 |
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 11 глава
|
|
|
|
Администратор повернула ко мне телефон, и я набрал папу.
– Мы в гостинице, – сообщил я.
– Снимите номера, я все оплачу, – распорядился отец.
– Нам нужен только один номер, пап.
На секунду он замолчал.
– Да, без проблем.
Я протянул трубку женщине за стойкой и подождал, пока отец продиктует ей данные своей кредитки. Затем администратор вернула трубку мне и продолжила печатать.
– В отеле есть магазин? – спросил папа.
– Да, я прям отсюда его вижу. – Магазин располагался впритык к стойке регистрации. Судя по всему, товары в нем были высокого класса.
– Купите все необходимое. Я пытаюсь вытащить вас с Анной с островов. Аэропорт Мале немного пострадал, но мне сказали, что отменено не так много рейсов. Регулярный рейс не подойдет, поэтому я сейчас арендую для вас частный самолет. Мама хотела отправиться за вами, но ее удалось убедить, что сами вы прилетите быстрее, чем если станете ждать ее. Позвоню вам в номер сразу же, как только узнаю подробности, но будьте готовы улететь утром.
– Хорошо, папа, будем готовы.
– Даже не знаю, что сказать, Ти‑Джей. Мы с мамой все еще в шоке. Твои сестры рыдают взахлеб, а телефон беспрерывно звонит. Мы чертовски хотим, чтобы вы с Анной поскорее вернулись домой. Я уже переговорил с Сарой и постараюсь держать ее в курсе всех событий.
Мы с отцом попрощались, и я отдал телефон администратору.
– У нас осталось мало свободных комнат, – сообщила она. – Но есть свободный люкс. Подойдет?
Я улыбнулся и кивнул:
– Лучше не бывает.
Мы с Анной зашли в магазин и огляделись, не зная, с чего начать. Помещение было поделено на две секции: в одной ряды вешалок с одеждой от сувенирных футболок до костюмов, а в другой – всякая еда. На полках теснились упаковки конфет, чипсов, крекеров и печенья.
|
|
|
– О боже, – выдохнула Анна и устремилась вперед.
Я схватил две корзинки из стопки у входной двери и последовал за ней. Протянув Анне корзинку, я засмеялся, глядя, как она с ходу положила туда пачку кисло‑сладких конфет и коричных карамелек. Я внес в качестве своей доли чипсы «Доритос» и три пачки вяленого мяса.
– Серьезно? – вскинула бровь Анна.
– О да, – ухмыльнулся я.
Наполнив одну корзинку всякой вредной едой, мы направились к стойкам с туалетными принадлежностями.
– Наверное, в номере есть мыло и шампунь, но я не стану рисковать, – сказала Анна, хватая с полки и то, и другое, а также зубные щетки, пасту, дезодорант, лосьон, бритвы, пену для бритья, расческу и гребень.
Затем мы выбрали для меня футболку и шорты. Анна помахала мне упаковкой с трусами. Я помотал головой, но она многозначительно кивнула, засмеялась и кинула их в корзинку. Я зарылся в ящик с мужскими шлепанцами и вытащил черные.
На соседней вешалке висели летние платья, и я выбрал для Анны самое голубое. Она нашла к нему подходящие сандалии.
Анна прихватила белье, шорты и футболку, и мы отнесли покупки на кассу, записав их на счет нашего номера.
Потом поднялись на лифте на третий этаж. Я сунул в щель ключ‑карту и, зайдя в комнату, первым делом заметил огромную кровать с горой подушек. На стене напротив висел большой телевизор с плоским экраном, а рядом с письменным столом и мини‑холодильником стоял обеденный стол с четырьмя стульями. В гостиной находились кофейный столик, диван и два стула перед вторым телевизором. Из кондиционера дул прохладный воздух. На низком столике у двери стояли четыре стакана в целлофановой упаковке. Я содрал целлофан с двух, зашел в ванную и наполнил их водой прямо из‑под крана. Анна последовала за мной и получила один стакан. Несколько секунд она разглядывала его, а затем поднесла к губам и осушила до дна.
|
|
|
Мы осмотрели ванную. Один угол занимала огромная душевая кабина с прозрачными стенками, а между нею и глубоким джакузи расположилась мраморная столешница с двойной раковиной. На крючке у двери висели два белых халата.
– Позвоню‑ка я Саре, узнаю номер родителей. Я ведь просила ее сказать им не отходить от телефона. Какая у нас разница во времени с Чикаго?
– Часов одиннадцать. В разговоре папа упомянул, что у них восемь вечера.
Анна села на кровать и взяла с тумбочки ручку и блокнот. Сняла трубку и набрала номер.
– Занято. Попробую позвонить на мобильный. – Снова набрав номер, она подождала и повесила трубку. – Сплошные гудки. – Анна нахмурилась. – Почему Сара не отвечает?
– Наверное, обзванивает всех, а они потом ей по новой перезванивают. Небось, ее телефон будет разрываться еще несколько дней. Давай лучше вымоемся. Попробуешь снова, когда выйдем из ванной.
Мы плескались почти целый час, скребли друг друга мочалками и ухохатывались. Анна никак не могла остановиться, даже когда я сказал, что она такая чистая, что кожа аж скрипит.
– Больше никогда в жизни не буду принимать ванну. Официально заявляю, что с этого момента хожу только в душ, – возвестила Анна.
– Я тоже, – поддержал я.
Закончив, мы вытерлись полотенцами и надели банные халаты. Анна выжала пасту на новые щетки и протянула одну мне. Мы стояли у раковин, чистили зубы, полоскали рты и сплевывали воду. Затем Анна отложила щетку и сказала:
– Поцелуй меня прямо сейчас, Ти‑Джей.
Я подхватил ее, посадил на столешницу и взял ее лицо в ладони. Поцелуй длился долго.
– Ты ужасно вкусная, – выдохнул я. – И пахнет от тебя ужасно приятно. Не то чтобы я возражал, когда было чуток по‑другому…
– Но все равно, так гораздо лучше, – подхватила Анна, упираясь своим лбом в мой.
– Это точно.
Мы вышли из ванной, и я растянулся на кровати с меню обслуживания номеров в одной руке и пультом от телевизора в другой.
– Анна, только посмотри на это. – Она увлеченно открывала упаковку конфет, но плюхнулась рядом со мной и заглянула в меню. Заодно протянула мне пакет чипсов, который я тут же разодрал и запихал целую горсть в рот. Вкус сыра никогда не казался мне настолько офигительным.
|
|
|
Было сложно выбрать, что поесть, потому что хотелось сразу всего. Наконец мы определились: стейк с жареной картошкой, спагетти с мясными шариками, чесночный хлеб и шоколадный торт.
– О, и две больших колы, – добавила Анна.
Я позвонил в обслуживание номеров и сделал заказ. Анна взяла ключ‑карту и еще что‑то с низкого столика у двери и сказала, что сейчас вернется.
– Под твоим халатом ничего нет, – напомнил я.
– Я ненадолго.
Я начал переключать каналы. На каждом крутили сводки новостей о цунами. Анна вернулась в номер с маленьким ведерком. Я сел.
– Лед? – спросил я с надеждой.
Положив кусочек в рот, Анна кивнула:
– Угу.
Она легла на кровать рядом со мной, и я смотрел, как она увлеченно сосет льдинку. Потом Анна села и развязала пояс моего халата. Распахнув его, нежно погладила меня по боку. Несмотря на боль, мое тело тут же отозвалось на ее прикосновение.
– У тебя здесь жуткие синяки, – заметила она. – Что случилось?
– В воде я повстречал гигантское агрессивное дерево.
– Не везет тебе с деревьями, – покачала головой Анна.
– На этот раз бил не я, а оно.
Анна поцеловала меня в живот и опустилась ниже. Почувствовав ее губы на своем члене, я ахнул, потому что ее рот никогда прежде не был таким холодным. Я закрыл глаза и положил руки ей на голову.
Когда чуть позже в дверь постучали, я завязал халат и встретил официанта. Тот расставил все на столе, и, едва я подписал чек, мы тут же уселись и сняли со всего крышки.
– Столовые приборы, – восхитилась Анна. Подняла вилку и несколько секунд разглядывала ее, прежде чем наколоть мясной шарик.
– И стулья, – добавил я, отодвигая один и усаживаясь рядом с ней.
Я протянул Анне ломтик чесночного хлеба и отрезал себе кусочек стейка. Положив его в рот, я застонал. Мы кормили друг друга с вилок и пили колу. Насытились быстро: желудки не привыкли к такой тяжелой пище и к такому изобилию. Анна бережно завернула остатки и спрятала в холодильник.
После еды мы вытянулись на постели, чтобы отдохнуть и переварить обед. Анна играла прядью моих волос, положив голову мне на плечо и переплетя ноги с моими.
|
|
|
– Никогда в жизни мне не было так хорошо, – призналась она.
Я приглушил телевизор. Во время обеда мы смотрели новости о цунами, поражаясь масштабам бедствия. Похоже, больше всего пострадала Индонезия, и количество жертв уже перевалило за десятки тысяч.
– Ужасно так говорить, потому что погибли множество людей, но если бы не цунами, мы по‑прежнему торчали бы на острове, – сказала Анна. – Не знаю, как долго мы бы там еще протянули.
– Да уж. – Я потянулся к прикроватной тумбочке и включил радио. Повертев ручку настройки, нашел американскую музыкальную станцию. Звучала песня «Больше чем чувство» группы «Boston», и я улыбнулся.
Анна вздохнула:
– Люблю эту песню.
Она прижалась теснее, и я крепче обнял ее.
– До тебя уже дошло, Ти‑Джей? Что мы спасены и скоро снова увидим наши семьи?
– Начинает доходить.
– Который час? – спросила она.
Я покосился на часы:
– Два с хвостиком.
– В Чикаго час ночи. Но мне все равно. Попробую еще раз дозвониться Саре. Тем более, вряд ли она и родители спят.
Анна села и взяла телефон, закинув на меня шнур.
– Попробую сначала на домашний. – Она набрала номер и подождала. – Занято. Может, ответит на мобильный… – Набрав номер, она нахмурилась. – Сразу переключился на голосовую почту. Оставлю‑ка сестре сообщение, – сказала Анна, но затем повесила трубку, ничего не произнеся. – Ящик переполнен.
– Попробуй снова чуть позже. В конце концов дозвонишься. – Она протянула мне телефон, и я снова водрузил его на тумбочку. – Анна?
Она опять подлезла под мою руку.
– А?
– Как насчет Джона? Думаешь, Сара ему сообщила?
– Уверена, что сообщила.
– Как думаешь, что он сделает, узнав, что ты жива?
– Несомненно, порадуется за мою семью. А что дальше – не знаю. Скорее всего, сейчас он уже живет где‑то в пригороде с женой и ребенком. – Она с минуту помолчала и добавила: – Надеюсь, он вернул мои вещи родителям.
– Где ты будешь жить?
– У мамы с папой. Где бы они ни были. Они наверняка захотят какое‑то время провести со мной. Потом найду себе квартиру. До сих пор не могу поверить, что родители продали дом, Ти‑Джей. Они часто говорили, что к старости купят себе что‑нибудь поменьше, может быть, квартиру, но я не допускала, что они так и поступят. Я выросла в том доме. И мне грустно, что он больше не наш.
Я поцеловал Анну, развязал пояс ее халата и оголил плечи. Мы занялись любовью, а затем уснули.
Я проснулся в пять часов вечера. Анна сладко спала рядом. Глядя в потолок, я обдумал наш разговор. Я спросил ее о Джоне, но не задал единственный вопрос, на который действительно хотел получить ответ.
|
|
|
А с нами‑то что теперь будет?
Глава 41 – Анна
Я открыла глаза и потянулась. Ти‑Джей откинулся на спинку кровати и смотрел телевизор, усердно пережевывая вяленое мясо.
– Отлично поспала. – Я поцеловала Ти‑Джея и свесила ноги с кровати. – Пойду в туалет. Знаешь, что мне больше всего нравится в здешней ванной? – спросила я через плечо на ходу.
– Туалетная бумага?
– В точку.
Когда я вернулась, Ти‑Джей заставил меня откусить кусочек вяленого мяса.
– Признай, это не такая уж и гадость, – потребовал он.
– Согласна, но сейчас я намного менее привередлива, чем раньше. Где же я оставила конфетки?
Пропажа нашлась на комоде. Непривычная к кондиционированному воздуху, я поплотнее закуталась в халат и нырнула под одеяло под бочок к Ти‑Джею. Все тело болело еще сильнее, чем когда меня только вытащили из воды, и я была благодарна провидению за такую мягкую кровать.
В десять вечера я снова попыталась дозвониться до Сары. В Чикаго было девять утра, но ее мобильный был занят.
– Никак не могу дозвониться сестре, – пожаловалась я. Попыталась набрать домашний номер, но в трубке просто шли гудки. – И автоответчик не включается.
– Попробую звякнуть отцу. Может, он говорил с ней. – Ти‑Джей потыкал в кнопки и подождал. Затем покачал головой. – Тоже занято. Наверное, и у моих, и у твоих телефоны разрываются. Утром попробуем еще раз. – Ти‑Джей повесил трубку и взъерошил мне волосы. – Не знаю, удастся ли мне привыкнуть не делить с тобой постель каждую ночь.
– Так давай не будем к этому привыкать, – ответила я. Приподнялась на локте и посмотрела на Ти‑Джея. Я не была готова его отпустить, и неважно, какой эгоисткой себя при этом чувствовала.
Он сел.
– Ты серьезно?
– Да. – Сердце колотилось, а разум вопил, что это плохая идея, но мне было все равно. – Какое‑то время нам, конечно, придется побыть порознь. Тебе нужно пожить с семьей, как и мне. Но потом, если ты захочешь вернуться, я буду ждать.
Он с облегчением выдохнул, обнял меня и чмокнул в лоб.
– Конечно, захочу.
– Будет нелегко, Ти‑Джей. Люди не поймут. Появится множество вопросов. – В желудке образовался ком при одной лишь мысли об этом. – Возможно, ты сочтешь нужным упомянуть, что когда между нами что‑то началось, тебе уже было почти девятнадцать.
– Думаешь, кто‑то спросит?
– Думаю, спросят все.
* * *
Я проснулась среди ночи, чтобы сходить в туалет. Мы заснули с включенным телевизором, и, вновь вернувшись в постель, я взяла пульт и принялась переключать каналы в поисках программы новостей.
Я выпрямилась и замерла, когда на Си‑эн‑эн объявили экстренный выпуск и на экране под заголовком «ДВОЕ ИЗ ЧИКАГО, ПРОПАВШИЕ В МОРЕ, НАШЛИСЬ СПУСТЯ ТРИ С ПОЛОВИНОЙ ГОДА» появились фотографии тридцатилетней меня и шестнадцатилетнего Ти‑Джея.
Я потянулась и слегка потрясла Ти‑Джея за плечо.
– Что такое? – сонным голосом пробормотал он.
– Посмотри на экран.
Ти‑Джей сел, поморгал и уставился в телевизор.
Я сделала звук погромче как раз вовремя, чтобы услышать слова Ларри Кинга:
– Думаю, я выражу всеобщее мнение, сказав, что здесь есть о чем поговорить.
– Вот дерьмо, – выдохнул Ти‑Джей.
Ну, погнали.
Глава 42 – Ти‑Джей
Я проснулся раньше Анны и заказал яйца, блинчики, колбаски, бекон, тосты, булочки, сок и кофе. Когда завтрак принесли, разбудил Анну поцелуями.
Она открыла глаза:
– Пахнет кофе.
Я налил ей чашечку. Она отпила глоток и вздохнула:
– О, божественно.
Мы съели завтрак в постели, потом Анна ушла в душ. Я остался у телефона, на случай если позвонит папа. Как только Анна вышла, мы поменялись местами. Когда я вернулся в спальню, на ходу вытираясь полотенцем, Анна уставилась на меня.
– Да ты побрился.
Она провела тыльной стороной ладони по моей щеке.
Я рассмеялся:
– Ты же меня предупреждала, что если нас спасут, мне придется делать это самому.
– Ну, я же шутила.
Телефон зазвонил в одиннадцать утра. Папа забронировал чартерный самолет и сказал, что в час мы должны быть в аэропорту.
– Полетите прямым рейсом, останавливаясь лишь на дозаправку. Мы будем ждать вас в аэропорту О’Хара.
– Папа, Анна пыталась дозвониться до сестры, но безуспешно. Ты с ней говорил?
– Дважды прорывался. У нее постоянно занято, как и у нас, Ти‑Джей. Новости распространяются быстро. В аэропорту отданы специальные распоряжения, нам позволят встретить вас у выхода сразу после посадки, но журналисты там тоже будут. Сделаю все, что смогу, чтобы удержать их на расстоянии.
– Ладно. Мне пора, а то не успеем в аэропорт.
– Я люблю тебя, Ти‑Джей.
– Я тоже тебя люблю, папа.
Я надел купленные в сувенирном магазине футболку и шорты. Анна нарядилась в новенькое голубое платье. Я вытащил из кармана старых шортов визитку представителя авиакомпании, полученную в больнице, и выбросил нашу грязную одежду в мусорную корзину. Остальные пожитки поместились в два пакета, обнаруженных в номере.
Выписавшись из отеля, мы сели в маршрутку до аэропорта. Анна едва могла усидеть на месте. Я засмеялся и обнял ее.
– У тебя шило в заднице.
– Знаю. Я возбуждена и выпила много кофе.
Автобус остановился у входа в аэропорт, и мы с Анной встали.
– Готова свалить отсюда? – спросил я, беря ее за руку.
Она улыбнулась и ответила:
– А то!
Члены экипажа – пилот, второй пилот и стюардесса – зааплодировали, когда мы с Анной, пригнувшись, вошли в самолет. Все пожали нам руки, а мы, улыбаясь, представились.
Ничего себе салон. Семь сидений: пять одиночных, разделенных узким проходом, и два смежных. Вдоль стены протянулась узкая кушетка. Трудно вообразить, сколько папа за это заплатил.
– Что это за самолет? – спросил я.
– «Лир‑55», – объяснил пилот. – Средних размеров. Придется несколько раз садиться на дозаправку, но мы прибудем в Чикаго примерно через восемнадцать часов.
Мы с Анной поставили пакеты на багажные полки и устроились рядышком в кожаных откидных креслах. Перед нами стоял большой привинченный к полу стол.
– Привет. Меня зовут Сьюзен. Что желаете пить? Прохладительные напитки, пиво, вино, коктейли, бутилированная вода, сок или шампанское?
– Анна, ты первая.
– Мне, пожалуйста, воду, шампанское и сок, – заказала Анна.
– Хотите, смешаю вам коктейль? У нас имеется свежевыжатый апельсиновый сок.
Анна улыбнулась стюардессе.
– Было бы чудесно, спасибо.
– А мне воды, пива и колы, – сказал я. – Спасибо.
– Конечно. Я мигом.
С непривычки к алкоголю мы быстро захмелели. Анна выпила два коктейля, а я – четыре пива. Анна хихикала не переставая, а я без конца целовал ее. Мы вели себя очень шумно, и Сьюзен отлично притворялась, будто не замечает нашей несдержанности. Она принесла большую тарелку с сыром, крекерами и фруктами, наверное, надеясь, что от еды мы протрезвеем. Мы поели, но прежде я настоял на том, чтобы побросать виноградинки в открытый рот Анны. Ни разу не попал, зато мы чуть животы не надорвали от смеха.
Когда стемнело, стюардесса вручила нам подушки и одеяла.
– О, как хорошо, – икая, выговорила Анна. – Как раз спать захотелось.
Я накрыл нас одеялами и сунул руки под подол Анны.
– Перестань, – прошептала она, пытаясь оттолкнуть мои руки. – Сьюзен все видит.
– Да ей все равно, – убеждал я, натягивая одеяло нам на головы, чтобы немного посидеть в уединении. Но моих сил хватило лишь на болтовню, потому что через пять минут я уснул.
Проснулся я с головной болью. Анна еще спала, пристроив голову мне на плечо. Когда она открыла глаза, мы по очереди сходили в туалет умыться и почистить зубы. Сьюзен принесла сэндвичи с индейкой и ростбифом, чипсы и колу. Заодно она вручила мне две маленькие упаковки тайленола и две бутылки воды.
– Спасибо.
– Не за что, – улыбнулась она, похлопав меня по плечу.
Мы разорвали фольгу и запили таблетки водой.
– Какой сегодня день, Анна?
Она на минуту задумалась, прежде чем ответить:
– Двадцать восьмое декабря?
– Давай встретим новый год вместе? – предложил я. – До тридцать первого я жутко по тебе соскучусь.
Анна быстро поцеловала меня.
– Определенно, знаменательная дата, которую стоит отпраздновать.
Мы съели сэндвичи и чипсы и остаток времени проболтали.
– Я так долго мечтала об этом дне, Ти‑Джей. Представляла, как мама, папа, Сара, Дэвид и дети стоят все вместе, а я бегу к ним, раскинув руки.
– Я тоже думал об этом дне. Боялся, что он никогда не наступит.
– Но он наступил, – широко улыбнулась Анна.
Небо посветлело, в иллюминаторе виднелись замерзшие просторы Среднего Запада. Когда мы начали заходить на посадку в Чикаго, Анна на что‑то показала пальцем и воскликнула:
– Ти‑Джей, смотри! Снег!
Мы приземлились в аэропорту О'Хара незадолго до шести утра. Анна расстегнула ремень и встала еще до полной остановки самолета. Мы схватили свои пакеты с багажных полок и поспешили по проходу в носовую часть. Из кабины вышли пилот и второй пилот.
– Было очень приятно доставить вас домой, – пророкотал пилот. – Удачи вам обоим.
Мы повернулись к Сьюзен.
– Спасибо за все, – поблагодарила Анна.
– Всегда пожалуйста, – отозвалась стюардесса и обняла нас на прощание.
Кто‑то распахнул дверь самолета.
– Вот и все, Ти‑Джей, – сказала Анна. – Идем!
Глава 43 – Анна
Мы с Ти‑Джеем бежали по длиннющей кишке, держась за руки. Когда выскочили из прохода с другой стороны, толпа взревела. Под слепящими вспышками сотен фотоаппаратов я заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд. Журналисты немедленно принялись наперебой выкрикивать вопросы. Ко мне рванулась Сара и, плача, сжала в объятиях.
Джейн Каллахан не менее горячо обняла Ти‑Джея. Том Каллахан и две девочки – наверное, сестры – присоединились к семейным объятиям. Стоящий рядом с Сарой Дэвид тоже стиснул меня. Я крепко прижалась к зятю, а потом отстранилась, высматривая в толпе родителей.
Но увидела Джона.
Он выступил вперед, и я машинально обняла его. Затем отодвинулась, желая, чтобы он не заслонял обзор. Сердце растерянно зачастило. Я оглядывала людей внутри огороженного веревкой пространства, но мамы нигде не было видно.
Как и папы.
Я снова принялась пристально сканировать толпу, а затем ударила догадка, почему телефон родителей был отключен. Колени подогнулись. Сара и Дэвид подхватили меня.
– Оба?
Сестра в слезах кивнула.
– Нет! – закричала я. – Почему ты мне не сказала?
– Прости, – всхлипнула она. – Твой звонок застал меня врасплох, и, судя по голосу, ты казалась такой счастливой. Я просто не смогла тебе сказать, Анна.
Они отвели меня к стульям. Прежде чем я села, рядом возник Ти‑Джей.
Он сел и обнял меня, слегка покачивая, пока я плакала. Я подняла голову с его груди.
– Они оба мертвы.
– Знаю. Мама мне только что объяснила.
Он поцеловал меня в лоб и вытер с глаз слезы на виду у камер. Тогда я об этом не думала, но меньше чем через двадцать четыре часа фотографии Ти‑Джея, обнимающего и целующего меня, появились на первых страницах всех газет страны.
Я снова положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Сара погладила меня по спине. Наконец я глубоко вдохнула и выпрямилась.
– Мне очень жаль, – сказал Ти‑Джей, убирая мои волосы со лба.
Я кивнула:
– Знаю.
Вокруг царила тишина, прерываемая лишь стрекотом фотоаппаратов. Я повернулась к сестре и попросила:
– Пойдем домой.
Сара написала на листочке номер своего сотового для Ти‑Джея. Он положил записку в карман шортов.
– Позвоню тебе позже. – Ти‑Джей стиснул меня и прошептал на ухо: – Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – всхлипнула я в ответ.
Мы встали, увидев, что к нам подходят Том и Джейн Каллахан, а чуть поодаль держатся сестры Ти‑Джея.
– Прими наши соболезнования, Анна, – произнесла Джейн. – Сара рассказала нам о ваших родителях. С ужасом думала о том, какие новости вас ждут по возвращении домой. – Она обняла меня, а когда отстранилась, на секунду задержала мои руки в своих. – Мы позвоним через несколько дней. Нужно кое‑что обсудить. – Джейн неуверенно улыбнулась и быстро клюнула меня в щеку.
Том Каллахан сжал мое плечо.
– Спасибо, что наняли для нас самолет, – сказала я.
– Не за что, Анна.
Сара отправила Дэвида передать журналистам, что я не намерена делать заявление для прессы. Подошел Джон и встал рядом со мной. Потянулся к моей руке, но передумал.
– Сожалею, что так случилось с твоими родителями, Анна.
– Спасибо.
Мы неловко переминались с ноги на ногу, словно чужие, и наконец он произнес:
– Я очень обрадовался звонку Сары. Не мог поверить ее словам.
Я глубоко вдохнула:
– Джон...
– Ничего не говори. Сначала отдохни немного, а когда будешь готова, мы все обсудим. Знаю, тебе, наверное, хочется поскорее отсюда выбраться. – Он покосился на Ти‑Джея, стоящего неподалеку вместе с семьей. – Где‑то год назад я передал твои вещи Саре. Прежде никак не решался это сделать. – Джон посмотрел мне в глаза. – Я искренне рад, что ты вернулась домой, Анна.
Он обнял меня на прощание и ушел, а Сара и Дэвид повели меня на улицу.
Глава 44 – Ти‑Джей
Семья окружила меня. Алексис и Грейс завладели моими руками, а мама никак не могла определиться, хочет она плакать или смеяться, а потому делала и то, и другое.
– Не могу поверить, насколько ты вымахал, – сказал папа.
Все поразились, обратив внимание на мой хвост.
– Ножниц не было, – объяснил я.
Краем глаза я заметил высокого блондина, направляющегося к Анне.
«Не лезь к ней. Она тебя больше не любит».
Я следил за ними, пока мама не потянула меня за руку.
– Поехали домой, Ти‑Джей.
Я в последний раз оглянулся на Анну. Джон обнял ее и ушел. Один. Я выдохнул и ответил:
– Идем, ма.
Перед выходом из аэропорта мама всучила мне пальто, носки и теннисные туфли. Я сунул шлепанцы в пластиковый пакет с вещами и последовал за семьей к машине.
Добравшись до дома, я принял душ, обернул полотенце вокруг талии и зашел в свою старую комнату. Все осталось по‑прежнему. На двуспальной кровати лежало то же самое синее покрывало, а в углу рядом с письменным столом стояли магнитофон и коробка с дисками. На тумбочке высилась стопка аккуратно сложенной одежды. Мама отлично угадала с размером, учитывая, насколько я вырос.
Когда я вынырнул из комнаты, мама уже готовила завтрак. Выдала мне полную тарелку оладий и бекона, а после того, как я наелся, мы все расположились в гостиной. Четырнадцатилетняя Грейс сидела рядом со мной, а Алексис, которой недавно исполнилось двенадцать, устроилась у моих ног.
Я рассказал родным обо всем: о Мике, авиакатастрофе, зараженной воде, жажде и голоде, акуле, болезни, цунами – и ответил на все их вопросы. Мама снова расплакалась, услышав, как я чуть не умер от неизвестной заразы.
Позже девочки отправились спать, а я остался наедине с родителями.
– Ты даже не можешь представить, каково это, Ти‑Джей, – сказала мама. – Думать, что твой сын мертв, и вдруг услышать его голос в телефонной трубке. Если это не чудо, то я даже не знаю, что тогда.
– Конечно, это чудо, – согласился я. – Анна все время мечтала о дне, когда мы сможем вам позвонить. Ей не терпелось сообщить всем, что мы живы.
Впервые за вечер в комнате повисла тишина.
Мама кашлянула.
– А какие у вас с Анной были отношения? – спросила она.
– Именно такие, как ты думаешь.
– И сколько тебе было лет?
– Почти девятнадцать, – отрезал я. – И знаешь что, ма...
– Да?
– Это была исключительно моя идея.
Глава 45 – Анна
Мы заглянули в туалет, потому что мне отчаянно требовалось высморкаться и промокнуть глаза. Сара протянула мне бумажные салфетки.
– Мне следовало догадаться, что с родителями что‑то случилось, ведь их номер телефона не работал. Ты тогда сказала, они продали дом.
– Я сказала, что дом продан. Мы с Дэвидом выставили его на продажу сразу же, как вступили в права наследования.
Я наклонилась вперед, держась за раковину‑столешницу.
– Что с ними стало?
– У папы случился еще один инфаркт.
– Когда?
Сара ответила не сразу:
– Спустя две недели после авиакатастрофы.
Я снова разревелась.
– А с мамой что?
– Рак яичников. Она умерла год назад.
Снаружи Дэвид что‑то прокричал. Сара на секунду высунула голову за дверь, затем вернулась и сообщила:
– Сюда идут журналисты. Давай выбираться из аэропорта, если не хочешь с ними общаться.
Я покачала головой. Сестра принесла мне пальто и теплые ботинки. Я оделась, и мы пошли на подземную стоянку. Журналисты следовали за нами по пятам. Я вдохнула запах снега и выхлопных газов.
– А дети где? – спросила я на подъезде к дому Сары и Дэвида. Очень хотелось обнять Джо и Хлою.
– Мы отвезли их к родителям Дэвида. Завтра заберу. Они с нетерпением ждут встречи с пропавшей тетушкой.
– Чем желаешь перекусить? – спросил Дэвид.
Желудок заурчал. Выходя из самолета, я предвкушала застолье, но теперь горе сдавило горло, и вряд ли удастся проглотить хоть кусочек. Должно быть, Дэвид почувствовал мои колебания, потому что предложил:
– Как насчет бейглов? Я сбегаю, а ты поешь, когда проголодаешься?
– Звучит здорово, Дэвид. Спасибо.
Я сняла пальто и ботинки.
– Твоя одежда здесь, – сказала Сара. – Я сложила все, что привез Джон, в свободный шкаф в спальне. Там же твои украшения, обувь и кое‑какие мелочи. Я так и не собралась с духом избавиться от твоих вещей.
Я пошла за Сарой по коридору к гостевой комнате. Сестра открыла шкаф, и я уставилась на свою одежду. Большая часть висела на вешалках, а кое‑что было аккуратно сложено на верхней полке. Взгляд упал на светло‑голубой кашемировый свитер, я коснулась рукава и удивилась, какой он мягкий и ласкающий на ощупь.
|
|
|
