Диалектика в уравновешивании целей

Диалектика в уравновешивании целей

Удержание диалектической позиции может быть непростым для пациента, поскольку кажется более логичным замкнуться на какой-либо концепции одного из полюсов, а не пытаться понять, каким образом две различные «истины» могут идти рука об руку и являться частью синтеза. В частности, это может мешать достижению двух важнейших целей ДПТ — усилению эмоциональной регуляции пациента и ослаблению таких первоочередных терапевтических задач, как нанесение себе повреждений. По этой причине ДПТ-терапевтам следует рассматривать обе задачи в диалектическом контексте.

Диалектика эмоциональной регуляции

В отношении эмоциональной регуляции ДПТ предлагает диалектическую цель. Пациент обучается навыкам по изменению эмоций, а также учится принимать эмоции такими, какие они есть. В теории, данные позиции кажутся взаимоисключающими — противоречивое пояснение того, как реагировать на собственный опыт. Но если мы проанализируем наши действительные переживания, в этом не окажется ничего парадоксального. В наиболее сложные моменты нашей жизни часто требуется как снижение (изменение), так и разумное переживание (принятие) наших эмоциональных реакций.

Рассмотрим клинический пример. Пациентка переживает болезненный развод, опека над ее двухлетней дочерью досталась бывшему мужу. Его адвокат добился этого, сообщив о ее неоднократных госпитализациях в психиатрическую больницу и суицидальных попытках. Для пациентки это было очень унизительно, и таким образом ее недавний терапевтический прогресс оказался перечеркнут. Любому человеку будет мучительно потерять опеку над своим ребенком, особенно если основанием для этого стали его собственные проступки. Тем не менее, в данном случае эмоции пациентки были неослабевающими и всепоглощающими. Она сходила с ума от боли. Контакт с бывшим мужем, как в реальной жизни, так и в воображении, производил эффект, подобный тому, который повлечет за собой поднесение горящей спички к канистре с бензином. Ее боль приводила к ярости и мечтам о мести. Она ненавидела себя, будучи уверенной, что его обвинения в том, что она плохая мать, правдивы, и ее дочери будет лучше без нее. Она рыдала, убитая горем, каждый раз, когда думала о том, как жить дальше, не видя каждый день свою дочь рядом с собой. Ей хотелось сдаться и отказаться от посещений дочери, потому что она не могла выносить эту боль. Она часами сидела в оцепенении и молчала.

Тем не менее, у нее оставалось мало времени, чтобы разобраться в своих ощущениях и определиться в будущих действиях, поскольку суд потребовал урегулирования спора с участием посредника, чтобы определить ее привилегии относительно посещения дочери. Чтобы установить доверие и добиться наилучших условий для посещений, пациентке необходимо продемонстрировать свою дееспособность.

Такие эмоционально сложные взаимодействия с судом и бывшим мужем привели ее мысли в полный беспорядок. Но если она проявит хотя бы намек на эмоциональную дисрегуляцию, ее бывший муж использует это против нее. Ее цели в данной ситуации требовали надежной эмоциональной регуляции. Основываясь на анализе поведенческих цепочек, психотерапевт и пациентка определили чувство стыда как первичную эмоцию, ведущую к наиболее проблематичному реагированию. Особенно это касалось тех случаев, когда пациентке говорили, или она сама думала о том, что она «плохая мать». Во время одной из сессий пациентка и психотерапевт решительно взглянули на то, насколько данное утверждение правдиво: то есть, пациентка перечислила все, в чем она потерпела неудачу относительно воспитания дочери и соответствия собственным стандартам. Психотерапевт, как было описано в предыдущей главе, использовал стратегии валидации для проведения спонтанной экспозиции, чтобы она могла переживать чувство стыда, не пытаясь избежать его с помощью проблематичных вторичных реакций. Валидация также вызвала адаптивную эмоцию: причина ее боли и стыда заключалась в том, как сильно она любила дочь и хотела для нее лучшего, как сильно она хотела быть хорошей матерью. Психотерапевт и пациентка отработали на практике ДПТ-навыки полного принятия, глядя на причинно-следственные связи, сформировавшие все условия, приведшие к тому, что как мать она терпела неудачи, не пытаясь приукрасить тот вред, который пациентка причинила ребенку. С помощью психотерапевта пациентка пережила трансформацию стыда в искреннее сожаление, а также в здоровые порывы изменить ситуацию и загладить вину. Она нашла причину для гордости в том, как упорно она использовала терапию для того, чтобы измениться и принести своей дочери что-то хорошее.

Пациентка также боролась с чувством ярости по отношению к мужу. В данном случае психотерапевт помогал пациентке ослаблять гнев и спокойно относиться к раздражителям, провоцирующим его возникновение, чтобы избежать физической или вербальной агрессии по отношению к мужу или его собственности (что в прошлом случалось неоднократно). Например, друзья пациентки преданно стали на ее сторону и разжигали ее гнев такими вещами, как, например, использование портрета мужа в качестве мишени для игры в дартс, плетение интриг для того, чтобы испортить его репутацию на работе и бесконечные разговоры о том, как нечестно он себя ведет. Перед заседанием с участием посредника пациентка заручилась поддержкой друзей, попросив их вести себя с ней иначе: они говорили об обстоятельствах в полностью неосуждающей, сдержанной манере, либо же избегали данной темы и уделяли внимание тем сферам, в которых пациентка выстраивала новую жизнь.

Далее, пациентка и психотерапевт определили две вещи, совершаемые ее мужем, которые наиболее провоцировали у нее приступы гнева, и попрактиковали навыки, когда психотерапевт представлял данные раздражители, а пациентка сознательно начинала дышать спокойнее, чтобы взять себя в руки. Она делала вдох, считая до трех, задерживала дыхание и считала до двух, затем выдыхала воздух, считая до пяти, медленно и полностью, делала паузу, считая до двух в конце выдоха. Делая это, она активно представляла, как собирает все мысли и эмоции, касающиеся данной ситуации, и складывает их в коробку, мягко говоря, что «потом подумает об этом». Она практиковала данное упражнение и полное принятие чувства стыда за себя, глядя на портрет мужа, где он держит на руках их дочь. Она раз за разом прятала фотографию в конверт, а потом доставала, чтобы снова смотреть на нее и практиковаться. Пациентка обучалась тому, как контролировать свое внимание, чтобы быть способной более тесно контактировать с раздражителями. Она также училась отвлекаться от раздражителей, чтобы снизить интенсивность вызываемых ими эмоций. С диалектической точки зрения, оба подхода являются обоснованными, и концентрация внимания помогала пациентке уметь распознавать, когда та или иная стратегия способствовала или не способствовала достижению ее целей в конкретный момент.