуры нужно рассматривать как теоретические конструкции, в которых присутствует значительный элемент абстракции и обобщения. Реальное положение вещей значительно сложнее. Отсюда то разнообразие элементов и норм, которые обнаруживаются в конкретных национально-страновых условиях в рамках одной и той же модели.

В основу данного модельно ряда положен распространенный принцип: переход политической культуру от авторитарной модели к демокра­тической. В этом процессе выделяют «ли­берально-демократическую», «авторитарно-тоталитарную» и другие «смешан­ные» разновидности политической культуры. Данный подход решает задачи определения уровня «демократизации» соответствующей политической культуры. В то же время он не предполагает ана­лиза цивилизационных и национальных особенностей политической культуры. Другим его «узким местом» является то, что «переходные» модели полити­ческой культуры заведомо выставляются «низшими» по сравнению с ((демокра­тической» политической культурой. И если это верно с точки зрения «идеальных моделей политической культуры», то на практике может означать недооценку авторитарно-мобилизующих моделей политической культуры, которые обеспе­чивают единство общества и власти, а также высокие темпы развития производ­ства (Китай, новые индустриальные страны Дальнего Востока и др.). Каждой общественно-политической системе соответствует базисная модель политической культуры. Она проявляется в национально-специфических формах. Ни одна политическая система ни в одной стране не будет стабильной, если она не рождена в самой этой стране, на ее почве в качестве результата развития собственной политической культуры.

Постиндустриальная модель

Значительный вклад в изучение политической культуры был внесен американским политологом Р. Инглхартом[82], разработавшим концепцию «бесшумной революции». Использованные им данные отражали ре­зультаты опросов 56 292 респондентов из 43 стран. Анкеты, с помощью которых проводились обследования, включали более 100 вопросов относительно различ­ных аспектов жизни.

Согласно основным поло­жениям его теории, наиболее устойчивые ценностные ориентации и настро­ения массовых слоев общества являются важнейшими элементами политической культуры. Специфические сочетания этих ориента­ции и настроений определяют устойчивость и жизнеспособность де­мократии. Инглхарт предположил, что в индустриально развитых странах под влиянием социально-экономического развития происходит переход от материальных к постматериальным ценностям, которые начинают играть ведущую роль в жизни людей. Ряд этих цен­ностей — удовлетворенность жизнью (работой, досугом, семейной жизнью) и склонность доверять другим – непосредственно вклю­чены, согласно Инглхарту, в структуру гражданской культуры. «До­верие к другим» — это элемент культуры, предопределяющий воз­можность объединения граждан в ассоциации и группы по интере­сам, без деятельности которых, в свою очередь, становится невоз­можной демократия. Настроения же, выраженные формулой «удовлетворенность жизнью», оказывают сильное влияние на отношение граждан к политической системе в целом. Основ­ной культурный раздел начинает проходить между «материалистами» и «постма­териалистами».

Материалисты ориентированы на экономическое благополучие и безопас­ность государства, процветание своей семьи, сохранение собственного материаль­ного благополучия. Для них уровень жизни, законность и порядок имеют перво­степенное значение.

Постматериалисты в большей степени ориентированы на ценности нематери­ального характера: гарантии прав и свобод человека, самовыражение и самоопре­деление личности, защиту окружающей среды и т. п. В отличие от «материали­стов» «постматериалисты» ценят качество жизни. «Экономической и физической безопасности, — отмечал Инглхарт, — постматериалисты придают отнюдь не нега­тивную ценность — они, как всякий, оценивают ее положительно; но в отличие от материалистов, они еще более высокий приоритет отводят самовыражению и качеству жизни». Наряду с самовыражением и качеством жизни постматериалисты особое внимание уделяют политическому участию.

Между этими двумя «чистыми» группами располагаются две промежуточные: «смешанные» материалисты и «смешанные» потсматериалисты. У «смешанных» материалиствов на первом месте стоят материалистические ценности, а на втором — постматериалистические, а у «смешанных» постматериалистов — наоборот. Ряд постматериалистических ценностей — удовлетворенность жизнью (работой, досугом, семейной жизнью) и склонность доверять другим — непосредственно включены, согласно Инглхарту, в структуру гражданской культуры. «Доверие к другим» — это элемент культуры, предопределяющий возможность объединения граждан в ассоциации и группы по интересам, без деятельности которых, в свою очередь, становится невозможной демократия. Настроения же, выраженные формулой «удовлетворенность жизнью», оказывают сильное влияние на отношение граждан к политической системе в целом. Инглхарт размещает ценности между двумя «координатами» (параметрами):

· традиционной и рационально-легальной (государственной) властью;

· ценностями дефицита (материальными) и постматериальными ценностями

 

Ис­следования показали, что постматериальные ценности коррелируют с удовлетво­ренностью жизнью. В то же самое время Инглхарт отмечает интересный факт, который выявили исследования: «...на личностном уровне постматериали­сты не обнаруживают относительно высокого уровня реальной удовлетворенно­сти жизнью». Это связывается с тем, что хотя постматериалисты богаче, чем большинство членов общества, их субъективная оценка как собственного благосостоя­ния, так и его значимости не поднимается выше определенного уровня. Таким об­разом, субъективное ощущение благосостояния не повышается по мере экономи­ческого роста и роста доходов.

Также наблюдалось и снижение преклонения перед государственной властью, и по­вышение внимания к таким индивидуальным ценностям, как досуг, дружба, доб­рососедство. Постматериалисты ниже материалистов оценивают значение нау­ки и техники. Это объясняется как их высокой материальной удовлетворенно­стью, так и убежденностью, что научный и технический прогресс может принести человечеству большой вред.

Общества, в которых широко распространены постматериальные ценности, характеризуются большей толерантностью и терпимостью по отношению к социальным и национальным меньшинствам. В отличие от них в обществах, где пре­валируют дефицит и материальные ограничения, достаточно часто распространен­ной оказывается ксенофобия. «Острота ксенофобии, — замечает по этому поводу Инглхарт, — всегда пропорциональна социально-экономической нестабильности и ненадежности». Данные исследований демонстрируют толерантное отношение постматериалистов к иммигрантам, терпимость к сексуальным меньшинствам, одобрительное отношение к феминизму. Укрепление постматериальных ценно­стей, связанных с достатком, по мнению Инглхарта, способ­ствует повышению терпимости к разнообразию и является потому непремен­ным условием демократии.

Другим условием современной демократии являются повышение уровня межличностного доверия и участие людей в общественной жизни. В иерархии постматериалистических ценностей высокое место занимают ценности самовыражения и участия в принятии решений на всех уровнях. Оценки же вмешательства правительства в экономическую жизнь, увеличения численности правительства и роста бюрократизма, увеличения доли государственной собственности, напротив все более негативны.

Таким образом, в противоположность Алмонду, полагавшему, что основой индустриальной демократии является гражданская культура, Инглхарт утверждает, что в постиндустриальном обществе основанием демократии становятся постматериальные ценности.

Главный вывод, к которому пришел Инглхарт, заключается в том, что само по себе экономическое развитие не порождает демократию, оно влияет на демократизацию лишь в той мере, в какой способствует культурным переменам. В соответствии с приведенными выше параметрами Инглхарт построил культурологическую схему мира начала 1990-х гг. На ней большинство экономически неразвитых стран расположены в нижнем левом углу квадрата. Это связано с тем, что для их культуры характерно превалирование ценностей выживания, а власть является традиционной. Культура способствует консервации традиционного характера власти и ценностей дефицита. Для большинства посткоммунистических стран характерны доминирование ценностей дефицита и надежды на государственную власть.

В конце 1990-х гг. Инглхарт дополнил и внес видоизменения в культурную схематику мира. Эти дополнения связаны как с учетом выделения цивилиза­ций С. Хантингтоном[245], так и с новыми данными аналитических служб и организаций. На культур­ные характеристики стран наложила отпечаток не только религия, историче­ское прошлое в не меньшей степени предопределило их культурный облик.

Каждая из сторон квадрата представляет собой шкалу факторных показателей. Положение каждой страны определяется факторными величинами ценностей дефицита/постматериальных ценностей и традиционной/государственной власти. Однако, как отмечает Инглхарт, границы, отделяющие страны и зоны друг от друга, имеют субъективный характер.

На культурной схеме мира (1995-1998) он выделил девять культурных зон: Африку, ортодоксальную, посткоммунистическую Балтию, конфуцианские страны, православные страны, католическую Европу, протестантскую Европу, англоязычные страны, Южную Азию и Латинскую Америку. Наиболее близкой традиционной власти и ценностям дефицита оказалась африканская зона, включающая Нигерию, Гану и ЮАР. Внизу, но чуть ближе к шкале постматериальных ценностей расположились страны Латинской Америки (Пуэрто-Рико, Венесуэла, Колумбия, Перу, Бразилия, Доминиканская Республика, Чили, Мексика, Аргентина, Уругвай), левее латиноамериканской зоны Инглхарт располагает южноазиатскую, в которую включает Пакистан, Бангладеш, Филиппины, Турцию, Индию. Католическая Европа занимает «срединное» положение на схеме. К этой зоне от­несены Испания, Италия, Австрия, Франция, Бельгия, Португалия. Южнее ее, но ближе к шкале постматериальных ценностей находятся англоговорящие страны: США, Северная Ирландия, Британия, Канада, Новая Зеландия, Австралия. Верх­нюю правую часть схемы занимает зона протестантской Европы: Западная Гер­мания, Дания, Норвегия, Швеция, Финляндия, Швейцария, Нидерланды. Чуть «западнее» протестантской Европы располагается конфуцианская зона: Тайвань, Южная Корея, Япония. Посткоммунистические страны Балтии оказываются наи­более близкими государственной власти и ценностям дефицита. Страны ортодок­сальной зоны (Грузия, Босния, Румыния, Македония, Молдова, Беларусь, Арме­ния, Югославия, Болгария, Украина, Россия) располагаются на таком же пример­но расстоянии от ценностей дефицита, но ниже по отношению к государственной власти.

Американский политолог подчеркивал, что ценностные системы богатых и бед­ных стран отличаются друг от друга. Так, страны, в которых ВНП на душу населе­ния превышает 15 тыс. дол., занимают положение в верхнем правом углу схемы, т.е. характеризуются современным государством и превалированием постматериаль­ных ценностей. Страны же с душевым доходом ниже 2 тыс. дол. занимают нижний левый угол схемы. Однако Инглхарт отказывается объяснять культурные измене­ния только экономическим развитием. Историко-культурное наследие на культуру общества и его ценности ока­зывает не меньшее влияние.

Постматериальные ценности, неоднократно подчеркивает Инглхарт, тесно свя­заны с демократическими институтами.

 

⇐ Предыдущая35363738394041424344Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: