Жизнь мирянина и его молитва. Смирение - фундамент молитвы

Жизнь мирянина и его молитва

Если еще раз подробно перечитать все эти многочисленные условия, то совершенно очевидным и понятным становится, что монаху это сделать удобнее, чем мирскому человеку. Монах может оградить себя от суеты, от хлопот: что дали, то и ешь; что дали, то и носи; куда послали, туда и иди.

А как быть, если ты мирской человек и сам принимаешь решения? Что приготовить и во что одеть ребенка? Куда сегодня пойти: на собрание, на заседание, на ученый совет, на лекцию, на мероприятие, на концерт? Из детей кого-то на кружок, кого-то на секцию… Как всю эту логистику встроить, как со всеми детьми домашние задания сделать, как побеседовать с ними? Что приготовить мужу, что приготовить детям, как собрать их в школу, как из школы встретить, как помолиться хоть вкратце, чтобы с ними в школе ничего не произошло?

Это хлопоты, но хлопоты неизбежные, хлопоты, обозначенные Богом. Вспомним слова апостола Павла: кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного (1 Тим. 5, 8). Попечение и есть хлопотание, забота. Просто эти хлопоты порой могут быть суетные, но могут быть и не совсем суетные. Но сами эти хлопоты неизбежны.

А какие хлопоты, например, когда ребенок делает презентацию! Это вообще настолько не духовные вещи: ребенок и презентация... Ребенок делает совершенно бессмысленную вещь, и ты понимаешь, что она бессмысленная, она никакого образовательного, воспитательного эффекта не имеет. Человек проводит у компьютера и в Интернете достаточно большое количество времени, чтобы найти информацию, фотографии, а ты должен помогать ему, объяснять что-то, структурировать. Это настолько хлопотное дело, совершенно лишенное всякого духовного и даже порой образовательного содержания… Понятно, что никуда от этого не деться.

В этом смысле, конечно, мирской человек остается мирским человеком. А у него еще есть работа, есть переживания по поводу вызова начальства, еще он бывает на дороге в качестве водителя, где стоит в пробке или едет в потоке машин, должен совершать маневры, продумывать, как кого-то обогнать, как совершить поворот... Естественно, это есть в нашей жизни. Порой человек рад бы всего этого не делать, и многие мечтают о том времени, когда можно будет продать машину, выйти на пенсию, вырастить детей и просто сидеть под яблоней, под смоковницей, под кустом сирени и молиться, думать, никуда не спешить, минимизируя все встречи, колыхания души, воли, сомнений, просто готовясь к главной встрече с Богом. Ну а пока-то как?

Тем не менее есть сам принцип: чем душа твоя напечатлеется в течение дня, то и встретишь ты на молитве – это работает и для мирского человека. Но каким образом?

Смирение - фундамент молитвы

Во-первых, мы должны понимать, как здесь и говорит Иоанн Кассиан: основной фундамент молитвы есть смирение. Это именно фундамент. Пусть у нас будет не столп, а столпик, тем не менее, хоть он и крошечный, он все-таки превращает наше сердце в престол Божий. Да, мы не будем светиться (как Серафим Саровский) и не будем стоять на воздухе, как Амвросий Оптинский или Мария Египетская. Но вселиться и в наши сердца Бог может, и это крайне необходимо, потому что суть христианства в том, когда Бог живет в человеке. А раз это не только возможно, но и необходимо, стало быть, это возможно сделать и в мирском состоянии, иначе нам всем категорически запрещалось бы работать, создавать семьи, рожать детей, приобретать какую-либо собственность, потому что это все предполагает определенные хлопоты.

Так вот, смирение тем не менее является фундаментом для любого столпика, возводящего человека на Небеса, и это смирение необходимо всем нам, если мы хотим, чтобы молитва у нас получилась. Но что значит смирение?

Первое – это принятие воли Божьей безропотно и безусловно. Мы смиряемся перед волей Божьей, мы ее принимаем. Это значит принимать приходящих ко мне людей, уходящих от меня людей, действия человеческие, обстоятельства, которые случаются, немощи людей, которые ко мне приходят, и страсти людей, которые от меня уходят. Это понимать, что так Господь повелел мне провести этот день. И в этом отношении все эти хлопоты тоже посланы мне Богом.

Совершенно не важно, что я хотел бы, например, быть в монастыре и молиться. Если я хочу сидеть в монастыре и молиться, это все мечта. Потому что если бы я реально пошел в монастырь, там бы мне пришлось тоже слушаться, тоже хлопотать (меньше, но и искушения были бы острее, и переживания глубже). В любом случае никто бы мне не дал в монастыре делать то, что я хочу. Но и в семье я не делаю того, что хочу, и на работе я не делаю что хочу. А кто хочет? Бог хочет. Этот начальник дан мне Богом, именно Он дал мне эти задания, эти послушания, эти наказания, эти исправления. Эти дети даны мне Богом, и процесс их воспитания указан Богом, все эти хлопоты назначены мне Богом, я должен хлопотать, должен что-то делать, но не по своей воле, а осознавать это как то, что дано мне Богом. И тогда я смирюсь.

Я понимаю, что должен ехать сегодня на тренировку со своим сыном или должен делать с ним домашнюю работу или презентацию; я должен, это назначено мне Богом. Сердце мое ропщет, потому что оно хочет другого. Но если оно смирится и примет, что я должен ради ребенка, данного мне Богом, это делать, то тогда я обретаю мир, и моя молитва обретает правильный фундамент, я принимаю все посылаемое мне Богом в этот день, все хлопоты, все служения, все попечения. И тогда я научусь, по крайней мере, отличать то, что назначено мне Богом, от того, что выдумываю я сам.

А второе непременное условие – это сокрушение и обвинение себя, а не людей во всех своих бедах.

И вот на этом прочном фундаменте можно начать строить молитвенный столп.