 |
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 3 глава
|
|
|
|
– Спасибо.
– Можно взглянуть на твои руки?
Он вытянул их ладонями вверх. Кожу покрывали мозоли и волдыри, и Ти‑Джей вздрогнул, стоило к ним прикоснуться.
– Должно быть, больно.
– Да уж, – признался он.
Наш шалаш заволокло дымом, но когда начнется дождь, огонь не погаснет. Если услышим шум самолета, то сможем быстро разметать ветки и набросать в костер зеленых листьев, чтобы сильнее дымило.
Я никогда в жизни не обходилась без душа так долго, и от меня ужасно пахло.
– Пойду попытаюсь вымыться, – сказала я. – Посиди пока здесь, ладно?
Ти‑Джей кивнул и протянул мне футболку из своего рюкзака.
– Хочешь надеть вместо водолазки?
– Да. Спасибо. – Футболка на мне будет выглядеть как платье, но здесь это не имеет значения.
– Я бы и шорты тебе дал, но они будут слишком велики.
– Да и так сойдет, – отозвалась я. – Футболка как раз то, что нужно.
Я зашагала вдоль берега и разделась только тогда, когда Ти‑Джей и шалаш скрылись из виду. Посмотрела в безоблачно‑голубое небо.
«Вот сейчас самое время пролететь самолету. Кто‑нибудь точно заметит голую женщину на пляже».
Я вошла в лагуну, распугав рыб. Солнечные ожоги на кистях рук и ступнях превратились в темный загар, резко контрастировавший с белыми руками и ногами. Космы свисали на плечи спутанным вороньим гнездом.
Я вымыла тело руками, затем принесла с берега одежду и как следует прополоскала в океане. Пальцами расчесала волосы, жалея, что под рукой нет резинки.
Выйдя из воды немного более чистой, чем раньше, я надела мокрые трусики и лифчик и натянула футболку Ти‑Джея. Подол доходил до середины бедер, поэтому в джинсы влезать не стала.
– Решила пока обойтись без джинсов, – объяснила я, вернувшись к шалашу. – Жарко, и хочется, чтобы они просохли.
|
|
|
– Да ничего страшного, Анна.
– Жаль, нечем ловить рыбу. В лагуне ее полно.
Рот наполнился слюной, а в желудке заурчало.
– Можно попробовать добыть рыбу острогой. Сейчас я помоюсь, и поищем палки подлиньше. Дров тоже мало осталось.
Ти‑Джей вернулся к шалашу спустя минут пять с мокрыми волосами и в чистой одежде. В руках он нес что‑то большое и громоздкое.
– Смотри, что я нашел в воде.
– Что это?
Ти‑Джей поставил предмет на песок и повернул так, чтобы я смогла прочесть надпись на боку.
– Это же спасательный плот с самолета. – Я опустилась рядом с находкой на колени. – Помню, видела его, когда искала спасательные жилеты.
Мы вскрыли контейнер и извлекли плот. Я разорвала прилагавшийся к нему водонепроницаемый пакет и вытащила инструкцию. Начала читать вслух:
«В сумке с аксессуарами находится тент с двумя ролетными дверьми и баком для дождевой воды на крыше. В расширенных наборах к тенту добавляются радиомаяки и аварийные приводные передатчики».
Мои надежды мигом воспарили.
– Ти‑Джей, где сумка с аксессуарами?
Ти‑Джей заглянул в контейнер и вытащил оттуда еще один водонепроницаемый пакет.
Трясущимися руками я разорвала целлофан, проделав достаточно большую дыру, перевернула пакет и высыпала содержимое на песок. Мы перебрали добычу, постоянно соприкасаясь руками, и осмотрели каждый предмет.
И не нашли ничего, что привело бы нас к спасению.
Никакого аварийного передатчика. Ни радиомаяка, ни спутникового телефона, ни рации.
Надежда исчезла так же быстро, как появилась.
– Думаю, они решили, что покупать расширенный набор необязательно.
Ти‑Джей медленно кивнул.
Я представила, как бы все упростилось, если бы среди вещей отыскался радиомаяк.
«Его достаточно просто включить и ждать, пока за тобой прилетят?»
На глаза навернулись слезы. Смаргивая горячие капли, я принялась внимательно изучать содержимое сумки с аксессуарами: нож, аптечка, брезент, два одеяла, веревка и два складных двухлитровых пластмассовых контейнера.
|
|
|
Открыла аптечку: тайленол, бенадрил, антисептическая мазь, крем от рубцов, лейкопластырь, дезинфицирующие салфетки и имодиум.
– Дай‑ка мне руки, – сказала я Ти‑Джею.
Он вытянул ладони, и я намазала его волдыри антисептиком и заклеила лейкопластырем.
– Спасибо.
Я подняла бутылочку бенадрила.
– Это может спасти твою жизнь.
– Как?
– Остановит аллергическую реакцию.
– А вот это? – спросил Ти‑Джей, указывая на белый флакон.
Я глянула на него и отвела взгляд.
– Имодиум. От поноса.
Ти‑Джей фыркнул.
Спасательный плот надувался с помощью баллона с углекислым газом. Стоило нажать на кнопку, и он так быстро наполнился газом, что нам пришлось отскочить.
Мы прикрепили к плоту тент и бак для дождевой воды. Плот напоминал один из тех надувных домиков, где любили играть мои племянники, хотя и был гораздо меньше.
– Сюда поместится литров десять воды, – сказала я, указывая на бак. Снова испытывая жажду, я надеялась, что дневной дождь начнется пораньше.
По бокам тента висел нейлоновый полог, прикрепляемый к плоту липучками. Если в течение дня оставлять его поднятым, можно проветривать палатку. Ролетные двери образовывали небольшие проходы.
Мы оттащили плот поближе к шалашу и подкинули в костер дров, прежде чем прогуляться к кокосовой пальме. Ти‑Джей срезал с кокоса шершавую кожуру. Затем расколол орех, воткнув в него лезвие ножа и стукнув кулаком по рукоятке. Я поймала выплеснувшуюся жидкость в пластмассовый контейнер.
– Я думал, он будет слаще, – сказал Ти‑Джей, отпив глоток.
– И я.
На вкус кокос был горьковат, но вполне съедобен.
Ножом Ти‑Джей выскреб мякоть. Умирая от голода, я готова была съесть все валяющиеся на земле кокосы. Мы уплели пять штук, прежде чем голод притупился. Ти‑Джей заглотил шестой в одиночку, дав мне повод гадать, сколько же нужно пищи, чтобы прокормить шестнадцатилетнего подростка.
Час спустя начался дождь. Мы с Ти‑Джеем вымокли до нитки, радуясь и улыбаясь при виде наполненных доверху многочисленных контейнеров. Упиваясь этим изобилием, я пила и пила, и наконец больше не могла вместить ни капли, а при движении в желудке плескалась вода.
|
|
|
В течение часа мы попеременно снова сбегали пописать. Отпраздновали это событие, разделив еще один кокос и два плода хлебного дерева.
– Кокосы мне нравятся больше хлебных плодов, – заметила я.
– И мне. Хотя теперь, когда у нас есть огонь, можем попробовать их поджарить или запечь и проверить, не вкуснее ли эти фрукты в приготовленном виде.
Мы собрали еще дров и нашли длинные палки для ловли рыбы. Набросили на шалаш брезент и закрепили веревкой, чтобы вернее защитить костер от дождя.
Ти‑Джей вырезал на стволе дерева пять зарубок. Ни он, ни я больше не упоминали о самолете.
На закате мы бросали в огонь дрова, пока не возникла угроза спалить шалаш. Ти‑Джей залез в палатку на спасательном плоту. Я последовала за ним в футболке, которую мальчик выдал мне на замену ночной рубашки. Задвинула за собой ролетную дверь – хотя бы от москитов удалось защититься.
Мы опустили нейлоновые пологи и липучками прикрепили их к плоту. Я расстелила одеяла и положила в изголовье подушки сидений. Одеяла кололись, зато сохранят тепло, когда солнце сядет и температура понизится. Подушки были тонкими и пахли плесенью, но спать на надувном плоту было намного удобнее и мягче, чем на земле.
– Здорово, – сказал Ти‑Джей.
– Точно.
Так как плот был чуть меньше двуспальной кровати, между мной и Ти‑Джеем оставалось всего несколько дюймов. Но я слишком устала, чтобы беспокоиться о соблюдении приличной дистанции.
– Спокойной ночи, Ти‑Джей.
– Приятных снов, Анна. – Судя по голосу, его уже одолевала дрема. Мальчик перекатился на бок и, похоже, сразу же уснул.
Спустя несколько секунд я тоже провалилась в сон.
Посреди ночи я проснулась, чтобы проверить костер. Остались только тлеющие уголья, и я подкинула еще дров и разворошила золу палкой, отчего в воздух взвились искры. Когда огонь снова разгорелся, я вернулась в постель.
Ти‑Джей проснулся, когда я легла рядом с ним.
– Что случилось? – насторожился он.
|
|
|
– Ничего. Просто подкинула дров в костер. Спи.
Я закрыла глаза, и мы проспали до рассвета.
Глава 8 – Ти‑Джей
Я проснулся со стояком.
Так частенько бывало, и непохоже, что я могу это контролировать. Теперь, когда смертельная опасность миновала, тело, должно быть, решило, что все системы должны работать. А если я буду спать так близко к девушке, особенно такой красивой как Анна, то стопроцентно проснусь со стояком.
Анна лежала на боку лицом ко мне и пока что спала. Порезы на ее лице заживали, и к счастью для нее, ни один из них не казался достаточно глубоким, чтобы оставить шрам. Ночью она сбросила с себя одеяло, и я невольно глянул на ее ноги – серьезная ошибка, учитывая живчика в моих шортах. Если она откроет глаза, то сразу увидит, как я ее разглядываю, поэтому я поскорее выполз из палатки и решал в уме задачки по геометрии, пока эрекция не прошла.
Анна проснулась минут через десять. Мы позавтракали кокосами и плодами хлебного дерева, а потом я почистил зубы, прополоскав рот дождевой водой.
– Держи, – протянул я щетку и тюбик.
– Спасибо. – Она выдавила немного пасты на щетину и почистила зубы.
– Может, сегодня над нами пролетит еще один самолет, – сказал я.
– Возможно, – мигом отозвалась Анна, опустив глаза.
– Хочу немного осмотреться. Поискать, что еще есть на острове.
– Нужно ступать поосторожнее, – предупредила она. – У нас нет обуви.
Я выдал ей пару носков, чтобы Анна не ходила совсем босиком. Зашел за шалаш и переоделся в джинсы, чтобы защитить ноги от москитов, и мы отправились в лес.
Влажный воздух капельками оседал на коже. Я прошел через рой мошкары, держа рот закрытым и отмахиваясь от гнуса руками. Мы заходили все дальше вглубь острова, и с каждым шагом все сильнее пахло гниющими растениями. Листья над головой почти полностью блокировали солнечный свет, а единственными звуками были треск веток под ногами и наше дыхание. Одежда пропиталась потом. Мы шагали молча, и я прикидывал, как долго придется брести, чтобы выйти из леса на другом конце острова.
Мы выбрались на берег пятнадцать минут спустя. Анна немного отстала, поэтому я заметил это первым. Замерев на месте, обернулся и жестом предложил ей поспешить.
Она догнала меня и прошептала:
– Что это?
– Не знаю.
В пятнадцати метрах от нас стояла деревянная лачуга размером примерно с трейлер на одного. Возможно, на острове живет кто‑то еще. Кто‑то, решивший с нами не знакомиться. Мы осторожно подошли поближе. Входная дверь болталась на ржавых петлях, и мы заглянули внутрь.
– Есть кто‑нибудь? – позвала Анна.
|
|
|
Никто не отозвался, поэтому мы переступили порог и встали на деревянном полу. На другом конце комнаты без окон находилась еще одна дверь, но она была закрыта. Мебели не было. Я пнул ворох одеял в углу, и мы шустро отпрыгнули, когда оттуда разбежались насекомые.
Когда глаза привыкли к полутьме, я заметил на полу большой железный ящик для инструментов. Наклонился, открыл его и обнаружил молоток, несколько пачек гвоздей и шурупов, рулетку, плоскогубцы и ручную пилу. Анна нашла в куче тряпья кое‑какую одежду. Подняла рубашку, и от нее отвалился рукав.
– Я‑то понадеялась, что это может пригодиться, но ничего страшного, – скривилась она.
Я открыл дверь во вторую комнату, и мы медленно вошли туда. На полу валялись пустые пакеты из‑под чипсов и фантики от конфет и шоколадных батончиков. Рядом стоял пластмассовый контейнер с широким горлышком. Я поднял его и заглянул внутрь. Пусто. Тот, кто здесь обитал, должно быть, собирал в осуину дождевую воду. Возможно, если бы мы занялись исследованием острова раньше, зашли чуть дальше и нашли эту хибару, то нам бы не пришлось пить вонючую жижу из пруда. Возможно, мы были бы на пляже в тот момент, когда над островом пролетал самолет.
Анна глянула на контейнер в моей руке. Должно быть, она подумала о том же самом, потому что сказала:
– Что было, то было, Ти‑Джей. Теперь ничего не изменить.
На полу лежал свернутый спальный мешок. В углу у стены стоял черный чехол. Я открыл защелки и поднял крышку. Внутри лежала акустическая гитара в приличном состоянии.
– Невероятно, – пробормотала Анна.
– Думаешь, здесь кто‑то жил?
– Похоже на то.
– Чем тут заниматься‑то?
– Кроме того, что изображать из себя Джимми Баффетта? – Анна покачала головой. – Без понятия. Но кто бы здесь ни жил, его уже давно не было дома.
– Это не бурелом, – заметил я. – Доски с лесопилки. Не знаю, как их сюда привезли, наверное, на лодке или самолете, но хозяин дома был настроен серьезно. И куда он делся?
– Ти‑Джей! – ахнула Анна, широко раскрыв глаза. – Возможно, он вернется!
– Надеюсь.
Я положил гитару в чехол и протянул Анне. Сам подхватил ящик с инструментами, и мы вернулись на наш пляж той же дорогой.
В обед Анна поджарила плод хлебного дерева на плоском камне у огня, пока я раскалывал кокосы. Мы съели все – вкус печеного фрукта не показался мне похожим на хлеб – и запили кокосовым молоком. От огня и тридцатипятиградусной жары долго в шалаше было не высидеть. По раскрасневшемуся лицу Анны сбегал пот, а волосы прилипли к шее.
– Хочешь искупаться? – Я тут же пожалел о своих словах. А вдруг Анна подумает, что я снова хочу посмотреть, как она раздевается.
Она поколебалась, но кивнула:
– Хочу. Я вся горю.
Мы спустились на берег. Я не переоделся в шорты, поэтому стянул с себя носки, футболку и джинсы, оставшись в серых «боксерах».
– Представь, что это плавки, – неловко пошутил я.
Она глянула на мои трусы и усмехнулась.
– Хорошо.
Я ждал Анну в лагуне, пытаясь не смотреть, как она снимает с себя одежду. Если она не опасается раздеваться передо мной, то я не стану наглеть.
Но у меня снова встал, и оставалось лишь надеяться, что Анна не заметит.
Мы какое‑то время поплавали, а когда вылезли из воды и снова оделись, решили посидеть на песке. Анна посмотрела в небо.
– Я рассчитывала, что самолет наверняка пролетит здесь еще хотя бы раз, – вздохнула она.
Вернувшись к шалашу, я подкинул дров в костер. Анна вытащила из палатки одеяло, расстелила на земле и села. Я взял гитару и устроился рядом.
– Ты играешь? – спросила она.
– Нет. Ну, один друг научил меня играть отрывок из песни. – Я подергал струны и выдал первые ноты «Жаль, что тебя здесь нет».
Анна улыбнулась:
– «Пинк Флойд».
– Тебе нравится?
Она кивнула:
– Обожаю эту песню.
– Правда? Здорово, никогда бы не подумал.
– Почему? А что по‑твоему я слушаю?
– Не знаю, Мэрайю Кэри?
– Нет, мне нравятся более старые песни. – Анна пожала плечами. – Что с меня взять? Я родилась в далеком семьдесят первом.
Я посчитал, сколько ей лет.
– Так тебе тридцать?
– Да.
– А я думал, двадцать четыре или двадцать пять.
– Уже нет.
– Ты не ведешь себя как тридцатилетняя.
Анна покачала головой и тихо засмеялась:
– Не знаю, хорошо это или плохо.
– Я про то, что с тобой легко говорить.
Она улыбнулась мне. Я еще немного побренчал тот же самый рифф «Пинк Флойд», но вскоре пришлось прекратить, поскольку руки болели после добывания огня.
– Если бы у нас было что‑то похожее на крючок, я мог бы смастерить удочку, – прикинул я. – Гитарная струна сошла бы за леску.
Я вспомнил о гвоздях из ящика с инструментами, но рыбки в лагуне были не слишком большими, поэтому требовалось что‑то поменьше и потоньше.
Позже, когда мы укладывались спать, Анна сказала:
– Надеюсь, та вечеринка, из‑за которой ты задержался, стоила того.
– Да никакая это не вечеринка. Я просто родителям так сказал.
– А что же вы делали?
– Родители Бена свалили. Его кузен только вернулся из колледжа на каникулы и обещал заглянуть со своей подружкой. А та собиралась привезти еще двух девчонок. Бен бил себя пяткой в грудь, что сумеет переспать с одной из них. Я поставил двадцать баксов на то, что ничего не выйдет. – Я не стал говорить Анне, что тоже собирался попытать удачу.
– И как, получилось?
– Да они так и не приехали. Мы всю ночь не спали, пили пиво и дулись в видеоигры. А два дня спустя я сел с тобой на самолет.
– Ух, Ти‑Джей, мне жаль.
– Ага. – Я с минуту помолчал и спросил: – А кто был тот чувак с тобой в аэропорту?
– Мой парень, Джон.
Я вспомнил, как он поцеловал ее на прощание. Со стороны выглядело так, будто Джон пытался засунуть язык ей в горло.
– Наверно, ты по нему скучаешь.
Анна не ответила сразу, но потом наконец сказала:
– Да не то чтобы очень.
– Что это значит?
– Ничего. Все довольно сложно.
Я повернулся набок и подгреб подушку себе под голову.
– Как думаешь, почему самолет больше сюда не возвращался?
– Не знаю, – пробормотала она. Но мне показалось, что она скрытничает.
– Они решили, что мы покойники, да?
– Надеюсь, нет, – вздохнула Анна. – Потому что если это так, они не станут нас искать.
Глава 9 – Анна
Следующим утром Ти‑Джей ножом заострил концы двух длинных палок.
– Готова ловить рыбу? – спросил он.
– А то.
Дойдя до берега, Ти‑Джей наклонился и что‑то поднял с земли.
– Наверное, это твоя, – сказал он, протягивая темно‑синюю балетку.
– Моя. – Я посмотрела на океанскую гладь. – Возможно, и вторую скоро вынесет на берег.
Мы зашли в воду по бедра. По утрам жара была не такой невыносимой, поэтому я полезла в воду в футболке Ти‑Джея, а не ограничилась лифчиком и трусиками. Подол впитывал воду как губка, и ткань облепила мои ноги. Больше часа мы безуспешно пытались проткнуть хоть кого‑нибудь, но маленькие юркие рыбки брызгали прочь при малейшем движении.
– Может, нам больше повезет, если зайти подальше? – предложила я.
– Не знаю. Рыба там, наверное, крупнее, но пользоваться копьем будет сложнее.
Я заметила нечто, покачивающееся на волнах.
– Что это, Ти‑Джей? – я прикрыла глаза от солнца.
– Где?
– Прямо. Видишь, что‑то в воде колышется? – показала я.
Ти‑Джей прищурился.
– О, черт. Анна, не смотри.
Слишком поздно.
За секунду до того, как он велел не смотреть, я поняла, что там такое. Выронила копье, и меня вырвало прямо в воду.
– Его скоро прибьет к берегу, давай пошли отсюда, – сказал Ти‑Джей.
Вслед за ним я выбралась из воды. Едва ступила на песок, как меня снова стало выворачивать наизнанку.
– Он уже здесь? – спросила я, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– Почти.
– Что будем делать?
Голос Ти‑Джея звучал неуверенно:
– Придется его где‑нибудь похоронить. Лучше завернуть в одно из одеял, если ты не против.
Как бы мне ни хотелось сохранить наш скудный скарб в целости, из уважения к Мику придется пожертвовать одеяло. И, если честно, я точно знала, что не смогу коснуться его необернутого тела.
– Сейчас принесу, – вызвалась я, радуясь поводу отлучиться с пляжа, когда труп вынесет на берег.
Вернувшись с одеялом, я протянула его Ти‑Джею, и мы закатили тело на ткань, подталкивая ногами. Запах разлагающейся, раскисшей от воды плоти достиг моих ноздрей, и я рыгнула и уткнулась лицом в сгиб локтя.
– Нельзя хоронить его на пляже, – прохрипела я.
Ти‑Джей кивнул.
– Ни в коем случае.
Мы выбрали место под деревом подальше от шалаша и принялись голыми руками рыть мягкую землю.
– Хватит? – спросил Ти‑Джей, глядя на яму.
– Наверное.
Большая могила не требовалось, поскольку акулы отхватили от Мика ноги и часть туловища. И руку. Кто‑то помельче обглодал его раздувшееся белое лицо. С шеи свисали обрывки футболки.
Ти‑Джей подождал, пока я справлюсь с рвотным рефлексом, а затем я взялась за край одеяла и помогла парню дотащить тело до могилы и опустить. Мы засыпали пилота землей и встали.
По лицу катились молчаливые слезы.
– Когда мы упали в воду, он был уже мертв. – Я не предполагала, а утверждала.
– Да, – кивнул Ти‑Джей.
Начался дождь, поэтому мы вернулись к спасательному плоту и забрались в палатку. Тент помог остаться сухими, но меня трясло. Я натянула на нас оставшееся одеяло – которое теперь придется делить на двоих – и мы уснули.
Очнувшись, мы молча насобирали кокосов и плодов хлебного дерева. На разговоры никого не тянуло.
– Держи. – Ти‑Джей протянул мне кусочек кокоса.
Я оттолкнула его руку.
– Нет, не могу. Ешь сам. – В желудке заурчало. Никак не получалось выбросить из головы образ трупа Мика.
– Желудок все еще не в порядке?
– Угу.
– Попробуй выпить немного сока, – предложил он, протягивая мне емкость.
Я поднесла пластмассовый контейнер к губам и отпила глоток.
– Нормально?
Я кивнула.
– Пожалуй, какое‑то время поживу на кокосовом соке.
– Схожу‑ка я за дровами.
– Ладно.
Его не было всего несколько минут, когда я почувствовала, что по ногам что‑то струится.
«О Боже, нет! Только этого не хватало».
Надеясь на ложную тревогу, я пошла в противоположную от маршрута Ти‑Джея сторону и спустила джинсы. На белой хлопковой промежности трусиков краснело доказательство того, что начались месячные.
Я поспешила к шалашу и схватила свою водолазку. Вернувшись в лес, отодрала от нее полоску, свернула и засунула в трусики.
«Пусть этот жуткий день поскорее закончится».
С заходом солнца мои голые руки облепили москиты.
– Ты, верно, решила, что лучше укусы, чем жара, – отметил Ти‑Джей, когда увидел, как я хлопаю кровососов. Сам он натянул джинсы и толстовку при появлении первых насекомых.
Я подумала о своей расчлененной водолазке, спрятанной где‑то под кустом.
– Да, типа того.
Глава 10 – Ти‑Джей
Следующие восемнадцать дней мы питались исключительно кокосами и плодами хлебного дерева, и одежда повисла на нас как на вешалках. Во сне у Анны урчал желудок, а мой постоянно ныл. Я уже не надеялся, что спасатели нас еще ищут, и при мысли о семье и друзьях внутри образовывалась какая‑то жуткая пустота, не имеющая ничего общего с голодом.
Я думал, что впечатлю Анну, поймав рыбину. Вместо рыбы я проткнул собственную ногу, отчего испытывал ужасную боль, но Анне не говорил, пока она сама не заметила.
– Надо помазать рану антисептиком, – всполошилась Анна, нанесла на порез мазь и залепила лейкопластырем. Объяснила, что влажная среда на острове идеальна для бактерий, и что не дай Бог кому‑нибудь из нас подхватить неизвестную заразу. – Придется тебе не купаться, пока нога не заживет, Ти‑Джей. Нужно держать рану сухой.
«Ни фига себе. Ни рыбалки, ни купания».
Дни текли медленно. Анна успокоилась. Она помногу спала, и, возвращаясь из похода за дровами или исследовательской прогулки по острову, я часто заставал ее в слезах. Однажды нашел на берегу. Смотрящей в небо.
– Когда перестаешь ждать, что вот‑вот за нами прилетят спасатели, становится легче, – поделился я опытом.
Анна подняла на меня глаза.
– Значит, остается ждать, что в один прекрасный день нас заметят из случайного самолета?
– Не знаю, Анна. – Я присел рядом. – Можем попытаться уплыть отсюда на плоту, – нормальное, кстати, предложение. – Загрузим на него всяких плодов, насобираем дождевой воды в контейнеры. И просто поплывем по течению.
– Это течение, очевидно, вдалеке от самолетных маршрутов между обитаемыми островами, и нет никакой гарантии, что над нами случайно кто‑нибудь пролетит. Острова разделяют тысячи миль. Я не могу пуститься в океан. Не после того, как увидела, что стало с Миком. Здесь, на твердой земле, я хотя бы чувствую себя в безопасности. И да, я знаю, что спасатели за нами не прилетят. Но сказать это вслух – все равно, что сдаться.
– Я тоже так думал раньше, но сейчас уже нет.
Анна внимательно посмотрела на меня.
– А ты умеешь приспосабливаться.
Я кивнул:
– Теперь мы живем здесь.
Глава 11 – Анна
Ти‑Джей громко звал меня. Я сидела рядом с шалашом, тупо пялясь перед собой. Мальчик мчался ко мне, таща за собой чемодан.
– Анна, это твой?
Я вскочила и побежала ему навстречу.
– Да!
Пожалуйста, пусть это будет тот, который с вещами.
Я плюхнулась на песок рядом с чемоданом и расстегнула молнию, затем открыла крышку и улыбнулась. Отодвинула влажную одежду в сторону, роясь в поисках украшений. Найдя пластиковый пакет с зажимом, открыла его и высыпала содержимое на песок. Перебирая бижутерию, нащупала длинную серьгу и победно подняла ее вверх, демонстрируя Ти‑Джею.
Тот улыбнулся, глядя на изогнутую проволочку, на которой держалась подвеска.
– Из этого выйдет отличный крючок, Анна.
Я вытащила из чемодана все содержимое: зубную щетку, два тюбика обычной зубной пасты и тюбик отбеливающего «бленд‑а‑меда», четыре бруска мыла, две бутылочки геля для душа, шампунь и бальзам для волос, лосьон для тела, пену для бритья, бритву и два сменных лезвия. Три дезодоранта (два твердых и один гелевый), молочко для снятия макияжа и ватные диски, вишневый бальзам для губ и – аллилуйя! – две упаковки тампонов. Лак для ногтей и жидкость для снятия лака, пинцет, ватные палочки, салфетки, бутылка средства для деликатной стирки и два флакона солнцезащитного средства. Мы с Ти‑Джеем уже настолько загорели, что вряд ли крем окажется полезен.
– Ух ты, – подытожил Ти‑Джей, когда я закончила перебирать предметы гигиены.
– На том острове, куда мы направлялись, нет аптеки[3], – объяснила я. – Заранее проверила.
В чемодане также находились гребень, расческа, заколки и резинки для волос, колода карт, ежедневник, ручка, две пары солнцезащитных очков – авиаторы «Рэй Бен» и очки в широкой черной оправе – и соломенная ковбойская шляпа, в которой я всегда ходила в бассейн.
Я перебрала одежду, выжимая из нее воду, и разложила сохнуть на песке. Четыре купальника, хлопковые домашние штаны, шорты, майки, футболки и летнее платье. Теннисные туфли и несколько пар носков. Синяя футболка с логотипом группы «REO Speedwagon» и серая «Nike» с красной галочкой «Just Do It» на груди. Эти футболки были большого размера, и обычно я в них спала.
Я побросала нижнее белье и лифчики в чемодан и закрыла крышку. С этим разберусь позже.
– Повезло, что на берег вынесло именно этот чемодан, – сказала я.
– А что было в другом?
– Твои учебники и задания. – Я составила подробные планы уроков, скомбинировав весь материал, что Ти‑Джею предстояло наверстать. Романы, которые я собиралась одолеть за лето, тоже лежали в том чемодане, и я с тоской подумала, как бы они скрасили мое время здесь. Я с надеждой посмотрела на Ти‑Джея:
– Может, и твой чемодан найдется.
– Никаких шансов. Родители прихватили его с собой. Вот почему у меня в рюкзаке было всего ничего одежды и зубная щетка. Мама велела взять с собой самое необходимое, на случай если рейс задержится и нам придется где‑то заночевать.
– Серьезно?
– Ага.
– Хм. Вот значит как.
* * *
Я экипировалась по полной.
– Пойду приму ванну, – предупредила я. – Никогда не ходи к воде, пока я там. Договорились?
Ти‑Джей кивнул.
– Ладно, обещаю. Попробую пока смастерить удочку. Пойду на берег, когда ты вернешься.
– Хорошо.
Дойдя до берега, я сняла одежду, вошла в воду и нырнула с головой. Вымыла грязные волосы, сполоснула и намылила еще раз. От шампуня исходил дивный аромат, но, возможно, благоухание лишь показалось восхитительным оттого, что от меня самой жутко воняло. Затем я нанесла на волосы бальзам, намылилась с головы до пят и села на берегу побрить ноги и подмышки. Потом снова погрузилась в лагуну, чтобы ополоснуться, и какое‑то время просто лежала на спине в воде, чистая и довольная.
Я надела желтое бикини, намазала подмышки дезодорантом, распутала волосы, расчесала, свернула в пучок и закрепила заколкой. Я выбрала черные очки, решив, что «рейбены» отдам Ти‑Джею.
Когда я вернулась, Ти‑Джей смерил меня оценивающим взглядом. Я села рядом, и он, наклонившись ко мне, втянул носом воздух и причмокнул:
– Москиты сожрут тебя живьем.
– Мне так хорошо, что плевать на москитов.
– Что скажешь? – спросил умелец, поднимая удочку. Он проделал отверстие на конце длинной палки и продел в него гитарную струну, а другой ее конец пропустил сквозь петельку в застежке от серьги.
|
|
|
