В зловонной массе писателей-суверенитистов различить того единственного автора, общение с которым можно считать за великую жизненную удачу, Сталин смог — тогда, когда его не различал никто.

• 193

7 Дурилка

Всё, что вещают прихвостни ныне утвердившей­ся в Кремле «иудо-внутреннической» стаи о взаимо­отношениях Сталина и Михаила Булгакова, полное враньё.

Все 90-е годы XX века охлос повторял следую­щее преподанное СМИ внушение: дескать, Сталин преследовал всё сколь-нибудь самостоятельно мыслящее, прежде всего кацманов, фридманов и залкиндов и даже Михаила Булгакова. Дескать, «критик коммунистических порядков» Михаил Булгаков бедствовал, и поэтому якобы (!) мечтал присоединиться к эмигрировавшим во Францию двум братьям. Остановила его только, дескать, но­стальгия (по берёзкам и другим специфическим растениям России?), ну и, конечно, запрет гоните­ля всего мыслящего Сталина. Словом, если б-де не Сталин, то Булгакову ой как бы хорошо жилось. Был бы ещё более знаменит, например.

Всё враньё, от начала до конца! Всё наоборот: если б не Сталин, Булгакову жилось бы несравнимо хуже — во всех смыслах. И в высоком, и в бытовом.

Начнем распускать нить «иудо-внутреннической» нахлобучки постепенно.

Начать проще всего с материального уровня. Бул­гаков, начиная с середины 20-х годов, далеко не бед­ствовал. Если верить «иудо-внутреннической» пропа­ганде, то это два эмигрировавших в благополучную Францию брата должны были помогать одному бедола­ге, застрявшему в треклятой России. Даже простая арифметика и та на стороне этой концепции предполо­жения: двум одного содержать легче, чем одному — Двух.

Однако вовсе не братья помогали Михаилу, а он систематически высылал им деньги. Вот так матери­ально бедствовал «гонимый» критик коммунисти­ческих порядков (на тот момент «иудо-внутренни-ческих»)...

194 •

У такого материального благополучия должны быть социальные причины — крупные гонорары все­гда зависят от благосклонности какой-либо иерархии (или её вождя). Только несведущие полагают, что писа­тель становится известным только за солнечность сво­его таланта. Так если и случается, то раз в несколько столетий. Или реже.

На самом деле известным становится тот, кому сделана реклама. Другое дело, что очень часто рекла­мирующий старается остаться в тени.

Тут возникает ряд вопросов.

Реклама — это что, только прямой призыв поку­пать книги и посещать постановки? Или есть иные приёмы?

Кто именно сделал Булгакову рекламу? И как?

И вот тут-то мы и выясняем: рекламу Михаилу Булгакову сделал товарищ Иосиф Виссарионович Сталин. Лично.

Михаила Булгакова действительно травили и под­ставляли ему ножки — со всех сторон. И действитель­но запрещали. Но только инициатива эта исходила от­нюдь не от Сталина, как то учат идеологи разграбив­шей Россию «иудо-внутреннической» субстаи. Как лег­ко будет догадаться из нижеследующего, Булгакова гнали противостоявшие Сталину. Да, Булгакова преследовали троцкисты — более корректно, «иудо-внутренники». Например, директора театров.

Спектакли по произведениям Булгакова постоян­но пытались снять с репертуара — и только личное рас­поряжение Сталина их возвращало.

Поразительная цифра — вдумайтесь в неё — Ста­лин шестнадцать раз (!!!) побывал на «Днях Турбиных»! Шестнадцать раз! Число невозможное.

Шестнадцать раз!

Эта громадная цифра говорит о многом.

Очень о многом.

Надо только её уметь истолковать. Хотя бы психо­логически достоверно.

• 195

7*

Возможно только три варианта объяснения тако­го количества посещений.

Первое. Сталин от этой вещи отчаянно торчал, по­добно истеричной старшекласснице, влюблённой, как это обычно бывает, в какого-нибудь актёра-педераста.

Второе. Сталин чувствовал, что в «Дни...» вплете­но некое тайное знание об устройстве жизни — и хотел его познать.

Первое объяснение даже обсуждать не буду. А вот на втором остановиться можно. После смерти Сталина в госхранилища были переданы из его личной библио­теки только те книги, на которых были его пометки. И таковых набралось пять с половиной тысяч! И каких книг! Что, такой человек не мог что-то понять в «Днях...»? Не верю!

Я читал «Дни...» раз восемь, и не вижу в них

ровным счётом ничего, кроме бытового суверени-

тизма. Как и в «Собачьем сердце» или «Роковых

яйцах». «Мастер и Маргарита» — другое дело. А в

этих утехах современных «иудо-внутренников» —

не вижу!

Поэтому и напрашивается третье объяснение: Сталин каким-то способом понял, что Михаил Булга­ков Преемник, преемник высшего жречества Шлеи-Московии-России — и своим личным посещением по­становок поддержал его прежде, чем преемничество проявилось со всей мощью в «Мастере и Маргарите».

Отсюда и это невероятное число «шестнадцать».

Но мы отвлеклись от того простого, но интересно­го вопроса, каким образом Сталин лично сделал рек­ламу Преемнику?

Итак, Булгакова в очередной раз запрещают. Но тут директора театра подзывают к телефону и он слы­шит голос со всем знакомым кавказским акцентом, го­лос, от которого у директора подгибаются колени, тря­сутся поджилки... Этот голос вежливо так, но очень ве­сомо, сообщает, что он узнал, что на следующей неделе

196 •

будут идти «Дни Турбиных» и он, несмотря на заня­тость, решил на спектакле присутствовать. Директор, пришепётывая от волнения, вытирая пот и сдерживая нервный тик, выражает свой полный восторг. ■ ■ Он кла­няется. Роняет трубку. Опять кланяется... И тут же идет всем рассказывать, как сильно он любит Михаила Бул­гакова и его творчество и что вчера он ругал Булгако­ва в состоянии затмения. Да и вообще его неправильно поняли... Дескать, он и вчера хотел сказать, что Булга­кова возвращает в репертуар.

Михаил Булгаков умел быть весёлым человеком, был, что там говорить, сатириком, и любую ситуа­цию, даже нравственно возвышенную, не мог не пе­ресмеять.

Сохранились на сей счёт и мемуары....

СТАЛИН. Теперь скажи мне, что с тобой такое? Почему ты мне такое письмо написал?

БУЛГАКОВ. Да что уж!.. Пишу, пишу пье­сы, а толку никакого!.. Вот теперь, например, лежит в МХАТе пьеса, а они не ставят, денег не платят...

СТАЛИН. Вот как! Ну, подожди, сейчас! Подожди минутку.

Звонит по телефону.

Художественный театр, да? Сталин гово­рит. Позовите мне Константина Сергеевича. (Пауза). Что? Умер? Когда? Сейчас? (Мише). Понимаешь, умер, когда сказали ему.

Миша тяжко вздыхает.

Ну подожди, подожди, не вздыхай.

Звонит опять.

Художественный театр, да? Сталин гово­рит. Позовите мне Немировича-Данченко. (Пауза).

Что? Умер? Тоже умер? Когда?.. Понима­ешь, тоже сейчас умер...

(Е. Булгакова. Воспоминания)

Есть еще и воспоминания Константина Паустовс­кого, похожие. Видимо, есть и ещё — но свидетельства

• 197

не важны, одной цифры «шестнадцать» вполне доста­точно, чтобы на основе простых соображений восста­новить всю картину.

Ясно, что вся театральная Москва была в курсе этих удивительных колебаний маятника. И за происхо­дящим следила,.затаив дыхание. Со всё возраставшим интересом. Со всё возрастающей истерией. И на по­становки по Булгакову валила валом. И не потому, что была достаточно умна, чтобы понять исключитель­ность Булгакова (для этого тогда надо было уметь ви­деть будущее — об этом ниже).

Сборы публика делала. Обеспечивая Булгакову го­норар. Но на самом деле Булгакову гонорары обеспе­чивал Сталин. Вместе с известностью и признанием (хотя бы видимостью) — что так важно для работоспо­собности всякого автора.

Лучшей рекламы, чем этот маятник с участием высшего лица государства, придумать трудно*.

* Когда я уже закончил «Записки...», один замечательный чита­тель со станции Львовская среди прочих архивных документов при­вёз мне и этот.

НАЧАЛЬНИКУ СООГПУ т. ДЕРИБАСУ

Агентурно-осведомительная сводка

по 5-му Отд. СООГПУ

за 18 октября 1926 г.

...Достать билет в I МХАТ на «Дни Турбиных» стало очень труд­но. Говорят, что более сильно пошли рабочие...

Человек, видимо, близко стоящий к театру, высказал след, сооб­ражения:

«Пьеса сама по себе ничем не выделялась из ряда современ­ных пьес и при нормальном к ней отношении прошла бы как обыч­ная премьера. Но кому-то понадобилось, чтобы о ней заговорили на заводах, по окраинам, в самой гуще — и вот результат: билета на эту пьесу не достать. Неспроста молчали несколько дней после премьеры, а потом сразу начали такую бомбардировку, что заинте­ресовали всю Москву. Мало того, начали дискуссию в Доме печати, а отчёт напечатали по всем газетам. Одним словом, всё проведено так организованно, что не подточишь и булавки, а всё это вода на мельницу автора...»

...Эта же шумиха, поднятая в моек, печати, привела к тому, что «Зойкина квартира» и в Киеве идёт ежедневно при переполненных сборах...

198 •

Сталин «интересовался» не только «Днями Тур­биных (Белой гвардией)». В доме Булгакова постоянно находились глаза и уши Сталина. Делалось это на­столько тонко и ненавязчиво, что кто из знакомых док­ладывал — а это были по меньшей мере несколько че­ловек, — сам Булгаков определить не мог. (Вполне со­впадали с Михаилом Афанасьевичем по духу и инфор­мировали «Святослава» из высоких побуждений?)

А еще Сталин читал всё, что писал Булгаков, ещё в рукописи. «Мастера и Маргариту», понятно, тоже —

...теперь стоит целая стена барышников, предлагающих билеты на «Дни Турбиных» по тройной цене...

...Многие гадают, что с ним теперь сделают: посадят ли в Бу­тырки, вышлют ли в Нарым или за границу.

Нач. 5 Отд. СООГПУ (РУТКОВСКИЙ) (Цит. по журналу «Служба безопасности» № 3-4 1994 г.)

Очень интересный документик.

Образец того, как ещё вчера безвестный писатель, с точки зрения театральных и литературных деятелей на тот момент ничего собой не представлявший (я с ними полностью согласен. —А. М.), вдруг стано­вится всем. Причём, заметьте, акцент «рекламы» сделан на более био-фильную часть общества (!), не комиссары и прочие «иудо-внутренники», а рабочие. На белогвардейскую-то пьесу!

«Но кому-то понадобилось...»

Кому бы это?

Булгаков человек в Москве приезжий, да и вообще в творчес­кой среде чужой... А тут обвал, вовлечены десятки газет и организа­ций. ОГПУ не при чём, они (в тот момент «иудо-внутреннические») честно периодически вызывали Булгакова — и запугивали. Кто сде­лал этот рекламный обвал — не в курсе даже Рутковский, начальник 5-го Секретного отдела ОГПУ. То есть реклама Булгакову была от­нюдь не «линией партии», а «партизанской вылазкой» какой-то очень мощной «руки». Коих в Союзе на тот момент было только две — Троцкий и Сталин. Но Троцкий Булгакова не привечал... Его люди Булгакова травили — ведь «Собачье сердце» вовсе не о сталинцах («внешниках»), как то нам теперь внушают, а об «иудо-внутренниках», и они на сей счёт тогда нисколько не заблуждались...

Можно, конечно, предположить, что это было действием какой-то неугоднической организации. Именно организации, ведь в дей­ствиях журналистов отчётливо просматривалась слаженность: мол­чали, молчали, а потом в один день, —обвал! Но, во-первых, я никогда ещё не встречал организаций из неугодников, и что-то сомневаюсь, что встречу — вылазки их одиночные; а во-вторых, откуда бы у них такая власть, ведь деньги тогда мало что решали?..

Это был сам Сталин!

• 199

ведь история написания романа занимает более один­надцати лет. Пилат, опять Пилат!.. Имеющий уши (хотя бы знакомый с концепцией дхвани), да слышит!

Можете вы представить череду сменивших Ста­лина в Кремле ничтожеств за подобными занятия­ми? Чтение рукописей, личная помощь в виде шест­надцати посещений на постановку, которая с высоты его развития явно была пустой, звонки директору-«иудо-внутреннику»: слушай, да?.. Именно поэтому сменившие Сталина в Кремле деятели ничтожества, и всегда ими были, а Сталин, бывший неугодник, — гений.

Так каким же образом из тысяч и тысяч писате­лей-лизоблюдов (суверенитистов) можно практичес­ки выделить ещё только будущего высшего жреца? Ясно, сделать это можно только силой грандиозных возможностей бессознательного.

А набор его разделов у разных людей разный.

Чтобы на научной конференции обсуждать — на равных — брачное поведение бабочек, надо пробежать с сачком не одну сотню километров.

Чтобы обсуждать красоту неба, надо по меньшей мере обладать зрением.

Чтобы уметь понимать, чем неугодник принципи­ально отличается от бескрайнего моря подхалимов (ис-полнителей-суверенитистов), надо хотя бы на мгнове­ние шагнуть за пределы стаи. Побывать в шкуре не­угодника.

Из того, что Гитлер не представлял себе, что такое неугодник следует, что он ни на секунду не переставал быть подхалимом. Ни в школе, ни в окопах Первой Ми­ровой, ни на равных общаясь с художниками, ни, тем более, когда стал большим папой Европы.

Наполеон тоже не просто, как выразился Лев Тол­стой, «самонадеянное ничтожество» в период раз-

200 •

грабления Европы, но, что очень важно, таковым нич­тожеством был всегда. С самого детства его душонка была ничтожной, стадной, подхалимской, вождистс-кой. Потому Наполеон и не умел любить Россию ни в какой период своей жизни.

Весь поначалу окружавший Сталина в Кремле ка­гал тоже состоял из ничтожеств (ни один не помог Бул­гакову).

Все они знали жизнь только плоской, в объёме она им не давалась — самонадеянные ничтожества.

А вот Сталин видел в объёме. Хотя ни один био­граф Сталина не выявил, когда именно Сталин из дерьма стал перебираться на уровень теории стаи. Не выявил не потому, что это трудно, просто у Сталина еще не было достойного его биографа — тоже умеюще­го видеть жизнь в объёме.

Писать о Сталине имеет право только неугодник. Или тот, кто таковым был, но стал «Святославом» — про­русским правителем Гилеи-Московии-России.

До Толстого более полувека не могли написать ис­торию войны 1812 года, хотя попыток было неисчис­лимо много. Смысл войны 1812 года в противостоя­нии неугодников великой орде Наполеона, «иудо-внут-ренническому» прообразу антихриста-«сына». Но вот пришёл Толстой — и у войны 1812 года появился объём.

Певец сибирских просторов Виктор Астафьев, ко­торого нынешние патриоты, до тошноты насмотрев­шиеся на правоборцев-демократов, представляют как совесть русской нации, перед смертью в 2001 году ска­зал, что книга о Великой Отечественной ещё не напи­сана (моя «Россия: подноготная любви» с этой мыслью, судя по письмам читателей, каким-то образом до этого захолустья дошла ещё в 1999-м!). Опубликованы биб­лиотеки книг, розданы Ленинские, Государственные и Нобелевские премии — а книги нет. Только умный че­ловек мог сказать такое.

• 201

Точно так не написана ещё и биография Сталина.

Чтобы написать биографию Сталина, надо, чтобы её автор хотя бы попытался ответить на не­которые естественные для неугодника вопросы:

Откуда товарищ Сталин узнал теорию стаи?

Были ли у Сталина при освоении теории стаи учителя-люди? Или всё осваивалось только по ме­ханизмам родовой памяти?

Если Сталину помогла некая организация, то куда она исчезла? Или как себя проявляет в наше время?

И, если никаких консультантов не было, главное:

Каким, образом. Сталину удалось «вычис­лить» Булгакова? Ведь в 1926 году Булгаков как мыслитель ещё ничего собой не представлял? Ста­лин что, умел заглядывать в будущее? Если это ему удавалось, то умея оценить значение «темы Пон-тия Пилата», кем с точки зрения родовой памяти был Сталин?

Куда ни кинь, удивительные взаимоотноше­ния Сталина и Булгакова — ключ не только к по­стижению личности Сталина, но и к проблеме го­сударственного благополучия России.

Сталин к тому моменту, когда он перехватил у «иудо-внутренников» власть над Россией, неугодником, понятно, уже не был. Если бы он им был, троцкисты выставили бы его из Кремля в первый же день, а охра­на и пальцем бы не пошевелила.

И заботился Сталин о Булгакове, увы, не из неугод­нических чувств.

У вождя интерес всегда один — вождистский.

В теории стаи есть раздел, который до сих пор нигде мной не рассмотрен: властелином мира может стать только тот из сверхвождей, кто в сво­ем развитии побывал в шкуре неугодника хотя бы

202 •

по механизмам родовой памяти. Или достиг уров­ня неугодника — правда, затем низринулся.

Знакомому с Библией хотя бы в русле церковно-иерархических толкований, вос­принять эту идею легче: сатана, древний змий, дракон — высшее проявление принци­па власти — некогда был Люцифером, то есть «сыном зари», сыном Божьим, ангелом света, архангелом, ведавшим полноту истины (на­сколько это возможно для творения]. Потом от Бога он отвернулся, но память о знании, некогда ему как неугоднику открытому со­хранил.

Тема эта обширна. В этом удалённом от посто­ронних глаз чудесном замке есть поразительные по красоте уголки... Дворик у вросшего в землю дома... Полуподвальное окно... Печка в глубине комнаты... И книги... Много книг. Вождь Сталин так ценил неугодника-Преемника потому, что только неугодник может извлечь из «кладо­вых» родовой памяти неожиданные нигде не циркули­рующие приложения теории стаи. Подхалимы здесь бесполезны: «кладовые» (ступень три-А) родовой памя­ти для них закрыты. Им доступны одни «помойки» (сту­пень первая).

В силу того, что Преемник на поколение один, за­менить его другим неугодником невозможно. Не успел он что-то сформулировать, так скажем, про полупод­вальное окно в одном из московских двориков (каждое слово этой тайной фразы понятно только прочитавше­му «Мастера и Маргариту» и «Психоанализ не того убийства») — и всё, для вождя исчезли все надежды на мировое господство. Для него лично. Навсегда.

Достойный стать властелином мира (или низри­нувшийся из неугодничества, чтобы оберегать метана-цию) неугодников до времени притеснять не будет, по-

• 203

тому что они та незаменимая почва, на которой может произрасти следующий Преемник — для потомка это­го обладающего объёмом видения вождя. Или десяти-юродного брата.

Вспоминается запись разговора двух пи­сателей, один из которых был, кажется, Че­хов. Один другому говорит:

— Вот умрёт Толстой и всё рухнет.

— Что — всё?

— Да вообще — всё...

Преемник Толстой умер в 1910-м — и на­чалась Первая Мировая война. А Булгаков умер в 1940-м, а в 41-м началась Великая Отечественная...

Сталинцами сейчас называют себя странные люди.

По моему разумению, настоящему сталинцу должно нравиться то, что нравилось Сталину, и не нравиться то, что Сталину не нравилось.

Сталин из всех умевших связно писать выде­лял только Булгакова — а ныне называющие себя сталинцами от упоминания имени Михаила Афа­насьевича злобно трясутся.

Сталин — «внешник», и «верных ленинцев», любителей кутежей, чужих особняков и опусов Маркса, внука двух раввинов, перестрелял — как бешеных собак! — не случайно. Они — «иудо-внут-ренники». А «сталинцы» на Маркса молятся.

Был бы я главраввином и хотел бы убить дело Сталина, именно таких бы и нанял в «сталинцы». Но по счастью для главраввината, они сами при­страиваются в хвост.

Настоящий сталинец — или неугодник или «внешник», но некогда неугодник Судя по весьма ограниченным сведениям, именно таким был и Святослав.

204 •

Сталина постоянно винят, что он не подготовил себе смену — дескать, виноват не кто-нибудь, а он, Ста­лин, что весь последующий XX век в Кремле одно нич­тожество сменяло другое.

Но инструкциями и внушениями можно подгото­вить только подхалимов, если правителей, то только вассалов, лакеев какой-либо мировой стаи, центр ко­торых вне России, что-нибудь вроде Ельцина. Но «Свя­тослава», прорусского вождя-«внешника» с неугод­ническим прошлым можно подготовить, только соединив его с Преемником — то есть с теорией стаи.

Заботясь о Булгакове, Сталин, всё-таки, заботился не только о себе — и это можно доказать.

Если бы Сталин хотел попользоваться высшими достижениями в теории стаи самолично (то есть если бы он был всего лишь кандидатом во властелины мира, но не «Святославом»), он бы мог засадить Булгакова в лагерь (с самым красивым ландшафтом в Союзе), пе­ревезти в него хоть все книжные фонды Государствен­ной библиотеки, а для поднятия настроения обитате­лей этого «рая» выкладывать узоры на клумбах из чер­ной и красной икры — и читать всё написанное Преем­ником самому и только самому (или вместе с родствен­никами).

Но мудрый Сталин поступил иначе. Он сделал Бул­гакову рекламу — причём так, что Булгаков догадался, кто его облагодетельствовал, только лет через десять, когда и написал «Пастыря». В этом величие тоже Ста­лина: хотя до-мастер-и-маргаритное творчество Бул­гакова и могло воспалить «профессиональных оппози­ционеров», однако Сталин решил придать Булгакову сил для исполнения служения высшего гилейского жреца (написания «Мастера...»).

Не стоит полагать, что раз после убийства Стали­на до сего дня новый «Святослав» не объявился, то уси­лия Сталина пошли прахом. Благодаря Сталину уда­лось «зацепить» Льва Николаевича Гумилёва. Того са-

• 205

мого Льва Николаевича Гумилёва, который после доп­росов «иудо-внутренников», лёжа на асфальтовом полу под лубянскими нарами, писал стихи про Россию как самое лучшее место на земле, и на Сталина нисколько не обижался. А «Святослав» придёт. Только придёт он особенным образом. Это наши демократы сами лезут во власть, а русскому человеку лезть самому за падла Он будет приглашён. Видимо, кем-то из высшего ги-лейского жречества.

Врут они, что Сталин о высших кадрах не заботил­ся. Заботился. Только вот те, кого ныне допускают до информационных площадок, и чьи оценивающие Ста­лина голоса только и слышны, настолько ничтожны, что не в состоянии подняться до уровня, на котором становится понятно, каким образом Сталин расчищал дорогу следующему «Святославу».

Ей-Богу, чем больше узнаю о Сталине, тем больше начинаю его уважать. Различить Преемника ещё прежде, чем он завершил «Мастера и Маргариту»!

Я не отказываюсь от всего того, что написал в «Ка­тарсисе» о темных сторонах личности Стали­на, включая и те, которые до «Катарсиса» ниг­де не были раскрыты, но цветы к его бюсту вместе с экземпляром этой книги непременно отнесу. Скажем, у Кремлёвской стены. Но, мо­жет быть, и в другом месте.

С таким местом, действительно, есть проблема. Подобно тому как о Сталине ещё не написана достойная его книга, так до сих пор не создан и достойный ему памятник.

Дело не в грандиозности проекта. А в том, что до сих пор подчёркивалась вождистская сторо­на этого человека, а велик он стороной проти­воположной. Постигается Сталин через его помощь высшему гилейскому жрецу. И что

206 •

меня особенно поражает, помог тайно для всех — и всю жизнь по этому поводу молчал!

Последнее для меня высший пилотаж — меня хотя в связи с «Катарсисом» и хвалят, причём люди явно выдающиеся, но мне всё мало и начинаю хвалить себя сам. Почти на манер Александра Сергеевича: «Аи да Пушкин! Аи да сукин сын!» А Сталин смолчал — и молчал всю жизнь.

Я, конечно, не скульптор, но и не настолько лишён вкуса, чтобы предложить памятник в виде фи­гур Сталина и Булгакова, рука об руку идущих в сторону Солнца.

Величие Сталина в его первой точке пересечения с Булгаковым. А в то время Булгаков ещё хо­дил в продранных ботинках и каждый день пил разливное пиво (более дешёвое, чем буты­лочное) в одной из самых дешёвых забегало­вок Москвы.

Как это ни пошло на первый взгляд, но именно та­ким и видится мне будущий высший гилейс-кий жрец, автор «Мастера и Маргариты». Он Сталина не видит, а ведь Сталин со своей веч­ной трубочкой наверняка выходил «на плэ-нер», чтобы увидеть равного себе. (В то время Сталин ходил по улицам Москвы один, без ох­раны — отважный был человек, ведь Граждан­ская, война закончилась лишь формально, «иудо-внутренники» не стеснялись устраивать террористические акции.) Сталин умел конс­пирироваться, так что не удивлюсь, если в вечности узнаю, что в той пивной, в которую обычно заходил Булгаков, однажды вдруг по­явился сухорукий человек кавказской вне­шности с наглухо надвинутой на глаза кепкой, заказал пива (для конспирации?!) и в ожида­нии вытащил из кармана трубку и, набив её «Герцоговиной Флор», не торопясь, закурил...

• 207

Я не знаю, как в этой на первый взгляд отнюдь не величественной сцене передать, что встрети­лись два величайших человека XX века, и как при этом передать идею родовой памяти и ме-танации, но, видимо, можно. Да и Понтий Пи­лат там отнюдь не лишний...

«Странное напряжение пульсирует вокруг имени «Понтий Пилат» — и счаст­лив тот, кто в это напряжение вовлечён.

Ничто не случайно: последнюю восьмую редакцию «Мастера...» всего лишь сорокадевятилетний Михаил Булгаков за­вершал ценой невыносимых болей. Одни­ми из последних его слов были: «Чтоб зна­ли... Чтоб знали...» Так беллетристику про любовь и ведьм не пишут...

Трудно поверить, что до сих пор никто зашифрованного в романе Тайного Знания понять не смог, потому напрашивается предположение, что у посвященных есть основание молчать. Так ли один страх?

Грандиозные орды обычных булгако-ведов по всему миру шуршат шелухой, не в состоянии подтянуться даже к ключевому вопросу: с чего это Маргарита так ценила роман мастера? В чём причина столь мощ­ной зависимости от романа красивейшей женщины, сверхженщины, сверхтипичной женщины и потому — королевы Великого Бала?

Познание глубинной психологии, по­нятно, лишь первая ступень к Тайному Зна­нию...

Читать «КАТАРСИС» можно начинать с любого тома, более того, это ещё воп­рос, с какого лучше. Напоминаем: катар­сис — слово, как полагают, греческого про-

исхождения, означающее глубинное очи­щение, сопровождаемое наивысшим на­слаждением.

Странный интерес пульсирует вокруг имени «Понтий Пилат» — и воистину счас­тлив тот, кто в эту странность вовлечён...»

Аннотация к "Психоанализу не того убийства"

Счастье — это когда тебя понимают. Это другая формулировка принципа «подобное к подобному». Ми­хаил Булгаков знал, что за границей его понимать не­кому. А здесь, в Гйлее, его понял сам Сталин, первый за последнюю тысячу лет «Святослав». Так что Булгакова, неугодника и Преемника, вымести из России и поганой метлой было бы невозможно. Как и вообще всякого не­угодника.

Помните про две системы познания — для дураков и умных?

Нижеприведённый текст комментариев Евангелия о самом Понтий Пилате ровным счётом ничего не говорит. Так, упражнение для тех, кто, оказавшись на балконе рядом с пред­ставителем главраввината, о роли которого в мировой системе власти догадывается не так уж и мало людей, сумел бы воспользоваться редкой возможностью и овладеть мёртвой во­дой. Упражнение упражнением, но ведь оче­видно, что перед владеющим теорией стаи со страниц Евангелия открывается совсем другая картина, чем перед суверенитистами. Иная.

Психологически достоверная. Что бы ни говорил суверенитист, как бы профессионально он себя не расхваливал, но для него Евангелие не более чем дурилка.

А ведь Евангелие в свете теории стаи от­крывает грандиозные возможности.

• 209

Глава двенадцатая из третьего тома «Катарсиса» — «Понтий Пилат: психоанализ не того убийства»

ЖЕНЩИНА И КРЕСТИТЕЛЬ

— Понимаю... Я должна ему отдаться, — сказала Маргарита задумчиво.

...рожу Азазелло перекосило смешком, — но я разочарую вас, этого не будет.

М.Булгаков. Мастер и Маргарита. Глава 19 («Маргарита»)

...Королева Марго Валуа, с подачи которой отсека­ют голову её любовнику...

...Маргарита, пьющая кровь барона Майгеля из че­репа Берлиоза (Берлиоз — упрощённый вариант мас­тера: Христа пытается уничтожить не тонким, а потому притягательным искажением Его образа, а путём гру­бым и потому менее эффективным — Его отрицани­ем)...

...Интерес толпы в Варьете, когда кот Бегемот от­рывает голову конферансье (в демонологии Бегемот — высший бес среди бесов, принимающих облик животных; Маргарита — повелительница бесов, соответственно, Бе­гемот— самый скорый исполнитель именно её воли, сво­еобразный начальник охраны)...

...Уна, вокруг которой отрезанные головы разве что не громоздятся. Даже уходящий в Галилею Киник, чело­век, защищенный здоровым мировоззрением, чувствует, что ему по воле наместницы хотят отрезать голову...

Естественно, немедленно вспоминается известный евангельский эпизод с усекновением головы Иоанна Крестителя.

Эпизод этот тоже, если вчитаться, оказывается на­полнен тайным знанием — толпарями упорно не заме­чаемым.

Ибо сей Ирод, послав, взял Иоанна и зак­лючил его в темницу за Иродиаду, жену Фи­липпа, брата своего, потому что женился на ней.

Ибо Иоанн говорил Ироду: не д"олжно тебе иметь жену брата твоего.

Иродиада же, злобясь на него, желала убить его; но не могла.

Ибо Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святый, и берёг его; многое де­лал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его.

Настал удобный день, когда Ирод, по слу­чаю дня рождения своего делал пир вельмо­жам своим, тысяченачальникам и старейшинам Галилейским.—

Дочь Иродиады вошла, плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним. Царь сказал де­вице: проси у меня, чего хочешь, и дам тебе.

И клялся ей: чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства.

Она вышла и спросила у матери своей: чего просить? Та отвечала: головы Иоанна Крестителя.

И она тотчас пошла с поспешностью к царю и просила, говоря: хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крести­теля.

Царь опечалился; но, ради клятвы и воз­лежавших с ним, не захотел отказать ей.

И тотчас послав оруженосца, царь пове­лел принести голову его.

Он пошёл, отсёк ему голову в темнице, и принёс голову его на блюде и отдал её деви­це, а девица отдала её матери своей.

Ученики его, услышавши, пришли и взяли тело его и положили его во гробе.

Марк 6:17-29

Взглянем на происходящее глазами Иродиады, но не глазами царицы, украшенной дорогостоящими атри­бутами власти и вызывавшей безотчётный пиетет у тол-

• 211

пы, а глазами её — как невротического элемента стаи. Функциональное назначение этого элемента принято обозначать словом «женщина».

Вернее, не столько взглянем, сколько постараемся вжиться.

Женщина Иродиада живёт с мужем — Иродом Ан-типой. У неё прежде уже был муж— Ирод Филипп. Ирод Антипа и Ирод Филипп сводные братья (отец — Ирод Великий, матери — разные). Ирод Филипп был лишён отцом, Иродом Великим, права на царствование в пользу Ирода Антипы. Видимо, Филипп был слабоват как вождь — так, обыкновенный карьерист, не лидер и, уж конечно, не мыслитель; отнюдь не неугодник — уехал жить в Рим. Таким образом, отпуская Филиппа и прибирая к рукам Антипу, Иродиада приобретала царство.

Из всех остальных деталей жизни Иродиады также видно, что любила она не мужей, а власть. Невзирая на то, что последствия её поступков бедственны для её соплеменников. Так, Ирода Антипу она принудила выг­нать предыдущую жену, дочь одного из арабских царей, из-за чего возникла война с арабами, война, которую евреи проиграли.

Сама Иродиада — потомственная правительница, внучка Ирода Великого ещё от одной его жены, то есть оба мужа были ей сводными дядьями.

Когда выходишь замуж за брата мужа, то для пре­одоления препятствия совести требуется некоторое усилие. Обычно в таких случаях они производят, выра­жаясь психоаналитическим языком, вытеснение. В ре­зультате чего в её выдуманной психологической «ре­альности» предыдущего мужа (Филиппа) нет — ну не было его никогда и всё! — а есть только муж Ирод. Сло­вом, она впервые замужем. И возмущения народа по­ведением своей обмаранной царицы она просто не понимает. Распространённый вариант подкрепления: отказ от религии, которая прелюбодеяние осуждает.

212 •

Если угодно, это можно назвать религиозной рефор­мацией.

Но все приведённые выше детали, которые сохра­нены светской историей и которые несложно найти в справочниках, для постижения основ жизни не важны: главные попали в Евангелие — помыкавшая своим му­жем Иродиада преуспела в преодолении нравственных препятствий и была властолюбива со всеми сопутству­ющими чертами: некрофиличностью, гипнабельностью, стадностью, неадекватностью, невротичностью, истерич­ностью, завистливостью и т. п.

Итак, живёт женщина с мужем, живёт, но вот на гра­нице супружеского дома начинает маячить мужчина — поджарый (подолгу постился в жаркой пустыне; да и вообще толпа ценила Крестителя не за мысли, которые он высказывал и которые она не понимала, а за вне­шний антураж, который полностью соответствовал пред­ставлениям толпы о пророке, усиленный пост — часть этого антуража; Христос постом не злоупотреблял, чем вызывал у толпы нарекания), и этот мужчина, обращаясь к её мужу, начинает требовать: «...не должно тебе иметь жену брата твоего» (Марк 6:18).

Кто для Иродиады Иоанн Креститель? С точки зре­ния реалий женской психологии?

...Вспоминается рассказ одного человека времён «внутреннического» периода якобы социализма, когда Библия была ещё запрещена — и, в силу одного только этого, воспринималась как ценность, а порой и как вели­кая сила. Обратился ли упомянутый человек истинно или «как все», не суть важно: нам сейчас достаточно, что он стал читать Библию как слово Божье. Состояние из­вестное: новые мысли просто переполняют душу! И кажется, что стоит только другим о некоторых евангель­ских идеях рассказать, как они тоже с упоением начнут вчитываться в отточенные слова Писания, изменятся, начнут мыслить, постигать, станут чище, порядочней, луч-

• 213

ше... Этот новообращённый тоже пытался своё потря­сение передать окружающим — всем подряд. В том чис­ле и одной девице — с которой только что познако­мился.

Рассказывает он ей взахлёб, листая, зачитывает осо­бо содержательные, интересные, с точки зрения его уровня развития, места. Она кивает, восторгается, повто­ряет многие фразы: «Нагорная проповедь»; «все — бра-тья-сёстры», «нравственная, чистая жизнь, главное —че­стная»... Человек этот на верху блаженства, чувствует себя миссионером, учеником Христа, «ловцом чело-веков»...

А тут эта девица ему и говорит:

— Ну хорошо, а когда, наконец, мы в постель-то ляжем?..

Как говорится, немая сцена.

Эта девица его слова, конечно, понимала — так, как они вообще обычно всё понимают.

Усилие мысли, возможно, и было, но оно, как оказа­лось, отступило перед закреплённой тысячелетиями психологической схемой: если женщина видит мужчину, который согласился с ней разговаривать, к ней обраща­ется, её выделил из ряда прочих, то, следовательно, что бы он ни говорил — это всего лишь прелюдия. Известно к чему.

Эта девица не исключение. Во всех сектах и посвя­щенные всех церквей знают: мужчине проповедовать женщине бесполезно. Она всё равно будет представ­лять то, что, даже всего лишь разговаривая с мужчиной, обычно представляет. Она может кивать. Может читать указанное в Писании место. Рассуждать о преобразую­щей силе Святого Духа. Но известная психологическая схема всё равно пересилит.

Причём неважно, фригидная она явно или скрывает это за кривляньями.

214 •

С детьми или без оных.

Замужем или «свободна».

И так далее.

Ведь проповедующий в силу того уже, что к ней об­ратился и, следовательно, её выделил, — в её чувствах на неё уже покусился, то есть он — её потенциальный лю­бовник. Ничего не происходит? Медлит? Пустяки! Не­важно. Прелюдия увлекательней собственно процесса. Так что потенциальный — всё равно что состоявшийся. Главное — любовник.

Тем более, если он, как в случае с Иродиадой, недо­волен наличием у неё взаимоотношений с другим муж­чиной.

Такова жизнь.

Практика.

Такова психология реальной женщины.

Иродиада не исключение.

Вспомните: в Евангелиях везде отмечается, что со с

⇐ Предыдущая6789101112131415

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: