Развитие темы в форме сравнения

    Стихотворение Фета демонстрирует и другой распространенный способ развития темы – в форме сравнения. Правда, в данном случае разворачивается лишь одна часть сравнительной конструкции. Приведем еще один пример такого развития темы – стихотворение Ф. И. Тютчева «Как над горячею золой…» (не позднее 1830).

     Как над горячею золой

     Дымится свиток и сгорает,

     И огнь, сокрытый и глухой,

     Слова и строки пожирает,

     Так грустно тлится жизнь моя

     И с каждым днем уходит дымом;

     Так постепенно гасну я

     В однообразье нестерпимом!..

     О небо, если бы хоть раз

     Сей пламень развился по воле,

     И, не томясь, не мучась доле,

     Я просиял бы – и погас!

    Стихотворение представляет собой развернутое сравнение, введенное сопоставительной конструкцией как - так. При этом первая строфа вводит объект сравнения (свиток над горячей золой), а вторая и третья – субъект сравнения (я – моя жизнь)[120]. Сравнение строится на весьма распространенной в поэзии XIX-XX вв. образной параллели жизнь – горение [121]. Отсюда – многочисленные лексические и синонимические повторы слов тематического поля горение - горячая зола, дымится, сгорает, огнь, сокрытый, глухой, пожирает, тлится, уходит дымом, гасну, пламень, развился по воле, просиял, погас. При этом в первых двух строфах преобладают слова со значением «тление», «скрытое, незаметное горение», «дым», а в последней – слова со значением «света», интенсивного горения (пламень, просиял).

     В первых двух строфах происходит переход от прямого значения слов тематического поля «горение» к переносному, метафорическому. В первой строфе все слова поля, кроме слова «пожирает», которое начинает «очеловечение» этого тематического ряда, употреблены в предметном значении.. Сема «тление» во второй строфе получает синоним «однообразье», в третьей строфе – синонимы «томясь», «мучась», а также ряд негативных оценочных определений во второй строфе: грустно, нестерпимом. Сгорающий свиток (слова, строки) вводит дополнительную и не менее распространенную образную параллель: жизнь – книга.

    Во второй строфе выявляется еще одно важное тематическое поле – время – тлится, с каждым днем, уходит дымом, постепенно, в однообразье нестерпимом, хоть раз, не томясь, не мучась доле. Элегический мотив безвозвратно и напрасно уходящего времени осложняется и скрытым мотивом творческого бессилия (сгорающие слова и строки в первой строфе). При этом все три тематических поля – жизнь [122], горение и время – имеют множество семантических перекличек, благодаря чему все слова стихотворения обретают многозначность и возможность многократного переосмысления («перекодирования»). Так, слово «тлится» одновременно относится и к тематическому полю «горение» («сгорать медленно, постепенно, незаметно»), и к тематическому полю «время» (не случайно в тексте употреблена чрезвычайно редкая форма этого глагола вместо более привычной «тлеет»: благодаря созвучию с глаголом «длится» связь этих тематических полей становится особенно явной). Слово «дым» и родственное ему «дымится» входят одновременно во все три тематических поля. В первой строфе (дымится свиток и сгорает) прежде всего эксплицировано прямое словарное значение. Во второй – (тлится жизнь моя / И с каждым днем уходит дымом) – одновременно проявляются значения безвозвратно уходящего времени, уходящей жизни (обращает на себя внимание, что со словом «жизнь» «дым» связан творительным метаморфозы), но сохраняется и связь с темой «горение». Кроме того, в сочетании со словом «жизнь» это слово получает дополнительные оценочные коннотации – «преходящий», «легкий», «эфемерный», «незначительный» (ср. выражения: «прошло как дым», «растаяло как дым»).

    Первые две строфы, благодаря сравнительной конструкции выстраивают целый ряд внесловарных синонимических соответствий, в них формируется «язык» создаваемого текста. В третьей строфе этот «язык» живет самостоятельной жизнью. Теперь «пламень» обозначает и вспышку тлеющего свитка, и яркое жизненное переживание (взрыв чувств, яркое событие, творческий порыв и т. п. ): сравнение перешло в тождество.

    Третья строфа противопоставляет элегической безнадежности возможность иных взаимоотношений «я» и мира: вместо долгого, постепенного и медленного угасания – мгновенное и яркое переживание и столь же мгновенная смерть. В этой строфе происходит резкий семантический сдвиг на всех уровнях текста. Меняется грамматическая структура: вместо глагольного изъявительного наклонения и настоящего времени здесь появляется сослагательное наклонение и будущее время: речь идет о другом, желаемом варианте жизненной судьбы. Меняется и словарь текста: вместо синонимических повторов в двух первых строфах, в третьей строфе во всех важнейших тематических полях используются слова с совершенно новыми оттенками значений. Так, в тематическом поле «время» слова со значением постепенного, однообразного, длительного течения времени противопоставляется выражение «хоть раз», в тематическом поле «горение» словам со значением «тление», медленного и незаметного угасания противопоставляются слова «пламень» и «просиял».

    Наконец, обращает на себя внимание появившийся в последней строфе адресат речи («О небо! »), - это восклицание сразу делает стихотворную речь более эмоциональной. Однако это обращение имеет и более глубокую содержательную функцию. Если вспомнить, что слова «огнь… пожирает» являются реминисценцией из Библии («Ибо Господь, Бог твой, есть огнь пожирающий, Бог ревнитель», Втор. 4. 24), то становится ясно, что обращение к Богу подготавливается уже в первой строфе. Тогда тематика стихотворения осложняется и принимает богоборческий характер: сюжет стихотворения заключается в переходе от пассивного следования предначертанной судьбе к попытке самостоятельно («по воле») выбрать другую, бросив вызов высшему предопределению.