 |
Шведские садовые мастера в Санкт-Петербурге 6 страница
|
|
|
|
В губернских городах армейские части нередко использовались при проведении мероприятий, призванных показать населению единство имперских и финляндских интересов. Парады, сопровождавшие подобные мероприятия, становились демонстрацией военной силы в целях как политических, так и укрепления обороны. Однако парады удовлетворяли эстетическое чувство и оказывали положительное эмоциональное воздействие на основную массу финляндских подданных империи[283].
Незнание русского языка населением глубинки вряд ли вызывало у обычного военнослужащего «чувство беспредельной национальной горечи и обиды», о котором часто писалось в официальной «Финляндской газете», в частности, «после многих и совершенно неудачных попыток» автора одной из публикаций «объясниться с туземным населением языком их метрополии». [284] Однако в заметке упоминаются обращающие на себя внимание факты взаимной заинтересованности сторон в развитии контактов, выгодных как для военных, так и для жителей Великого княжества.
Как свидетельствует очевидец, многие крестьяне из коммуны Лиллкюро, занятые на строительстве укреплений в губернии Ваза, хвалили русских офицеров, считая их добродушными и порядочными людьми. Однако отношения здешнего населения к российским военным все же не стоит идеализировать: после вывода отдельных воинских частей из Эстерботнии на время вглубь Финляндии члены самоуправления коммуны высказывались против их возвращения. [285]
Такие настроения нельзя объяснить недовольством жителей края из-за падения дисциплины в войсках. По словам свидетеля событий, «у русских была суровая дисциплина»: провинившимся полагалось просить у остальных прощения на виду у всех, и «офицер бил их». [286] Понятная для военнослужащих российских войск и признаваемая ими ”отеческая” репрессивность традиционалистического общества[287] в глазах финляндцев становилась фактом, из ряда вон выходящим и запоминающимся на всю жизнь.
|
|
|
Характерное для воюющей страны армейское восприниятие чрезвычайных мер по отношению к населению как нормы именно в годы Первой мировой войны стало тенденцией, все более проявлявшейся в общественной жизни России. Одной из особенностей российских войск, оставашихся в автономном Великом княжестве Финляндском, стало их менее требовательное отношение к гражданскому населению по сравнению с настроениями в частях и подразделениях, действовавших на передовой и находившихся в прифронтовой полосе. На это повлияло как постоянное опасение возмущений и восстания ”ненадежных” финляндцев, так и отсутствие необходимости крайними мерами добиваться поддержки со стороны жителей территорий, не оказавшихся театром военных действий.
Шрадер Т. А.
Шведско-русское сотрудничество в изучении Шпицбергена
(конец Х1Х – начало ХХ вв)
Успехи географических наук к Х1Х в. позволили поставить перед учеными Европы актуальную задачу -уточнить форму и размеры Земного шара. Определение градусной сетки нашей планеты берет начало с ХУП в., когда в Перу и в Лапландии работали французские экспедиции, в ХУШ в. европейскими учеными проводились градусные измерения у мыса Доброй Надежды и в Северной Америке. В Х1Х в. работы продолжались исследователями Германии и Англии. Но измерение дуги меридиана в высоких широтах еще не проводились, что сдерживало развитие геофизики.
Среди работ по измерению дуги меридиана на территории России и за Полярным кругом, осуществленных в Х1Х в., заслуживают внимания два крупных научных мероприятия. В первую очередь, надо отметить градусное измерение дуги меридиана от Дуная (г. Измаил) до Ледовитого океана (Фугленес, Норвегия), выполненное учеными Пулковской обсерватории под руководством академика В. Я. Струве и специалистами скандинавских стран. Работы продолжались на протяжении более 30 лет (с 1816г. по 1854 г. ). Результаты этого выдающегося многолетнего исследования печатались в академических изданиях России и Швеции, и были высоко оценены учеными всех стран.
|
|
|
Другим, не менее важным международным мероприятием, являлось русско-шведское измерение дуги меридиана на Шпицбергене. Результаты этой международной научной экспедиции значительны тем, что измерения проведены на высоких широтах Земного шара, в это позволило более точно вычислить величину сжатия Земли у полюсов. Вышеупомянутые работы проводились на рубеже Х1Х и ХХ вв. (1899-1900 гг. )
Какова предыстория этого шведского-русского научного сотрудничества?
К 40-м годам Х1Х века русскими учеными были измерена дуга меридиана на протяжении приблизительно 1300 км от берегов Дуная до Лапландских высот (до пункта Торнео). Работы могли бы быть продолжена русскими учеными на территории Лапландии до берегов Ледовитого океана. Но Академия наук России приняла решение, что продолжение работы на Скандинавской возвышенности надо передать скандинавским ученым. Директор Пулковской обсерватории академик В. Я. Струве по поручению Академии наук был направлен в Стокгольм с целью заручиться покровительством шведского при проведении совместного измерения дуги меридиана. Поездка увенчалась успехом. В Швеции была создана комиссия по подготовке этих работ. В нее вошли адъютант короля барон Фабиан Вреде и директор Стокгольмской обсерватории доктор Нильс Х. Зеландер. Со стороны Норвегии в разработке проекта принял участие директор норвежской обсерватории в г. Христиания доктор Кристофер Ханстен. Проект измерения дуги меридиана на территории Скандинавии был утвержден шведским королем и были сделаны надлежащие распоряжения со стороны правительств обоих государств.
|
|
|
Совместные научные работы проводились при благосклонном отношении к этому мероприятию как русского, так и шведского правительств. Научная же ценность полученных результатов для стран участниц велика. В результате проведенных работ был решен вопрос о постепенном повышении Скандинавского материка над уровнем моря, и по данным нивелировки определена разность между уровнем Балтийского моря и Ледовитого океана. Русское правительство было заинтересовано в скорейшем завершении научных работ, так как Военно-топографическое депо при составлении точных карт Европейской части России нуждалось в определении формы и размеров Земного шара.
В начале 1850-х гг. работы по измерению дуги меридиана были закончены, а на совместном заседании в Стокгольме весной 1853 г., на котором присутствовали академик В. Я. Струве, Н. Х. Зеландер, и К. Ханстен, окончательно были определены результаты работ.
В середине столетия отношения между Россией и Швецией заметно ухудшились. Во время войны России с Турцией Швеция объявила о своем нейтралитете. 21 ноября 1855 г. был заключен договор между Швецией, Великобританией и Францией, который по своей сути был направлен против России. Но, несмотря на осложнение межгосударственных отношений, ученые обеих стран продолжали работать в области изучения географии высоких широт Земного шара. В 1864 г. на Шпицбергенском архипелаге проводила рекогносцировку шведская экспедиция, в состав которой входил А. Е. Норденшельд и проф. Н. Дунер. Было установлено, что градусное измерение на Шпицберегене возможно, все зависело от того, каким образом и когда будет снаряжена рабочая экспедиция. Шведская академия наук была не в состоянии проводить такие исследования одна, но предпочла пока не обращаться к России с предложением о совместных работах, считая неподходящей к этому сложившуюся политическую обстановку.
В 1860-е и 1870-е гг. в отношениях между европейскими государствами значительное место уделялось Шпицбергенскому вопросу. Суть его заключалась в том, что на посещаемый промышленниками «ничейный» архипелаг стал предъявлять претензии ряд европейских государств. Для подкрепления прав на Шпицберген его посетило несколько научных экспедиций. Желание овладеть этим архипелагом усилилось при известии о находках там залежей каменного угля, необходимого для буксировки рыболовного и промыслового флота, ходившего в северных водах.
|
|
|
Весной 1870 г. в Стокгольме прошли совещания, на которых разрабатывались юридические обоснования для занятия Шпицбергена и в 1871 г. было решено от имении шведско-норежского правительства направить заинтересованным державам ноту. В ноте излагалось предложение об организации колонии на территории Шпицберегена. Король Швеции выразил желание узнать, не имеются ли возражения у других европейских государств. Несмотря на острую полемику в русской печати, где высказывалось мнение русской промышленной общественности о том, что принадлежность островов Шпицбергена России является ее историческим правом, русское правительство в июле 1872 г. ответило Швеции, что территория Шпицбергена должна считаться «ничейной землей», доступной для использования всем странами. В ответной ноте королевское правительство уведомило Министерство иностранных дел России о том, что оно согласно с предложением русского императорского двора и снимает свое предложение о колонизации. [288]
Обмен нотами, однако, ни в коей мере не ослабил вопроса о Шпицбергене: ни в Норвегии, ни в Швеции, ни в Германии и ни в Англии не отказывались от своих старых претензий на арктические острова. На архипелаг Шпицберген посылались разнообразные экспедиции с целью обнаружения новых запасов угля и других полезных ископаемых. Научные планы по измерению дуги меридиана на Шпицбергене, предложенные шведскими учеными не состоялись.
Только в конце 1880-х гг. после подписания ряда соглашений между Россией и Швецией (Декларация по поводу развития торговых сношений между Швецией и Россией от 1886 г. и ряда конвенций по различным вопросам) и после того как Шпицберген был признан «ничейной землей», стало возможным поднять вопрос о действительно научном сотрудничестве. В конце 1890-х гг. шведская Академия наук предложила Русской Академии совместное участие в осуществлении крупной научной экспедиции по проведению градусных измерений на Шпицбергене. Русское правительство приняло это предложение благосклонно, так как опасалось, что Шпицберген и другие северные острова будут заняты какой-либо из европейских держав в нарушение международного статуса Шпицбергена. В марте 1898 г. при обсуждении вопроса о возможности принятия предложения шведской Академии наук, министр иностранных дел граф О. А. Муравьев в секретном письме министру финансов С. Ю. Витте писал: «…всякое действие шведско-норвежского правительства, имеющее единоличный характер и могущее служить к упрочению исключительного влияния скандинавских королевств на Шпицберген, было бы совершенно несогласно с нашими политическими интересами на Крайнем Севере, на который ныне обращено особое внимание нашего правительства. Следствии сего, по моему мнению, представлялось бы необходимым принять настоящее предложение Шведской Академии наук, дабы отказ не был истолкован общественным мнением в смысле признания нами, что остров Шпицберген находится вне сферы наших интересов». [289]
|
|
|
Интерес русских ученых в этой экспедиции, без сомнения, носил совершенно иной характер, ибо предлагаемая совместная работа могла принести очень интересные результаты. Высказывая свое мнение о необходимости принять предложение шведов, президент Российской Академии наук в письме министру иностранных дел писал: «Измерения эти (градусные) составят продолжение самых крупных градусных уже исполняемых измерений России и Швеции, и несомненно как произведенные в больших широтах дадут весьма важный материал для точного суждения о фигуре Земли». [290] Таким образом, как правительство, так и научные круги России были заинтересованы в организации этого крупного и важного для развития науки о Земле мероприятия.
Академиями наук двух стран в 1898 г. были созданы научные комиссии. В переписке между Императорской Академией наук и Министерством Народного Просвещения указывалось, что помимо градусного измерения российской стороной предусматривалось проведение магнитных, метеорологических, касания маятника, геологических наблюдений. [291] По плану начаться работы должны были в 1899 г. Расходы на проведение работ составляли около двухсот тысяч рублей для обоих государств. При этом министр иностранных дел России считал необходимым, чтобы члены русской экспедиции отправились на Шпицберген на российском военном судне. В состав российской комиссии вошли ведущие ученые Академии наук - академики О. А. Баклунд, Ф. А. Бредихин, А. П. Карпинский, М. А. Рыкачев, Ф. Н. Чернышев, князь Б. Б. Голицын, представители Военного и Морского ведомств. Во главе комиссии был утвержден Великий князь Константин Константинович. [292]
Не менее высокая по составу была комиссия и со шведской стороны, во главе которой шведский король Оскар утвердил кронпринца Густава. [293] Членами ее был известный исследователь барон Норденшельд, шведские ученые - доктор Дунер, доктор Едерин, барон де-Геер, доктор Розен.
В октябре 1898 г. группа российских ученых прибыла в Стокгольм для обсуждения планов проведения экспедиционных работ. Встретили их Норденшельд, Дунер, Едерин и барон де-Геер. Была для них организована и аудиенция с кронпринцем и кронпринцессой. На совместных заседаниях обсуждали время начала работ, персоналии участников, количество необходимых судов, разделение работ между шведскими и российскими геодезистами. Единое мнение сложилось о сроках начала, количестве геодезистов в каждой из партий (4-5-человек), о числе рабочих в экспедициях (до 15 человек) Расхождения были в вопросе о научных задачах экспедиции. Шведы настаивали на проведении только геодезических работ, русская сторона ставила более широкие задачи. Шведские ученые отклоняли проведение зимовок, русские предлагали проводить наблюдения круглый год. В результате все же пришли к единому мнению, что шведы и русские будут проводить кроме геодезических работ физические и метеорологические наблюдения. Пришли к соглашению, что и шведская сторона будет проводить наблюдения зимой, причем шведская и русская станции будут отстоять друг от друга на расстоянии 20-40 километров. [294] Надо сказать, что обе стороны обстоятельно готовились к проведению этой для того времени уникальной экспедиции. В процессе подготовки экспедиции большую помощь оказывали и русские консульства в Северной Норвегии, откуда зимовщикам должны были доставлять уголь. При подготовке русская и шведская стороны закупали различного рода инструменты в Германии, губернатор Архангельска прислал в Петербург необходимую для зимовки одежду, из Сибири доставили ездовых собак, специально для зимовщиков финская фирма построила домики с комплексом необходимых удобств для ученых. В течение всего времени работы на Шпицбергене шведские и русские ученые вели переписку, обменивались протоколами заседаний, совместно следили за точностью работы инструментов. Для доставки на Шпицберген ученых и многочисленных грузов обе стороны получили от своих правительств военные суда. В частности, русские ученые имели в своем распоряжении военное судно «Бакан «и Ледокол 2, шведы направляли на архипелаг суда «Свенсксунд» и «Рюрик».
Работа экспедиции продолжалась два года (1899-1901 гг. ), но деятельность научных комиссий не прекращалась до 1918 г. Специалистам необходимо было обработать полученные результаты, опубликовать их, подготовить многочисленные карты и документы. Русское правительство безотказно предоставляло русской стороне финансоую поддержку в проведении как самой экспедиции, так и в обработке данных. С началом Первой мировой войны такая помощь была для страны чрезвычайно трудной. Ученым в этот сложный период оказал известный российский предприниматель Эмануил Людвигович Нобель, который на издание трудов экспедиции в 1915 г. внес в кассу Академии наук 15000 рублей. Руководство Академии незамедлительно направило ему благодарственные письма. [295]
В программу совместных работ были включены сбор новых материалов геофизических наблюдений, данных о распределении силы тяжести, о влиянии масс пород, обявлениях северного сияния и многое другое. В результате исследований была измерена дуга в 3, 5 градусов, из которых на долю русских приходилось 2, 5 градуса. Кроме того, ученые собрали огромный научный материал по магнитному полю земли, фауне и флоре архипелага. Условия работы на Шпицбергене были чрезвычайно трудными, но благодаря тщательной подготовке во время совместных предварительных совещаний, все сложные моменты преодолевались. Весь мир с напряжением следил за ходом беспримерной арктической экспедицией. Газеты, научные журналы того времени подробно освещали ее ход, успехи, трудности. [296] В 1903 г. на Х1У-ом собрании Международного геофизического союза была единодушно выражена благодарность русскому правительству и русским ученым за большой вклад в развитие геофизической науки. Русское правительство и руководство Академии наук, в свою очередь, оценили заслуги российских ученых, специалистов, команды русских судов, наградив их высокими государственными орденами и медалями. Не менее высоко было отмечено участие шведских участников экспедиции. Так, например, шведский доктор философии Миттаг Леффнер, член-корреспондент Императорской Академии наук член корреспондент Академии наук в Швеции был награжден орденом Станислава 1-ой степени за предоставление средств на снаряжение рекогносцировочной русско-шведской экспедиции 1898 г., а также за оказание содействия экспедиции на протяжении трех лет. Лектор Политехнического института в Стокгольме, кандидат философии, проф. Едерин был одним из ведущих авторитетов в области геодезии и своими знаниями оказал ценное содействие русским ученым. Благодаря базисному прибору, изобретенному Едерином, многие полярные исследования были проведены удачно. Русское правительство наградило его орденом Св. Станислава П-ой степени. Секретарь шведской комиссии и член экспедиции доктор философии Карлнейм-Гюлленшельд оказывал содействие членам русской экспедиции во время их поездки по Швеции и Норвегии, облегчая таможенные препятствия на границах. Он был награжден орденом Св. Анны Ш-ей степени. Из членов экспедиции доктор философии Рубин и фон Цейпель в течение трех лет совместно с русскими учеными обрабатывали полученные научные результаты. Оба награждены орденами Св. Станислава Ш-ей степени. Члены шведской комиссии доктор Дунер и доктор Розен были удостоины орденами Св. Станислава П-ой степени, а доктор Кноррин - орденом Св. Анны Ш-ей степени.
Шведская сторона также удостоила русских ученых высокими правительственными наградами. Так академик Баклунд получил орден Поляной звезды и Большой крест 1-ой степени. Академики Карпинский, Рыкачев, Чернышев были удостоены орденами Полярной Звезды и командорскими крестами 1-ой степени, астроном Костинский орденом Полярной Звезды и Кавалерским крестом 1-ой степени., участники экспедиции Кондратьев и Васильев- награждены орденом Вазы и Кавалерским крестом 1-ой степени. [297] Кроме того, изготовленный по специальному эскизу нагрудный знак в ознаменование успешного завершения градусного измерения Шпицбергена и одобренный российским императором в 1902 г., получил каждый участник экспедиции обеих стран, начиная с коронованных особ и кончая поморами, принимавших участие в экспедиции в качестве рабочих.
В завершение надо отметить, что обе русско-шведские экспедиции по измерению дуги меридиана, проходившие в Х1Х в., внесли большой вклад в изучение формы Земного шара.
Репневский А. В.
|
|
|
