 |
♦ Генеалогическая история, Структурализм
|
|
|
|
♦ Генеалогическая история, Структурализм
Архивы
В самом общем виде архивы можно определить как «собрания документов, образовавшиеся в результате деятельности учреждения или же физического лица» (Жан Фавье). В них собираются документы, утратившие непосредственную пользу для текущих дел, но подлежащие хранению в интересах сторон, как это бывает в случае с нотариальными архивами. Архивы состоят, в основном, из бумаг, но распространение новых типов носителей, в частности звуковых, приводит к развитию новых методик консервации. Архивисты в своей работе должны
постоянно приспосабливаться к изменениям, происходящим как в обществе (например, требования доступа к документам), так и в технологии (решать, каким образом и насколько полно следует хранить веб-страницы). В государственных архивах хранятся плоды политико-административной деятельности фондообразующих учреждений. В разных странах они являются более или менее централизованными, и повсеместно в них принят принцип публичности. В государственных архивах хранятся также частные архивные фонды предприятий, организаций, государственных деятелей, писателей и т. д. Во Франции основными фондохранилищами являются национальные архивы, но при этом некоторые учреждения, в частности Министерство иностранных дел и Вооруженные силы, имеют свои архивы и собственную архивную службу (существует, например, Историческая служба сухопутных войск). Отдельные учреждения хранят архивные фонды, доступ к которым более или менее открыт (например, Национальная библиотека, Институт изучения современного издательского дела в Ар-деннском аббатстве и т. д. ). Доступ к государственным архивам регулируется законом и зависит от типа документов. В то же время в исследовательских целях могут допускаться отступления от установленных правил. Соня Комб вскрыла злоупотребления в этой области, показав, что открытие архивов бывает подчас произвольным и неполным,
|
|
|
особенно когда речь идет о спорных периодах истории (таких как режим Виши или война в Алжире) [Combe S. Archives interdites. P., 2001 (1994)]; ее разоблачения вызвали дискуссии по вопросу о доступе к архивам. Логика классификации и хранения архивных документов не является нейтральной: в ней находят отражение как институциональная и административная структура фондообразующих учреждений, так и борьба за власть и за конструирование исторической памяти. Как заметил Жо-зеф Морсель, «хранение само собой порождает смысл» (MorselJ. Les sources sont-elles «le pain de l'historien»? // Hypotheses 2003. P., 2004). Привычная для историка работа в архиве представляет собой, как заметила Арлетт Фарж, особый момент непосредственного контакта с документами (Farge Л. Le gout de l'archive. P., 1989). Архивные документы, несомненно, рождают «эффект реального» (Там же), тем более что подчас историк бывает первым, кто к ним обратился за все время их хранения. Долгое время архивы рассматривались как «естественный» путь к постижению прошлого, но сейчас они оказались в центре дискуссий, в ходе которых речь идет, главным образом, об их формировании и использовании самими историческими субъектами. ♦ Источник
Б
Биография
Биография - это исследование, объектом которого является история жизни отдельного человека. Хотя исторические биографии всегда пользовались успехом у широкой публики, издавались специальные серии таких книг и были мастера биографического жанра, но тем не менее биография долгое время вызывала недоверчивое отношение со стороны французских историков, вышедших из школы «Анналов», поскольку те связывали ее с «историзи-рующей историей» конца XIX в. и с повышенным интересом историков методической («позитивистской») школы к жизнеописаниям великих исторических деятелей.
|
|
|
Перед лицом научного вызова со стороны дюрк-геймовской социологии начала XX в. историки постепенно освободились от «индивидуального идола», которого заклеймил Франсуа Симиан, и обратились к изучению масс и социальных групп. Правда, перед искушением биографией не устоял Люсьен Февр, посвятивший три книги Лютеру, Рабле и Маргарите Наваррской, но это были не классические биографии, а исследования, имевшие целью поместить индивида внутрь эпохи, понять через индивида общество в целом и ментальный мир прошлого. «Анналы» способствовали измене-
нию объекта исторического исследования: теперь таковым стал не действующий индивид, а все общество в целом.
В дальнейшем под влиянием на историческую дисциплину структурализма биографический жанр по-прежнему подвергался остракизму и индивидуальный субъект изгонялся ради изучения структур. Авторитет социолога Пьера Бурдьё, разоблачившего то, что он назвал «биографической иллюзией» (Bourdieu P. L'illusion biographique // Actes de la recherche en sciences sociales. 62/3. P., 1986), усилил дискредитацию биографического жанра среди социологов и историков. По мнению Бурдьё, биография является искусственным жанром, поскольку она a posteriori определяет значительные события жизни и произвольно наделяет ее смыслом. Исходя из предпосылки, что жизнь индивида представляет собой целостную, связную и целенаправленную историю, биограф затушевывает все скрытые в ней случайности, неувязки и отклонения. Выискивая задним числом в этой жизни логику, определяя ее начало, этапы и конец, биограф постоянно попадается в телеологическую ловушку.
Однако в середине 1970-х гг. появились признаки того, что историки переменили свое отношение к биографическому жанру. Марк Ферро и Жак Ле Гофф примирили историю с биографией. Произошло это одновременно с упадком господствовавших прежде марксистской и структуралистской
парадигм, с возвращением субъекта в современные гуманитарные науки и с ростом интереса со стороны читателей к живым свидетельствам и жизнеописаниям.
Однако это возрождение биографии не является возвратом к старому, так как благодаря критике, звучавшей в его адрес, биографический жанр обогатился и существенно обновился. В настоящее время он претерпевает разнообразные методологические эксперименты и инновации. Книги, выходящие в некоторых специальных сериях, таких, например, как «Facettes» («Грани») в «Издательстве политических наук», отошли от традиции прямолинейных биографий, превозносящих или порицающих «великих людей». В этих книгах представлены разные точки зрения на героя и исследуется сам процесс конструирования биографии путем сопоставления образов героя, сформированных им самим, его биографами и его противниками, изучаются воспоминания и легенды о нем, анализируется, каким образом они создавались... Так, авторы биографии преступника Видаля Филипп Артьер и Доминик Калифа (Artieres P., Kali/a D. Vidal. Le tueur de femmes, une biographie sociale. P., 2001) предпочли дать подборку цитат, за которыми историк как будто скрывается, и выявить тем самым процесс конструирования образа преступника. Другой подход применил Ален Корбен в книге «Обретенный мир Луи-Франсуа Пинаго» [CorbinA. Le Monde retrouve
|
|
|
de Louis-Francois Pinagot. Sur les traces d'un inconnu (1798-1876). P., 1998]: он отправился по следам одного из безвестных действующих лиц истории, неграмотного башмачника XIX в., имя которого случайно нашел в архивном деле; снимая его приемом «субъективной камеры», историк создает виртуальную биографию «вероятного и возможного». ♦ Актор (субъект)
|
|
|
