 |
Этические нормы использования информации в журналистике
|
|
|
|
В творчестве журналиста обработка и публикация информации занимают особое место потому, что «именно на этой стадии мысли и переживания автора «материализуются» в строчки рукописи, претворяются в систему доказательств или художественно-публицистических образов». На этом этапе особенно отчетливо появляются идейно-нравственные качества и мастерство журналиста, его способность создать произведение, служащее достижению общественных целей. В любом труде, в том числе журналистском, «результат находится в прямой и непосредственной зависимости от способов этого труда, его методов и форм осуществления...».
В свою очередь на заключительном этапе творческого процесса выбор тех или иных методов и форм деятельности журналистом определяется уровнем его профессиональной подготовки и нравственной зрелости.
С точки зрения этической особенность заключительных этапов работы журналиста (обработка информации и особенно опубликование материала, поведение журналиста и редакции в связи с его последствиями и т. д.) состоит в том, что информирующие лица, читатели в целом отождествляют нравственную позицию журналиста в большей степени (чем в процессе сбора информации) с нравственной позицией газеты, а это, естественно, отражается на ее авторитете, эффективности воздействия на аудиторию. Кроме того, собранные журналистом сведения обретают в связи с публикацией новые свойства: становятся документом с высоким статусом, а значит, и с большой силой воздействия.
На этих этапах работы журналисту особенно необходим нравственный самоконтроль, ибо за счет тиражирования мнений, высокого авторитета органа информации журналист имеет значительно большие возможности для утверждения нравственных ценностей. Ведь на этапах сбора сведений сферой нравственного отношения журналиста является относительно узкий круг людей.
|
|
|
Ответственность этой работы определяется также ее сложностью. «Ни один тип информации не подвергается столь глубокой, всесторонней переработке, не используется в столь многообразной форме, как социальная информация». Являясь ее составной частью, информация, предназначенная для журналистского материала, соответствует этой характеристике и в то же время отличается некоторыми особенностями. В их числе — особая сложность сбора и ее обработки; значительная емкость ее, дающая возможность глубоко и всесторонне оценить проблему, достоинства или недостатки определенной личности; динамизм этой информации, так как она характеризует сложный объект, имеющий многообразные связи с окружающей социальной средой; чрезвычайно строгая оценка обществом, и особенно источниками информации, деятельности журналиста по ее сбору, обработке и публикации; своеобразие последствий использования информации для журналиста, информирующих лиц и аудитории.
Еще в процессе сбора сведений и определения характера их использования в сознании журналиста формулируются оценки и выводы. Вслед за тем из фактов, полученных из различных источников, складывается целостная картина событий или облик человека. Эти предварительные результаты обработки полученных сведений являются не только ориентиром «для себя»: они в
значительной мере проецируются на газетный материал, а значит, и на судьбу конкретных людей. Поэтому следует подчеркнуть, что в структуре нравственной ответственности журналиста его ответственность за истину, за объективность занимает одно из главных мест.
Формулирование оценок и выводов в материале, который готовится для публикации, без достаточного их обоснования, без исследования противоречивых мнений и фактов есть нарушение этических норм профессии. Поэтому, работая над публикацией, журналист должен проявить себя как исследователь, тем более что изучаемый им объект — динамичная, многоликая действительность. «Твои статьи о горняках в Тюрингии,— писал Ф. Энгельс К. Каутскому,— лучшее из того, что ты до сих пор написал, настоящее исследование, исчерпывающее все основные вопросы, и притом ты ставишь своей задачей только изучение фактов, а не подтверждение предвзятого мнения... Поэтому и получилось что-то настоящее».
|
|
|
Гарантии достоверности
Характеризуя процесс познания действительности, В. И. Ленин выделял в нем следующие этапы: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности». Если в процессе «живого созерцания» журналист должен проявить себя как энергичный открыватель источников информации, организатор и «катализатор общения», интересный, тактичный собеседник и тонкий психолог, способный, расположить к себе людей, настроить их на получение широкой и искренней информации, то «абстрактное мышление», анализ ситуаций и выявление характерных для них закономерностей, соотнесение их с реальной действительностью обязывают его быть аналитиком, объективным интерпретатором фактов, человеком, хорошо разбирающимся в жизненных процессах.
Создание публицистического произведения обеспечивается сначала такими операциями, как оценка полноты и достоверности информации, выявление ее соответствия по объему и характеру поставленной цели, соответствия данных, почерпнутых из различных источников,
анализ причин противоречивости в ней и ее устранение, «добирание» фактов, их проверка. Долг журналиста при оценке информации, полученной из различных источников, состоит в том, чтобы определить степень полноты отражения ими реальных событий, причины искажения их в том, чтобы дойти до истоков противоречивости сведений. «И я прошу Вас об одном, — писал Ф. Энгельс швейцарскому социалисту Л. Эритье по поводу его статьи об истории Интернационала,— не высказываться по вопросам такого рода, не изучив обе стороны вопроса, документы того и другого лагеря. Наш рабочий читатель... вправе требовать, чтобы все, что мы ему предлагаем, было результатом добросовестной работы...»
|
|
|
Оценивая содержащиеся в источниках информации сведения, журналисту целесообразно разделить их на достоверные, вызывающие сомнения и недостоверные,
которые можно обосновать характером связи источника с событием (например, передача сведений через «вторые руки»), компетентностью источника, степенью его объективности, отношением к характеризуемому лицу, присутствием личных мотивов в описываемой ситуации, условиями, в которых проходил сбор сведений, и т. д. Исследуя противоречия в фактах, журналисту важно выяснить причины их появления, мотивы, заставляющие информирующих лиц исказить факты, которые можно выявить, сопоставив сведения, полученные из различных источников информации. «Всякий разумный человек понимает,— писал В. И. Ленин,— что если идет горячая борьба из-за какого бы то ни было предмета, то для установления истины необходимо не ограничиваться заявлениями спорящих, а самому проверять факты и документы, самому разбирать, есть ли показания свидетелей и достоверны ли эти показания». Именно этому совету следуют опытные журналисты.
При оценке достоверности сведений журналисту полезно взять на вооружение девиз К. Маркса: «Подвергай все сомнению».
Методы и приемы проверки достоверности фактов многообразны. Это может быть сбор дополнительной устной или документальной информации, сопоставление сомнительного факта с другими, достоверность которых бесспорна. Надежным способом является изучение фактов в динамике и во взаимосвязи. «Критика должна состоять в том, чтобы сравнить и сопоставить данный факт не с идеей, а с другим фактом; для нее важно только, чтобы оба факта были по возможности точно исследованы и чтобы они представляли из себя, один по отношению к другому, различные моменты развития...» Однако в практике еще нередки случаи, когда журналист при обработке сведений не затрудняет себя их перепроверкой, а иногда и сознательно отклоняет информацию, которая противоречит уже собранным сведениям и разрушает сложившуюся схему материала. Несоответствие факта действительности достаточно надежно устанавливается и при его «проигрывании» в воображении или в аналогичных действительным обстоятельствах. Не случайно, например, юристы придают важное значение «восстановлению» события, следственному эксперименту. Такой прием проверки фактов используют и опытные журналисты. Выявить неточности в собранной информации журналисту нередко помогают обращение к справочной литературе, другим документам, консультация специалистов, совет коллег. «Из всей системы общественных организаций, — пишет главный редактор «Журналиста» В. Жидков, — печать располагает самыми благоприятными возможностями всесторонне изучить и разработать любой, особенно, так сказать, межведомственный, вопрос. В самом деле, именно журналист или в целом газета имеют возможность узнать противоположные мнения по рассматриваемой проблеме у специалистов, разделенных не только взглядами, научными школами, но и расстояниями. У газеты не может быть никаких привходящих моментов, мешающих объективному обсуждению проблем: ни престижных, ни профессиональной ограниченности».
|
|
|
Примером всестороннего подхода к оценке информации является научная и публицистическая деятельность В. И. Ленина. Он использовал разнообразные способы
проверки написанного. Так, интересуясь мнением Г. В. Чичерина об одной из своих рукописей, он попросил его посмотреть, нет ли в ней ошибок или «нетактичностей». Исследователь ленинских принципов социального познания А. С. Махов приводит в качестве образца работы с источниками анализ В. И. Лениным «Военно-статистического сборника». Сопоставляя его с надежными справочными изданиями, В. И. Ленин «не только выбирает наиболее достоверный источник в целом, но и особо выверенные данные, касающиеся отдельных объектов».
Логически связанными, «стыкующимися» с оценкой информации операциями являются ее отбор и определение характера использования при подготовке материала к публикации. Успеха на этом этапе работы журналист достигает «умением выбрать главное и существенное, не теряясь во второстепенных деталях …» Естественно, отбор фактов – процедура не столько количественно, сколько качественно изменяющая характер информации. И в этом, как и в других моментах деятельности, журналист следует своей этической позиции. Именно в предпочтении тех или иных источников информации нередко проявляется его нравственная ориентация на пути к цели. Следовательно, и на этом, глубоко индивидуальном этапе работы журналиста его нравственный самоконтроль не должен ослабевать.
|
|
|
При отборе фактов свойственные журналисту элементы субъективизма не должны перерастать в предвзятость, в стремление расставить их по заранее намеченной схеме будущего материала. Избежать этого помогает более широкий подход к оценке ситуации, стремление понять, как пишет В. Песков, «а для чего все это», отказ от стереотипных «ходов» в будущем материале и от «дискриминационного» отношения к тем фактам, которые противоречат принятому замыслу. Объективная оценка ситуации необходима в сопоставлении различных, а иногда и противоположных мнений. Особо важно это при подготовке тематических обзоров писем, при анализе откликов на спорную публикацию, в дискуссионных материалах, а также под рубриками «Читая почту», «Размышления над письмами», на полосах «Час письма», «Письма читателей». Автор одного из таких материалов, журналистка В. Ткаченко, например, представляя мнение читателя, замечает: «Цитирую письмо не из одной лишь солидарности с автором – слово оппонентам еще впереди».
Одна из важнейших задач отбора фактов — поиск таких, которые бы наиболее адекватно показывали авторскую позицию. Журналист ответствен перед информирующими лицами, читателями за то, чтобы обработанные факты верно отражали ситуацию, обеспечивали репрезентативность в отношении описываемых событий. Пренебрежение этим требованием превращает работу с фактами в манипулирование «фактиками». «Фактики,— писал В. И. Ленин,— если они берутся вне целого, вне связи, если они отрывочны и произвольны, являются
именно только игрушкой или кое-чем еще похуже». Логическим продолжением отбора информации является определение характера ее использования. Практика показывает, что не каждый из отобранных фактов при всей его значимости и достоверности может быть использован в публикации. «В современной жизни, — отмечает В. М. Горохов, — газетчик «высвечивает» те события и явления, которые в максимальной степени и с наибольшим эффектом содействуют решению коренных социальных задач прессы». На этом этапе работы журналисту важно определить и то, как будут поданы те или иные сведения, какое место займут они в будущей
публикации. Суть этих вопросов состоит в том, чтобы найти роль и место сведений в произведении, его композиции, словесной форме и т. д.
Главным ориентиром журналиста в определении нравственной позиции при этом должна быть установка, подобная врачебной заповеди «не повреди», уверенность в позитивном воздействии материала. На этом этапе работы журналист ответствен перед информирующими лицами за возможные для них последствия использования сведений. Перед аудиторией он отвечает за полное и достоверное информирование, за целесообразную реализацию права доступа к источникам информации, ее оценки, публичной огласки мнений и т. д.
Особая сложность труда журналиста как раз и состоит в том, чтобы обе стороны этой ответственности сочетались, не входили в противоречие. Нарушения этических норм сбора и использования сведений — прежде всего нарушения этой гармонии. И чаще всего они проявляются в отношении информирующих лиц. Поэтому при определении характера использования сведений журналистом должны быть учтены лишь основные моти-
вы, которые не противоречат нравственным принципам социалистического общества и действительно отражают его интересы.
В числе этих мотивов и обстоятельств целесообразно, видимо, выделить следующие. Нередко судьба некоторых сведений определяется журналистом уже при их сборе. Отношение к таким фактам журналист выражает в том, что вообще не фиксирует их в блокноте или делает пометку: «Не для печати». Как в процессе сбора сведений, так и в ходе их обработки журналист может принять решение о замене подлинных имен и места действия вымышленными.
Вот один из типичных мотивов такого решения. «Я не называю подлинной фамилии Саши, — пишет журналистка Н. Надеждина, — потому что не хочу, чтобы ушел он во взрослую жизнь с нелестной репутацией своей юности». В отказе от использования сведений может быть выражена уверенность журналиста в неэтичности их огласки, его, как заметила журналистка Л. Федорова, «нежелание устраивать принципиальные баталии вокруг проблем кухонного масштаба». Решая, как распорядиться сведениями, собранными для положительного материала, журналист устанавливает некоторые ограничения в их использовании и с учетом предполагаемой реакции на публикацию той среды, в которой живет его герой. Поэтому ему следует помнить о том, что у редакции есть немалые возможности влиять на события, и не только с помощью опубликованного материала. Об этих возможностях знают и сами читатели, один из которых так, например, начинает свое письмо в редакцию: «Пишу в адрес газетчиков, потому что они, даже не публикуя материал, могут сделать многое».
Публикация материала может вызвать зависть, чрезмерную требовательность к герою и т. д. С учетом этого журналист должен вести отбор фактов, определять акценты и тон материала. «Поэтому я считаю своим долгом,— писал В. И. Ленин в Российскую коллегию ЦК
РСДРП, — сообщить вам, исключительно в целях информации (подчеркнуто мною. — В. Т.), — такое значение имеют последние события...» Однако с мнением своих собеседников считаются далеко не все журналисты. «Меня похвалил сам Соловьев-Седой, — доверительно рассказывает репортеру певица, — посоветовал заняться песней — ну, пожалуйста, но не надо записывать, это только вам для сведений...» Эти сведения журналист решил не только записать, но опубликовать. Трудно с таким решением согласиться, уже если подобное использование информации применяется как журналистский прием подачи фактов.
Нельзя согласиться и с категоричным мнением В. Аграновского, высказанным им относительно использования сведений, полученных в ходе беседы. Он пишет: «А как быть, если собеседник требует сохранения в тайне разговора с журналистом, если он говорит «не для печати»? Я бы ответил на вопрос так. В принципе решать «для печати» или «не для печати» должен не собеседник, а журналист. Мы не заставляем людей говорить, и, уж коли они открыли рот, тем самым лишили себя права требовать от журналиста молчания». Такая жесткая позиция представляется односторонней, ибо в силу особого эмоционального состояния, часто сопутствующего общению с журналистом, его собеседник может сообщить и такие сведения, которые явно нельзя оглашать. Кроме того, герой или свидетель событий могут и не предполагать масштаба последствий распространения этих сведений. Следует заметить, что согласие информирующего лица сообщить сведения не освобождает журналиста от нравственной ответственности за характер и последствия их использования.
Конечно, не исключены такие ситуации, когда, во-первых, и сами запреты информирующих лиц не столь категоричны и, во-вторых, журналист находит такую форму подачи материала, которая делает обход этих запретов допустимым. Вот, как например, тактично и с юмором делает это в материале о гигантском радиотелескопе «РАТАН-600» и его создателях научный обозреватель «Комсомольской правды» Я. Голованов: «— Так. Значит, снова будете писать, что «БТА» — это глаза, а «РАТАН» — уши, — сказал Корольков (главный конструктор радиотелескопа. — В. Т.) с безнадежной грустью.— Будете, не спорьте. Все журналисты пишут, что мы уши... Я поклялся, что не буду сравнивать «РАТАН» с ушами. Если «БТА» — действительно глаз планеты, то «РАТАН» можно назвать волшебными очками, которые позволяют людям увидеть новую картину Вселенной. Но ведь очки надевают на уши! Простите меня, Дмитрий Викторович!»
В работе журналиста при подготовке критического материала не исключены и такие случаи, в которых его собеседники сообщают сведения с оговоркой «не для печати», но при этом уверены, что журналист получит их из других источников. Делается это для того, чтобы связать журналиста нравственными обязательствами, помешать оглашению отрицательных фактов. В таком положении журналист, видимо, может заметить, что ему трудно раздваиваться: быть одновременно официальным представителем газеты и неофициальным собеседником, получающим сведения «не для печати».
Нередко вопрос о характере использования сведений (особенно показывающих конфликтную ситуацию) можно решить этически верно только в итоге глубокого проникновения в мир человека, тонкого понимания тех сложных жизненных обстоятельств, которые привели его к встрече с журналистом. О нелегком выборе в подобной ситуации Т. Тэсс пишет: «Решаешься на такое вмешательство тогда, когда чувствуешь, что сам человек его от тебя ждет как поддержки, как помощи, даже если не говорит об этом». Опыт журналистов показывает, что иной раз необходимо воздержаться от использования позитивных сведений ввиду несвоевременности их публикации. Это может быть связано с неблагоприятной обстановкой в коллективе, членом которого является герой; продиктовано установленными правилами (например, недопустимость рассказа о новом изобретении или открытии до подачи изобретателем авторской заявки) или этическими нормами профессии героя, как это было, например, учтено А. Аграновским при подготовке материала о враче: «В ту пору, не имея отдаленных результатов, я не мог писать о докторе Федорове». Такая возможность появилась у журналиста лишь через пять лет.
Существенную роль в решении вопроса о подготовке публикации для журналиста играют нравственные запреты, связанные с интимным характером собранных сведений. Сложность подчинения этим запретам состоит в том, что нередко в связи с напряженным эмоциональным
состоянием в момент сбора сведений или, уступая настойчивости журналиста, его собеседники могут дать согласие на публикацию фактов интимного характера. Гарантией от ошибок журналиста в таких случаях может стать лишь тонко развитое у него чувство нравственного
барьера. «...Дорога в глубины психологии,— замечает журналист С. Токарев,— интимных переживаний личности – это заманчивая дорога, по которой мы идем, не бесконечна. И до предела, за которым таится некий моральный стриптиз, осталось не так уж много ступенек».
В некоторых случаях, несмотря наличный характер сведений, редакция предает их огласке, например в связи с их большим общественным значением. Нормой использования таких сведений является не только публикация их с согласия информирующих лиц, изменение подлинных фамилий и адреса, но и в некоторых ситуациях и публикация редакционного комментария. Вот один из примеров. «Литературная газета», под рубрикой «Эта не «частная» частная жизнь» опубликовала (разумеется, с разрешения автора и с изменением имен) письмо одной женщины, в котором рассказывается о ее драматичной судьбе. В послесловии к письму редакция пишет: «Мы убеждены, однако, что читатель поймет: такое письмо ввиду его деликатности не подлежит обсуждению на страницах газеты. Оно — для молчаливого размышления «про себя»».
Ряд нравственных запретов журналист устанавливается при подготовке некоторых критических материалов в тех случаях, когда публикация сведений может затронуть интересы не только героев, но и свидетелей событий, обладателей документов и т. д. Иногда эти люди являются единственными источниками информации о событии, каком-то поступке другого человека, и публикация информации, даже без ссылки на источник, может поставить информирующих лиц под удар. Основанием для отказа от публикации сведений или публикации их без ссылки на источник может быть просьба и других информирующих лиц, считающих, что это может вызвать негативные последствия.
Что касается сведений, предназначенных для критики самих информирующих лиц (героев критического материала, свидетелей событий, заслуживающих критики
своим отношением к описываемым фактам и т. п.), то их судьба решается не только с учетом просьб этих лиц, но прежде всего с позиций общественных интересов. Анализ материалов журналистов свидетельствует об их умении сделать правильный выбор в тех ситуациях,
когда интересы общества требуют оглашения сведений вопреки просьбе героя критического материала. Именно так поступил, например, один из сотрудников приморской газеты «Ленинский путь», подготовивший материал о грубых нарушениях трудовой дисциплины в бригаде животноводов совхоза «Черниговский». Упоминание в газетном материале имени одного из прямых виновников безобразий, человека, своим пристрастием к спиртному порочащего честь бригады, журналист вполне оправданно счел более целесообразной воспитательной мерой по сравнению с общими фразами о недопустимости пьянства. Автор этого материала конкретным примером подтвердил мысль о том, что «решение вопроса об адресе неидеального героя надо проверять такими критериями, как личное достоинство советского человека, целесообразность, общественная необходимость».
Важным критерием при определении характера использования негативных сведений является целесообразность их публикации в данный момент. Следование этому требованию, по конъюнктурным соображениям, считается неэтичным. К сожалению, встречаются еще журналисты, которые выступают только тогда, когда недостатки в работе тех или иных лиц уже получили официальную оценку. Конечно, если это не принцип работы журналиста, то его критическое выступление вполне возможно и после принятия мер. Но для этого нужны веские основания: большое внимание общественности к данным нарушениям, возможность другим работникам извлечь из этой истории серьезный урок и т. д.
На решении журналистом вопроса об использовании негативной информации нередко сказывается характер его связей с возможными объектами критики. И тут многое решает принципиальность журналиста, его умение, верно, строить свои повседневные отношения с людьми. «Ведь связанность, - считает журналист А. Стреляный,— обычно идет от неясности, двусмысленности, запутанности, когда личное смешивается со служебным, приватное — с официальным, вечеринка — с работой и так далее. Здесь почти все зависит от одной стороны, от журналиста, от его внутренней культуры и чувства собственного достоинства».
Многие журналисты считают недопустимым критиковать тех людей, с которыми у них возник конфликт, касающийся личной жизни журналиста. Если этот конфликт будет вынесен на суд читателей, то герои материала могут упрекнуть журналиста в использовании газетной
трибуны в личных интересах. «Вообще, — замечает И. Шатуновский,— я никогда не писал фельетоны о лицах, которые лично со мною обошлись плохо, скверно служили, неприветливо приняли, оскорбили словом и действием. Писать о них я считаю неправильным, неэтичным». В работе следователя, судьи эта норма является не только нравственной, но и юридической. Закон запрещает им содействовать в расследовании или рассмотрении дела, если они являются потерпевшими, истцами, свидетелями и т. д. или если существуют другие обстоятельства, указывающие на их прямую или косвенную заинтересованность в этом деле (ст. 59, 64 УПК
РСФСР).
Однако некоторые журналисты не согласны с такой позицией. Корреспондент, рассказавший в газете о том, как приняли его в гостинице, материал с подзаголовком: «Заметки потерпевшего» начиная так: «Писать об этой истории я не собирался. И, наверное, вообще не должен был, как-то не очень ловко использовать газетную страницу для рассказа о своих злоключениях. Да и случай-то совсем пустяковый — из тех, по которым смешно давать публицистический залп»». А далее все же следует этот «публицистический залп».
Причинами необъективной оценки информации, а следовательно, и неэтичного поведения по отношению к ее источникам и аудитории могут быть и такие, которые
связаны с психологическими особенностями личности журналиста. Довольно полно классифицирует эти причины по кий ученый С. Ковальский. Среди них он ''выделяет 'подчинение собственным прогнозам, проявляются в некритичном следовании своим предположениям; «эффект радиации», выражающийся в такой оценке фактов, на которой чрезмерно. Отражаются предыдущие события. По мнению С. Ковальского, причинами необъективной оценки событий являются предубежденность («...предубеждение дальше от истины, чем незнание»), смешение фактов с выводами; искажения, связанные с механизмом памяти; воздействие стереотипа, в результате которого характеризующий на основании какого-то одного признака наделяет описываемого человека всеми остальными качествами, присущими, на его взгляд, данному типу людей. Необходимо подчеркнуть, что влияние стереотипов распространяется на оценку не только людей, но и явлений, событий. Некритичное следование журналиста традиционными «ходами» в показе людей и событий вызвано недостаточным развитием творческих черт
его личности, а некоторых случаях свидетельствует о снижении им нравственных требований к своему труду. Это нередко проявляется в шаблонном, упрощенном отражении действительности, в аргументировании своих выводов только теми фактами, которые укладываются в соответствующую ситуации схему. Осуждая подобный подход к фактам, В. И. Ленин писал: «Безнравственно подрумянивать истину...»
Субъективизм журналиста может проявиться и в замалчивании фактов, в стремлении не замечать, по словам А. Аграновского, «мешающих подробностей». При таким использовании достоверные сами по себе факты образуют искаженную картину действительности. «Это правда, превращающаяся в неправду при умолчании о том, что компромиссом, который вынужден был ультиматумом меньшевиков, был отказ большинства ЦК от прямого подтверждения всех резолюций декабря 1908 г., а не только их основных положений!»
В связи с опасностью ошибок в оценке людей и событий актуальным является вопрос о нравственном самоконтроле журналиста и о мерах, помогающих ёму объективно оценить информацию. Одной из таких мер можно считать установление значения отдельных фактов в создании целостной картины события, человеческого характера. «Если одна часть информации неверна, — писал Э. Киш, — то берется под сомнение и все остальное...»
|
|
|
