Рабочие и социалистические организации

I

Выше были изложены обстоятельства, при которых рабочая партия сформировалась и заняла по отношению к классическим партиям независимую и даже враждебную позицию. Рабочим бы­ло предложено открепиться от партий, так как либералы, не ме­нее чем тори, представляют класс капиталистов, эксплуатирую­щий массы политически и экономически, вследствие чего рабо­чие не должны возлагать надежд на партии в смысле улучшения их существования, а должны взять свое дело в собственные ру­ки, Они должны сами посылать своих депутатов в парламент, так же как и на местные собрания, чтоб вести бой пролетариата про­тив класса капиталистов. Независимая Рабочая Партия с социа­листической программой, созданная с этой целью в 1893 г., не имела большого успеха. Положение немного изменилось через несколько лет, когда ей удалось вовлечь в политическую деятель­ность тред-юнионы и образовать с ними избирательный союз под коротким наименованием --Рабочая партия. Она пред­ставляет собой федерацию тред-юнионов, Независимой Рабочей Партии (1П³ сокращенно), Социалистического Фабианского Об­щества и Рабочей Лиги женщин. Каждая из этих организаций жи­вет собственной жизнью помимо федерации. 1ЬР в этой федера­ции имеет преимущество и руководящее значение; она там зани­мает положение, аналогичное Пруссии в германской конфедера­ции. Следовательно, 1ЬР надлежит рассмотреть отдельно и в пер­вую очередь. В начале своей деятельности 11_Р приняла наиболее крайнюю социалистическую программу, но вскоре она стала бо­лее умеренной. Она постоянно заявляет, что ее конечной целью является установление социалистического государства и что для достижения ее она будет действовать как часть интернациональ­ного социалистического движения. Однако она отсрочивает тре­бования национализации земли и капитала, а пока удовлетворится менее радикальными реформами, чтобы не идти вразрез с анг­лийским темпераментом. При этом она много сделала для аккли­матизирования социализма в Англии. Количество ее сторонников не очень велико: от двадцати пяти до тридцати тысяч, рассеянных маленькими группами по всей стране. Почти все принадлежат к рабочему классу с небольшим привеском лиц из мелкой буржу­азии, стоящих в таких же материальных условиях, как и ремес­ленники, и нескольких образованных людей, среди которых чис­лятся даже имеющие ученые степени. Рабочий контингент содер­жит, с одной стороны, цвет тред-юнионов, весьма развитых ра­бочих с благородными стремлениями, а с другой стороны, неве­жественную массу, часто состоящую из самых подонков обще­ства, бездельников, социальных отбросов. Сильным двигателем этого движения является моральный энтузиазм, воодушевляю­щий его членов. Они полны религиозным горением, жаждой осу­ществить царство справедливости на земле. В это движение всту­пили проповедники конформистских сект, методисты, квакеры. Некоторые их них продолжают по воскресеньям проповедовать. Усердие и энергия, отличающие членов 1ЬР, сделали из них заме­чательных пропагандистов, Не имея в своем распоряжении, по­добно буржуазии, прессы, залов для собраний, они избрали аре­ной деятельности перекрестки улиц и публичные парки. Старые партии вынуждены были, как мы уже знаем, последовать за ними. В настоящее время 1ЬР располагает уже достаточными ресур­сами для найма залов, постройки своих домов и клубов. Однако выступление на открытом воздухе продолжает быть главным ору­дием в их борьбе. По воскресеньям она устраивает пятнадцать или двадцать митингов сразу в парках и на улицах каждого боль­шого города. Ораторы проходят специальные курсы, где они уп­ражняются в выступлениях и прениях. И в данном вопросе соци­алисты подали пример своим буржуазным противникам. Специ­альный отряд «пропагандистов», прикомандированный к центру, систематически объезжает страну с целью публичных выступле­ний, а также направления и стимулирования местных ораторов. Еще большим стимулом является ежегодная кампания «нацио­нальных ораторов», т.е. с репутацией национальных, которые де­лят между собою различные области страны. Митинги — не толь­ко средство пропаганды, но и способ пополнить партийную кассу изобильными приношениями.

Пропаганда при помощи печатных произведений занимает в настоящее время у социалистов не менее значительную роль, чем пропаганда словом, дешевые брошюры расходятся массами. Но принимаются меры к тому, чтобы публике предоставлялась только «хорошая» литература, исключаются периодические и прочие изда­ния, даже социалистические, если они не вполне ортодоксальны. Политическое образование, которое дает 1ЬР, узкое и по самому своему замыслу ограничено, кроме того, и в том отношении, что за­трагивает только экономические вопросы. Во всяком случае, она много сделала, чтобы вырвать массы из умственного прозябания и даже дала некоторый интеллектуальный импульс противникам со­циализма, побудив их изучать экономические проблемы, о кото­рых столько говорят, и заняться в свою очередь пропагандой.

Организация ШР территориально не так велика, как у старых партий, во многих округах, в особенности сельских, ее совсем нет. В большинстве больших городов партия имеет «организато­ров», вербующих сторонников, собирающих взносы, распростра­няющих литературу, говорящих на собраниях. Сторонники груп­пируются в «ветви», объединяющиеся почти во всех графствах в федерацию. Партия ежегодно устраивает съезды, но эти собра­ния делегатов имеют не намного больше значения, чем в старых партиях; и здесь исполнительный комитет, именуемый Нацио­нальным административным советом, дергает веревки, управляет. Несомненно, что религиозный энтузиазм, одушевляющий боль­шинство членов, поддерживает в «ветвях» особую жизнь, препят­ствует обращению организации в машину и полному господству дисциплины. В партии имеется левое крыло, которое иногда при­ходит в движение и может наделать хлопот лидерам. Однако об­щая тенденция выражается в концентрации власти в руках не­скольких лиц. В выборе парламентских кандидатов совет, по ус­таву, имеет решающее слово: каждая принятая по какому-нибудь округу кандидатура должна быть санкционирована «15», состав­ляющими Национальный Совет. Но это только предварительная санкция, которая должна еще быть подтверждена Рабочей пар­тией, так как 1ЬР примыкает к ней.

II

Рабочая партия представляет собою большую машину, специ­ально построенную для того, чтобы предоставить доступ в парла­мент рабочим кандидатам. Она не занимается распространением идей, подобно 1ЬР; у нее нет ни сгейо, ни программы. Она только координирует силы организаций, связанных с ней по вопросу о кандидатах, представляющих рабочие интересы, и поддерживает в парламенте депутатов, избранных на этой платформе. Для этой специальной цели 1ЬР и тред-юнионы в некотором роде раство­ряются в Рабочей партии. В действительности, как мы это уви­дим, 1ЬР остается самой собой и берет на буксир тред-юнионы, чтобы действовать под другой фирмой, располагающей большими Ресурсами и кредитом в стране. Рабочая партия не имеет мест­ных организаций в собственном смысле: у нее нет ни личного со става, собранного в отдельные организации, ни прямых предста­вителей. Ее представители в избирательных округах иногда 1гас1е8 соипсП, которые являются объединенными комитетами местных тред-юнионов, иногда социалистические общества, являющиеся в большинстве случаев «ветвями» 1ЬР, и, наконец, иногда, образуемые из делегатов всех мест­ных организаций, связанных с партией. Тем не менее, Рабочая партия имеет на рабочие массы непосредственное влияние, кото­рое, если и не признается открыто, является весьма реальным при посредстве социалистических членов тред-юнионов, связан­ных в большинстве с 11Р и занимающих в тред-юнионах пост сек­ретаря или члена комитета.

Они являются политиками рабочих кругов, тесно связанных с главами партии, которые по существу те же лидеры 1ЬР не только благодаря их общей вере, но и особенно по их стремлениям и личному честолюбию. Каждый секретарь тред-юниона мечтает стать М.Р. Рабочей партии, депутатом-лейбористом. Он старается подниматься со ступеньки на ступеньку по лестнице, ведущей к парламенту, добиваться избрания в местные избирательные корпуса и, наконец, в Му­ниципальный совет. Его известность и шансы повысятся, если он запасется поддержкой больших партийных людей, если М.Р. Ра­бочей партии выступит за него в избирательных собраниях. По­зже, опять-таки при его содействии, он будет избран кандидатом в парламент. Он, со своей стороны, всячески охраняет влияние крупных лидеров в данной местности, старается подавить в заро­дыше восстание против них, становится на их сторону в случае разразившегося конфликта. Если его собственному положению угрожает что-нибудь в местном отделении партии, кто-нибудь из больших партийных людей приедет из Лондона, чтобы все ула­дить. Таким образом, по всей партийной линии создалась офици­альная корпорация, члены которой, впрочем, порядочные люди, опираясь друг на друга, проделывают всякие махинации в партии. Так же как и в буржуазных партиях, громадная масса рабочих, состоящих членами Рабочей партии, апатична, но охотно следует за лидером. Если бы последние увлекли их в сторону либераль­ной партии, тред-юнионисты также последовали бы за ними. Они все вносят свою дань, чтобы окупить существование партии, но только потому, что лидерам тред-юнионов удалось провести ре­шение об обязанности этих взносов. Будь это предоставлено до­брой воле членов, взносы в партийную кассу едва ли бы дости­гали десятой части суммы. Секретари тред-юнионов и другие де­ятели отдают все свое время на организацию своих тред-юнио­нов для Рабочей партии, но эта деятельность ограничена пропа­гандой; в промежутках между выборами они забрасывают мате­риальную организацию и вопросы регистрации, занима­ющие столь значительное место в деятельности организаций ста­рых партий. Только с недавнего времени представители Рабочей партии стали показываться в отделах регистрации, наряду с аген­тами старых партий, для защиты прав своих членов быть внесен­ными в избирательные списки или не вычеркнутыми из них. Вви­ду того, что партия живет не только энтузиазмом, в особенности по мере того, как она успевает в жизни, Рабочая партия все больше начинает заботиться об усовершенствовании машины; она со­здала главного агента для удовлетворения всех избирательных потребностей в округах и предполагает добавить еще местных избирательных агентов.

Центральная организация Рабочей партии, как и в Кокусе, представлена ежегодными съездами делегатов и исполнительным комитетом. Сходство не ограничивается структурой. И в Рабочей партии ежегодный съезд делегатов - - обманчивое зрелище, па­радное собрание, где почти все заранее налажено за кулисами наиболее влиятельными членами исполнительного комитета. По­следние господствуют в собрании благодаря их власти установить порядок дня, негласно наметить председателя прений, а также благодаря престижу, которым они пользуются у невежественных делегатов, собравшихся на один день. Большая часть заседания посвящается речам лидеров, немного времени отдается прениям, и сейчас же быстро переходят к голосованию. Мнения несоглас­ных не могут устоять против влияния лидеров, всегда имеющих последнее слово. Направленные на них непримиримыми атаки не имеют большого успеха благодаря поддержке лидеров их верны­ми сторонниками, секретарями тред-юнионов. Передовые эле­менты 1ЬР все-таки поддерживают известный дух независимости, сопротивления, ввиду той политики умеренности, оппортунизма, в которой они упрекают лидеров. Они ограничивают, но не могут изгнать имеющейся тенденции к сосредоточению власти в руках нескольких лиц, характеризующей организации Рабочей партии в такой же степени, как и старых партий. В обычное время авто­ритет исполнительного комитета непререкаем, и до сих пор ему удалось вести партийную политику по проложенной колее.

III

Исполнительный комитет оказывает еще более решающее влияние, и на этот раз в силу самой партийной структуры, на вы­бор кандидатов в парламент и проистекающие из этого полити­ческие взаимоотношения. Для того чтобы стать кандидатом Рабо­чей партии, надо быть принятым каким-либо примыкающим к не­му обществом и одобренным исполнительным комитетом. Обще­ство, рекомендующее кандидата, должно взять на себя расходы по его избранию. 1ЬР намечает некоторых кандидатов, но боль­шинство кандидатов поставляется тред-юнионами. После того как аспирант нашел общество, которое бы обеспечило ему расходы по избранию, нужно еще, чтобы он отыскал избирательный ок-Руг, который отдаст ему свои голоса. Специальное собрание, собрание примыкающих к партии обществ в данной местности, дол­жно одобрить кандидата. Аспирант, имеющий за собой богатый тред-юнион, всегда будет иметь больше шансов, какова бы ни бы­ла его личная ценность; он фигурирует в роли молодой девушки с большим приданым. Бедные тред-юнионы, которых большинст­во, совершенно лишены возможности иметь своих представите­лей в Палате, поскольку рабочие кандидаты соперничают с бур­жуазными кандидатами в цифре избирательных расходов. Был даже случай, когда при соперничестве трех партий рабочий кан­дидат израсходовал больше, чем либерал и тори. Это расточи­тельство только усиливает монополию богатых тред-юнионов в вопросе о выборе кандидатов. Когда кандидату, наконец, удалось обойти все эти подводные камни, он должен предстать еще пе­ред центральным исполнительным комитетом, без санкции кото­рого ни один партийный верноподданный в стране не подаст за него голоса. Исполнительный комитет, понятно, не одобрит кан­дидата, на которого он не может рассчитывать в парламенте. Обычно заранее подобострастно осведомляются о мнении коми­тета. В результате человек малосостоятельный, незаменимый имеет еще меньше шансов пройти в М.Р., чем в буржуазных пар­тиях,

Но даже учредившись в Палате, рабочий депутат не возвра­щает себе свободы. Наоборот, для того чтобы быть принятым, он должен был подписать обязательство вступить в парламентскую партию и подчиняться всем ее решениям. Его послушание обес­печено значительно более действенными мерами, чем в старых партиях. Там кнут сообщает об излишне независимом депутате местному Кокусу, но он это делает тайно. Здесь, в Рабочей Пар­тии, устав (ст. VI, 3) определенно предписывает исполнительному комитету заявлять местной организации о депутате, который сбился с правильного пути. И больше того: каждый рабочий де­путат получает из партийной кассы особое жалование — двести фунтов за обыкновенную сессию и дополнительное вознагражде­ние за чрезвычайную сессию; если депутат будет разыгрывать из себя независимого, можно лишить его этих выдач. Были случаи, когда некоторые голосовали по своей воле и не пострадали за это, но угроза быть лишенным двухсот фунтов, являющихся их единственным средством существования, все время висит над их головой и дает ощущение горечи, хотя и не высказываемое, но достаточно глубокое.

Это формальное подчинение, включенное в партийный устав, вызвало сопротивление и даже задержало на некоторое время поступательное шествие Рабочей партии. Не все тред-юнионы сначала вступили в партию. До 1909 г. крупные организации уг­лекопов держались в стороне. Издавна уже их представители в парламенте образовали в Палате, вместе с другими депутатами рабочего происхождения, рабочую группу, примыкающую к ли­беральной партии. Рабочая партия, поставленная на ноги социадиетами, смотрела весьма недоброжелательно на эту группу, ко­торая самим фактом своего существования, освященного давно­стью, заявила свои притязания на рабочее представительство и отнимала у него в стране значительные группы. Этот контингент углекопов мог присоединиться к Рабочей партии только ценой потери права избрания депутатов, независимых в своем голосо­вании. Благодаря энергичной и ловкой пропаганде руководителям Рабочей партии удалось, наконец, вырвать согласие тред-юнио­нов углекопов, что означало для них приобретение около полу­миллиона голосов и прекращение дальнейшего существования ра­бочих депутатов, независимых в отношении Рабочей партии. И действительно, как только тред-юнионы углекопов вступили в ло­но партии, они потребовали от своих депутатов расписаться в подчинении уставу, включая в статью, обязывающую депутатов следовать партийным директивам. Почти все выполнили это, но некоторые отказались (среди них был и Томас Бэрт, первый ра­бочий, вступивший в парламент в 1874 г. и заседающий там до сих пор). Они полагали, что это несовместимо с сущностью пар­ламентского представительства, чтобы депутат брал на себя обя­зательство голосовать по указаниям коллег за или против какой-либо меры до ее обсуждения и подчиняться кому-либо, кроме своих доверителей. Своим мужественным языком Бэрт заявил: человек не всегда может управлять своей судьбой, но каждый может и должен быть господином своей совести. Высокое лич­ное положение Бэрта не позволило изгнать его из парламента, так же как и его выдающегося коллегу Фенуика, но старая ли­беральная рабочая группа распалась и увеличила собой ряды пар­ламентской Рабочей партии.

Еще до того, как эта победа стала совершившимся фактом, обязательство подчинения, навязанное депутатам Рабочей партии, вызвало в глубоких слоях рабочих кругов протест, грозивший ра­зорвать на части все здание Рабочей партии, построенное столь трудолюбиво и с таким умением. Избирательные издержки и жа­лованье в 200 ливров почти для всех депутатов Рабочей партии поставляются кассой тред-юнионов, которая для этого удержива­ет из взносов своих членов определенную долю. Однако между тред-юнионистами есть и либералы, и тори, и нейтральные, кото­рые не испытывают никакой симпатии к Рабочей партии и ее по­литике. Но по какому праву принуждают их, людей, вступивших ³ тред-юнионы единственно для защиты своих прав против пред­принимателей, для обеспечения себе пособия в случае стачки или болезни, по какому праву распоряжаются их деньгами для содер­жания партии, социалистические тенденции которой, кроме того, 1енавистны им? Так постановило большинство. Но имеет ли оно право принуждать меньшинство подчиняться решениям, не отно­сящимся к задачам, для каковых организация была создана? Один незначительный рабочий, железнодорожник Осборн, на­правления либерального, антисоциалистического, возбудил эти вопросы в суде. Суд признал его правым. Тред-юнион, членом ко­торого он состоял, исключил его, но вычеты тред-юнионов в пользу Рабочей партии не стали от этого более законными. Не­сколько тред-юнионов поспешили открепиться от Рабочей пар­тии; в некоторых других члены, основываясь на решении по делу Осборна, потребовали прекращения вычетов. Если это движение распространится, Рабочая партия погибнет. Добровольных взно­сов, как уже отмечалось, не хватает, и недостаток в средствах будет все ощутительнее. Уже через несколько лет после учреж­дения партии замечается упадок партийного энтузиазма, что вле­чет необходимость все больше прибегать к оплачиваемой работе. Рабочая партия, угрожаемая в своем существовании, думала сна­чала спастись отказом от знаменитой статьи о подчинении, но она ведь в сущности является юридическим оформлением фактиче­ского положения, которое и сохранится. Если суду придется сно­ва высказаться по этому вопросу, он не удовлетворится подо­бным словесным изменением. Ввиду этого лидеры Рабочей пар­тии измыслили провести через парламент закон, допускающий в тред-юнионах обязательные вычеты на политические цели. Они надеются добиться этого закона при поддержке их союзников -либералов, памятуя, вероятно, старую поговорку, гласящую, что английский парламент может все, кроме превращения мужчины в женщину.

Однако пока положение Рабочей партии хотя и несколько за­труднено в финансовой области, отношения депутатов с партией остаются все теми же. Будучи подчинены в парламенте директи­вам партии, они тем самым не освобождаются от контроля мес­тных организаций. Партийные деятели в округах не упускают их из виду. Накануне серьезных выборов депутаты-лейбористы, так же как их коллеги из старых партий, получают от местных раз­ветвлений резолюции, инструкции голосовать так или иначе. Большинство их доверителей не менее, чем в старых партиях, и по разным пунктам, требовательно к ним. Рабочие депутаты, ма­лосостоятельные, не подвергаются такому «кровопусканию», как их буржуазные коллеги, но они далеко не защищены от посяга­тельств на их кошелек. Также значительно более тяжелы те лич­ные повинности, которые возлагаются на депутата из Рабочей партии. Все имеют на него право, всякий обращается к нему на ты, запросто. Он должен всегда быть в распоряжении товари­щей, даже и помимо своего округа. Повинность словоговорения, которой подвержены депутаты всех партий, обрушивается на не­счастного депутата Рабочей партии с особой силой. Некоторые из них, которые до вступления в парламент были известны и оп­лачиваемы, могут повысить свой тариф как М.Р., но весьма часто даже они должны выступать бесплатно. Те из них, которые не имеют репутации «звезды», никогда не оплачиваются и непре­рывно для вящего преуспеяния партии должны выступать то там, то тут.

 

V

 

Фабианское общество, примыкающее в Рабочей партии со cтороны 1ЬР и тред-юнионов, является обществом социалистической пропаганды, состоящим почти исключительно из «интелли­гентов» и агитирующих людей, более или менее культурных. Эти буржуазные социалисты избрали своим вождем Фабия Кунктатопа, полагая скорее достигнуть своих целей путем медленного просачивания социалистических идей. Они — фабианцы не толь­ко по их методам действия, но и по их доктрине, представляю­щей весьма колеблющийся и отдаленный социализм: они «рабо­тают для передачи коллективу управления промышленным капи­талом в том случае, если станет возможным надлежащее управ­ление его на социальных началах». Общество не предлагает кан­дидатов на выборах, не организует округа для избирательных сражений, а удовлетворяется тем, что работает, главным обра­зом, над экономическим просвещением английской публики. Оно организует доклады, курсы, группы для обучения, передвижные библиотеки, издает брошюры в громадном количестве. До по­следних лет, когда социалистическая пропаганда достигла такой высоты, Фабианское общество было главным проводником поли­тического образования в стране. Оно много способствовало популяризированию идеи социализма, в особенности среди буржу­азии, а также созданию в его пользу смутного чувства симпатии. Число его сторонников до настоящего времени весьма ограниче­но, но его влияние проникает глубоко.

Социалистические организации, примыкающие к Рабочей пар­тии, имеют весьма воинственного конкурента в лице социал-де­мократической партии (основанной под наименованием социал-демократическая федерация), являющейся старейшей социали­стической организацией в Англии и числящей среди своих руко­водителей наиболее видных теоретиков социализма. 5.В.Р. отно­сится с отвращением к оппортунизму 1ЬР и к изменчивой, преда­тельской доктрине фабианцев. Она гордится тем, что представля­ет социалистическую доктрину во всей ее чистоте и строгости, революционный социализм, противополагающийся эволюционно­му социализму. Она преисполнена сектантским духом и в мето­дах своего действия, и в доктрине. Она не выносит в своих рядах ни малейшего разногласия, никакой свободы действий. Ее парла­ментские кандидаты обязаны заранее подписать образец отстав­ки- Партия развивает весьма активную пропаганду, раскинута по всей стране с более чем несколькими сотнями разветвлений и числит в общем 18 000 членов. Но ей пока не удалось провести ⁸ парламент собственного депутата.

 

Глава восьмая

ВЫВОДЫ

I

Сейчас, когда мы пришли к концу намеченного нами исследо­вания, обернемся, чтобы бросить взгляд на пройденный путь,

Пришествие демократии в государстве поставило перед ней проблему собственной организации. Кокус взял это на себя. Он задался целью, демократизируя партийное правление, организо­вать на демократической базе всю политическую жизнь страны, включая и само верховное правительство. Кокусу не удался этот его самонадеянный проект, но тем не менее он оказал длитель­ное влияние на все политическое существование Англии.

В действительности Кокус не сумел организовать демокра­тию, наделить партию истинно демократическим правлением: он воплотил только формы, а не сущность. Нравы английского об­щества в целом вовсе не были демократическими, и методы, при­мененные Кокусом, совершенно не были приспособлены к тому, чтобы вызвать в нем демократический процесс. Народным мас­сам не хватало политической самопроизвольности, энергии; вне­запно призванные к власти в 1867 г., они были чересчур склонны оставаться в стороне и «политически существовать милостыней». Старые правящие классы все еще сохраняли свою социальную власть. Однако новые демократические формы, введенные Кокусом, не позволяли им использовать ее по-прежнему в политиче­ской жизни. Буржуазия, перед которой стала дилемма официаль­ной отставки или безразличия и неспособности масс, пыталась, столько же из честолюбия, как по долгу, примирить это проти­воречие ловкими приемами, искусными манипуляциями. Она пы­талась сохранить реальную власть при партийном правлении, все же усваивая новые его формы. Вынужденная считаться с мелки­ми лидерами кварталов, созданных демократической организа­цией партии, она решила привлечь их проявлениями внимания, приглашениями в на пикники и т.п., воспитанием и развитием в них снобизма, отравляющего социальные отношения в Англии. Овладев вожаками мелкой бур­жуазии и рабочего класса, Кокус, направляемый крупной буржу­азией, взял массы на буксир. В самом начале ему удалось своими демократическими лозунгами пробудить в некоторых народных кругах интерес к общественному делу, и казалось, что он дейст­вительно стремится к расширению кадров политического обще­ства. Но это продолжалось одно мгновение. Маленькая котерия, за кулисами дергающая за веревки и устраивающая все заранее, быстро оттолкнула искренних людей, которые только с опозданием нашли приют в Рабочей и социалистической партиях. Кокус сгруппировал вокруг себя только партийных ханмсей и истериков. Громадная народная масса осталась вне его, по-_Груженная в апатию и безразличие.

Для того чтобы извлечь ее из этого, Кокус не нашел ничего лучше, как организацию, которую он готов был почти смешать с политическим образованием. Для осуществ­ления последнего он действительно ничего не сделал и мало что _Мог сделать. Служитель партии, поглощенный непосредственно службой, он не имел возможности вообще без какой-либо кон­кретной цели отдавать свои силы политической культуре масс. Избирательный маклер, вербующий голоса направо и налево, на­груженный тяжелыми программами «омнибус», охватывающими самые многочисленные и разнообразные вопросы, он не только не мог внедрить их в сознание и совесть, но даже и сделать вы­бор между ними. Специальные организации, недавно созданные для достижения какой-нибудь специальной цели, как «Союз сво­боды торговли», «Бюджетная Лига», предприняли, и с успехом, просвещение масс в области той или другой проблемы. Кокус, разрываемый отдельными вопросами, фатально пришел не к ус­тановлению согласия взглядов, а к механическим приемам объе­динения. Он постарался держать своих сторонников в условном внешнем единообразии, призывая не столь к анализиру­ющему и сравнивающему разуму, как к чувствам, возбуждая преимущественно эмоции, нарушающие мыслительный процесс и сковывающие волю. Присоединение к партии стало в большей мере делом благочестия, верой со всей ее ортодоксальностью, почти культом. Программы и агитация, поднятая вокруг них, уде­ляли некоторое место идеям. Сторонники партии все оптом были снабжены известным количеством убеждений, что давало им воз­можность обойтись без какого бы то ни было личного усилия. «Мы сейчас мыслим батальонами», — как говорил по этому по­воду один проницательный наблюдатель, рабочий из Нортумбер­ленда. Всякая попытка утверждения свободы и независимости политической мысли была отныне подавлена, так как всякое рас­хождение во взглядах было покушением на единство партии и уг­розой Кокусу, ставшему несменяемым охранителем этого един­ства. Наступательное рвение радикалов-энтузиастов присоедини­лось к буржуазному эгоизму \угге-рш1ег5, чтобы заглушить в ас­социациях оппозицию, дух критики. Жизнь партии была сведена к хорошо разыгранным представлениям. Никакой гибкости, эла­стичности в движениях, по всей линии строгая игра, причем все заранее срепетировано, исключаются всякие проявления само­произвольности. Распространение идеи, конфликты мнений, де­монстрации политического чувства, возбуждаемого ими у публи­ки, даже взрывы негодования и гнева — все является предметом производства, как на какой-нибудь манчестерской фабрике или на бирмингемском заводе. Машина Кокуса поставляет оптом об­щественное мнение так же точно, как машина Лиги Подснежни­ка и большинства ассоциаций изготовляет, обеспечивает социальное положение избирателям, падким на это. Если есть срочная потребность, если посреди горячего боя моральные запасы пар­тийных руководителей истощаются, специальная партия обще­ственного мнения немедленно заказывается и доставляется из Лондона; достаточно простой телеграммы, разосланной всем пар­тийным ассоциациям в королевстве, чтобы «голос страны загово­рил». Даже индивидуальные проявления, внешне как бы наиболее самопроизвольные, отныне заранее подстроены; таковы, напри­мер, вопросы, поставленные в упор оратору на полити­ческом митинге. Шотландский ум, изловчившийся на контравер-зах, особенно отличался в этих поединках и распространял этот обычай в Англии. В настоящее время даже в Шотландии вопросы заранее фабрикуются в главном штабе партии и часто ставятся по всей стране даже в тех же выражениях. Таким об­разом, вся деятельность Кокуса, его дух и методы способствова­ли тому, чтобы общественное мнение становилось стереотипным, сводилось к одинаковому уровню. Механизация и единообразие, прочно установленные им, привели к то­му, что иссяк источник политической мысли и стерта была инди­видуальность в политической жизни на всех ступенях, включая даже и лидеров, С тех пор как принятие без всяких оговорок официальной веры партии стало высшей политической доброде­телью, обеспечивающей человеку доверие его сограждан, каче­ства, требуемые от политического человека, имеют все меньшее отношение к силе характера или к интеллектуальной оригиналь­ности. Начиная с избранных на квартальном митинге, где строгое соблюдение правил политики или рвение работника обес­печивало выдвижение в «серьезные политики» - - до парламент­ских представителей, помимо муниципальных советников, обя­занных принять присягу на политическую верность, добродетели общественного человека стали все более формальными и, так сказать, внешними.

II

Справедливость требует отметить, что это умаление личности в политических отношениях было только одной гранью того об­щего движения, которое уже с давних времен распространилось в английском обществе и прецеденты которого восходят так же далеко назад, как социальная трансформация, произведенная ин­дустриальной революцией восемнадцатого века. Она-то и стреми­лась к нивелированию, которое, так сказать, выработало бы сте­реотип человека в обществе. Непрерывный прогресс материаль­ной цивилизации мощно укрепил это движение, создавая общие вкусы, привычки и принуждая часто индивидуумов собираться толпою, чтобы полнее воспринимать наслаждения этой цивилиза­ции, которые могут быть доступны им только как коллективу. Труд и удовольствие, продукция и распределение материальных ценностей, так же как и нематериальных, — все стало организо­ванным, т.е. вне свободной индивидуальной воли. В это же время требования в области политической, экономической, религиоз­ной, которые всегда держали человека как бы на краю пропасти, постепенно, одно за другим удовлетворялись, и индивид, когда-то полный воинственности, разоружился. Билль о реформе 1832 г. умерил пыл буржуазии, и, когда через тридцать пять лет город­ским массам было предоставлено избирательное право, они так­же быстро пресытились им, и сейчас народный избиратель осу­ществляет свои права, использует свое избирательное право только влекомый почти насильно заинтересованными партиями, всегда готовый, однако, выпрямиться и объявить горячий бой всякому, кто вздумал бы лишить его права голоса.

Растущее в массах в течение второй половины девятнадцатого века относительное материальное благосостояние, со своей сто­роны, действует как наркотическое средство, настолько сильное, что социалистам приходится развивать широкую пропаганду, что­бы убедить рабочих в их несчастном положении. Растущая рели­гиозная терпимость, еще усиливающая безразличие, также спо­собствовала притуплению чувствительности английской души. В умственной области также произошло аналогичное явление упад­ка, главным образом, благодаря прессе, ставшей поставщиком со­вершенно готовых идей, Для громадного большинства буржуазии и рабочего класса чтение газеты является в настоящее время на­ибольшим умственным напряжением, на которое человек спосо­бен. Ни у кого нет ни охоты, ни времени самому искать пути, за­ставить работать собственную мысль; этому препятствует жажда наслаждений, охватившая все классы общества, опустошающая страсть к спорту.

Впрочем, модные идеи вовсе не благоприятствуют развитию инициативы, индивидуальных выступлений, они скорее распрост­раняют веру в благоверность существующих учреждений, в воо­руженную силу законов, чем в личные свойства, свободные ин­дивидуальные стремления. В среде тред-юнионов, представляю­щих высшую форму организованного индивидуального свободно­го усилия, проявляется новое направление, считающее, что ста­рые методы устарели, изжиты и следует ждать эмансипации рабочего класса извне, от парламента, с каковой целью и надо им овладеть. Эта новая идеология проникла не только в публич­ную область, но и в область этики: то, что раньше считалось по­хвальным, - - «буржуазные» добродетели, как бережливость, ре­зультат личной настойчивости и предусмотрительности, больше не ценятся или даже просто изгоняются, как проистекающие из отвратительного капитализма, -- в то время как пороки индивида часто вменяются в вину не ему, а социальному строю, и для того, чтобы их уничтожить, говорят: не индивид должен исправляться, а необходимо реформировать общество. Самопомощь не является больше национальной религией. На английском гербе уже не красуется девиз: «Я сам и мое право». Англичанин все больше привыкает к тому, чтобы за него все делали. И можно сказать, есть нечто символическое в том привычном явлении, ког­да к дому рядового избирателя подают автомобиль и умоляют его потрудиться сесть в него и милостиво опустить бюллетень голо­сования, вложенный ему в руку.

Дух и методы Кокусов, имевшие целью обезличение индиви­дуальности, были еще подкреплены этими новыми социальными тенденциями, которые ими всячески развивались. Один из наибо­лее интеллигентных политических «организаторов» говорил мне недавно в защиту партийных организаций: люди все менее и ме­нее склонны действовать по собственной инициативе. Можно бы­ло бы обратить этот аргумент против партийных организаций, указав на то, что это произошло не без их вины.

III

Как бы там ни было, из-за этого недостатка самопроизвольно­сти и политической энергии масс управление партийными делами осталось в руках нескольких лиц, несмотря на демократическую реформу, провозглашенную Кокусом. Его искусная организация привела к централизации партийного управления по всей линии. Объявив войну против партийного лидерства, бывшего в руках представителей старых правящих классов, Кокус не уничтожил его, а только раздробил: люди известного социального положе­ния, обладавшие состоянием, должны б

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: