Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 8 глава




Ти‑Джей приподнялся и положил руку на мое предплечье.

– Никогда так не говори.

– Но это правда. Только не вздумай уверять, что сам никогда об этом не думал.

Сначала он ничего не ответил, но отвел взгляд. Наконец, кивнул и сказал:

– Когда тебя укусила летучая мышь.

Из глаз сами собой полились слезы. Ти‑Джей прижал меня к груди и держал, пока я рыдала, гладил по спине и ждал, пока слезоизвержение кончится. На нас было мало одежды – на нем только шорты, а на мне купальник – и прикосновение к обнаженной коже Ти‑Джея успокоило меня так, как я вовсе не ожидала. От него пахло океаном, и этот запах навсегда останется в моей памяти связанным с ним.

Я вздохнула, довольная облегчением, которое всегда наступает, если хорошенько выплакаться. Меня так давно никто не держал в объятиях, что я не стала шевелиться. Наконец подняла голову. Ти‑Джей взял мое лицо в ладони и вытер слезинки со щек большими пальцами.

– Лучше?

– Да.

Глядя мне в глаза, он сказал:

– Я никогда не оставлю тебя одну, Анна. Если это будет в моих силах.

– Тогда, пожалуйста, не лезь в воду.

– Ладно. – Он вытер еще несколько слезинок. – Не беспокойся. Что‑нибудь да придумаем. Как всегда.

– Я так устала, Ти‑Джей.

– Тогда закрой глаза.

Он неправильно меня понял. Я имела в виду усталость в общем, от того, что нам постоянно приходилось решать какие‑то новые проблемы и беспокоиться, как бы кто из нас не заболел или не поранился. Темнота приближалась, а в объятиях Ти‑Джея было очень уютно. Я положила голову и закрыла глаза.

Ти‑Джей обнял меня крепче. Одной рукой провел по моей спине от плеча до поясницы, а другую положил мне на руку.

– С тобой я чувствую себя в безопасности, – прошептала я.

– Ты и есть в безопасности.

Я поддалась зову сна и предлагаемому им способу бегства с острова, но за секунду до того, как провалиться в забытье, клянусь, я почувствовала, как губы Ти‑Джея коснулись моих легчайшим поцелуем.

 

* * *

Я проснулась в объятиях Ти‑Джея незадолго до рассвета, умирая от голода, жажды и потребности сходить в туалет. Я выбралась из кровати, вышла из дома и отправилась в лес, а на обратном пути собрала кокосы и плоды хлебного дерева. Небо расцветало утренней зарей, пока я чистила зубы, расчесывала волосы и готовила завтрак.

Пока Ти‑Джей спал, я проигрывала в голове события прошлой ночи. Его желание стало осязаемым, исходило от него как жар от огня. Дыхание изменилось, став громче, а под моей щекой гулко билось сердце. Он демонстрировал недюжинную выдержку, но я задумалась, как долго ему будет хватать простых объятий.

И как долго будет хватать их мне?

Ти‑Джей вышел из дома через несколько минут, на ходу собирая волосы в хвост.

– Привет. – Он сел рядом со мной и положил руку мне на плечо. – Утро вечера мудренее? – Его колено оказалось рядом с моим.

– Намного.

– Хорошо спала?

– Да, а ты?

Он кивнул и улыбнулся:

– Великолепно, Анна.

После завтрака мы пошли на пляж.

– Так вот, я тут подумал, – начал Ти‑Джей, почесывая укус москита. – Что если я попробую вытащить плот в лагуну и порыбачить с него?

Его предложение повергло меня в ужас.

– Ни в коем случае, – запротестовала я, мотая головой. – Что если акула укусит плот? Или перевернет его?

– Да это же не ужастик «Челюсти», Анна. Кроме того, ты же сама говорила, что не хочешь, чтобы я стоял в воде.

– Возможно, я излишне зациклилась именно на погружении, – признала я.

– А если я буду рыбачить с плота, нам не придется голодать.

При упоминании о рыбе желудок заурчал, словно собака Павлова.

– Не знаю, Ти‑Джей. Мне это кажется опасной затеей.

– Я не стану заплывать далеко. Самую малость отчалю от берега, только чтобы наловить рыбы.

– Ладно. Но я пойду с тобой.

– Это необязательно.

– Безусловно, обязательно.

Нам пришлось слегка спустить плот, чтобы вытащить его из дома. Затем мы снова надули его углекислым газом из баллона и отнесли на пляж.

– Я передумала, – сказала я. – Это безумие. Давай останемся на пляже, здесь безопаснее.

Ти‑Джей усмехнулся.

– А как же веселье?

Мы выгребли на середину лагуны. Ти‑Джей насадил приманку на крючок и принялся выуживать рыбин одну за другой, бросая их в пластмассовый контейнер с морской водой. Я не могла усидеть спокойно, не заглядывая постоянно за бортик плота. Ти‑Джей заставил меня сесть.

– Ты меня нервируешь, – проворчал он, обнимая меня. – Поймаю еще парочку, и поплывем назад.

На плоту больше не было тента, и ничто не защищало нас от палящего солнца. На мне был только купальник, но я все равно изнемогала от жары. Ти‑Джей снял с головы мою ковбойскую шляпу и нахлобучил ее на меня.

– У тебя нос краснеет, – ухмыльнулся он.

– Я вся горю. Здесь жарко как на сковороде.

Ти‑Джей зачерпнул немного морской воды и вылил мне на грудь, глядя, как капельки лениво стекают к пупку. Тело запульсировало, а внутренняя температура тут же подскочила. Ти‑Джей снова протянул было руку за борт и внезапно остановился.

– Вон она. – Он вытащил удочку из воды.

Я оглянулась через плечо, и каждая мышца моего организма напряглась. Плавник рассекал воду метрах в двадцати от плота, направляясь в нашу сторону. Когда акула приблизилась достаточно, чтобы можно было разглядеть ее под водой, я инстинктивно схватила весла и протянула одно Ти‑Джею. Мы молча смотрели, как хищница кружит вокруг плота.

– Хочу на берег, – выдохнула я.

Ти‑Джей кивнул, и мы погребли прочь. Акула заплыла за нами на мелководье. Когда воды за бортом стало по колено, Ти‑Джей выскочил и вытащил плот на берег вместе со мной. Я выбралась на песок.

– И что, черт возьми, нам делать?

– Без понятия.

Я действительно не представляла, что мы с Ти‑Джеем можем сделать с трехметровой тигровой акулой, поселившейся в нашей лагуне.

Мы вернулись к дому. Ти‑Джей развел огонь, а я почистила и приготовила наш обед. Мы съели всю рыбу, вдоволь насыщаясь после долгих дней на вегетарианской диете. Едва проглотив последний кусок, Ти‑Джей вскочил и принялся расхаживать по площадке.

– Не могу поверить, что ты была в воде рядом с этой тварью. – Он остановился, развернулся и посмотрел на меня. – Не беспокойся, я больше не буду заходить в море. Порыбачу с плота. Надеюсь лишь, что акула не решит отхряпать от него кусочек.

– Есть еще одна проблема, Ти‑Джей. Мы не можем себе позволить спускать и надувать плот каждый раз, когда вносим его в дом или выносим оттуда. Не знаю, сколько углекислого газа осталось в баллоне. Пока ты ловишь рыбу с плота, придется оставлять его на улице. У нас будет навес над головой, но и только. Без нейлоновых боковин мы беззащитны перед москитами. – Ти‑Джей и так уже весь был искусан из‑за постоянных долгих прогулок по лесу.

– Так, значит, теперь акула указывает, что нам есть и где спать?

– Похоже на то.

– Дерьмо собачье! Акула может командовать в воде, но не на суше. Нам придется ее убить.

Должно быть, он шутит. Победа над известной любительницей полакомиться человечинкой не казалась мне реальной перспективой, я сразу подумала, что в сражении мы можем погибнуть. Ти‑Джей пошел в дом и вернулся с ящиком с инструментами. Вытащил веревку, размотал ее и разделил конец на отдельные пряди.

– Что ты задумал? – спросила я, боясь услышать ответ.

– Попробую согнуть несколько гвоздей и прикрепить к веревке. Возможно, у нас получится подцепить акулу на крючок и вытащить ее из воды.

– Хочешь попробовать ее поймать?

– Да.

– С плота?

– Нет, с берега. На суше у нас действительно есть шанс. Нужно заманить акулу на мелководье, – ответил он.

– Ну, мы уже знаем, что это возможно. Я удивилась, увидев, как близко к берегу она способна подплыть.

Ти‑Джей наполовину вбил три гвоздя в стену дома, потом боковыми ударами молотка согнул их, а затем вытащил. Привязал по гвоздю на каждую из трех прядей веревки. Получился гигантский тройной крючок

– Не уверен, что сойдет за приманку, – задумался Ти‑Джей.

– Хочешь попробовать изловить акулу прямо сегодня?

– Я хочу вернуть нам лагуну, Анна. – Он выглядел весьма целеустремленно, и я поняла, что отговорить упрямца не удастся.

– Я знаю, что годится для приманки. – Не могла поверить, что собираюсь ввязаться в эту безумную авантюру.

– И что же?

– Курица. Если насадить ее на крючок живьем, она будет дергаться и тем самым привлечет акулу.

Ти‑Джей погладил меня по спине.

– Рад видеть тебя в команде.

– Против моего желания. – Но я была согласна, что стоит попробовать. Несмотря на акулу, медузу и прочие опасности, о которых мы даже не знали, лагуна принадлежала нам, и я понимала, почему Ти‑Джей хочет за нее побороться. Только надеялась, что никому из нас не придется поплатиться за это жизнью.

После той курицы, что мы поймали на первое Рождество, мы добыли и съели еще двух. Мы думали, что на острове осталась еще хотя бы одна птица, а если повезет, то и две. Но уже довольно долгое время пернатых было не видно и не слышно. Похоже, они дотумкали, что мы истребляем их одну за другой.

Мы обшарили весь остров, и почти отказались от этой идеи, когда услышали хлопанье крыльев. Еще полчаса ушло на ловлю курицы. Когда Ти‑Джей насаживал ее на крюк, я отвернулась.

Он зашел в воду по грудь, забросил наживку так далеко, как мог, и быстро выбрался на берег, намотал веревку на руку, чтобы чувствовать изменение натяжения.

Птица барахталась на поверхности, силясь освободиться. Мы испуганно смотрели, как акула выпрыгнула из воды и снова нырнула с курицей в пасти. Ти‑Джей дернул за веревку изо всех сил, чтобы насадить чудовище на крючья.

– Похоже, сработало, Анна. Я чувствую, что клюет.

Он отошел на несколько шагов назад и уперся пятками в песок, обеими руками натягивая веревку.

Внезапно канат дернулся, и Ти‑Джей полетел вперед лицом – акула поплыла в открытый океан. Я кинулась на спину отважного ловца и вонзила ногти в песок, сломав парочку. Акула тащила нас обоих, словно мы ничего не весили. Наконец сумев подняться на ноги, мы уже были по колено в воде.

– Вставай за мной, – приказал Ти‑Джей и дважды обернул веревку вокруг руки. Я схватилась за ее конец. Мы с усилием отступили на несколько шагов, не собираясь поддаваться. Акула металась, пытаясь одновременно проглотить курицу и избавиться от крючьев.

Она снова дернула нас вперед. Ти‑Джей изо всех сил тянул веревку на себя, на его руках бугрились мышцы. По моему лицу градом катился пот, но мы продолжали перетягивание каната, стоя уже по бедра в воде.

Руки горели, и с каждой минутой я все больше верила, что мы с Ти‑Джеем не сумеем вытащить акулу на берег. Наверное, мы до сих пор держались лишь потому, что акула нам позволяла. Трое взрослых мужчин, может, и могли бы рассчитывать на победу в этой схватке, но нам пришла пора сдаваться.

– Бросай веревку, Ти‑Джей! Пора сваливать отсюда!

Он не стал спорить, но веревка так туго обмоталась вокруг его руки, что не получилось ее сбросить. Ти‑Джей пытался освободиться, а акула затягивала его в пучину, пока он не ушел под воду с головой, но тут натяжение веревки ослабло. Я с облегчением подумала, что веревка порвалась, но потом увидела, что акула устремилась к нам.

– Вылезай из воды, Анна!

Я замерла, глядя, как Ти‑Джей лихорадочно выпутывает руку из веревки. Плавник скользнул вод воду, и я поняла, что Ти‑Джей не успеет добраться до берега.

Я закричала. Но вдруг краем глаза заметила другие плавники, рассекающие воду стремительными росчерками. Приплыли дельфины, двое или трое, сбились в стайку. Я выбралась из воды и смотрела, как они окружили Ти‑Джея, защищая, пока парень плыл к берегу. Когда он присоединился ко мне, я обняла спасенного и заплакала.

Подоспели еще четыре дельфина, и теперь их стало уже семеро. Они набросились на акулу, выталкивая ее носами на мелководье.

Ти‑Джей заметил конец веревки рядом со стаей помощников. Зашел в воду и быстро схватил его. Мы начали тянуть изо всех сил, а дельфины продолжали подтакивать, и вскоре акула оказалась на берегу, мотая головой. Из пасти все еще торчали куриные перья.

и‑Джей подхватил меня на руки и крепко обнял. Я обвила ногами его талию, и мы радостно закричали.

 

 

Дельфины возбужденно сновали туда‑сюда. Мы с Ти‑Джеем забежали в воду, и хотя обнимать дельфинов нелегко, сумели с этим справиться. Несколько минут спустя наши морские друзья уплыли, а мы с соратником вышли из воды и встали рядом с лежащей на земле все еще подергивающейся акулой.

– Не знаю, что бы случилось, если бы не появились дельфины, – сказала я.

– Мне бы точно надрали задницу.

– Я в жизни так не боялась. Думала, акула тебя съест.

Ти‑Джей обнял меня и положил подбородок мне на макушку.

– Но она же не съела.

– А теперь мы съедим ее? – спросила я.

– О да, черт возьми, – улыбаясь, кивнул Ти‑Джей.

Ти‑Джей распилил акулу, и ничего отвратительнее я в жизни не видела. Я ножом вырезала из нее стейки. Пила и нож не слишком подходили для разделки акулы, и по окончании процедуры мы все были в крови, пропитавшей мой желтый купальник и шорты Ти‑Джея маслянистой субстанцией. Запах бил в ноздри при каждом вдохе, резкий и металлический. Нужно было где‑то закопать остатки, но мы решили заняться этим позже.

Я окинула взглядом проделанную работу. Стейков из акулы получилось больше, чем мы способны съесть, и большая часть пойдет на выброс, но ужин станет поистине пиром.

Грудь Ти‑Джея покрывали кровавые потеки.

– Не хочешь помыться первой? – спросил он, когда мы пришли к дому.

– Нет, иди ты. А я пока приготовлю пюре из хлебного дерева. Помоюсь после тебя. – Я давно не чувствовала себя по‑настоящему чистой и уже предвкушала долгое настоящее купание с мылом, а не плесканье по щиколотку в воде.

Ти‑Джей скрылся в доме и вышел с одеждой, мылом и шампунем.

– А шорты просто оставь там, я позже попробую их отстирать.

– Хорошо, – отозвался он на ходу.

Я приготовила пюре из хлебного дерева. Рецепт взбрел в голову одним длинным скучным днем. Сначала я разминала камнем кокос, потом отжимала мякоть через футболку, чтобы получилось кокосовое молоко. Затем жарила плод хлебного дерева и тоже его разминала, добавив молока, а после подогревала у огня в пустой кокосовой скорлупе. Ти‑Джею блюдо очень нравилось.

Я насадила акульи стейки на палочки‑шампуры, чтобы поджарить на огне.

– Твоя очередь, – сказал Ти‑Джей. После купания от него пахло намного приятнее, чем от меня. – А я пока начну готовить. Поедим сразу же, как ты вернешься.

– Хорошо. – Я ткнула в него пальцем. – И не сметь трогать пюре.

Я зашла в дом и полезла в чемодан за одеждой. Взгляд упал на что‑то голубое.

А почему бы и нет?

Сегодня был отличный повод принарядиться. Ужин – это нечто особенное, когда ты ешь людоеда, а не наоборот.

 

 

Глава 26 – Ти‑Джей

 

Я расстелил одеяло у костра и проверил, не подгорели ли стейки. Конечно, можно было не заморачиваться – рыбы‑то у нас полно, – но желудок урчал, и я не мог дождаться, когда первая порция приготовится, чтобы наконец‑то перекусить.

Анна вышла в синем платье. Мокрые волосы были зачесаны назад. От нее пахло ванилью. Я улыбнулся и приподнял брови, когда она села рядом со мной. Анна покраснела.

– Выглядишь очень мило, – похвалил я.

– Спасибо. Подумала, что раз уж мы празднуем, надо принарядиться.

Мы съели столько акулы, сколько могли. По жесткости стейки напомнили мне почти забытую говядину, но рыбный запах был сильнее, чем от рыбешек, которых мы обычно готовили.

– Хочешь немного хлебного дерева? – спросил я. Вместо ответа Анна рыгнула. – Анна, я в шоке, – поддразнил я. – Никогда не слышал от тебя отрыжки.

– Это потому, что я леди. И у меня никогда не было в желудке достаточно еды, чтобы отрыгивать. – Она усмехнулась. – Ух ты. Вот теперь я чувствую себя прекрасно.

– Так ты хочешь хлебного дерева? Пюре почти закончилось.

– Конечно, – ответила она, смеясь. – Теперь во мне появилось маленькое местечко.

Я зачерпнул пальцами немного гарнира. Не подумав, протянул руку к ее лицу. Анна перестала веселиться и посмотрела на меня, словно не уверенная, верно ли поняла, чего я хочу. Я подождал, и она наклонилась к моей руке с приоткрытым ртом. Я сунул пальцы между ее губ, гадая, неужели у меня такие же большие глаза, как у нее. Когда Анна слизала все пюре, я уже еле дышал.

– Еще?

Она едва заметно кивнула, и ее дыхание показалось мне неровным, как и мое. Я зачерпнул немного мякоти, и на этот раз, когда я вложил пальцы Анне в рот, она придержала рукой мое запястье.

Ожидая, пока она проглотит, я окончательно слетел с катушек.

Взял раскрасневшееся лицо в ладони и крепко поцеловал. Анна приоткрыла губы, и я скользнул языком глубоко‑глубоко. Я мог бы целовать ее дни напролет, и прикажи она сейчас остановиться, не уверен, что подчинился бы.

Но Анна не попросила меня прекратить. Наоборот, обняла за шею, сильно прижалась и ответила на поцелуй так же страстно. Я притянул ее к себе на колени так, что она оседлала меня, и застонал прямо ей в рот, когда она коснулась моего восставшего члена. Ее платье задралось до талии.

Она целовала меня в шею, прокладывая дорожку из поцелуев к плечу. Невероятное ощущение. Я через голову стянул с нее платье, взялся за талию и уложил Анну на спину. Сунул пальцы под резинку розовых трусиков, и она приподняла бедра, помогая снять с нее белье. Я целовал ее снова и снова, лихорадочно бродя руками по телу, потому что не мог решить, что больше всего хочу потрогать.

– Помедленнее, Ти‑Джей, – прошептала она.

– Не могу.

Анна сунула руку между нами и потянула вниз мои шорты. Я сбросил их, и как только оказался обнаженным, она взяла мой пенис в ладонь. Я кончил секунд через двадцать и удивился, что продержался так долго.

Когда горячка слегка отпустила, я снова поцеловал Анну и на этот раз не спеша исследовал руками каждый дюйм ее тела. Я гладил ее в тех местах, о которых даже не мечтал, и слушал ее стоны и вздохи. Похоже, ей нравилось.

Когда я снова оказался в боевой готовности, что случилось довольно быстро, я усадил Анну на себя. То, что я испытал, погрузившись в нее, не было похоже ни на одно из прежних ощущений. Эмма была нервной и напряженной, и я боялся причинить ей боль, но Анна расслабилась и знала, что делает. Она выпрямилась, положив ладони мне на живот, и задвигалась в собственном ритме. Потрясающий вид. Я смотрел, как она закрывает глаза и выгибает спину, а спустя несколько минут, когда она изменилась в лице и вскрикнула, я сжал ее бедра покрепче и кончил так, как никогда в жизни не кончал.

После я обнял Анну и прошептал:

– Это было всего на один раз, ты и я?

– Нет.

 

 

Глава 27 – Анна

 

Когда нахлынула тьма, а заодно и полчища москитов, мы ушли в дом. Ти‑Джей лег рядом и накрыл нас одеялом. Прижался ко мне своим длинным обнаженным телом и в считанные секунды уснул.

А ко мне сон не шел.

Когда Ти‑Джей поцеловал меня, я не успела подумать и ответила на поцелуй. Теперь мы оба взрослые, но чем больше я об этом размышляла, тем отчетливее осознавала, что, если мы когда‑нибудь выберемся с острова и люди узнают, как мы нашли утешение друг в друге, мои действия возымеют серьезные последствия. Лежа в темноте в объятиях Ти‑Джея, я рассудила, что нам с ним хорошо и, если кто‑то и заслуживает радости, так это мы. Наши дела касаются только нас, и никого больше.

По крайней мере, я постаралась убедить в этом саму себя.

 

* * *

Я опустилась на одно колено. На голове бейсболка Ти‑Джея, а волосы я завязала в хвост, чтобы не мешали. Сверлильная палочка, которую Ти‑Джей использовал, чтобы добывать огонь, два небольших бруска древесины и сухое гнездышко из кокосовой шелухи и травы лежали на земле передо мной.

Примерно через неделю после победы над акулой Ти‑Джей сказал, что я не освоила только одно полезное умение. Костер всегда разжигал он и теперь хотел убедиться, что я тоже способна добыть огонь. Он оказался терпеливым наставником, и я мало‑помалу начала понимать, что к чему, хотя пока что получала только уйму дыма и собственного пота.

– Готова? – спросил Ти‑Джей.

– Да.

– Внимание, марш.

Я подняла палочку, продела ее в петлю шнурка и использовала маленький лук, чтобы вращать ее. Спустя десять минут показался дымок.

– Продолжай, – напутствовал Ти‑Джей. – Уже почти. Вращай как можно быстрее.

Я с удвоенной энергией завертела палочку, и двадцать минут спустя, когда руки уже ныли, а по лицу бежал пот, я заметила мерцающий уголек. Бережно вытряхнула его из бруска в гнездышко. Поднесла трут к лицу и осторожно подула.

Сухая трава вспыхнула, и я уронила свое достижение.

– О, Боже!

Ти‑Джей дал мне пять.

– Ура, у тебя получилось! Получилось!

– Ура! Ты заметил, сколько это заняло времени?

– Не слишком долго. Без разницы, как быстро ты можешь это сделать, я просто хотел убедиться, что ты вообще сумеешь при необходимости развести костер. – Он снял с меня бейсболку и поцеловал. – Отличная работа.

– Спасибо.

Чувство удовлетворения было сладковато‑горьким, потому что хотя я и научилась добывать огонь, этот навык мне пригодится только в одном случае: если с Ти‑Джеем что‑то случится.

 

 

Глава 28 – Ти‑Джей

 

Мы обедали, когда из леса вышла курица.

– Анна, оглянись.

Она повернулась:

– Вот это сюрприз.

Мы наблюдали за приближающейся птицей. Та склевывала что‑то с земли и, казалось, никуда не торопилась.

– Все‑таки была еще одна, – сказал я.

– Ага, глупенькая, – заметила Анна. – Хотя она осталась здесь единственной в своем роде и поэтому поступила правильно, прибившись к нам.

Курица подошла к Анне, и та нежно улыбнулась:

– О, привет. Разве ты не знаешь, что мы сделали с твоими подружками?

Птица наклонила голову и посмотрела на Анну одним глазом, словно пытаясь понять, о чем та говорит. Я представил жареную курочку, которой мы полакомимся на ужин, и рот наполнился слюной. Но Анна сказала:

– Давай не будем ее убивать, Ти‑Джей. Посмотрим, несет ли она яйца.

Я соорудил небольшой курятник. Анна взяла курицу и посадила ее туда. Птица потопталась и посмотрела на нас так, словно новый дом пришелся ей по душе. Анна налила немного воды в пустую кокосовую скорлупку.

– Что едят куры? – спросила она.

– Не знаю. Ты же учитель, вот и скажи.

– Я преподавала английский. В огромном мегаполисе.

Я рассмеялся.

– Ну, я тоже горожанин и не знаю, что она ест. – Я наклонился к курятнику и сказал: – Пернатое, лучше откладывай яйца поскорее, потому что сейчас для нас ты лишь еще один рот, который надо кормить, а если ты не потребляешь кокосы, плоды хлебного дерева или рыбу, то наше меню тебе вряд ли понравится.

Клянусь Богом, курица кивнула.

На следующий день она снесла яйцо. Анна разбила его в пустую кокосовую скорлупку и размешала пальцем. Затем положила импровизированную посудинку у костра и подождала, пока яйцо не поджарилось. Когда яичница приготовилась, Анна разделила деликатес пополам.

– Фантастика, – восхитилась она.

– Согласен. – Я разделался со своей порцией в два укуса. – Сто лет не ел яичницы. На вкус точь‑в‑точь, как я помню.

Через два дня курица снесла еще одно яйцо.

– Неплохо ты придумала, Анна.

– Цыпа, наверное, тоже так думает.

– Ты назвала курицу Цыпой?

Анна выглядела смущенной.

– Когда мы решили оставить ее в живых, я как‑то к ней привязалась.

– Все нормально, – отозвался я. – Что‑то мне подсказывает, что Цыпе ты тоже нравишься.

 

* * *

Мы с Анной решили искупаться. Я сбросил шорты на берегу, вошел в воду и развернулся поглядеть, как раздевается Анна.

Она не спешила, сначала стянула майку, а затем медленно избавилась от шорт и белья.

Жаль, что здесь нет музыки.

Она присоединилась ко мне в воде, и я вымыл ей волосы.

– Шампуня осталось совсем мало, – предупредила Анна и нырнула, чтобы сполоснуть пену.

– На сколько еще хватит?

– Не знаю, возможно, на пару месяцев. И мыло тоже заканчивается.

Мы поменялись местами, и Анна занялась моей головой. Потом я намылил руки и как следует огладил все тело Анны, затем она ответила мне тем же. Ополоснувшись, мы сели на песке, позволяя ветерку высушить кожу. Анна устроилась передо мной и прислонилась к моей груди, отдыхая, пока солнце опускалось за горизонт.

– Однажды я подглядывал, как ты моешься, – признался я. – Собирал дрова и не заметил, как забрел слишком далеко. Ты вошла в океан обнаженной, а я спрятался за деревом и смотрел. Зря я так. Ты мне доверилась, а я все равно это сделал.

– И ты подглядывал всего один раз?

– Да. Конечно, частенько хотелось повторить, но я не стал. – Я набрал полные легкие воздуха и шумно выдохнул. – Злишься?

– Нет. Мне всегда было интересно, следил ли ты за мной. А я тогда, эээ…

– Ага.

Я встал и потянул ее за собой. Мы вернулись в дом и прилегли в палатке, а когда все закончилось, Анна сказала, что я во всех отношениях гораздо лучше, чем рука, смазанная детским маслом.

 

 

Глава 29 – Анна

 

Я сидела на берегу и красила ногти на ногах розовым лаком. Глупо, конечно, учитывая наше положение, но в чемодане оказался лак, а у меня было сколько угодно времени на маникюр и педикюр.

Подошел Ти‑Джей.

– Милые ноготки.

– Спасибо, – отозвалась я, аккуратно нанося второй слой. – Я тебе не рассказывала про Люси, мою маникюршу?

Ти‑Джей засмеялся:

– Я даже не знаю, что за зверь такой «маникюрша» и чем таким страшным она занимается.

– Приводит в порядок мои ногти.

– Ясно. Нет, не рассказывала.

– Я ходила к Люси через субботу.

Ти‑Джей приподнял бровь.

– Да, в Чикаго я следила за собой немного тщательнее, чем здесь. Короче, для Люси английский был неродным языком, а я так и не поняла, на каком языке она пытается изъясняться – больше ни от кого ничего похожего не слышала. Но мы все равно довольно много болтали, хотя ни одна не понимала, о чем говорит другая.

– И о чем же вы болтали?

– Да так, о жизни. Люси знала, что я преподаю в школе и у меня есть парень по имени Джон. Я была в курсе, что Люси воспитывает тринадцатилетнюю дочь и что она любит смотреть реалити‑шоу. Люси очень милая. Называла меня малышкой и всегда обнимала при встрече и прощании. Каждый раз спрашивала, когда мы с Джоном поженимся. Однажды у нас случился прорыв в коммуникации, и я, вроде, пообещала, что только Люси будет делать мне свадебный маникюр. – Я закрутила крышку флакончика с лаком и посмотрела на пальцы ног. Лак лег не вполне равномерно. – Люси бы огорчилась, увидев сейчас мои ноги. – Я подняла глаза на Ти‑Джея. Выражение его лица было загадочным. И я не смогла его разгадать. – Что случилось?

– Ничего.

– Уверен?

– Ага. Пойду порыбачу, а ты суши ногти.

– Хорошо.

Вернувшись с рыбой, Ти‑Джей уже выглядел вполне нормальным, а значит то, что его встревожило, быстро прошло.

 

* * *

– Почему ты не ходишь голой постоянно? – спросил Ти‑Джей. – Зачем вообще одеваться?

– Но прямо сейчас я голая.

– Вот именно. Поэтому мне и пришла в голову эта идея.

Мы с Ти‑Джеем стояли на берегу, пытаясь постирать грязную одежду, включая и ту, в которой туда пришли.

– Еще пахнет? – спросил Ти‑Джей, протягивая мне футболку.

– Э, возможно, самую малость. – Отстирать начисто было сложно, ведь средство для стирки кончилось год назад. Теперь мы просто полоскали одежду в воде и считали, что сделали все возможное.

– Если бы мы все время ходили голышом, не нужно было бы стирать, Анна, – широко улыбнулся Ти‑Джей. Мы вышли из воды и развесили вещи на веревке, натянутой между двумя деревьями.

– Если бы я постоянно расхаживала голой, спустя какое‑то время ты бы перестал обращать на меня внимание.

Он фыркнул:

– Уж я‑то точно не перестал бы.

– Это ты сейчас так думаешь, но со временем перестал бы.

Ти‑Джей посмотрел на меня как на сумасшедшую.

Вернувшись в дом, он растянулся на одеяле.

Я тоже не стала одеваться, потому что вся наша одежда была мокрой. Легла на бок лицом к Ти‑Джею и приподнялась на локте.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...